[Satyavati]

За звуковую дорожку огромное спасибо Luis’e:



Запись сороковая. Влюбленные бабочки.

Я проснулась одна в комнате, сквозь занавески пробивались приветливые утренние лучи. Маленькая птичка с красной грудкой уселась на перила балкона и так красиво запела, что я соскочила с постели и, как была, босиком, поспешила к двери, чтобы получше ее разглядеть. Пташка, испугавшись резких движений, упорхнула, зато моему взору предстала прекрасная картина – Пекин, как на ладони, лежал в обрамлении деревьев с изумрудной листвой, а небо горело в бардовых лучах восходящего солнца.

- Боже мой, как красиво!
- Правда? – Тао неслышно подошел сзади и накинул мне на плечи плед. Я хотела закутаться в него посильнее, но получилось так, что нечаянно коснулась руки Тао.
- Ты теплый! – не знаю, зачем я это сказала.
- А ты необычная.. – Тао сказал это еле слышно и этот шепот заставил меня трепетать, как морская гладь трепещет от дуновения легкого ветерка. Я повернула к нему голову, слишком поспешно, слишком резко, поэтому задела носом его усики. На ощупь они были вовсе не колючими, как мне казалось вчера, а на удивление мягкими и упругими. Этот наш странный разговор и моя хроническая неловкость заставили меня покраснеть, как первоклассницу.
- Я приготовил завтрак. Жду тебя внизу.

Странно, думала я, разглядывая себя в зеркале, сегодня у меня такое легкое настроение: хочется петь, улыбаться, хорошо выглядеть. И еще мне очень хочется ему понравиться. Кажется, что Тао сочетает в себе надежность Лукаса и нежность Йонаса. Я поморщилась. Фу! Сама себе испортила позитивный настрой плохими воспоминаниями.
Мы позавтракали молча, время от времени бросая друг на друга короткие взгляды. Теперь уже не только усики занимали мой ум, но и тонкие, музыкальные пальцы. Что он подумает, если я дотронусь до его руки? Я этого не узнаю – на лице Тао никогда ничего не прочитать. Я вздохнула.
- Все в порядке, Лайла?
- Да. Просто взгрустнулось.
- Может, продолжение истории тебя немного развеселит?

Тао пошел в уютную гостиную, где мы сидели вчера, устроился поудобней и начал:

- Лай Лай начала обучаться сим-фу, но поскольку была всего лишь хрупкой девушкой, которая к тому же все время отвлекалась на цветы и бабочек, ей было трудно в клане Твердого кулака, и она попросила Шьяма давать ей уроки. Еще Лай Лай, благодаря своей непосредственности и желанию помочь, подружилась с остальными учениками в убежище. Так они и жили: Лай Лай выручала воспитанников с шитьем, а Шьям помогал ей тренироваться.

И вот однажды пришел день, когда Шьям отправился в город и взял с собой своего любознательного протеже. Они пошли в таверну, где заказали вина и пива, потом отправились в другую, где опять заказали выпивку. В пятой по счету таверне, когда они уселись за столик, будучи сильно навеселе, к ним подошли две вооруженные девушки:
- Мы – прекрасные близняшки! Наслышаны о тебе! Позволь узнать твое имя!
- Меня зовут Шьям Ли из клана Твердого кулака, - ответил, смутившись, парень.
Лай Лай совсем не понравились эти наглые девицы с мечами, поэтому она, отодвинув от Шьяма самую наглую, ехидно заметила:
- Говоришь, что наслышана, а сама имени не знаешь. Так что же ты слышала?
- Я слышала, что Шьям Ли красив и обходителен, - сказала вторая сестра. Первая подхватила:
- Шьям – воистину моя родственная душа! Мы оба используем мечи. Может, проведем однажды дружеское сражение, - кокетливо предложила она.
- Ты шутишь! И ты зовешь это мечом? – съязвила Лай Лай. Она хотела взять оружие и помахать им, показав тем самым, что это детская игрушка, но меч был настолько тяжелым, что ей не удалось его двинуть с места даже обеими руками.
Теперь уже первая сестра усмехнулась:
- Твой воспитанник выглядит слабым, Шьям Ли. Подавальщик, неси ему кружку.. горячего молока! – и обе девушки засхохотались. – Отправляйся домой, малыш, а ты, Шьям Ли, выпей с нами!
Лай Лай вскочила:
- Я выпью за него! – и, оттолкнув наставника, залпом осушила три кружки пива. Шьям уронил голову на стол, и громко захрапел.
Домой они отправились в обнимку: Лай Лай волокла юношу на себе. Его рука лежала на ее плече - это было необычно, но.. даже приятно.
На следующий день гуру заметил, что от Шьяма несет перегаром и хотел его наказать, но Лай Лай тоже дыхнула на него, и в итоге наказаны они были оба. Парочку это только повеселило – теперь у них было одно на двоих приключение. Правда, тяжелые ведра с водой пришлось тащить Шьяму, в то время как Лай Лай обмахивала его платочком.
Тем временем в Пекине назревал скандал, связанный с семьей Дзень. Необходимо было украсть письма отца девушки, чтобы вернуть ему расположение императора. Ма согласился уничтожить переписку, но ради спасения любимой ему пришлось убить собственного брата.
Тем временем прошла ровно половина испытательного срока, отпущенного Лай Лай в клане. Она и Шьям по прежнему тренировались после обеда, но она была физически слаба, к тому же иногда забывала о том, что ей нужно говорить мужским голосом, и вела себя неподобающе.

