[BadTouch]

В машине, стоявшей не далеко от берега, играло радио, девушка-диджей о чем-то весело щебетала, а у меня на душе словно кошки скребли. «Как глупо получается, - думала я, - послезавтра он уедет…и что тогда?»

- Послушай, Китон, - собравшись с духом, сказала я, как только он сложил все вещи в машину и сел рядом, - я не могу пообещать тебе ничего незначащий роман…я не… - договорить я не смогла, потому что выразить свои мысли было довольно сложно. Нужны ли все эти слова, и имею ли я право на что-нибудь надеяться, значу ли хоть что-то для него?
- А мне и не нужен ничего незначащий роман, Келли, - его взгляд на секунду задержался на моих губах, и я почувствовала легкое смущение.
- Ведь ты уедешь и… - стараясь не смотреть на него, произнесла я, но запнулась – что сказать я не знала.

- Не торопи события, Келли, - с небольшой грустью в голосе произнес он, и его слова показались мне самым мудрым решением. Да, пожалуй, так будет лучше. В конце концов, мне просто хорошо с ним, а остальное неважно.
Китон накрыл своей широкой ладонью мою руку, и я ощутила ее тепло. Это прикосновение было красноречивей всяких слов. На сердце стало вдруг так тепло и спокойно, будто этим жестом он давал понять, что никогда не даст меня в обиду. Наверное, в тот момент меня отпустили последние сомнения. Сначала прикосновения его губ были осторожными и несмелыми, словно он проверял, насколько убедительными показались мне его слова. И я ответила, ответила жарким и страстным поцелуем. Он посмотрел на меня затуманенным желанием взором, и я ощутила, как кровь бежит по моим венам, как она пульсирует в висках. Китон дотронулся до моего лица ладонями, и в следующее мгновение его поцелуи обрушились на мои губы, шею и щеки словно цунами. С каждым прикосновением бездна у моих ног становилась все больше и больше, и я была не в силах устоять, и никто не смог бы устоять…

Его страстные, горячие ласки сводили с ума, заставляя забывать обо всех условностях, обо всех сомнениях и вопросах, терзавших меня ещё минуту назад. Волны непреодолимого желания, накатывавшие на меня, пронзали тело, парализовывали сознание, лишали возможности держать ситуацию под контролем. Было в этом что-то первобытно-чувственное, и предвкушение скорой близости сладкой дрожью пробежало по моему телу. Щеки мои горели, тело бросало в жар, дыхание сбивалось, а его запах сводил с ума. Щелчок. Китон выключил магнитолу, и теперь я слышала наше дыхание, не его и своё, а наше, словно оно было одно на двоих, словно это было дыхание страсти, лишившей нас всех предрассудков и превратившей лишь в мужчину и женщину, охваченных безумным желанием друг друга. Прикосновения его, жаркие и чувственные, обжигали.

Мои пальцы, оказавшиеся под плотной тканью его толстовки, чувствовали мощь горячего мужского тела, мягкую кожу, бешеную игру мышц… Я очутилась у него на коленях и к этому моменту уже просто задыхалась от сладостной истомы, разлившейся по всему телу. Страсть затмила голос разума. Это был ураган. И я ни о чем не жалею. Я была так беспомощна и в тоже время так сильна, потому что, пожалуй, впервые чувствовала себя свободной.
***
Тетя зашлась сухим надсадным кашлем, заставив меня выйти из раздумий. Я укоризненно посмотрела на сигарету, дымившуюся в ее руках.
- Умоляю тебя, - сказала она, заметив мое недовольство, - давай обойдемся без нравоучений.
На нее ничего не действовало: ни наши уговоры, ни явные проблемы со здоровьем. Она дымила, как паровоз, и делала это, сколько я себя помню.

