- Ну, хорошо, девочка, погуляй пока, - Ян похлопал ладонью по шее Ласточку, - Вижу, что ты устала. Иди, пощипай травку.
Парень опустился на землю, привалившись к теплому от солнца валуну, поросшему мхом. Он скакал всю безлунную ночь, переходя с галопа на рысь и обратно, рискуя в темноте свалиться с лошади и свернуть себе шею. Он не боялся погони. Во-первых, он был уверен, что загоряне, даже по наущению Михая, не станут его преследовать. А во-вторых, все самое страшное с ним уже случилось, и он больше ничего не боялся. Просто, невыносимые воспоминания мучили его, хотелось поскорее оказаться как можно дальше от мест, где он потерял все. Да и бешеная скачка отвлекала его от тяжелых мыслей, а упруго бьющий в лицо ветер охлаждал и облегчал не только телесные, но и душевные раны. Но кобыла, в отличие от него самого, нуждалась в отдыхе, и Ян остановился на привал у самого подножия Скалистых Гор.
Припозднившаяся, но уже вступившая в свои права весна, как долго отсутствовавшая хозяйка, деловито наводила порядок в своем огромном доме. Она запускала в бездонно-голубое небо пухлые белые облака, будто латала прохудившуюся за зиму крышу; ткала и покрывала холмы и луга мягкими травными коврами с яркими узорами цветов; шила новые зеленые наряды кустам и деревьям. Все вокруг радостно отзывалось на ее ласковую заботу: весело щебетали птицы, порхали бабочки, соперничающие красотой с цветами, жужжали пчелы и шмели, собирая сладкий нектар. И только Ян не замечал окружающей красоты, тягостные думы одолевали его, он не мог спать, сразу же просыпаясь от кошмаров. Но избитое тело ломило, глаза слипались от бессонной ночи, и юноша задремал, уронив голову на грудь.
Но поспать не удалось: почти сразу он вскочил, выкрикивая имя той, которую потерял навсегда, потому что оказался на площади, где вновь свистели камни, а он опять не сумел ее спасти. Душу захлестнули боль, гнев и ненависть. «Я покараю их всех, - подумал он, сжимая кулаки, - Я отомщу за нее».
Спать больше не хотелось, и Ян достал флейту. Его губы и пальцы были разбиты, и инструмент, будто бы чувствуя его боль, отозвался рыданием. «Я буду тверд, - подумал Ян, - Отныне - никакой жалости. Я должен найти учителя и стать мастером меча. И тогда я вернусь. Сохрани, Астарта, всех палачей для меня, ибо я хочу сам казнить их».
Дав короткий отдых Ласточке, Ян погнал ее на горный серпантин, стремясь к Туманному Перевалу. Он ехал вперед, следуя поставленной цели, как пущенный снаряд, не позволяя себе поддаваться горю, заглушая свою боль. Он шел с сухими глазами, запекшимся сердцем и мертвой душой. Его душа умерла, забитая камнями на пыльной деревенской площади.
Ближе к вечеру Ян добрался до Пенного Брода. Он хотел ехать дальше, но паромная переправа была уже закрыта, и ему пришлось заночевать в той самой гостинице, где он останавливался в прошлый раз. Постоялый двор был переполнен, и ему досталась крошечная каморка возле кухни, похожая на чулан.
Юноша почувствовал голод и вышел в общий зал. Народу было много, все столы заняли постояльцы, и Ян примостился рядом с подвыпившим немолодым мужчиной в добротной одежде, на поясе которого висел меч. Человек с интересом разглядывал паренька, особое внимание он уделил футляру с музыкальным инструментом.
- А играть ты на этой штуке умеешь? – спросил он, когда Ян закончил есть.
Парень молча кивнул.
- Может, сыграешь? Менестреля сегодня нет, а без музыки скучно.
Ян молча покачал головой.
- Я смотрю, ты не очень-то разговорчив, - усмехнулся мужчина, - Но, если ты хороший музыкант, я мог бы предложить тебе работу. У меня есть две дочери, и они обе любят музыку. Я могу предоставить тебе комнату, пропитание и несколько золотых в месяц, чтобы ты играл для них и моих гостей по вечерам.
- Мне не нужна работа, - ответил Ян, - Но я могу принять твое предложение при одном условии: я играю для твоих дочерей, а ты обучаешь меня искусству боя на мечах.
- Искусству боя? - удивился мужчина. Он прикоснулся к клинку, висящему у него на поясе, и продолжил, доверительно понизив голос - А, вот что ты имеешь в виду. Я не воин, а купец, меч у меня скорее для устрашения, на человека с оружием редко нападают. Но на самом деле, я и пользоваться-то им толком не умею. Для охраны каравана я нанимаю профессиональных стражников. А тебе, парень, нужно искать рыцаря Храма Змей, вот кто настоящие воины! Но в этих краях ты их не встретишь, эти места мирные, для них здесь нет дела. Их можно найти дальше на восток, за Майеной, ближе к Срединному Хребту. Ты их сразу узнаешь: рукояти мечей у них змея обвивает, а навершие сделано в виде змеиной головы. Но уж очень они важные и гордые, вряд ли ты сумеешь их уговорить обучать тебя, они учеников не берут.
- Я сумею, - упрямо сказал Ян, - Пусть только повстречаются мне, а я уж сумею.
Небо на востоке едва начало розоветь, а Ян уже подъезжал к переправе. Но оказалось, что он прибыл не первым: пространство у реки было заполнено лошадьми, запряженными в тяжело груженые телеги, купцами из разных стран, одетых в необычную одежду, и суровыми вооруженными людьми, охраняющими караваны. Ян с трудом протиснулся к воде, провожаемый грубыми окриками и недовольными взглядами. Заплатив перевозчику, он взошел на паром, ведя в поводу Ласточку, и пристроился рядом с перилами, зажатый между повозками. Не все желающие уместились, но паромщик в энергичных выражениях остановил посадку и отдал приказ отваливать. Мускулистые парни без рубашек, подпоясанные широкими кушаками, споро завертели рукоятку лебедки, паром вздрогнул и отчалил, быстро набирая скорость.
Ян обернулся, глядя на удаляющийся берег. Он с удивлением подумал, что с того времени, как он был здесь в прошлый раз, прошло чуть больше месяца. Он вспомнил, с каким радостным восторгом ехал по улицам незнакомого городка, жадно впитывая в себя звуки и краски, как замирало его сердце от ожидания и предвкушения того прекрасного, что ждет его впереди.
«Нет, не месяц прошел, а целая эпоха, - думал он, - Нет больше того наивного глупого паренька, верящего, что жизнь прекрасна. Теперь я знаю, что жизнь жестока. И единственное, что у меня осталось, это моя ненависть, моя месть. Только они теперь имеют значение, лишь ради этого я должен выжить».
Ян отвернулся и всю дорогу смотрел только вперед. С прошлым, как он тогда думал, было покончено навсегда.
Дальнейший путь он плохо запомнил. Он проходил через какие-то города, городки и деревни, останавливаясь лишь на ночлег. Он играл в гостиницах на флейте за постель, еду и корм для Ласточки. Случалось, что ночь заставала его далеко от жилья, и он спал, если удавалось, зарывшись в стог сена, или прямо на голой земле, завернувшись в плащ. Он не обращал внимания на окружающие его красоты, но внимательно всматривался во встречных людей, надеясь отыскать рыцаря Храма, и расспрашивал о них в гостиницах и тавернах. Он шел уже несколько недель, но ему так и не посчастливилось повстречать ни одного из них. Но он не отчаивался, ему некуда было спешить, для осуществления планов мести у него впереди была целая жизнь.
Ян скакал в седле по незаселенной местности, уже два дня минуло, как он проехал последнюю деревню. Но его это не слишком волновало: луга были покрыты сочной травой, а с помощью лука он с легкостью добывал для себя обед. Он ехал по редколесью, перемежающемуся большими открытыми пространствами. Из земли там и сям выдвигались огромные гранитные валуны и, временами, Ян пробирался, как по лабиринту, видя лишь замшелые стены и небо над головой.
Коридор между скалами расширился, и юноша оказался в каменном кармане. Внезапно, сверху со всех сторон с гиканьем и полузвериным рычанием стали спрыгивать странные создания, никогда ранее им не виданные. Они были низкорослыми, намного ниже его плеча, но крепкими и коренастыми, с кривыми ногами и длинными руками, в которых они держали шипастые булавы и круглые кожаные щиты. Их кожа была темной, покрытая шерстью, а лица - плоские и широкоскулые, с низкими лбами, широкими носами и глубоко посаженными маленькими глазками. Ян вначале подумал, что это какие-то животные, но эти существа были одеты в штаны и куртки. Но самым удивительным казались их прически: виски были выбриты, и их макушки венчались пышными гребнями, переходя в длинный хвост, достающий до поясницы. Эти создания вели себя очень воинственно, они явно нападали. Они громко гортанно выкрикивали короткие слова и фразы на незнакомом языке. Один из нападающих, который был ближе всех к Яну, замахнулся булавой, издавая боевой клич. Ласточка, испуганно заржав, взвилась на дыбы. Ян от неожиданности не удержался в седле и кубарем слетел на землю. Кобыла, высоко взбрыкивая ногами и бешено кося глазом, умчалась прочь, провожаемая улюлюканьем нападающих.
Ошеломленный Ян вскочил на ноги, твари обступили его со всех сторон. Из оружия у юноши имелся лишь лук, но враги стояли слишком близко, и стрелять было уже поздно. Парень, судорожно оглядевшись, подхватил толстую палку как раз в тот миг, когда они на него напали. В Эмеральдовых Холмах Ян был пастухом, и защита стада от волков входила в его прямую обязанность, так что некоторый опыт боя у него имелся. Он, держа палку за середину, стал действовать ей, как боевым посохом, вбивая по очереди оба ее конца в головы, грудь и горло нападающих. Существа, не ожидая сопротивления от безоружной жертвы, были удивлены и немного попятились назад.
Юноша воспрянул духом и стал сражаться еще стремительнее, вертясь на месте и поражая ударами тяжелой палки врагов. Твари отступали, уже готовые обратиться в бегство, и, казалось, что победа близка, но Ян не заметил, как один из них подобрался сзади и опустил тяжелую булаву ему на затылок. Мир вокруг Яна стремительно закружился, и в гаснущем сознании промелькнула последняя мысль: «Я не успел отомстить».