Юноша стал испытывать странные чувства к Лай Лай – ему хотелось защитить его, и порой казалось, что он – девушка. Шьям видел в своем воспитаннике кого-то знакомого и очень дорогого. Это тревожило его, поэтому он рассказал обо всем Гербарию:
- Учитель, я болен?
- Не говори глупостей! Иди, собери цветов для отвара!
Шьям послушно отправился за лекарственными травами, обдумывая, почему ему так по-особому хорошо с Лай Лай.
- Привет! – услышал он за спиной звонкий голосок. Лай Лай стояла и улыбалась во весь рот.

- Привет! – вздохнул Шьям.
- Смотри, что я сделал! – Лай Лай вытащила меч Шьяма из ножен и показала сделанный ею рисунок – синюю бабочку. – Сам рисовал!
- Это же мужской меч! Бабочке здесь не место!
- Мне все равно. Ты уже не сведешь рисунок!
- Почему?
- Если я не пройду испытание, храни его как память обо мне, – Лай Лай опустила голову. Шьям, обуреваемый противоречивыми чувствами, молча взял меч.
- Учитель, - Лай Лай с горящими глазами прибежала в каморку Гербария, - если кто-то принял от меня бабочку, значит, он и меня принимает?
- Какае же вы беспокойные! – всплеснул руками тот.
- Я не хочу больше скрывать правду от Шьяма, учитель! – канючила девушка.
- Тогда собирайся домой. А-а-а! Мои черепашьи пилюли горят! – Гербарий бросился тушить пожар. Лай Лай стало любопытно:
- Что за черепашьи пилюли?
- Это секрет, обещай, что никому не расскажешь! – девушка утвердительно кивнула. - Так вот, это особые пилюли – если их съесть, то человек выглядит, как мертвый, целых четыре часа, а потом парализован три дня, но все слышит.
- И вы на себе их испробуете?
- Да, завтра! Если я не очнусь через три дня, дашь мне траву-живучку.
- Учитель, не надо!
- Все будет хорошо, Лай Лай! Просто, если я не проснусь через три дня, дай мне траву, которая растет в горах. Никому не слова!
- Все поняла!
На следующий день весь клан собрался у бездыханного тела учителя Гербария. Лай Лай испугалась, что он и в правду умрет, поэтому решила поскорее отправиться в горы и разыскать траву-живучку. Она пропустила утреннюю тренировку, а когда не пришла после обеда, Шьям забеспокоился. Он бегал по лагерю, спрашивал у учеников. Кто-то заметил её, поднимающуюся в горы, и Шьям поспешил в ту сторону. Когда он нашел девушку, Лай Лай лежала на камнях без сознания, видимо, подвернула ногу и свалилась с уступа.

