- Любавушка, ненаглядная моя! Хочу любоваться тобой, хочу целовать тебя.
- Янко, какой ты ненасытный! – со смехом проговорила она, вырываясь, - А вот, догони сначала.
Девушка шутливо оттолкнула парня и, звонко смеясь, побежала по летнему лугу. Ее легкие босые ноги утопали в буйном разнотравье и ярких цветах, волосы летели за ней, как золотистое облако, она раскинула руки, словно крылья, и вся она была похожа на птицу, готовую взмыть над землей.
Юноша счастливо засмеялся в ответ, вбирая в себя взглядом ее стройную фигурку. Он уже был готов бежать за ней, но отчего-то тревожно сжалось сердце, какое-то плохое предчувствие закралось в душу. Ян не мог понять, что его беспокоит. Он взглянул в безоблачное небо и увидел крошечную черную точку, похожую на парящего ястреба. Точка стремительно увеличивалась в размерах, превращаясь в дыру, внутри которой зияла абсолютная, чуждая всему живому, пустота, от одного взгляда на которую у парня кровь застыла в жилах. Пятно, как черная неопрятная клякса, зависло над девушкой и стало медленно опускаться.
- Любава! – отчаянно крикнул Ян, - Беги!
Девушка, не расслышав его слов, обернулась на голос и помахала ему рукой. Юноша застыл, прирастая к месту. Пустота опустилась на Любаву, поглощая ее, и через миг, стремительно превращаясь в точку, исчезла.
- Любава! – выкрикнул Ян, потрясенно оглядывая опустевший луг.
- Любава! – юноша открыл глаза, вскакивая в постели и все еще повторяя ее имя.
Поняв, что это был сон, он грустно вздохнул и изумленно огляделся вокруг. Он сидел на узкой жесткой кровати в одних подштанниках и распахнутой на груди нательной рубахе. В незнакомой комнате было очень светло от льющихся в раскрытые окна солнечных лучей. Она казалась просторной, возможно, оттого, что была почти пуста. Кроме кровати, в ней разместились простой деревянный стол без скатерти, вокруг которого стояли стулья с высокими прямыми спинками, скамья у окна из неокрашенных досок и большой сундук, окованный железом. Ни ковра на полу, ни занавесок на окнах не было. Единственной вещью, выбивающейся из общего аскетического стиля, была резная этажерка с гнутыми ножками, на которой лежали какие-то мелочи, и стоял небольшой портрет в овальной раме с изображением красивой женщины.
- Очнулся, герой, - послышался густой низкий голос входящего в комнату человека, - Очень неразумно путешествовать безоружным. Правда, с палкой ты неплохо управляешься: я насчитал с полдюжины снарков с раскроенными головами.
Вошедший мужчина был не просто высок, он был настоящим гигантом, превосходя в росте не маленького Яна на целую голову. Широкие плечи и крупные руки свидетельствовали о большой физической силе, а прямая спина и упругий шаг говорили о том, что он сведущ в ратном деле. Его темные, с сильной проседью, волосы падали на плечи и были перехвачены на лбу кожаным шнурком. Мужественное, суровое, будто бы высеченное из гранитной скалы, лицо бороздили морщины, придающие ему величественный и мудрый вид. Единственной странностью, поразившей Яна, были его глаза: невидящие, абсолютно белые, лишенные зрачков. При этом человек передвигался уверенно, при разговоре поворачивал лицо в сторону Яна и казался зрячим.
- Кого? – удивленно спросил парень, услышав незнакомое слово.
- Снарки, - пояснил человек, откидывая полу плаща и садясь на скамью, - Это в их засаду ты угодил. Довольно трусливые твари, мне достаточно было лишь обнажить меч, как их будто ветром сдуло. Твоя лошадь вся в мыле прискакала к моему дому. Я прошел по ее следам и, как раз, вовремя, твой затылок уже познакомился с их булавой.
Ян его почти не слушал, все его внимание было приковано к мечу, висящему на поясе мужчины и выглянувшему из-под откинутого плаща. Ян заметил длинный двуручный меч в дорогих, богато украшенных ножнах, но не это заинтересовало юношу. Его взгляд не отрывался от рукояти, которую обвивала серебряная змея.
- Ты рыцарь Храма? – спросил Ян, не очень вежливо перебивая мужчину, - Что это за место?
Тот изумленно приподнял бровь.
- Ты похож на пастуха и, судя по всему, недавно оторвался от своего занятия, - заметил он, - Не ожидал, что ты знаешь о Храме. Меня зовут Ролан Д`Этойль, я, и вправду, паладин. Мы находимся в роще Каприкорна, а я ее Хранитель.
- Боги послали мне тебя, - воскликнул парень, - Я уже больше месяца безуспешно пытаюсь отыскать одного из вас.
- Что же за дело у тебя к нам? Кто ты?
- Меня зовут Ян Младич, но мое имя ничего тебе не скажет. Мне нужен учитель, самый лучший. Я должен овладеть мечом. Ты обучишь меня.
- Нет, - жестко ответил Ролан, - Ты пару дней пролежал в забытьи, и все это время твердил о мести. Кто тебя обидел, пастух? Кто-то увел любимую овцу твоей матушки или из-за чьей-то подножки ты расквасил нос? Возвращайся домой, мальчик. Меч – это не игрушка.