- Проклятье, - выругалась она, поднимая упавшую на деревянный пол кисть.
Несмотря на то, что тетя довольно много времени проводила за мольбертом, ее пальцы уже не были такими ловкими, как прежде. Мне было больно видеть, как она губит свое здоровье, сознательно укорачивая себе жизнь. Невыносимо смотреть на то, как силы покидают человека, который так многому меня научил… Курение еще никому не приносило пользы. Мысли о том, что однажды ее не станет, я просто гнала прочь.
- Пойми же, - как можно ласковее начала я, - мы ведь всерьез беспокоимся о тебе. Тебе нужно сходить к врачу, тетя.
- Меньше того, что мне отведено богом, я не проживу, - раздраженно заметила она.

Мирабелла Профит уже давно знала о том, что больна. Однажды утром, когда пожилая женщина, почувствовав жуткое головокружение, уцепилась руками за бортик раковины, и с трудом удержалась на ногах, она поняла, что больше не в состоянии игнорировать очевидное – день ото дня ей становилось все хуже и хуже. Закашлявшись, Мирра сплюнула кровавую мокроту в раковину. Когда она, наконец, решилась сходить на прием к врачу, последний был вынужден лишь констатировать факт. Все анализы и обследования говорили об одном - у Мирры был рак; опухоль уже успела прорасти в плевру, грозила вот-вот перекинуться на пищевод и позвоночник; обширные метастазы просматривались в регионарных лимфоузлах. Прогноз был неутешительным. Интенсивная химиотерапия и в лучшем случае полгода никчемной, полной страданий жизни… «Лысая старуха, ущербная и жалкая…нет, - подумала Мирра, - я должна уйти на тот свет достойно».
- Но…
- И довольно об этом, - она отвернулась, и принялась ожесточенно размазывать краски по холсту.
***
Китон наблюдал за тем, как Келли поднимается по ступенькам своего дома и застывает в дверном проеме.

Девушка обернулась и, широко улыбнувшись, помахала ему рукой на прощанье. Завтрашний день обещал еще одну встречу с этим прелестным созданием: он пригласил ее на ужин в ресторан. Китон с грустью вспомнил о том, как в бардачке предательски завибрировал телефон, когда он заглянул в машину, чтобы забрать бутылку минеральной воды, оставленную на заднем сиденье. «Фрэнсис, - мелькнуло в его сознании, - Френни, как же ты не вовремя». Убедившись в том, что это звонила Френсис, именно та женщина, с которой он был вместе вот уже два года, Китон нервно сглотнул и выключил телефон. «Почему одна-единственная встреча может перечеркнуть все, к чему ты так долго и упорно шел?» - подумал он и поспешил вернуться к Келли, стоявшей с удочкой у озера. Сейчас нужно было перезвонить своей невесте. Решительным нажатием клавиши Китон вызвал до боли знакомый номер.
- Ну, наконец-то, - послышалось на том конце провода, - где ты пропадал?
- Милая, прости. Ты звонила мне во время встречи с клиентом, и я не мог тебе ответить. Потом еще куча всяких дел навалилась… сама понимаешь. Продажа дома – вещь непростая, - Китону было неприятно слушать свой оправдывающийся голос.
- Да, Кит, я не сержусь, - ласково произнесла она, - просто поскорее возвращайся. Я очень соскучилась. И, знаешь что? - кокетливо спросила Фрэнсис в заключении.
- Нет, милая, что ты там уже приготовила? – Китон старался звучать как можно более радостно.
- Я планирую устроить праздничный ужин в честь твоего возвращения. Жду тебя, милый, - она вздохнула, и сердце мужчины мучительно сжалось.
- Ух, ты, - поддельно удивился он, - слушай… тут такое дело… Мне, наверное, придется задержаться немного…на пару дней, не больше…

