Папа никак не отреагировал на эту информацию. То есть, он отреагировал, но вовсе не так, как я ожидала. Ни криков, ни топанья ногами – ничего. Лишь взгляд, в котором я на какое-то мгновение увидела отчаяние.
- Завтра мы едем в клинику.
Я ворочалась в попытках заснуть. Открывшаяся мне правда не давала покоя. Если я беременна, то... Сколько там уже плоду? Второй месяц? Сантиметров пять-десять в нем есть? Как он выглядит? Блин, почему я не учила биологию!
Внутри меня зародилась жизнь, а я это не почувствовала. Неужели я так и не поняла бы это, если бы мама не проявила сообразительность? Боже, я такое бестолковое создание! Без образования, без разума – угораздило же меня влюбиться в этого Брайана и пойти с ним на выпускной!
С одной стороны, мне было интересно узнать, каково то, что внутри меня. Но с другой стороны, я ужасно боялась того, что будет дальше, и хотела лишь одного: прокрутить время назад, до того времени, когда я была беззаботной девочкой и самой большой моей проблемой было решить неравенство с модулями.
***
Спустившись вниз, я обнаружила папу и маму, стоящих перед зеркалом. Папа примерял кепку, а мама с ворохом одежды в руках предлагала различные варианты.
- Нет, Джек, эта тебе абсолютно не подходит.
- Разве? Шарлотт, но у нас нет другой кепки!
- Наденешь шляпу!
- Хорошо, надену. Ну а ты что собралась надевать?
- Я? Не волнуйся, оденусь так, что никто и не заподозрит, что я жена мэра. Кэти, дорогая, ты уже встала? Подойди сюда, милая... так, ну, думаю, кое-что у меня для тебя найдется.
- Мама, что происходит? – не доходило до меня.
- Мы едем в клинику. – И, предварив мой вопрос, ответила: - Инкогнито.
Инкогнито? Эм-м... А как же осмотр? Или там не будут спрашивать никаких документов?
Происходящее меня сильно обескуражило. Я машинально открывала рот, чтобы положить в него ложку хлопьев, а сама думала о том, что ждет меня на осмотре. Родители нервничали и суетились, и эта атмосфера передалась мне. «Скорее бы запрыгнуть в машину», говорила одна моя часть, а вторая считала, что лучше где-нибудь спрятаться и никуда не поехать.
Мама повязала волосы косынкой, надела большие солнечные очки, несвойственную ей одежду. Меня вырядили похожим образом, сделали мне яркий макияж, который я сроду не наносила. Теперь я выглядела как минимум на лет двадцать пять.
Возможно, такое внешнее «взросление» повлияло на мои внутренние ощущения, потому что, садясь в машину (тоже, кстати, новую, причем не нашу – не знаю, где папа ее взял), я была уже более-менее морально готова к обследованию и чувствовала себя увереннее.
Когда мы подъехали к клинике, моя уверенность стала еще сильнее: если раньше я полагала, что мы будем выглядеть как клоуны и все непременно обратят на нас внимание, то сейчас я увидела, что в этой клинике было полным-полно самого разного люда, по-видимому тоже не желающих раскрывать свою личность, а администрации было безразлично, кто они, лишь бы денежки в обязательном порядке поступали. И они поступали. Еще бы, единственная анонимная клиника в городе или даже в районе! Осталось только дождаться своей очереди.
К гинекологу было довольно много посетителей. Некоторые выходили спустя пару минут, некоторые находились там более получаса. Я ерзала на кресле, желая, чтобы эта большая очередь поскорее исчезла. Ожидание мучительнее всего на свете. Вспоминаю и заново испытываю это тягостное ощущение, когда знаешь, что ничего хорошего тебя не ждет и все же надеешься, что никакими особыми последствиями для тебя оно не обернется.
Наконец пришел мой черед. Папа деликатно остался в коридоре, а мы с мамой зашли в кабинет.
Мой взгляд упал на высокое кресло, и я поежилась.
- На что жалуетесь? – задала вполне обычный вопрос женщина-гинеколог.
- Есть некоторые подозрения на... беременность этой девушки, - каким-то чужим голосом ответила мама.
- Вперед, - женщина указала мне на это жуткое кресло. Пришлось подчиниться.
В комнате было довольно тепло, но металлическое кресло при прикосновении сразу же обдало холодом. Мне было стыдно и неприятно чувствовать, как кто-то разглядывает (и не только разглядывает) мои самые сокровенные места. Хорошо, что хоть папа остался за дверью.
- Да, она беременна. Срок - 7 недель.