- Я слышал, что рыцари Храма заносчивы и надменны, - ответил Ян, - Конечно, разве, по-твоему, у такого простого паренька могут возникнуть проблемы, серьезнее украденной овцы или разбитого носа!
- Я не хотел тебя обидеть, - смягчился Д`Этойль, - Просто, ты должен уяснить одну истину: месть никогда ничего не решает, зато можно потерять себя навсегда.
- Я уже слышал это, - горько сказал юноша, - Легко учить со стороны, не испытав того же, что и я. Ты не можешь судить меня, рыцарь, ты не терял так много, как я.
- Я могу тебя судить, мальчик, - сурово сказал Ролан, и его каменное лицо окаменело еще больше, - Я потерял любимую, я потерял друга, и едва не потерял себя.
Мужчина молчал несколько минут, по его лицу пробежала тень, и углы губ скорбно опустились. Наконец, овладев собой, он заговорил:
- Я был очень молод, когда закончил обучение в Храме и получил звание паладина. На обряде посвящения я поклялся защищать неправедно обиженных и не использовать меч в своих собственных интересах. Я ушел в большой мир, преисполненный идеалами добра и справедливости, мечтая о подвигах во имя Света. Мой лучший друг, маг Эльтан, разделял мои воззрения, и мы вместе прошли полмира, плечом к плечу сражаясь со злом. Во время своих странствий я повстречал прекрасную девушку Беллатрису и страстно полюбил ее. Я долго не смел открыть ей своих чувств, но, наконец, решившись, попросил ее руки. Она не приняла моего предложения, но, видимо, пожалев меня и не желая меня обидеть, мягко пообещала подумать. Я же, в силу своей юношеской самоуверенности и полного отсутствия опыта в подобных делах, принял ее вежливый отказ за согласие.
По делам Храма я вынужден был отправиться в далекие края. Я уехал, взяв с Эльтана обещание позаботиться о Беллатрисе. Мое отсутствие длилось более года, и за это время я не получал никаких известий ни от друга, ни от возлюбленной. Наконец, дела позволили мне вернуться. Я ехал в радостном предвкушении встречи с любимой, но меня ждал жестокий удар: Беллатриса стала женой Эльтана. Мной овладели гнев и ярость, я считал, что друг предал меня. В бешенстве я явился в его дом и, не слушая оправданий и объяснений, вызвал его на поединок. Эльтан не хотел сражаться со мной, но я напал на него, вынудив защищаться. Я слыл отличным бойцом, закаленным во многих битвах, но и Эльтан был очень сильным магом. Мы сошлись в страшной схватке, не на жизнь, а на смерть, и долго никто из нас не мог взять верх. Все же мне удалось поразить его, но он, умирая, послал в меня заклинание ледяного огня и выжег мои глаза. Беллатриса же, узнав о гибели мужа, прокляла меня страшными проклятиями и покончила с собой.
После ранения я долго находился между жизнью и смертью, а когда пришел в себя, с ужасом понял, что натворил: я использовал меч для решения своих проблем, своими руками убил лучшего друга и погубил женщину, которую любил. Раскаяние мое было велико, но повернуть время вспять я не мог. Я отправился в Храм сложить с себя звание паладина. Но Совет под председательством Лорда Командора, учитывая мои прежние заслуги и искреннее раскаяние, постановил следующее: я должен был уединенно поселиться возле Рощи Каприкорна и провести здесь год в размышлениях и молитвах. Если по истечении этого срока это волшебное создание покажется мне и осенит меня своим благословением, то мне даруется прощение, звание паладина сохраняется за мной, и я назначаюсь Хранителем этой рощи. С тех прошло уже более пятнадцати лет, но до сих пор страшные проклятия Беллатрисы звучат в моих ушах, и сердце сжимается от ужаса и стыда за содеянное.
Д`Этойль замолчал, погрузившись в воспоминания. Ян тоже молчал, находясь под впечатлением от рассказа. Наконец, он сказал:
- Я понимаю твою боль, Ролан, я тоже потерял любимую, но вся наша вина заключается лишь в том, что мы полюбили друг друга, а ее заставили заплатить за это непомерную цену.
И Ян рассказал историю своей короткой любви. Старый рыцарь внимательно выслушал его, а затем сказал:
- Твое горе безмерно, мальчик, и твой гнев понятен. Но ответь мне правдиво на один вопрос: что для тебя важнее – месть или любовь? Стал бы ты и дальше лелеять планы отмщения, если бы твоя любимая была с тобой? Отказался бы ты от мести, если бы Любава вернулась к тебе?
- Как смеешь ты играть словами, паладин? – гневно воскликнул Ян, - Для чего ты тревожишь мои раны бесполезными предположениями? Какое мне было бы дело до ее убийц, если бы она была жива? Я увез бы ее далеко-далеко и сделал бы все, чтобы она забыла о случившемся, хотя сам вряд ли забыл и простил. Оставь свои шутки для более подходящего случая.
- Я не шучу, Ян, такими вещами нельзя шутить. Вернуть умершего из Мрачных Чертогов очень сложно, но возможно. Сделать это может лишь человек с чистым сердцем и светлой душой. Я думаю, что у тебя может получиться.
Обновлена портретная галерея
Поздравляю всех с наступающим Новым Годом!