Скользя по тихим улочкам вечернего Твинбрка на своем Ауди, он не переставал думать о том, как уедет отсюда, как оставит Келли в этом городе, что будет говорить своей невесте, отцу, друзьям… От мыслей об этом становилось плохо. Знакомство, состоявшееся несколько дней назад, полностью завладело его сознанием. Образ Клелии, хрупкой брюнетки с грустными голубыми глазами, не покидал его ни на минуту с тех пор, как он протянул ей руку тогда на болотах. Сначала он думал, что ничего страшного не произошло. Ну и что с того, что он пригласил ее на пикник? Китон старался меньше думать о своей новой знакомой, ведь у него была Фрэнни, женщина, которую он любил, женщина, которой он собирался сделать предложение. И что теперь? Он не мог устоять перед этой девушкой: такой милой, загадочной и немного странной. Значит, все его чувства к Фрэнсис были ненастоящими? Он занимался сексом, пусть чудесным, страстным, потрясающим сексом, с другой женщиной, изменив той, которую, казалось, любил всем сердцем еще несколько дней назад. Мужчине было обидно, что сомнения закрались в его душу, ведь Френсис была для него идеалом. «Вот именно, - подумал Грифитс, - была». Противоречия раздирали его душу, но он хотел видеть Келли снова и снова и даже не знал, что будет делать тогда, когда настанет пора расставаться. Принимая душ, он мысленно перебирал события прошедшего дня.

Думать о Келли, ее густых черных волосах, рассыпавшихся по обнаженным плечам, красивых, с поволокой страсти, голубых глазах, горячем теле и раскрасневшихся щеках было приятно. Он почувствовал, как от мыслей о ней в нем снова просыпается желание. Эта девушка манила своей загадочностью, непохожестью на всех тех, кого он знал. Но как быть? Как поступить? Пообещав самому себя что-нибудь придумать, Китон заснул с улыбкой на губах, и мыслями, которыми всецело владела только одна девушка – Келли.
***
Когда я поняла, что подходящей случаю вещи в моем гардеробе нет, был уже полдень. «Брайан!» - тут же пришел на выручку мозг. Нужно было звонить ему немедленно.
- Дорогая, встретимся у «Красного Рандеву» через полчаса, - покровительственным тоном сказал он, - и не волнуйся ты так, Брайан что-нибудь придумает.

И черт подери, он обязательно так и сделает, это же Брай! Мой любимый и неповторимый Брай, любящий говорить о себе в третьем лице. Будь то дурацкий выпускной, на который не с кем пойти, или отсутствие нужного наряда в гардеробе – он всегда придет на выручку. Как хорошо, что у меня есть такие родственники!

Наш поход по магазинам напомнил мне старые-добрые времена, но уже спустя полчаса после встречи я готова была кричать, потому что Брайан был неумолим.
- Нет, сладкая моя, - окинув меня критическим взглядом, сказал он, - свадьба принца Уильяма, насколько я знаю, уже прошла! И тебя на нее не приглашали.
- Очень смешно, просто обхохочешься, - буркнула я.

Платья, юбки, кофточки – все, что бы я ни мерила, было не тем, что нужно. Да и мне самой ничего не нравилось.
- Ну, а в этом ты похожа на портовую шл…
- Брайан! – я не дала ему договорить, - следи за тем, что говоришь! Здесь же люди!
- Не, ну, а что? - удивился он. - Если так и есть…

«Слишком бабское/вычурное/простое/ откровенное» то и дело слышалось из его придирчивых уст. После нескольких часов бесконечных примерок я совсем выбилась из сил и уже ничего не понимала. Это словно выбирать духи – после трех-четырех ароматов уже все одинаково пахнет. Откровенно говоря, я бы предпочла прийти в магазин в другой день, но как поступить, если платье нужно здесь и сейчас? Я с равнодушным видом нацепила на себя очередной наряд.

