[Мята]

Перерождение

- У тебя есть полчаса, приходи скорее. - Я снова таю, услышав ее голос. Бархатистый, манящий, чудесный. Не заставляю себя медлить, одеваю первые попавшиеся вещи и выхожу из дома, размахивая в руке трость. Я не хромаю, но почему-то не вижу себя без этого аксессуара. На мне фетровая шляпа со слегка закругленными полями, длинное пальто угольного цвета. Она любит видеть меня в таком. Ловлю такси и вспоминаю ее образ, подавая водителю знак направления и бумагу с адресом. Когда я еду к ней, мне совсем не хочется говорить, только готовить себя ко встречи. Ангел. Она словно ангел, коснувшийся греховной земли. Я восстанавливаю в памяти каждую черточку ее лица, каждую ненароком брошенную улыбку, каждый внимательный взгляд ярко-голубых глаз. Мой ангел, скромный ангел, души мне в ней не чаять, только мечтать рук нежных женственных касаться. Вот уже ее дом, я легко взбираюсь к дверям подъезда, скрываюсь в лифте, слегка надавливаю на звонок рукояткой трости, слышу скрежет цепочки и замка. Она едва стоит на ногах, держится за стену, мне кажется, она даже оставляет углубления в ней от ногтей. Не сторонясь ее, захожу, спокойной скидываю начищенные ботинки, осматриваю квартиру. Ничего не изменилось. Останавливаю взгляд на ее лице.
- Почему ты плачешь? - Бесцветные слезы капают с подбородка на ворот топа, обхожу ее со спины, наслаждаюсь открытой спиной. Она молчит, вдруг издает какой-то хрип и бредет в сторону своей комнаты. Наверное зовет за собой. Отправляюсь за ней, снимая пальто и аккуратно оставляя его спинке стула, но со шляпой не расстанусь. Бледность ее лица меня удивляет, я спрашиваюсь о ее здоровье. Она не отвечает, снова хрипит и опускается на колени. Падает точнее. Вдруг резко заламывает руки за спину и пытается достать лопатки, но попытки тщетны, я наблюдаю за удивительной сценой. Снова и снова попытки достать, беззвучные стоны, умоляющие глаза ярко-голубого цвета. Меня раздирает любопытство и я усаживаюсь на стул, куда повесил пальто. Она продолжает волчком кататься по полу, раздирая себе плечи и локти, мне даже удалось увидеть царапины. Ногтями она впивается в кожу и тянет вниз, оставляя кровавые отметины, мне льстит мысль, что никто кроме меня, такого не увидит больше. В конце концов она никогда не позволяет себе так вести себя. Ладони, предплечья, спина - все покрыто ее собственной кровью. Она замирает, пытается отдышаться, снова смотрит на меня, но я лишь развожу руками, а что я могу сделать с ее возней. Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза, она тяжело дышит и ее снова раздирает боль. Повернувшись ко мне спиной и расчесывая царапины еще сильнее, я наконец слышу ее голос.
- Помоги же мне! - Полный отчаянья и испуга, она просит спасти ее от страданий, но я все так же холоден и не двигаюсь с места. Бедняжка пачкает кровью лицо, утирая слезы, прижимая ладони к глазам. Пытается себя ослепить? Нет, просто устала рыдать. Благодаря тому, что она повернулась спиной, я вижу бугорки на лопатках, которые шевелятся. Она всхлипывает и снова тянется к спине, разодранной до состояния, ужаснувшего любого врача. Маленькие перышки уже режут кожу, я понимаю это потому, как дико она кричит. Значит царапать себя не так больно, как это делает безобидный пух? Я сохраняю спокойствие, даже ее чудесные жемчужные слезы меня не подкупают. Первые зачатки уже рвутся к свету лампы, разрывая ткани, она зажимает себе рот окровавленными руками, но я лишь наслаждаюсь этим зрелищем. Все. Она падает на бок и трясется от новых слез, я улыбаюсь и подхожу ближе. Маленькие перышки, розовые от ее страданий, щекочат мне ладонь. Я заставляю ее встать, хотя ее бледное лицо красноречиво сообщает, что она долго сама не простоит. Пачкать чистую белую мебель в ее спальне мне не хочется, так что сажаю на стул, откуда сначала убираю свое пальто.
- Вот и все, вот и все. - Это следовало бы говорить мне, чтобы успокоить ее, но она и сама неплохо справляется. Встаю перед ней на одно колено и зажимаю ее ладонь между своими, перебирая костяшки ее пальцев. Не ловлю блуждающий взгляд, терпеливо ожидая, когда же она придет в себя. - Все кончилось, спасибо, спасибо. - Внутренне усмехаюсь, она прикусила язык перед словом "Господи". В конце концов, меня не за что благодарить, я просто наблюдатель. Мой ангел смотрит прямо на меня, я слышу шелест крылышек, они быстро набирают силу.

Добавлено через 7 минут
Семья(из жизни)

Сижу за ноутом на кровати, смотрю какие-то фильмы и видео. Это на один день, я завтра уже забуду, что делала. Надо было сделать уроки, подумать о завтрашнем дне, но у меня последние часы каникул, не хочу я думать об учебе и прочем. Впереди еще два месяца, успею насладиться ей. Смотрю на часы, наверное ты скоро приедешь. Мы ведь два с половиной дня не виделись, не хочу думать об этом, но я соскучилась. Хотя было очевидно, что все закончится стандартным скандалом. К чему-нибудь придерется, без этого никак. Еще раз делаю чай, выпиваю залпом. Слышу звонок в дверь. Открываю, ты на пороге, по привычке целую тебя в щеку, надеюсь, что все обойдется. И мы выдерживаем несколько часов. Ты заходишь в мою комнату, разваливаешься на кровати, упорно смотришь. Я не реагирую.
— Ты подготовила вещи на завтра? — Собираюсь с мыслями.
— Нет.
— Сделала уроки?
— Да, конечно. — Откровенно и с сарказмом отвечаю я. Она начинает злиться, а я раздражаться.
— Покажи зуб, может он уже встал на место? — Точка кипения, предел сделан.
— Не хочу. Прошло всего два месяца, осталось еще десять, маловато, чтобы все исправилось.
— Покажи! Я твоя мать, я прошу. — Медленно моргаю, отсчет начался.
— Нет. — десять.
— Показывай! — девять.
— На, подавись! Достала уже! Ничего не могло измениться так быстро. — восемь.
— Я ничего не увидела. — семь.
— Мне наплевать. — шесть.
— Выключи компьютер и не трогай его. — пять.
— ха-ха-ха. — четыре.
— Я серьезно, выключай. — три.
— Дай мне закончить дела! — два. Выключаю компьютер, собираюсь убрать его.
— Ведешь себя как свинья. — Старт. Я чувствую как мышцы напрягаются, а вены на шее болезненно выпирают. Я стараюсь сдержаться, но не получается. Отвечаю что-то в духе "сама такая", это распирает ее еще больше. Охота началась. Я стараюсь не слушать, не давать ее словам ранить меня. Но некоторые из них впиваются мне в кожу и лезут к сердцу.
— Не смей прикасаться к компьютеру своими грязными лапами. — Кричу набор слов, который вяжется на языке. Она сводит меня с ума. Берет ноутбук и тащит его в свою сторону, продолжая орать. — Еще раз тронешь его своими клешнями... — Замираю на месте, не зная что говорить. Хочется исчезнуть, чувствую, как ком в горле тянется к глазам, застилая их слезливой пеленой. О нет, только не это. Еще несколько уколов в вены, меня начинает мутить. Стараюсь по-скорее собрать вещи в сумку, чтобы утром не думать о них. Не могу найти сменку, бормочу что-то под нос.
— Похоже одна я помню, что ты забыла ее в школе. — Сколько язв в этой фразе было брошено мне в лицо. Говорю "ах да точно" и запираюсь в комнате. Быстро забираюсь в кровать и ставлю будильник. Дверь широко открывается, ее полная фигура стоит в угрожающей позе. Прячусь под одеяло, накрываясь с головой. Я плачу. Обычно, я не могу плакать громко всхлипывая, поэтому половину ночей я провожу с мокрой подушкой, но об этом знаю только я. Она не слышит. Но сейчас я не могу держаться, закрываю глаза, чтобы ничего не видеть, стараюсь заткнуть уши, чтобы не слышать дикого ора вне моего мира. Но как бы сильно я не впивалась пальцами в хрящи ушей и не зажимала их, заставляя себя же мучиться от боли, я все равно слышу каждое слово, стараясь тут же избавиться от них. Мне страшно. Сглатываю страх и слезы, стараюсь дышать громче, чтобы заглушить ее голос. Чувствую, что кровать прогнулась. Резкое движение, она пытается стянуть одеяло, чтобы посмотреть мне в глаза. Высвобождаю его из ее мерзких рук и снова прячусь. Главное не отвечать ей, не реагировать, это бесит ее еще больше. Она уходит. Стараюсь восстановить дыхание, перестать плакать. Не выходит, всхлипы и заикания не покидают меня. Как же я ненавижу такое состояние. Все тело сводит дрожью, я не могу успокоиться. Слышу скрип двери, она вернулась. Голос извивается в истерическом припадке, крепко затыкаю уши, но не помогает. Начинаю как можно громче повторять одно и тоже.
— Я не слушаю тебя. Я не слушаю тебя. Я не слушаю тебя. Я не слушаю тебя. — Таким образом ни одно ее слово не тянется ко мне. Снова уходит. Убираю одеяло в сторону, стараюсь полностью расслабиться и заснуть. На часах двенадцать ночи. Она кричит, что я должна спать и почему я не легла вовремя. Голова завтра будет разрывать меня пополам. Опять заходит в комнату. Уже скорее устало я прячусь под надежную защиту и перекатываюсь к стене, отворачиваясь. Закрываю уши и глаза. Повторяю заклинание, которое помогает мне избавиться от ее фраз. Уходит, наконец-то пытаюсь заснуть, думаю о чем-то отвлеченном, смотрю в потолок. Кажется, что сегодня мне не придется спать. Стоит мне полностью расслабиться, как дверь снова угрожающе открывается. Достала. Прячусь, но оставляю уши на свободе. Хочу хоть раз услышать, что она говорит. Зря я это сделала. Злобный поток слов, направленный на мой возраст, мое поведение, мои дела. Эти скользкие черви пробивают мою защиту, лезут к рукам, извиваясь и выпячивая острые углы. Некуда бежать, они подбираются к рукам, рвут кожу, оставляют свое эхо в голове. Бугры под тканью пробивают путь через сосуды, стремятся добраться до сердца, чтобы паразитировать его и мучать меня долгие годы. Я помню все, что она говорила, а я услышала. Громкий стук дверью. Свобода. Выбираюсь из-под одеяла, чувствуя отвращение к жару и поту. Прислушиваюсь, неужели я могу заснуть. На часах без пятнадцати час. Поднимаюсь и в темноте нащупываю маркер, тянусь к календарю на стене и зачеркиваю сегодняшнее число. Сворачиваюсь в клубок в углу кровати, лицом к стене. Мне все еще больно и тяжело. Я с трудом перевожу дыхание, закрываю глаза, начинаю считать. Раз, два, три. Думаю о самоубийстве. В голове только кровавая ванна и открытое окно. Размышляю, чтобы я написала в предсмертной записке и как бы сообщила своей любимой, что меня уже нет. Что-нибудь в роде "Если ты читаешь это, то меня уже нет рядом." Я бы написала, что у меня был один человек, которого я считала близким и это не мать. Представляю, как режу вены или делаю шаг в пустоту. Больно ли это? Как быстро мне уже будет все равно? Уже забываю, что она сказала, вся та дрянь, которая подобралась ко мне уползает в свои логова. Осадок остается, но с ним уже не так противно. Облегченно вздыхаю и на ощупь нахожу плюшевого медведя. Последние восемь лет он единственный, кто всегда рядом и никогда не покинул бы меня. Крепко прижимаю его к груди. Мне становится легче. Совершенно проваливаюсь в сон.
На следующий день она зовет меня уменьшительно-ласкательными словами и утром что-то требует от меня. Я не реагирую, прохожу мимо, когда она пытается уговорить меня одеть другую вещь. Быстро одеваю куртку и выбегаю из квартиры. Ни слова, ни взгляда. Вечером она звонит мне и как будто вчера мы смотрели вместе комедию спрашивает дома ли я. Говорю одним тоном, без эмоций, одно-два слова. Мне не хочется говорить с ней и видеть ее.
Мы разные люди. Я не верю, что мы родственники. Мама, мне больно от твоих слов, они режут мои вены лучше, чем я бы сделала это сама.