За пару часов они сдружились, точно знали друг друга всю жизнь. Судьба большая шутница – так говорил когда-то Алексей. Непонятая присказка мертвеца пришлась сейчас к месту.
Ближе к полуночи за Дарлессой приехал Реймен – они еще о чем-то долго говорили, стоя у машины, прекрасные, как фигурки дрезденского фарфора – вскоре скрылся в темноте и Харрен. Кейтлин осталась одна, вновь разделив дом с тишиной и монотонным укладом своей очередной жизни-без-мужчины.
Звонок в дверь она сперва не расслышала, залюбовавшись ночным морем. Но во второй раз визгливая трель, резанула её по ушам, отвлекая и раздражая.
… На пороге стояли двое. Отец и верная его Миссандея, чьи пурпуровые глаза полыхали, словно раскаленные угли.
Интересно, он с ней спит? Скорее нет, чем да, такое бы только все испортило, добавив гнильцы в унизительное это обожание. Кейтлин пригасила свои облекшиеся в человечность мысли и равнодушно улыбнулась отцу.
- Удачно, что ты не спишь, дорогая моя, - сказал Пол Фишер. – У меня к тебе дело, не терпящее отлагательств.
Эта его привычка говорить штампами никуда не делась; он сам никогда не менялся, вечный, как войны или боги на небесах.
- Дело? – переспросила Кейтлин, из вежливости приподняв брови. Миссандея не сводила с неё пылающих глаз.
- Девять, - произнес отец, голос его сделался глубоким и звучным, словно он собирался дурманить толпу с трибуны.
- Девять мужчин, девять… выводков. Вся твоя жизнь в этом числе, Кейтлин. Но оно неправильное. Несовершенное. Не то, что мне нужно.
- Тебе нужна десятка, - констатировала Кейтлин. – Она завершает цикл.
- Умная девочка. Десять – совершенство, вершина, наша с тобой победа.
- Ты собираешься продолжить эксперимент? – Герасим, Джерри, отец Миссандеи; глаза его горели так же, когда он уходил.
- И ты поможешь мне в этом.
Она поняла все мгновенно – по особенному блеску лиловатых глаз и плотно сжатым губам Миссандеи. Поняла и согласилась.
Пол не смотрел на неё, как на женщину. Все предыдущие мужчины Кейтлин горели, хотели, любили; страсть их грела и зажигала. Он был другим. Всего лишь отрабатывал акт – нужное количество движений. Глаза его были – цветное стекло, гладкое, равнодушное.
Кейтлин убивала зарождающуюся нервозность, но та возвращалась и возвращалась, затихнув с первыми признаками беременности. Она была привычна, изучена во всех подробностях и потому успокаивала.
… Кейтлин полюбила гулять в парке; одним солнечным днем склонность эта переменила всю её нынешнюю жизнь.
Она осталась прежней – высокая, тонкая, яркоглазая, сияющая молодостью и красотой. Аланнис – имя обвило, точно змея. Дочь улыбалась Кейтлин, но в глазах её не было и капли радости.
- Ты носишь его ребенка, - сказала она. – Мне жаль.
- Жаль? – переспросила Кейтлин в недоумении. Годы разлуки с Аланнис превратились в глубокую пропасть, и вот теперь она пришла к матери, сожалея о чем-то.
- Нам нужна твоя помощь. Пол Фишер перешел черту – он извратил человеческую природу настолько, что это стало недопустимо. Его нужно остановить. Твой ребенок, - она почти выплюнула это слово, - будет первым из гнуснейших его созданий.
- Нет.
- Нет? – глаза Аланнис сверкнули, и она повторила: - Мне жаль. Жаль, что так выйдет. Жаль, что мои руки связаны, и я не могу сама это сделать. Но больше всего мне жаль того, что ты настолько слепа, Кейтлин.
С этими словами Аланнис Фишер, Светлая колдунья и глава Североамериканского Круга, исчезла, успев заронить первое семя сомнения. Но проросло оно еще нескоро.
Меж тем ребенок Пола рос, питаемый новейшими достижениями науки, и в положенный срок на свет появилась девочка, получившая имя Мирия.
Она была копией отца, и он занялся её жизнью, выстраивая до мелочей каждый день малышки. Когда Мирия подросла, то стала принимать таблетки, ускорившие её умственное развитие.
Вскоре после зачатия второго ребенка Кейтлин бросила работу в конструкторском бюро и решила заняться кулинарией. Она не сразу призналась себе, что сбегает – от Пола, которого перестала звать отцом, и ненавидящего взгляда Миссандеи.
Владелица ресторана назначила Кейтлин встречу. Она вышла к ней в форме официантки, вытирая руки полотенцем, и странно было представить эту женщину разносящей еду. Красота Розы Симпсон била по глазам – водопад каштановых волос, лучистые зеленые глаза, манящие губы, но лучше всего была её улыбка.
Короткий разговор, завершившийся подписанным договором, и на прощание Роза обнимает Кейтлин. Рада с вами познакомиться, сияет она. Я тоже, отвечает Кейтлин и долго еще не может отвести глаз от закрывшейся за Розой двери.
Новорожденная Рослин перешла под наблюдение отца, а Кейтлин стала пропадать на работе, с удовольствием чувствуя себя выжатой, как лимон, к вечеру. Ресторан процветал, Роза была счастлива, значит, думала она, я здесь останусь.
