[pike]

"Барон ходил на медведя с голыми рукам, а вернулся - без них."

"Прежде чем сказать «Гоп», посмотри, во что ты впрыгнул."

"Последним смеётся тот, кто стреляет первым."

"Да здравствует свобода совести! Но для свободы сперва надо иметь совесть. Не имея совести, не требуй свободы."


Сидонийские поговорки.

Вечерело.
Заняв столик в самом углу таверны, Алекс медленно потягивал тёмный эль и прислушивался к разговорам посетителей.
Слава Праматери, странный приступ Хелены прошел, и она обещала вскоре спуститься в зал.
На этот раз и сам Алекс, и Ленни были не на шутку встревожены случившимся. То странное состояние, в которое впала Хелена, было пугающе непохожим на те озарения, которые случались с ней раньше.
Этот жуткий отсутствующий взгляд остекленевших глаз и выступившая в уголках рта пена! В какой-то момент им даже показалось, что её мозг не выдержал, и они потеряли свою Хелену навсегда.
А этот зловещий захлёбывающийся шепот, переходящий в истеричные вопли! Она говорила поистине ужасные вещи.
И при чём тут гули, Йоркшир и Вулпит? Это же Англия! И кто такая Мэделайн?
А потом она просто уснула.
Несколько раз к ним заглядывала обеспокоенная хозяйка "Хмельной вдовушки" и интересовалась, не нужна ли им помощь и как чувствует себя Хелена.
А Хелена проспала как младенец весь день и проснулась только под вечер.
От случившегося с ней приступа не осталось и следа. Это была всё та же милая Хелена.Алексу даже не дали порадоваться её возвращению - Ленор тут же выгнала его из комнаты.
- А нечего тебе смотреть, как мы будем пудрить носики! - заявила она.
Алексу было велено спуститься в зал и занять столик.Вот уже полчаса, как он сидит тут, слушает разговоры посетителей и пьёт заказанный эль.Насколько он успел заметить, нашествие гулей, рыскающих по окрестностям, здорово поубавило как количество постояльцев, так и посетителей таверны.

Да и все разговоры редких посетителей крутились вокруг одной и той же темы.
- Я слышал, они настолько осмелели, что стали появляться и возле Киморона! - громко говорил одноглазый приключенец своим соседям по столику, мужчине в облачении паладина и его спутнице, молоденькой особе с цветком розы в волосах. - Я как раз иду к Киморону! - явно рисуясь перед восхищённо взиравшей на него девушкой и придав своему голосу некую пренебрежительно-героическую интонацию, добавил он.
- Небезопасное путешествие. С постройкой застав в здешних краях стало безопасно, но в других землях это рискованно, - ответил паладин.
Выпив залпом кружку эля, приключенец грохнул ею об стол.
- Это детские игры! Заставы! Что в них толку?
- Игры - не игры, а гулей посекли немало, - вставила своё слово девушка с розой.
- Хозяйка, ещё эля! - хрипло крикнул приключенец и воззрился на свою собеседницу. - Глупость всё это! Говорят, что в ваших краях запретили убивать болотных и лесных гулей. А пришлые чем отличаются? Бред!
- Пришлые не такие, как эти. Пришлые иные, - резонно возразил паладин.
- Болотники и лесные гули не так опасны, они же одиночки, - добавила девушка.
К их столу подошла хозяйка и, поставив перед приключенцем пинтовую кружку эля, взглянула на Алекса, как бы извиняясь за шумного гостя.
Какое-то странное чувство испытывал он, глядя на эту румяную черноволосую женщину.
Алекс и сам не мог понять, что его так заинтересовало в ней,но он помнил тот странный диалог с Хеленой .
" - Я хочу попросить тебя кое о чём.
- О чём?
- Только не удивляйся моей просьбе. Ладно?
- Обещаю.
- Когда мы будем в "Хмельной вдовушке", постарайся прислушаться к своим чувствам.
- Не понял!
- Хозяйка постоялого двора - одна из наших.
- Ну и что?
- Просто я хочу тебя попросить: когда ты её увидишь, постарайся прислушаться к своим чувствам.
- Я её видел раньше?
- Нет, не думаю."
-Главное, он был уверен, что однажды уже видел её.
Впрочем, он заметил, что и сам вызвал интерес у хозяйки постоялого двора.
Нет-нет, да бросала она на него быстрые, внимательные, изучающие взгляды.
- Девочка! Да что ты знаешь о гулях?! - не унимался уже изрядно набравшийся эля приключенец. - Все они одним миром мазаны! Убить гуля не такая уж доблесть. Вот завалить горгулью или гарпию - это другое дело! А что гули? Дерьмо! Нормальный мужик раздавит его и не поморщится! - заявил он.
Похоже, он уже дошел до кондиции алкогольно-эпического состояния и явно начинал терять контроль над своим заплетающимся языком.
- И много горгулий ты завалил, уважаемый? - не выдержал Алекс.
Тяжело опершись на стол локтем, приключенец обернулся, ища своим единственным глазом автора заданного вопроса.
Наконец обнаружив Алекса, он тупо уставился на него, видимо, идентифицируя вопрос с образом, того кто его задал.
- Моё ожерелье славы украшено тремя клыками горгулий! - провозгласил он. - А твоё?
Алекс криво усмехнулся.
- Я не приключенец, - спокойным тоном ответил он.
Одноглазый скривил презрительную физиономию.
- Так ты один из этих! - он кивнул головой в сторону паладина.
- Нет. Я не паладин, - сказал Алекс и встал, ибо в зал таверны спустилась Ленор.