- Мы хотим сделать аборт. – Я с ужасом посмотрела на маму. Убить ребенка. Она хочет убить живое существо. Мама, одумайся! Как ты можешь такое предлагать?
- В самом деле? Сколько ей лет?
- Я бы предпочла не отвечать на этот вопрос, - мама сжала губы.
- Хм. Я надеюсь, вы понимаете, что для любой женщины аборт – это сильное потрясение. Тем более, для молодой женщины. Тем более, для молодой женщины в течение ее первой беременности. Нельзя гарантировать, что после аборта женщина сможет и дальше вести свою обычную жизнь и иметь детей. А у этой девушки есть еще и предрасположенность к бесплодию. На вашем месте я бы хорошо подумала, прежде чем принимать столь серьезное решение. Если оно не изменится, приходите через несколько недель, и мы все обсудим. Но, повторюсь, гарантировать успешный исход аборта я не могу.
Из кабинета гинеколога мы вышли опустошенными и совершенно разбитыми. По нашему удрученному состоянию папа понял, что у нас плохие новости.
- Если сделают аборт, то у Кэти разовьется бесплодие, - с нотками безысходности в голосе сообщила мама, когда мы сели в машину. Папа молчал.
- Как?! Как ты, мама, согласилась на это? Я понимаю тебя, пап, - уже рыдала я. – Конечно, такой позор для тебя и твоей кампании! Это естественно, что ты пожелаешь избавиться от того, что поставило бы клеймо на твою репутацию...
- Тихо! Не говори так, - зашикала мама, с некоторым испугом глядя на меня.
- Да, Кэтлин! – папа развернулся ко мне. – Да! Я хочу поддерживать нашу репутацию! Потому что все это – машина, дом, деньги – принадлежит мне, только пока я являюсь мэром! Ты не помнишь, как мы жили в однокомнатной квартире в высотке? А я помню. Ой как хорошо помню. Ежемесячные затопления соседями сверху. Жалкие гроши вместо зарплаты. А Кэти еще надо игрушки покупать, одежду и книжки. Ты хочешь снова так зажить? Это более чем вероятно в скорейшем будущем. От меня ждут только прокола. Чудо, что история с Брайаном обсуждалась недолго.
- Что мы будем делать сейчас? – робко спросила я, пораженная тирадой. Мне действительно не приходило в голову, что все, что мы имеем, так тесно связано с папиной работой.
- Тебе нужно поговорить с Брайаном, - выдал папа.
- Зачем?
- Пока не знаю. Но он должен знать, что ты от него беременна.
- А если он предаст это огласке?
- В прошлый раз он молчал. Будем надеяться, что промолчит и в этот.
***
Вообще я была согласна с папой. Отец должен знать о ребенке, независимо от того, будет ли он воспитывать или нет. Также мне казалось, что наш разговор Брайан сохранит в секрете. Не знаю, почему. Возможно, какое-то шестое чувство подсказывало. Однако с остальной частью мне мириться не хотелось.
Я должна женить его на себе. Господи, как я не хочу этого! Я не хочу выходить за него замуж, узнав теперь, каким он может быть мерзавцем. Но политика для папы очень важна. Плюс он пообещал, что не будет требовать от меня жить с ним всю жизнь. «Родишь и разведешься».
Странно все это. Никогда не подозревала, что вокруг столько сложностей. Даже родить спокойно нельзя.
Машина остановилась. Я вышла из нее и направилась к дому Брайана.
- Вы к кому, мисс? – остановил меня охранник.
- Я бы хотела видеть мистера Брайана Фостера, - закинув назад голову, тоном уверенной в себе леди проговорила я.
- А хочет ли мистер Фостер видеть вас?
- Пойдите и поинтересуйтесь! – кажется, это было сказано чересчур грубо. Ладно, самое главное, что он набрал по рации Брайана.
- Проходите, мисс.
В холле было много картин известных художников. Я, зачарованная, остановилась на них посмотреть, когда меня окликнули.
- Вы хотели поговорить со мной?
Брайан. Не буду лукавить: наши отношения не прошли просто так, чему скоро появится доказательство. Я все еще испытываю к нему что-то... правда, теперь я уверена, что это не любовь. Это какая-то смесь ненависти, восхищения, стеснения, глупой наивной влюбленности.
- Ну здравствуй, Фостер, - мой голос звучал холодно и высокомерно. «А я молодец, - подумала я про себя. – Могу скрывать свои истинные чувства».
- Кэтлин? Ты?
- Да, это я.
- Ты немного изменилась, - заметил Брайан, садясь в кресло.
