32. Мне все равно.
Свой путь без света я не пройду:
Сразу же споткнусь и упаду,
А встать я не смогу.
(с)
Время в дороге пролетело совсем не заметно. Я задремала, положив голову на плечо Азе и открыла глаза только когда водитель остановился возле нашего дома.
Я потянулась и со вздохом выбралась из машины, тогда как Азиль уже вовсю руководила вытаскиванием чемоданов из багажника. Критическим взглядом осмотрев дом я пришла к выводу что тут не изменилось ровным счетом ничего, хотя за эти четыре года можно было сделать много. Родители, всей толпой, радостно встретили нас в прихожей и набросились с объятиями и вопросами. На меня тут же навалилась жуткая усталость и, сославшись на долгую дорогу, я быстренько ушла в бывшую комнату бабушки и дедушки, где была блаженная тишина и прохлада.
Я так и просидела за закрытой дверью, пока все не угомонились и не зазвенели тарелки в ловких руках мамы и тети Лессы. Только выйдя к обеду я вдруг поняла как постарели родители. Когда мы уезжали они казались более чем бодрыми и молодыми, прошло всего четыре года и они, все как один, поседели и согнули спины. Вдруг мне стало стыдно за свое поведение, за игнорирование родительской заботы и свои мысли, далекие от благодарности к ним. Трудно это признать, но моя холодность скорее всего большая ошибка.
Я смотрела на маму, которая с гордостью рассказывала о папиных успехах на литературном поприще (может быть это семейное?).
Потом на папу и дядю Алана, со смехом рассказывающих о том как мама и тетушка вдруг озаботились своими фигурами и решили перейти на здоровый образ жизни. Зарядки по утрам, йога, холодные обливания, раздельное питание и все такое прочее.
Аза хохотала, мама и тетя Лесса краснели и отмахивались, а папа и дядя смотрели на них своими одинаковыми лучисто-голубыми глазами бабушки Аниты. Я сама показалась себе чужой на этом празднике жизни, хотя должна быть неотъемлемой частью, ведь это самые близкие мне люди - моя семья.
Мысли неслись со скоростью света и я вдруг поняла что у меня во всем-всем мире нет никого. Совсем никого, ведь даже в своей собственной семье я чувствую себя не в своей тарелке. Отвратительное ощущение.
- Тереза Антония, ты слушаешь?
- Прости папа, нет, - я вдруг заметила, что никто уже не смеется, а тетушка давно ушла наверх отдыхать.
- Мы говорили о том, что надо внимательнее относится к Лессе. У нее случились крупные неприятности на работе и похоже что от стресса немного помутнилось в голове. Алан говорит что причин для беспокойства нет, но иногда она может вести себя странно...
- Странно? А в чем это выражается? - во мне моментально заговорила врачебная натура.
- Ну однажды я застал ее ночью, полностью одетой, в ванне изображающей что она в подводном плавании. Или, буквально на прошлой неделе, она всех перепугала: во время занятий йогой во дворе Лессе стало нехорошо и она вернулась в дом, а потом мы нашли ее с крайне высокой температурой лежащей ничком на полу. Если бы Ал не забыл портфель с документами, то могло быть уже поздно. Присматривайте за ней, девочки.
- Хорошо, - я пожала плечами и перевела тему, - Дядя, я хочу работать по специальности, может быть у вас есть вакансии?
Дядя Алан на секунду задумался:
- В общем-то есть, но ничего подходящего. Брать дипломированного специалиста в качестве медсестры слишком глупо. Я попробую что-нибудь придумать, но понадобится немного времени.
Дядя, как и обещал, занялся подбором мне вакансии и скоро пришли хорошие вести - больница планировала открыть новый филиал, куда понадобится достаточно большой штат персонала, но это произойдет только через несколько месяцев. У нашей семьи солидный капитал и я могу позволить себе немного праздного безделья. У Азиль тоже не все было гладко с работой, не смотря на свою специализацию (политология) идти работать в мэрию ей совсем не хотелось, но и уходить в совсем иную профессию тоже, поэтому кузина выбрала нечто среднее и занялась поиском работы в какой-нибудь газете политической направленности.
Мне было скучно и, однажды, я случайно наткнулась на папку с документами о нашей галерее. От бездарности управления предприятием у меня на голове зашевелились волосы и я точно поняла, что месяцы ожидания не пройдут даром.
Вспомнив былое, я с упоением вновь кинулась покорять "четвертую высоту".