- Знаешь, Брай, по-моему, ничего не выйдет, - грустно протянула я, - придется мне пойти в ресторан в том, что найдется у меня в комоде. Сегодня просто не мой день.
- Келли, вот оно! – радостно завопил родственник.
Я посмотрела на себя в зеркало и не увидела там ничего особенного.
- Ну, сколько можно издеваться надо мной, Брай? - я выходила из себя. – Выпьем по чашке кофе и разойдемся уже на сегодня. Угощаю, - немного подумав, добавила я.
- Нет-нет, дорогуша, - запротестовал он, - это то, что надо! Простенько, но со вкусом.
- Так и скажи, что я тебе уже надоела!

- Нет! Я вполне серьезно. Ты просто представь это платье, - на губах Брайя засветились мечтательная улыбка, - собранные на затылке волосы, слегка подкрученные локоны, ниспадающие с висков, вечерний макияж и…черный жемчуг! – казалось, что его осенило, - да-да, тут непременно должен быть черный жемчуг, иначе ничего не получится!
- Но…
- И никаких «но», я не позволю разрушить это волшебство! Милочка, - обратился он к работнице салона, - нам нужен вечерний макияж!

- Мне нужен, - сказала я, сделав ударение на слове «мне». Девушка весело улыбнулась.
***
Когда я приехала домой «во всеоружии», до свидания с Китом оставалось около часа. Бросив ключи на комод, я прошла в дедушкин кабинет и, стараясь не помять платье, аккуратно села в старое кресло. Дома никого не было. «Скорее бы тебя увидеть», - крутилось в голове. Чувства к этому человеку воодушевляли, заставляя сердце биться чаще. «Лишь бы не обжечься, - закралась, было, мысль. – Нет, - сказала я сама себе. На этот раз все будет иначе».

И пусть он живет в другом городе, это ничего не значит. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я размышляла обо всем этом и удивлялась: как же это не похоже на меня! Я знаю человека всего несколько дней и уже сплю с ним, а потом еще и строю глупые планы о том, как мы будем счастливы вместе. «Келли, ну ты и дура», - глодал душу червяк сомнений. «Зато счастливая», - зажмурив глаза, произнесла я вслух. Раздался телефонный звонок и на дисплее высветились цифры мобильного номера с кодом Твинбрука.
- Здравствуй, Келли, - услышала я в трубке. – Ты уже готова? – Сердце радостно забилось от мысли о том, что я увижу его через каких-то пару минут.

- Привет, Кит, – ответила я. – Да, кажется, готова. - Уже выхожу, - я положила трубку и выглянула в окно. Китон открыл дверцу, вышел из автомобиля, и я заметила, что на пассажирском сидении его авто лежал шикарный букет красных роз.

- Ты восхитительно выглядишь, - сказал он, приветливо улыбаясь. – Это тебе.
Он был чертовски мил, и я просто не могла оторвать от него взгляда. Господи, что это? Настоящая любовь или только влюбленность? Я сошла с ума или просто жила до сих пор не своей жизнью? Все, что со мной случилось – знакомство с Китоном и ночь, проведенная на болотах, совершенно безумная встреча в «Одиноком волке», секс в автомобиле (вот уж не думала, что способна на такое!) – все эти события кажутся мне абзацами из какого-то любовного романа, романа, главной героиней которого являюсь не я…

Словно тот, кто пишет эту книгу, перепутал меня с кем-то. И я молю бога только об одном: лишь бы он не заметил своей ошибки, не вымарал моего имени со страниц этой сказки, в которой мне так нравится жить.

За ужином мы пили шампанское, Китон весело шутил, а я беззаботно смеялась его рассказам и была, пожалуй, счастлива, как никогда. После нескольких бокалов я стала ловить себя на мысли о том, что с нетерпением жду окончания ужина. Нет, он был просто чудесен, а Китон чертовски мил… но, я хотела остаться с ним наедине. В том, что такая возможность у нас будет, я совсем не сомневалась. Нет, третий бокал шампанского был определенно лишним, и от мысли о том, что я превратилась в мартовскую кошку, было немного противно. Чувственность, пробудившаяся во мне, пугала и манила одновременно. Но я безумно хотела его. Найдя, наконец, смелость признаться себе в этом, я перестала быть той Клелией, которую знала вот уже 24 года. Кто-то совершенно чуждый, но от этого еще более интересный и манящий, проснулся во мне, увлекал меня за собой, заставляя потакать каждому своему желанию. Китон изучал меню, а я продолжала мило улыбаться, слушая рассказ о том, как он потерял связанные бабулей варежки, приехав к ней с родителями на Рождество. Боясь расстроить ее, он так ничего и не сказал старой миссис Грифитс. А весной, когда снег растаял, она сама обнаружила их под старой яблоней.