- Время не стоит на месте, и все мы меняемся.
- Что привело тебя ко мне?
- Одно очень-очень важное событие. Я беременна.
Брайан отпил из чашки с кофе.
- Давно?
- Срок — семь недель. Я думаю, ты помнишь, что произошло семь недель назад, - я присела на диван, не дожидаясь приглашения.
- Помню. Ну и что ты от меня хочешь?
- Я хочу, чтобы ты женился на мне.
Брайан расхохотался.
- Дорогуша, если бы я женился на каждой, кто ждет от меня ребенка, я бы... Не увидела ты бы меня здесь, в общем, - немного посерьезнел он.
- Я была у тебя не первая? – я это подозревала всегда, но сейчас это известие почему-то вызвало сильный прилив ревности.
- И даже не вторая. Вот только не надо меня считать сволочью или подлецом, - видимо, все бранные слова были написаны у меня на лице. – Если будет нужна финансовая помощь – окажу. Буду выплачивать алименты. Но жениться на тебе ты меня не заставишь. – Брайан некоторое время наблюдал за мной, затем сменил тему: - Скажи, почему ты не написала на меня заявление в полицию?
Эти несколько слов сломали мой скелет уверенности.
- По той же причине, по которой и ты не написал ничего обо мне в газеты и журналы, - тихо ответила я.
- Я не написал ничего только потому, что меня это не интересует. Известности и популярности мне хватает. Унижать тебя и твою семью мне смысла нет.
- И тем не менее, ты унизил! Неужели ты считал, что твое развлечение со мной пройдет бесследно? Что никто о нем не узнает? А ты представляешь, как мне было тяжело читать о себе такое, слышать всякие гнусности? Ты представляешь, чему ты подверг нашу семью? А теперь, когда у меня будет ребенок... – Я изо всех сил старалась не заплакать.
- Все, что я могу сделать для тебя – это извиниться и предложить деньги, что я уже сделал.
- Это когда же извинялся передо мной?
- А ты не знаешь, да? Невинная овечка! Сначала твой папаша ко мне нагрянул, устроил тут разборки! Потом тот, рыжий, который был тогда с нами в клубе! Я весь месяц с гипсом и фингалом ходил!
- Папа и Том приходили к тебе? – с глупой улыбкой переспросила я.
- По-моему, я ясно выразился насчет этого, - хмуро отозвался Брайан.
- Так тебе и надо, - я едва не смеялась от радости.
- Я и не спорю. Но. Предложить могу только деньги. – Он покопался в карманах, достал бумажник и положил на стол перевязанную пачку. – Хватит?
- Да пошел ты со своими деньгами! – я смахнула пачку со стола и выбежала из комнаты. Радость сменилась обидой. Как обычно, планы не удалось осуществить. Папа не учел одну важную деталь: Брайан мог не согласиться.
***
Оставался последний месяц лета. О моей беременности еще ни одна из газет не пронюхала (тьфу-тьфу-тьфу), чему я была рада. Но в школе скрыть ее мне бы не удалось. Поэтому было решено, что этот год я проведу на домашнем обучении. Папа договорился с одной учительницей из Франции. Она будет жить у нас дома и сегодня, в три часа дня, прилетает в Бриджпорт. Папа уже выехал ее встречать. Сколько там на часах? Полчетвертого? Должны уже приехать. Интересно, что за мадам будет меня учить.
В дверь позвонили. Мы с мамой, одетые более празднично, чем обычно, направились к двери. На пороге стоял папа, держа в руках чемоданы, а рядом с ним была весьма привлекательная брюнетка с глазами цвета фиалки на высоких каблуках.
- Шарлотт, Кэти, это мадемуазель Море.
- Иветт Моге, - представилась она нам, немного картавя. – Я так понимаю, вы Кэтлин? О, я вас пгедставляла себе несколько иначе. Миссис Эшег, очень пгиятно с вами познакомиться. Где я могу оставить свои вещи?
- Я провожу вас, Иветт, - подсуетился папа, взял ее за тоненькую беленькую ручку и повел по лестнице. Каблуки громко зацокали по ступенькам, а в холле распространился аромат ее французских духов.
- Как она тебе? – спросила мама.
- Красивая, - пожала я плечами. Что я еще могу сказать?
- А по-моему, у нее слишком худые ноги.
- Ну да, немного худоваты, но... – Догадка пронзила меня. – Мама, да ты ревнуешь?
- Нисколечко, - фыркнула мама.
Что-то мне подсказывает, что эта Иветт у нас долго не задержится.