Юноша стал обследовать подопечного на предмет ран и обнаружил, что под формой она прячет туго стянутую жгутом грудь. Он отпрянул и скорее прикрыл халат. Его охватила робость, которую он обычно испытывал рядом с девушками, и просидел так некоторое время, боясь пошевелиться и пытаясь собраться с мыслями. Шьям нажал на особую точку, чтобы привести девушку в сознание. Лай Лай еще не до конца отошла от удара, поэтому напрочь забыла о том, что ей нужно изображать мужчину, заулыбалась при виде своего наставника и одарила его влюбленным взглядом.
- Шьям! – прошептала она и тут заметила, что халат приоткрыт и он знает её тайну. Они боялись посмотреть друг другу в глаза от смущения, но надо было возвращаться, поэтому Шьям подобрал туфлю Лай Лай и стал было обувать, но девушка вскрикнула от боли – она подвернула ногу и не могла идти.
- Что такое? – встревоженно спросил Шьям, - колено болит?
Лай Лай только жалобно пискнула в ответ.
Шьям посадил её себе на спину и отнес в каморку Гербария. Там он приготовил целебную мазь, как его учил целитель, и подошел к Лай Лай. Девушка сидела, затаив дыхание, наблюдая за манипуляциями наставника у плиты и ее сердце бешено колотилось от того, что потом ему придется натирать рану мазью. Шьям встал на колени, разрезал штанину и принялся осторожно покрывать ушибленное место зеленым кремом. Оба затаили дыхание и молчали, но во взгляде читалась первая влюбленность – чистое, непорочное чувство, волшебное и нежданное, как появление радуги после дождя.
- Знаешь, - нарушила тишину Лай Лай, - учитель не умер. Он просто выпил не тот отвар и трава-живучка вернет его к жизни.
- Что же ты раньше не сказала! – Шьям бросил мазь и побежал спасать учителя.
Гербарий отругал девушку за то, что она все разболтала, потому что не понятно, действует ли пилюля, но сделанного не вернешь.
Все пошло, как прежде. Шьям пытался избегать Лай Лай, но разве скроешься от глаз любимой, от ее нежной улыбки, которую хочется увидеть снова и снова? Юноша не мог противиться своим чувствам, поэтому с нетерпением ждал их совместных тренировок и переживал о том, пройдет ли возлюбленная испытание, чтобы остаться в клане подольше.
Лай Лай порхала на крыльях любви и засыпала с неизменной улыбкой на устах. Шьям вырезал для нее заколку в виде бабочки из дерева и охранял по ночам, когда девушка ходила в озеро мыться.

Тем временем в результате дворцовых интриг Ма повысили в звании и семье Дзень ничего больше не угрожало – он мог вернуть Лай Лай назад и жениться. Когда Ма прибыл в убежище Твердого кулака, все праздновали то, что Лай Лай прошла испытание и могла продолжить обучение.
- Братец! – кинулась она другу детства на шею.
- Я вернулся, Лай Лай, и забираю тебя домой!
- Но мне и здесь не плохо!
- Дело в том..
- Шьям! – Лай Лай подпрыгнула. - Брат Ма, это Шьям Ли, он старший наставник из клана Твердого кулака! – Лай Лай светилась от счастья. Новоиспеченному чиновнику хватило одного взгляда, чтобы оценить неподдельный восторг, сиявший на лице девушки при виде своего защитника. Улыбка сползла с его лица:
- Лай Лай, тебя отправили сюда, чтобы защитить от дворцовых интриг: лавки твоего отца закрыли, горшки с вином разбили, а родителей арестовали. Но теперь враг отправлен за решетку, а ты должна вернуться домой. Меня повысили, и я смогу вызволить твоих родителей из тюрьмы. Собирайся!

Все ученики пришли проводить Лай Лай, но среди них не было того, кого она хотела увидеть больше всего. Лай Лай почти плакала от горя, а Ма довольно улыбался – все эти глупости быстро забудутся за приготовлениями к свадьбе, думал он.
Вдруг перед ними как из-под земли вырос Шьям, попросил Ма немного подождать и потянул девушку в Долину Бабочек. Это сказочное место располагалось у озера, и именно эту его они оба видели во сне.
- Как здесь красиво! – воскликнула Лай Лай. – Вот бы мы жили здесь до самой смерти!
- Лай Лай, это место снилось мне с самого детства. Здесь меня ждала девушка. Когда я встретил тебя, ты показалась мне знакомой.
- И ты – тот, кто являлся мне во снах, но я видела только его силуэт. Им оказался ты, Шьям.
- Эти бабочки прилетели, чтобы проводить тебя, Лай Лай. Я сделал это для тебя, - он достал заколку, выструганную из дерева. – Возьми её с собой, - и он украсил ею волосы Лай Лай. Она закрыла глаза, ожидая поцелуя.