- И ты представляешь, они пролежали под снегом целую зиму! – продолжал он, поднося бокал шампанского, в котором весело играли пузырьки, ко рту.
То, что произошло дальше, не поддается никакой логике. Девушкой, творившей это, была не Клелия, а, словно, кто-то другой. Оценив длину ресторанной скатерти и решив, что она вполне способна скрыть все ее преступные деяния, эта таинственная незнакомка, продолжая улыбаться, сняла туфельку. Не успела девушка осознать, что творит, как ее ножка уже дотронулась до колена сидевшего напротив спутника, скользнула немного выше и... была просто ошарашена, почувствовав что-то твердое. «Боже, что я делаю! – мелькнуло в сознании. - А он…он же только что рассказывал о своей бабушке!» Щеки девушки залила пунцовая краска.
Глаза Китона округлились и, чуть не выронив хрустальный бокал из рук, он в недоумении уставился на Клелию.
***
- Прости меня, Кит, я и правда перегнула палку, - сказала я, когда мы уже выходили из ресторана, - я даже не знаю, что на меня нашло. - Я снова густо покраснела. - Просто… со мной никогда такого не было, - я посмотрела ему пряма в глаза, - честно…я сама себя не узнаю.
- Я себя тоже не узнаю, - ответил он и поцеловал меня в губы. – Но это было здорово, - шепнул он мне на ухо. Знаешь, а ведь я подумал, что ты еще не была в том самом доме, о котором я тебе так много рассказывал. Будешь моей гостьей? – ласково спросил он.
Я лишь лукаво улыбнулась.
- По крайней мере, там ты можешь рассчитывать на то, что я не поперхнусь оливкой, ожидая от тебя какого-нибудь подвоха, - пошутил Китон. Я взяла его под руку, и мы проследовали к стоявшему на ресторанной парковке авто.

То чувство, которое я испытывала находясь рядом с ним, трудно описать словами. Каждый день, час, минуту и даже секунду своей жизни я была готова дарить ему, целовать его, обнимать, отдавать себя без остатка, всю… целиком и полностью. Новые ощущения, которые я в себе открыла, немного пугали: ведь подобного я до сих пор не чувствовала. Да, с Ларри было хорошо, но совсем не так как с Китоном. С ним было совсем иначе. По-другому.
***
Дом, который принадлежал бабушке Китона, был уютным и светлым. Старая деревянная мебель, плетеное кресло-качалка, книги, маленький торшер - все эти вещи находились в такой естественной гармонии друг с другом, что я сразу же влюбилась в этот домик, стоявший на окраине Твинбрука почти у самых болот. Мы смотрели хичхоковское «Окно во двор», пили вино и были счастливы.

По крайней мере, я могу с уверенностью сказать, что была счастлива каждую секунду этого вечера, а ночь, которую мы провели вместе, пожалуй, никогда не забуду.

Она была божественна. В такие моменты не хочется ни о чем думать, а вопросы, не дающие покоя еще днем, отпадают сами собой, даря блаженную свободу, безграничное счастье и умиротворение.