Технически владельцем предприятия являлся папа, но фактически всем управляла я. За два с половиной месяца популярность нашей галереи взлетела до небес, хотя назвать ее "галереей" было сложно на самом деле. Все-таки в большинстве своем мы жили за счет именно продаж, а не просмотров картин. Но бизнес на продажах я построила уже четыре раза и строить его снова мне не хотелось, поэтому я резко сменила формат предприятия. Из магазинчика оно превратилось в нечто развлекательное. Пара карточных столов (нет, мы не получали с этого никакой прибыли), зона отдыха.
Естественно за хороший отдых нужно было хорошо платить - перед входом расположился автомат по продаже билетов. Предприятие обрело популярность и стало приносить доход, поэтому папа передал его в мою собственность.
Во втором зале так и осталась галерея, хотя и несколько своеобразная. Убрав картины в рамы под стеклом я разместила там джакузи, чтобы любоваться предметами искусства с комфортом. И кальян для тех, кто обделен воображением.
Конечно, одна я бы со всем этим не справилась, Аза была занята своими делами и пришлось нанять помощника. Его звали Хари и он приехал издалека, но был достаточно подкован и квалифицирован, чтобы со временем стать полноправным управляющим.
Переложив заботы о галерее (не знаю почему, но мы по-прежнему звали предприятие галереей) на плечи Хари я с удовлетворением отправилась бездельничать.
Прошло почти три месяца после нашего возвращения, был сентябрь - пора жаркого лета в Стрендже и большую часть времени я проводила расслабляясь в шезлонге у бассейна.
Еще через две недели дядя пришел с хорошими новостями - филиал откроют раньше, чем планировалось и я буду занимать там должность фармаколога. Неплохая зарплата и перспективы стать главврачом в комплекте.
Вздохнув, я отскребла себя от шезлонга и спустилась в цоколь, в импровизированный "спортзал". Весы показали, что я немного пополнела от безделья, но на открытии мне нужно было выглядеть идеально! А такими темпами через месяц я не влезу в форменный халат с эмблемой клиники, который заказала еще на прошлой неделе. Тренировки действовали как-то слабо, так что пришлось посадить себя на строгую диету - что ни сделаешь ради фигуры!
Тем временем Аза не только устроилась на работу, но и получила повышение. Из штатного журналиста она превратилась в издателя крупного журнала. Неплохо для недавней выпускницы, так недалеко и до какого-нибудь медиамагната. Работа захватила ее почти полностью и даже со своим женихом она виделась реже чем раньше.
Дэвид, слава Богам, пока еще не переехал к нам. К моему ужасу Аза приняла решение не уходить из семейного гнезда. Нет, Аза у меня ужас не вызывала, а вот перспектива каждый день видеть Дэйва приводила в состояние близкое к отчаянию.
Он по-прежнему приезжал на выходные, по служебной необходимости ему приходилось пока жить в другом городе. Но каждую пятницу мы неизменно слышали шум подъезжающего к дому автомобиля.
Азиль, мама и тетушка Лесса с упоением принялись за ремонт нашей старой детской. Я добровольно переехала вниз, в бывшую комнату бабушки и дедушки, которую всегда любила. А наша с Азой комната должна была превратиться в супружескую спальню будущих мистера и миссис Прайдон. Для спальни Аза выбрала темные тона и стиль близкий к классике, хотя и с налетом современности. Кровать с балдахином, изящные лампы на прикроватных тумбочках, кресло на гнутых ножках, зеркало, цветы, комод с шестью ящиками.
Комната получилась красивой, нельзя было это не признать. Азе там нравилось, Дэву тоже и часто они почти все выходные не вылезали из спальни. Ремонт стал третьей причиной, которая вводила меня в пучины отчаяния.
Второй была мама. Ночью она спустилась вниз выпить воды и ее напугал призрак дедушки Артемиса. У мамы случился сердечный приступ, пришлось срочно вызывать скорую и дело дошло до госпитализации. Впрочем, вскоре ее выписали, осложнений не было, но мы все (особенно папа!) сильно перепугались, даже больше чем сама мама.
А первой причиной было то, что сбросить вес к открытию клиники мне так и не удалось. Скорее даже напротив. Живот рос с каждым днем и тайное стало явным - я беременна. Восемнадцать недель.
Проведя нехитрые расчеты было легко выяснить, что "залет" случился аккурат во время выпускной вечеринки. Я бы убила Джона, если бы знала номер его телефона или адрес, но пухлая книжка с телефонными номерами осталась на журнальном столике в общаге, дожидаться того, кому она пригодится больше, чем мне.
Впрочем, если быть совсем точной, я, несомненно, могла бы достать и номер, и адрес, и личное дело - все что захочу о Джоне с моими связями, но я просто не хотела. Какая разница? О да, мы отлично развлеклись, но замуж за него я никогда не собиралась (и не собираюсь), а делать аборт уже порядком поздновато. Я решила не говорить родителям до последнего и, похоже, это время пришло.