Шьям нерешительно потянулся к губам любимой, но бабочка, усевшаяся на нос возлюбленной, помешала. Момент был упущен, поэтому он лишь спросил:
- Ты вернешься?
- Конечно! А если нет, ты обещаешь меня искать?
- Обещаю!
- Я буду ждать тебя, Шьям!
Родители Лай Лай, освободившись из тюрьмы, вовсю готовились к свадьбе дочери.
- Матушка! – кинулась обниматься Лай Лай, - я так скучала! Весь дом так красиво украшен! Чья свадьба?
- Чья же еще, как не твоя!
- Ах! Как же вы узнали о сердечных делах вашей дочери? – засмущалась девушка.
- Спроси отца, хорошо?
Лай Лай побежала в дом:
- Отец! Брат Ма! – хлопнула она юношу по руке, сияя от счастья.
- Доченька, мы устроили твою свадьбу с Ма.
Лай Лай попятилась к маме:
- Матушка, я не могу выйти за него. Брат Ма, почему ты мне ничего не сказал? Тебе известно, что я влюблена в Шьяма?
- Лай Лай, разве я не лучше его?
- Но ведь я не награда!

- Дочь, мы обязаны жизнью Ма! К тому же, брак дочери устраивают ее родители.
- Отец, пожалуйста! Мы отплатим за его доброту добротой, но не моей любовью.
- Ты разочаровываешь меня, - разозлился отец и дал Лай Лай пощечину.
- Нет, - упрямилась девушка, - я отправляюсь в убежище Твердого кулака!
- Довольно, - отец стукнул кулаком по столу. – Запереть её!
Лай Лай пыталась отбиваться от охранников, но их было четверо, а она – одна.
- Пустите меня, - в отчаянии кричала девушка, - я не выйду за него!

В комнате повисла тишина.
- Они будут вместе? – выдохнула я.
- После смерти – да.
- Блин!
- Что, прости?
- Не важно. Ты устал?
- Да. Хочется помолчать.
- Знаешь, ты так за мной ухаживал эти два дня, можно, я теперь сделаю что-то для тебя?
Он улыбнулся.
- Помассировать тебе спинку? Я для сестры научилась делать. Даже сертификат есть.
Тао неопределенно наклонил голову в сторону и нахмурил брови, но усики были от идеи в в восторге, поэтому я смело подошла сзади и стала разминать плечи моего нового знакомого: мышцы у него были напряжены и нуждались в расслаблении. Я хотела произвести хорошее впечатление, поэтому старалась выложиться по полной и, похоже, мне это удалось. Теперь уже не только усики, но и весь вид Тао говорил о том, что я молодец.

Мы сидели у камина и молча рассматривали языки пламени. Было так уютно сидеть в тепле, рядом с новым другом. Лицо его казалось необычайно красивым и спокойным. Наверно, я чуть-чуть влюбилась.
- Я не хочу уезжать.
- Конечно, я не могу отправить свою гостью на улицу среди ночи! Это не в нашей традиции.
- Да при чем тут это! – всплеснула я руками. – Ты уже два дня строишь из себя недотрогу! Ты вообще что-нибудь чувствуешь?! Я смотрю на тебя – ты такой бесстрастный и непроницаемый. Даже когда я говорю, что ты мне нравишься, лицо ничего не выражает и я не могу понять, нравлюсь ли я тебе! Это не выносимо, в конце концов!

На меня недоуменно смотрели две тарелки его светло-карих глаз:
- Лайла, я не понял и половины из того, что ты сказала, но, похоже, ты обвиняешь меня в отсутствии эмоций. Меня воспитывали так с детства. Уравновешенность в нашей традиции.. – Увидев, что при слове «традиция» меня передернуло, Тао замолк.
- Вот опять.
- Что опять?
- О чем ты думаешь?
- О тебе.
- И что ты обо мне думаешь?
- Что ты необычная.
Это было чересчур. Нервы же не железные!
- Ты сам напросился! – сказала я и поцеловала Тао в губы. Он ответил.