[+]

Скрины эротического содержания

Я предупреждала:)

А на утро я узнала, что ночью, которой я была безгранично счастлива, тетя Мирра попала в больницу. И волшебство пропало. Оно исчезло, как только я увидела на дисплее телефона 8 пропущенных вызовов: 6 были от дедушки и еще два незнакомых мне номера. Я сразу поняла, что случилась беда. Дед обнаружил ее лежащей без сознания на полу в собственной спальне и немедленно вызывал скорую помощь. Усталым, бесцветным голосом он сообщил, что находился в больнице. Мечтам о том, как я проснусь утром в объятьях Китона, о том, как мы вместе будем готовить завтрак, смеяться и шутить, не суждено было воплотиться в жизнь. По крайней мере, не сегодня. Я почувствовала себя предательницей - меня не оказалось рядом с ними в трудную минуту. Китон повез меня в больницу. Я помню, как просила у деда прощения за то, что оставила его одного; то, как узнала, что тетка скрывала свою болезнь, не желая нас расстраивать и заставлять меня и деда испытывать к ней чувство жалости. Скрывая свою болезнь, она считала, что поступает правильно. Ах, тетя, тетя...
***
В заботах и переживаниях прошел почти месяц. Тетя, словно свечка зимним вечером, таяла буквально на глазах. Энтони заходил не часто. Он говорил, что не может смотреть на то, как его мать превращается в живой труп. Это на самом деле было очень страшно. Видеть, как страдает и буквально умирает у тебя на глазах родной человек, просто невыносимо.

За последний месяц мы узнали такие страшные слова как обтурация, лобэктомия и химиотерапия. Все это время Китон был рядом.
- Китон, - как-то вечером сказала я, - прости меня. Прости за вечно дурное настроение, нежелание гулять и куда-либо ходить. В последнее время столько всего навалилось, – я вздохнула. - Спасибо тебе за поддержку, - сжав его ладонь, произнесла я. – Даже не знаю, что бы я без тебя делала.
Это действительно было так. Китон очень сильно мне помогал: был добр, терпелив, а, главное, всегда находился рядом.
- Ну, что ты, - ответил он. - Как же я мог тебя бросить… Это было бы преступлением с моей стороны. Но… - он замолчал, и я поняла, о чем он собирался говорить.
- Знаю, Кит, - прервала его я, - поезжай. Ты планировал пробыть здесь не больше недели, а задержался уже на целый месяц. Твоя семья, бизнес…Улаживай все поскорее, я буду очень тебя ждать.
Китон подумал о том, что в Бриджпорте его тоже ждут. Ждут и не подозревают о том, что с ним произошло. Сколько раз он мысленно признавался Френни в том, что полюбил другую женщину, но самое страшное было впереди: ему предстояло рассказать ей обо всем по-настоящему. Если бы не горе, случившееся с теткой Клелии, он бы уже давно со всем покончил, но оставить ее в беде он тоже не мог. Потом все так закрутилось, завертелось и запуталось, что не то что Китон, сам черт бы не разобрался. А, может, все снова станет на свои места, стоит ему только увидеть Френсис? А что, если он совершенно напрасно откладывал свое возвращение? «Нет, все это как-то неправильно», - думал он. Больше всего Китону хотелось сейчас выругаться – так погано было у него на душе. Если он снова найдет какую-нибудь причину остаться здесь, в Бриджпорте это может показаться подозрительным. Как ему до сих пор удавалось пудрить всем мозги, один Бог знает. Нет, нужно было ехать. Срочно.
- Я уеду завтра утром, милая. Возможно, мы не увидимся какое-то время… Прошу тебя: отвлекись на несколько часов. Давай закажем что-нибудь вкусное в «Красном рандеву», поужинаем вместе с Уэем, ему, кстати, тоже нужно отвлечься, - резонно заметил Китон, - сходим в кино, посмотрим телевизор дома, наконец…
Дедушке нравился Китон, и я с радостью согласилась. Мы поужинали и, отправив последнего спать, поехали в кино на вечерний сеанс.

Ночь я провела у Китона, а утром он привез меня домой и уехал в Бриджпорт, сказав, что вернется как только сможет. "Я буду звонить", - бросил он на прощанье и нежно поцеловал меня.