«Ну вот, ко всему прочему еще и о порог споткнулся, - раздосадовано подумал Ян, входя в богато убранную комнату, - Кажется, Боги против этой помолвки».
День не заладился с самого утра. Во-первых, проснувшись, Ян встал с левой ноги. А что прикажете поделать, если правый сапог куда-то запропастился, а наступать на выстудившийся за ночь пол босыми ногами совсем не хотелось? Вот и пришлось вначале натянуть левый и, прыгая на одной ножке, совсем как воробей, искать под всеми кроватями правый сапог, собирая пыль и паутину.
А потом еще и отмываться ледяной водой, разбив тонкую корочку ледка в тазике.
Во-вторых, Михай дров подкинул: вылез из жарких объятий горничной позже положенного, да еще и орал и ярился на всех, будто кто-то другой виноват в их опоздании на сватовство. В результате, все переругались и в дурном расположении духа, недовольно ворча и хмуро косясь друг на друга, отправились к дому невесты. Но и на этом плохие предзнаменования не кончились: из-за утренней свары Ян совсем забыл, что прежде чем постучаться, положено погладить дверной косяк. Да еще и в собственных ногах запутался. Ну, что ты будешь делать! Все одно к одному, не сносить ему головы, если Михай вдруг получит отказ.
Юноша, обреченно вздохнув, огляделся. Они стояли в просторной светлой горнице с белеными и расписанными диковинными цветами и птицами стенами. Деревянный крашеный пол покрывал толстый пушистый ковер с вытканными белоснежными лебедями и единорогом на лазурно-голубом фоне. На окнах висели кружевные занавески с оборками и воланами, всюду были расставлены диваны, кресла и пуфики с гнутыми ножками и резными подлокотниками, правда были они разномастными, отличающимися друг от друга по форме, размеру и цвету обивки. Но самым удивительным предметом юноше показались висящие на стене настоящие часы с медными стрелками, гирями на цепях и круглым циферблатом, убранным под стекло. Может, невеста Михая и вправду принцесса? Во всяком случае, Ян решил, что более богатого убранства он еще ни разу не встречал. Оробевшие парни переминались с ноги на ногу, украдкой осматривая комнату, даже с Михая слетела его всегдашняя самоуверенность.
- С чем пожаловали, гости дорогие? – спросил осанистый, еще крепкий мужик с курчавыми русыми волосами и окладистой бородой, - Вижу, вы люди не местные. Издалека ли прибыли?
Ян почувствовал внушительный тычок в спину, услышал недовольное сопение Михая и только после этого вспомнил, что отвечать-то положено ему. Парень вышел вперед, откашлялся, постарался напустить на себя как можно больше солидности и неспешно заговорил, подражая старейшинам своей деревни:
- Твоя правда, добрый хозяин, мы не местные. Прибыли не издалёка, но и не изблизи, мы из Загорья, из Эмеральдовых Холмов. Хоть и не далек путь, да труден: погода неласкова, да и Туманный Перевал в эту пору неприветлив.
- Какая же нужда погнала вас в дорогу? Аль бежите от кого? – пытливо прищурившись, спросил мужик.
- Бежать нам не от кого, мы не разбойники, а честные люди, - с достоинством продолжил речь Ян, - Однако есть у нас нужда, и нужда немалая. Прослышали мы, что в ваших краях, несмотря на непогоду, расцвела роза свежая, и прекрасней этой розы нет никого на белом свете. А у нас и садовник имеется искусный, чтоб цвет этот холить и лелеять.
- Не возьму я в толк, мил человек, о чем ты толкуешь, - лукаво усмехнулся хозяин, - Есть у меня и сад, и розы, только неужто из-за такой безделицы вы из-за гор явились? Объясни-ка получше.
- Слыхали мы, добрый господин, что в саду этом розовом горлинки порхают и так сладко поют, что розы заслушиваются. Но прекрасней всех в том саду пава выступает величаво, и так хороша она, что глаз не отвести. А у нас как раз и птицелов имеется. И хочет он эту паву приручить, да не силками и капканами, а добрым словом и ласкою.
- Ох, и туманно говоришь ты, юноша, - хитро улыбнулся пожилой мужчина, - Стар я, видно, стал, никак своей глупой головой не пойму, о чем ты рассуждаешь. Ну-ка, еще попробуй, может, что и прояснится.
