- Ты где живешь?
- На Селебрити Айленде. Недавно купила там дом – на материке квартиры маленькие, а на острове – много зелени, красивая природа.
- Уау! Круто! Там же одни богачи обитают.
- Да, такие дома вокруг: огромные, с домофонами, спрятанные за решетками выше головы. У меня, наверно, самый крохотный из всех: два этажа, всего 4 спальни и 2 ванные комнаты.
- Всего 4 спальни?! Офигеть! Клево в Бриджпорте, правда?
- Ну.. так себе. Люди такие неприветливые – проходят мимо, даже не поздороваются. Не улыбнутся. У всех лица пустые, ничего не выражающие, и смотрят они сквозь тебя, как будто ты невидимка. И все думают, где взять деньги и куда потом потратить.
- А ты что, о деньгах не думаешь?
- Я хочу прожить жизнь так, чтобы отец мог мной гордиться – стать учительницей музыки, родить сына.
- М-да. Угостить тебя коктейлем? Тебя, кстати, как зовут?
- Лайла. Можно мне безалкогольную Пина Колада?
- Я Бо, очень приятно. А чего безалкогольную-то? Расслабься, Лайла, вечер пятницы!
- Мне нельзя с алкоголем, Бо. Я отойду на минутку.
- На, держи свою невинную Коладу! Ну ладно, люди, может, у нас в городе и не самые добродушные создания, но огни большого города, а? Это же сказка, а не город!
- Спасибо! Город.. Улицы грязные, много бездомных попрошаек. Я когда вечером макияж снимаю, вся ватная подушечка серая от пыли. С океана ветер дует холодный, продувает насквозь. Душно, дышать нечем. Ммм, вкус странный, он точно без алкоголя?
- Обижаешь, красавица!
- Ладно. Дома в Сансет Вэлли всегда пахнет морем и йодом от водорослей, а тут – придешь домой и все лицо черное от копоти и грязи. Недалеко стоит аппарат – замеряет загазованность воздуха и количество пыли – так он, сколько не смотрю, все норму показывает. Если это норма, то какой же воздух там, где индикаторы красные?! Даже представить страшно.
- А как ты вообще тут оказалась?
- Из-за.. Нет, благодаря. Благодаря Лукасу. Не успела я вернуться домой из Китая, как на следующий день среди бела дня к нам в дверь позвонили. Лукас - это мой дядя- открыл. На пороге стоял полицейский:
- Скажите, миссис Зоммерхолдер здесь живет?
- Да! – я вышла в коридор посмотреть, кто это.
- Могу я поговорить с её родными?
- Я ее сын, в чем дело, офицер? – Лукас начал нервничать.
- Ваша мать, мистер Зоммерхолдер, погибла в автокатастрофе. Мне очень жаль.
- Как это случилось?
- Она ехала по шоссе, возле научного института дорогу перебегала девочка. Ваша мама резко затормозила и съехала в кювет. С девочкой все в порядке, а вот ваша мама.. мне очень жаль.
Я стояла за спиной Лукаса и все слышала. Мне очень жаль! Мне очень жаль! Как же меня достало слушать эту фразу! Папа умер – мне очень жаль! Твоя сестра бросилась в огонь – мне очень жаль! Я не смог помочь твоей маме, Лайла, - мне жаль! Если он еще раз скажет, что ему жаль, я просто засуну эту жалость ему в задницу! Ненавижу! Я пошла в комнату и со злости смахнула со стола все бумаги на пол.
Бабушка! Ну почему?! Почему её?Я разрыдалась прямо посреди комнаты.
Пришел Лукас, который только что выпроводил полицейского и сполз по стене на пол:
- Иди сюда! – он дернул меня за руку и усадил рядом. – Ну, ну! – он уткнул мое лицо себе в плечо, - успокойся, Лай! Мы справимся!
Он хлопал меня по спине, пока я не успокоилась и не перестала всхлипывать.