- Нашел себе собеседника? - спросила она и села за стол напротив мужа. - Хозяйка, сообрази что-нибудь поужинать, - и, взглянув на Алекса, добавила. - Честное слово, жутко жрать охота.
- Как там Хелена?
- Сказала, что спустится сюда чуть позже. А я перекушу - и спать. От всех сегодняшних волнений я здорово устала. А у вас тут о чём беседа?
В ответ Алекс только улыбнулся.
- Да так, ни о чём.
- Не паладин? - неугомонный приключенец с шумом выбрался из-за своего стола и, подойдя к столику, за которым сидели Алекс и Ленор, в недоумении остановился, соображая, откуда тут взялась эта блондинка.
В этот момент к столу подошла хозяйка и поставила перед Ленор тарелку с обжаренной форелью и большую кружку с лёгким элем.
- Погоди! А я тебя, кажется, знаю! - улыбнулась Ленор. - Ты ведь из наших?
Женщина слабо кивнула.
- Мир тебе! - произнесла Ленор.
И тут же поморщилась, ибо одноглазый наконец-то очнулся от своих раздумий и решил продолжить джентльменский разговор.
- Нет, ты мне скажи, что ты знаешь о горгульях, если ты не паладин? - заорал он.
- Вот неугомонный! Расслабься, - миролюбиво ответил Алекс.
Проходя мимо одноглазого, хозяйка что-то тихо сказала ему. Лицо приключенца вытянулось, и он молча плюхнулся на своё место.
- Ну, теперь хоть поесть можно спокойно, - произнесла Ленор, отпила эля и принялась с аппетитом уплетать жареную форель.
На время в зале таверны установилась относительная тишина.
Отсевшие от одноглазого приключенца паладин и его спутница пили эль, о чём-то тихо переговариваясь.
За соседним столиком два фримена лениво обсуждали перспективы нынешнего урожая пшеницы.
Стоя за стойкой и время от времени посматривая на Алекса и Ленор, хозяйка таверны протирала чистые кружки для эля.
Приключенец, молча буравивший Алекса своим единственным глазом, решил разрушить эту идиллию.
- Значит, ты здешний феанн? Ну тогда ответь мне, почему ты так не любишь приключенцев? - грозно выпалил он.
- А что, вы бабы, чтоб вас любить? - всё так же спокойно ответил Алекс.
- Не любишь, значит, - с шумом выдохнул одноглазый. - А от нас большая польза! Без приключенцев вас тут всех гули давно сожрали бы! Чистоплюи!
- Да много ли от вас проку? Шастаете по лесам да горам, ну, ухлопаете пару-тройку болотников, а сколько пользы от этого? - возразил Алекс.
Единственный глаз приключенца налился кровью, и он вновь, с шумом опрокидывая со стола пустые кружки, изволил подняться.
- Много ли от нас проку?! - рявкнул он.

- Нет, ну каков, неугомонный! - со смехом произнесла Ленор, отодвинула от себя пустую тарелку и взглянула на мужа.
- Невелика доблесть убивать гулей-одиночек, когда по округе их бродят целые стаи. Герой, твою мать! Пусть за таких, как он, отдуваются фримены, защищая от мерзких тварей свои жизни, свой скот и свои деревни, пусть орки валятся с ног, прочёсывая леса в поисках этого отребья! А приключенцы в это время будут нажираться элем и, сидя в тавернах, плести сказки для девочек о своих подвигах, рассказывая, как они когда-то завалили на болоте очередного пожирателя лягушек.

Фраза Ленор, сказанная тихим, спокойным тоном, произвела эффект взорвавшейся бомбы. В таверне повисла гробовая тишина.
Фримены, прервав свой разговор, с уважением посмотрели на Ленор, паладин ненавязчиво поправил перевязь, чтобы сподручнее было выхватить из ножен меч.
Приключенец сжал кулаки и, засопев, как паровой каток, воззрился на Ленор.
- Клянусь Бадб, если бы ты не была женщиной, я вызвал бы тебя на поединок чести! - заорал одноглазый.
- Правда? - одарив его лучезарной улыбкой, удивилась Ленор.
- Ты сравнила меня, приключенца, с этим жалким трусливым скотом! Да я за такие слова порву!
- Да чтоб я сдохла! Как можно сравнивать такое дерьмо, как ты, с честными фрименами, которые кормят таких вот паразитов! - весело улыбаясь, ответила Ленор.
- Ну, дружок, боюсь, что ты нарвался на неприятности, - дружелюбным тоном произнёс Алекс, поднимаясь со своего места.
- Ну, давай! Покажи, на что ты годен! - отступая на шаг, прорычал одноглазый, поднимая сжатые кулаки и становясь в стойку опытного кулачного бойца. – Говорят, что ты со своими паладинами раздавил народ маах в Гроте тысячи голосов. Вот сейчас и посмотрим, на что ты способен сам, не прячась за спины своих псов!
Сидевший за соседним столом паладин схватился за рукоять меча и, опрокинув табурет, решительно ринулся в сторону приключенца, но хозяйка таверны преградила ему дорогу.
- Не бери грех на душу! Это только их дело! - крикнула Ленор и отошла к стене, освобождая место для драки.