- Сказывали нам, что в саду этом терем стоит, расписной и богатый, в тереме есть светелка просторная, а в светелке той девица пригожая живет. Глаза у нее, как озера, губы, как маков цвет, и косы, как рожь спелая, до пола струятся. Только грустна та девица, печалится она и кручинится, о добром молодце горюет. И молодец тот буйну голову повесил, иссушила его сердце тоска по той девице. И смотреть нам, честным людям, на такое больно, вот и просим мы тебя, добрый хозяин, отдать ту девицу замуж за молодца.
- Красиво и складно говоришь ты, хоть и юн еще, - одобрительно промолвил мужчина, - Только ведь парней-то много, чем ваш-то молодец лучше?
- Не сомневайся, хозяин, - задорно улыбнулся Ян, входя в азарт, - Мы предлагаем честную сделку: у вас товар знатный, а у нас купец щедрый. Наш молодец – хозяин самостоятельный: дом собственный имеет и пастбища, а на лугах тех пасутся его овцы тонкорунные и табун рысаков белогривых. И за девицу не поскупится, отблагодарит тебя, господин. Вон, глянь-ка в оконце – два воза подарков для тебя приготовил.
Мужик с интересом взглянул в окно, огладил бороду, подмигнул Яну:
- А молодец хорош ли собой? Может, старый, хромой, да кривой? Не отдам я девку-красавицу за перестарка.
- Что ж ты, хозяин, аль глаза отказывают? Мы свой товар не прячем, сам погляди, - Ян подмигнул в ответ, жестом указывая на Михая, - Не юноша безусый наш молодец, а зрелый муж в полной мужской силе. Крепок и силен он, как дуб, и лицом пригож. Да и разумом Боги не обидели. Не сомневайся, сударь, лучше на всем белом свете не сыщешь, даже не старайся.
Хозяин одобрительно крякнул, поклонился гостям и промолвил:
- Что ж, гости дорогие, в ногах правды нет, а речами, хоть и такими сладкими, сыт не будешь.
Мужик жестом пригласил парней в другую комнату. В центре стоял накрытый разносолами стол, возле которого суетилась немолодая дородная женщина, видимо, мать невесты.
Все эти разговоры о розах, павах, купцах и товаре были всего лишь данью традиции, все уже было заранее обговорено, не зря же Михай в прошлый листопад приезжал в Пенный Брод. Но и недооценивать этот обряд было нельзя: окажись Ян менее красноречивым, как знать, может, хозяин посчитал бы себя оскорбленным, решил, что ему не оказывают подобающего уважения, и тогда пришлось бы несостоявшемуся жениху убираться восвояси с тыквой в руках.
Застолье проходило в непринужденной обстановке, мужчины обсуждали виды на урожай, цены на овес и прочие товары, хозяйка радушно предлагала гостям испробовать разные блюда. Парни расслабились и с удовольствием уплетали вкусную еду: позавтракать сегодня ведь так и не удалось. Ян перевел дух, решив, что Боги передумали чинить препятствия помолвке, и считал, что справился со своей ролью вполне успешно, чуть было не забыв, что остался последний ритуал, после совершения которого, помолвка окончательно считалась бы состоявшейся. Вовремя спохватившись, он обратился к хозяину и хозяйке:
- Спасибо за хлеб и за соль, добрые хозяева, да продлят Боги ваши дни на этом свете, да будет дом ваш всегда полон, как чаша с вином, да продлится род ваш в веках. Только не гоже прятать красну девицу от молодца. Пусть выйдет она к нам, покажет красу свою девичью.
- И тебе спасибо на добром слове, - довольно заулыбался мужчина, он обернулся к приоткрытой двери и крикнул – Любава! Поди-ка сюда, ублажи жениха.
Дверь отворилась, и в комнату вошла тоненькая девушка с длинной, медового цвета, косой через плечо, держа в руках миску и кувшин с водой. Не поднимая глаз, она подошла к Михаю, опустилась перед ним на колени, сняла с него сапоги и, по обычаю предков, омыла ему ноги.
Михай улыбался с победным видом: теперь он и в самом деле мог считаться женихом, этим жестом девушка признала свое согласие на замужество.
Любава поднялась с колен, взмахнула длинными ресницами, бросила быстрый взгляд серых глаз на Яна, и весь мир для него перестал существовать.
Добавился новый персонаж в портретной галерее