- Мама рассказывала, что когда мне было три года, я обещал на ней жениться, когда вырасту, представляешь?! А потом, когда подрос, сказал, что когда женюсь, хочу, чтобы она обязательно с нами жила и так вкусно готовила каждый день.Сейчас бы я не подписался под этими словами. Она была особенная, самая лучшая, правда?
Я кивнула.
– Ты как?
- Плохо.
- Ну, вам, женщинам, надо выговориться. У тебя есть с кем поговорить?
- Нет. Лулу уехала, а Ди.. Может, как психологи советуют, все отдать бумаге?
- Лайла Табаско и писательство? Не смеши гусей, пельмешка!
- Ну, давай я тогда тебе расскажу, как мне хреново.
- Нет, написать все же была очень хорошая идея. Роман, напиши роман, точно!
- Эх ты! - я без злобы стукнула его в плечо. - А что ты будешь делать?
- Я позвоню Мелани, или кто там сейчас свободен, и пусть она меня утешает древним женским способом в спальне на втором этаже.
- Ты – гад, Лукас! – я сказала это без злобы, а, скорее с грустью. Все мужики одинаковые.
- Я – мужчина, Лайла!Я лишь беру то, что само идет ко мне в руки.
- Я не понимаю, почему ты так спокоен? Бабушка.. – я начала говорить и не смогла закончить: голос задрожал, а слезы опять покатились из глаз.
- Соберись! Я спокоен, потому что яестествовед, врач, мужчина, в конце концов, чтобы реветь! К тому же, знаю кое-что, чего ты не знаешь.
- Что?
- Секрет! Узнаешь в свое время.Нам повезло: мы никогда не увидим маму без зубов и в маразме. Она всегда будет для нас мудрой и любящей красавицей, которая печет восхитительные пироги...Ладно, хватит шмыгать носом. Мне надо сделать важный звонок, – он подмигнул, - а ты давай садись, пиши свой роман, а то у тебя слишком несчастный вид. Все будет хорошо, поверь мне!
Он встал с пола и пошел наверх – я слышала, что он разговаривает по телефону с Мелани, а я уселась за стол, включила компьютер и открыла Ворд:
- Нет! Нет, только не это!
Беспощадное, тягуче-мерзкое чувство дежавю обволакивало меня тугим саваном. Сэм стоял передо мной со скорбным выражением лица, разведя руки в стороны:
- Мне очень жаль, Лайла, – он уронил голову на грудь. – Они обе мертвы.
Я перечитала напечатанное – надо отдать все случившееся со мной бумаге, пока я не сошла с ума. Не важно, прочитает ли кто-нибудь это или нет, мне нужно избавиться от гнетущей боли в сердце.
Так я просидела за компьютером, не отрываясь, две или три недели. Почти не ела, не выходила на улицу (за исключением похорон бабушки) и все стучала по клавишам, как остервенелая.
- Лайла, - в дверях показался Лукас, - тебе надо поесть!
- Подожди, еще пару страниц!
- Нет, сейчас, Лайла!– он вытащил меня из-за стола и потащил на кухню, усадил на стул, поставил передо мной тарелку, наложил себе и уселся рядом.
Я стала тыкать еду вилкой, выводить разводы из соуса, выковыривать кольца лука, которые нелюблю с детства. Лукас вздохнул и отодвинул свою тарелку:
- Слушай, стех пор, как ты вернулась из Китая, ты сама не своя – не ешь, почти не спишь, похудела! Да, от нашей дружной семьи остались рожки да ножки, но я здесь, с тобой! Ты можешь положиться на меня, слышишь!? Что не так? Йонас к тебе не пристает – у этого труса устойчивый рефлекс: когда меня видит, сразу начинает тереть сломанный нос. Ладно, ладно, замолкаю! – Лукас поднял руки. –Потом ты поехала в Китай. Ну вот, опять это испуганное выражение лица! Я прав: ты уже приехала оттуда подавленная, а смерть мамы тебя добила. Доверься мне, я же твой дядя, в конце концов!