Оскалившись, подобно затравленному зверю, приключенец метнул гневный взгляд на паладина.
- Ты следующий! - прорычал он и тут же нанёс стремительный удар, метя Алексу в голову.
Тот слегка присел, и могучий кулак пролетел буквально в миллиметрах над его головой.
Перед Алексом был явно опытный противник. Несмотря на то, что одноглазый был изрядно пьян, действовал он вполне уверенно и ловко.
Следующий удар, направленный в печень, всё же достал Алекса, и если бы он хоть на долю секунды зазевался, этот удар поставил бы жирную точку в драке.
Ему чудом удалось увернуться, и поэтому он поймал кулак одноглазого уже на пределе дальности нанесённого им удара.
- А ты хорош, чёрт возьми! - промелькнуло в голове Алекса. – Посмотрим, каков ты на ближней дистанции.
Алекс поднырнул под летящий ему в лицо кулак одноглазого и нанёс ответный апперкот в солнечное сплетение противника.
Приключенец отшатнулся, необъяснимым образом уходя от опасности.
- Ловко, молодец! - в азарте выкрикнул Алекс и тут же, выдернув на себя противника, крепко схватил его левой рукой за шею, а правой нанёс два коротких, но жестких удара под рёбра.
Одноглазый охнул, сморщился и отступил ещё на шаг.

- Осторожно, нож! - крикнула Ленор.
В руке приключенца сверкнуло длинное кривое лезвие.
- Ну! - скаля зубы, прорычал одноглазый.
В следующий момент Алекс, имитируя атаку, сделал обманное движение. Одноглазый, рассчитывая достать его на встречке, рванул вперёд и одновременно нанес скользящий удар ножом, метя прямо в лицо. Это было его роковой ошибкой.
Алекс, не отклоняясь, стремительно крутанулся на месте в сторону наносимого ножом удара и, оказавшись таким образом вплотную к противнику, нанёс встречный удар локтем в кадык приключенца.
В следующую секунду сильнейший удар в челюсть отшвырнул незадачливого бойца прямо под ноги вошедшей в зал Хелены.
- А весело тут у вас! - бросив на неподвижно распростёртое тело приключенца брезгливый взгляд, она просто перешагнула через него, на миг остановилась и, что-то прошептав, сделала над поверженным противником Алекса движение рукой, словно ловя комара.
- Ну вот, компания на вечер тебе обеспечена, а я пошла спать, - сказала Ленор, как-то многозначительно переглянулась с Хеленой и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. На первой ступеньке она задержалась на мгновение и равнодушным тоном произнесла, кивнув в сторону лежащего на полу тела:
- Хозяйка, а это уже можно убрать.
Ещё не совсем пришедшие в себя после случившейся потасовки посетители таверны рассаживались по своим местам. Фримены заказали ещё эля и тихим полушепотом принялись обсуждать происшествие.
Хозяйка постоялого двора кликнула двух работников и велела им отнести одноглазого на сеновал.
- К утру оклемается!
- Не думаю, - спокойно произнесла Хелена, садясь на место, которое недавно занимала Ленор.
Паладин присел возле лежащего, вытащил из ножен свой кинжал, поднёс его к губам приключенца, подержал так немного, качнул головой и вздохнул.
- Увы, он мёртв. Во всяком случае, закон не был нарушен, это была схватка на равных. Он сам подписал свой приговор, - произнёс он, поднимаясь.
Хозяйка немного растерянно посмотрела на него, но, тем не менее, жестом дала понять, чтобы её работники побыстрее унесли бездыханное тело одноглазого.
- Как стемнеет, заройте его за межевым камнем, - негромко произнесла она.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Алекс, даже не посмотрев, как конюхи выносят из таверны тело его недавнего противника. Сейчас его интересовало только состояние Хелены.
- Хорошо как никогда, - улыбнувшись, ответила она.
- Ты расскажешь, что с тобой случилось?
Хелена пристально взглянула в глаза мужа и тихим голосом произнесла:
- Алл, нас всех ждут очень большие перемены.
Она подняла руку и посмотрела на свою раскрытую ладонь, над которой тут же вспыхнула маленькая голубоватая искорка.
Хелена чуть повернула кисть, и искорка, словно живая, послушно побежала к кончику указательного пальца.
Сейчас Хелена была похожа на ребёнка, наблюдающего, как по его руке ползает божья коровка.

- Душа. