[Cromachy]

Ответка, ня))

Сообщение от Emija

Особенно последний кусочек, с появления некой шифрующейся личности.

Мурк)) А в этом отчете личность вообще палится как я не знаю кто. Точнее, Майя палит личность))

Музыка к отчету.

Мы прожили вместе недолго. Счастливо ли?..
Наполовину, пожалуй.
Я была счастлива. Рядом со мной был мужчина, не скажу, что
любимый, но желанный. Мужчина близкой крови – двум эльфам
намного легче понять друг друга, чем эльфу и человеку, например.
У нас родилось шестеро детей, и я, как могла, старалась быть им
хорошей матерью. Хотя и не уверена, что мне это удалось…
Белег. Истинный дроу, унаследовавший от отца только черные кудри.
Ему все разрешали и все прощали с самого детства, а этого, похоже,
делать не стоило – сын вырос чересчур своевольным и, что греха таить,
наглым и избалованным.



Он не любит людей и общается с ними только изредка, причем
держится так высокомерно, словно делает человеку большое
одолжение. Неудивительно, что и люди обходят его стороной.
В школе его боятся как огня – это стихийное бедствие дня не может
прожить, чтобы не устроить кому-нибудь гадость, а лучше не кому-нибудь,
а сразу всей школе. Даже учителя перед ним по струнке ходят.
Единственное существо, способное усмирить Белега – его
классная руководительница, то есть я.



На самом деле, в школу я пошла работать не столько из-за него,
сколько из-за Фин… Имя ее или что-то другое тому причиной,
но я любила эту девочку много сильнее, чем ее братьев и сестер.
Невыносимо было расстаться с нею даже на несколько часов,
не то что на целый день… Наверное, я ужасно ей надоедала,
да мне и самой было стыдно за свою назойливость, но иначе
не получалось.





Как меня, темную эльфийку со скандальной репутацией, согласились
терпеть в качестве учителя? Не видели иного способа усмирить Белега -
парень за один только первый класс умудрился всех достать. Правда,
получилась неувязочка, в результате которой Фин пришлось идти
сразу во второй класс вместе с братом…
Фин. Гениальный ребенок, в будущем гениальный маг. И дело тут даже
не в силе – хотя сильна она как немногие, в этом Кель оказался прав
– но и в характере…
…Когда-то очень давно один мужчина спросил меня,
часто ли я смотрю вверх. Я честно ответила, что нет.
- А ты посмотри как-нибудь, – посоветовал он. – Просто
очень внимательно посмотри вверх и запомни, что увидишь.
Я смотрела и видела свод пещеры. Красивый. А он – мечтатель,
безумец, самый талантливый из всех, кого я знала – смотрел
и видел небо.
…Так же мы с Келем, глядя вверх, видим только небо.
А Фин видит Ткань.



Когда ей было восемь лет, родилась Джайниниль, которую почему-то
все в доме звали Дайниниль или Дайн. Ей нравилось такое искажение.
Джайниниль, Дайн… Дайнин. Ненавижу это имя, как ненавижу и того,
кто его носил.
Кстати сказать, дочь в чем-то похожа на него – своевольная, рано
повзрослевшая, не по годам интересующаяся противоположным полом.



Но есть в ней и то, чего в нем не было – искренняя любовь
к своей семье, в первую очередь к старшим брату и сестре.
Особенно к сестре.



С младшими, Гилтанасом и Джиззин, она общается немного и…
и очень уж задирает нос. Нет, из них троих она старшая, конечно,
но так важничать ей не к лицу – мала еще.
Кроме того, Гилтанас, нежное наше создание(уж не знаю,
в кого он такой), ужасно обижается на такое отношение к себе.



Джиззин… еще не может претворять в жизнь все, о чем думает,
и даже выражает свои мысли порой несвязно, но, чувствую,
от нее скоро все взвоют…



Да, я была счастлива, отдавая всю себя детям.
А Кель с нами был несчастен.



Больше всего на свете он хотел бы видеть матерью своих детей
другую – ту, что осталась по другую сторону звезд.
Но черное почти никогда не может стать белым.
И оттого он не мог скрыть толком свою радость, когда в кои-то веки
Пророк принес хорошую новость – все в порядке, можно вернуться
назад. «Конечно, если ты еще хочешь», - сверкнул глазами дроу.
Еще бы Кель не хотел… Надо было видеть его сияющие глаза и улыбку
– впервые за столько лет он улыбался совершенно искренне,
рассказывая детям о своем нежданном счастье.
И чуть не впрямую говоря, что хотел бы уйти с ними…



Интересно, чего он ждал? Того, что дети с радостью его поддержат? Ну-ну.
Старший, устав слушать, оборвал отца на полуслове:
- Ты нас перед фактом ставишь, или все-таки будешь
считаться с нашим мнением?
Кель, сброшенный с небес на землю, не смог толком ничего ответить.
Белег презрительно фыркнул:
- Понятно. А теперь ты послушай.
Нет ничего зазорного в твоем желании вернуться на родину, но –
хочешь ты того или нет – лично я о твоей земле обетованной
до сего дня не слышал, не знал, и знать не хочу. Фин, Дайн и
Гилтанас, думаю, меня поддержат. Мы родились здесь, и здесь же
живем с самого рождения – кто-то уже довольно долго, кто-то совсем мало,
не суть. И нас здесь все устраивает. Так скажи пожалуйста,
какого лешего мы должны ехать туда – не знаю куда?
- А чтобы никому не было обидно, - вставила Нильффин, - мы бы
с удовольствием начали самостоятельную жизнь… если никто
не против, конечно. По-моему, мы уже достаточно взрослые для этого.
- Только не Джиззин и Мормегиль, - отмерз наконец светлый.
- За них решать вам. Не думаю, что Джиззин будет в восторге,
а вот Мору пока что и правда все едино, только бы кормили, -
отрезал Белег. Ну спасибо, разрешил.
Можно было, конечно, с ними спорить, но зачем? В злобном
прищуре юного дроу, в чуть сжатых губах Фин вполне ясно
читалось «все-равно-мы-сделаем-как-считаем-нужным».
Гилтанас отчаянно пытался не расплакаться при всех,
Дайн смотрела непонимающе, мол, зачем усложнять себе жизнь,
ведь так все было просто и хорошо?



- И все-таки, почему ты его отпускаешь? – спрашивала она потом.
Потому что я слишком хорошо понимаю ту несчастную эльфийку,
которая любит его и ждет, не слушая доводов разума, все настойчивее
повторяющего: «Он мертв». Сама была такой же дурой…
так же любила и ждала, и долго-долго не верила.
Тем горше оплакивала, когда пришлось поверить.
И так и не смогла принять.
Врагу не пожелаю такого «счастья».

Кель ушел, забрав с собой нашего младшего сына; остальные
сняли квартиру в спальном районе на другом берегу реки.
В любое время мой дом для них открыт, они знают об этом
и с удовольствием пользуются.
Фин заходит чаще всех – надо же ей похвастаться своими успехами…
Главное похвастаться, а поймут или нет – дело десятое; ее мало кто
понимает, она уже привыкла.



Пыталась ли я найти Зишена теперь, когда у нас есть путь на Землю?
Нет. Жив он или умер, я не стану разыскивать его, чтобы воскресить
былое чувство. Воскрешение мертвых неправильно по сути своей,
оно нарушает главный закон мироздания – «в могиле мы все свободны
и все равны». И это было бы верхом несправедливости по отношению
к тому, давно умершему. Светлый, сам того не желая, растравил
зажившую было рану…

Иногда я представляю их вдвоем… Представляю их встречу после
долгой разлуки. Она прижимается к нему, еле сдерживая слезы,
не смея поверить своему счастью; он обнимает ее,
гладит одной рукой по волосам, другой удерживая ребенка…



Будь счастлив, Кель Тауро – или как тебя зовут по-настоящему…

Многобуквие

1. Работа Майи и Келя.



2. Nhilffyn, Gininil(неистовая наездница), Jyszyne(упорная охотница) - "имена наоборот", т.е., женский вариант мужских дровийских имен.
3. Стремление Белега - богатство, Фин - знания.