Я лишь поджала губы.
- Окей,я понял. Я – не мама, речей говорить не умею. Но я врач, и как врач знаю, что ты долго не протянешь в таком состоянии. Нужно хотеть жить! – сказал Лукас, а я пожала плечами.
- Хорошо. У нас с тобой всего пару лет разницы, так что я этого никогда не делал, но ведь поухаживать за своей племянницей никогда не поздно, верно? – он придвинул к себе мою тарелку, взял вилку и надел на нее маленькую помидорину черри. - Буду тебя кормить с ложечки. Вот смотри: этот томат – представь, что это твоя жизнь. Ты хочешь жить?
Я подняла глаза на помидор и долго рассматривала его молча, а потом взяла и сходу проглотила, не жуя. Лукас даже заерзал от неожиданности. Он подцепил с тарелки гладенький грибочек – маринованный, мой любимый. Желудочный сок начал вырабатываться сам собой от одного его вида. Где он его взял? Я когда смотрела в тарелку, не видела.
- Представь, что это Сансет Вэлли, Лайла! Ты хочешь жить в Сансет Вэлли?
Я нахмурилась. Этот город - сплошное напоминание о потерях и унижении, о страданиях и призраках прошлого. Гриб превратился в скользкую уксусную массу, от которой ждать приходится лишь несварения и гастрит. Я оттолкнула вилку.
- Ну вот. Спрашивать, хочешь ли ты жить в этом доме нет нужды – и так понятно, что нет. Мой диагноз –отвращение к жизни из-за пережитой травмы. Лечение – переезд в другой город. Там ты сможешь начать с чистого листа, написать
свою историю. А багаж ненужных воспоминаний оставь здесь. Можешь на меня расчитывать, если что!
- Спасибо, Лу!
Мы стояли посреди кухни, дядя стиснул меня в объятиях и мне стало так хорошо и спокойно на душе – новый дом, новое место, новые люди. Все не привычно, по-другому. И я тоже буду другая. Счастливая.
Чемоданы я собрала за два дня. Даже дом новый не выбрала – просто села в бабушкин Шевроле, поехала в Бриджпорт и поселилась в гостинице, не дожидаясь, пока агент по недвижимости найдет жилье. Ехала и вспоминала наш дом на холме, детство. В саду, когда я уезжала, во всю разросласьзелень. Помню, как в детстве бабушка заставляла нас помогать ей на кухне – я должна была резать салат, а сестра – чистить картошку. Я ей ужасно завидовала, потому что черные глазки, которые она пропускала, можно было легко удалить уже на тарелке, а песок, который скрипел на зубах от плохо помытых мною листьев салата, семья не забудет никогда.
- Кхм! – Я подняла глаза и увидела этого парня.. Бо, кажется. Я совсем забыла, что я в клубе, а не дома за компьютером.
- Прости, я тебя, наверно, утомила своим нытьем.
Бо натянуто улыбнулся:
- М-да. Ну, тебе надо было выговориться. Это ж понятно.
Мы помолчали, думая каждый о своем.
- А правда, что в Бриджпорте исполняются мечты?
- Правда, - усмехнулся он. – Пей-пей!
«И все-таки мне нравится Бриджпорт», - думала я, потягивая коктейль. «Здесь нет времени читать книги по медитации, искать плюсы одиночества, перекрашивать стены, чтобы изменить судьбу, плакать в подушку и заниматься прочей ерундой, которую рекомендуют делать женские журналы после расставания или потери близких. Этот город никогда не спит, он полон мечтами о хорошей жизни и надежд на светлое будущее. Я там, где должна быть. И все будет хорошо».
Ходят слухи , что Прада не погибла, а выпила омолаживающее зелье. И вернется в повествование уже в качестве клона-дочери Лукаса.
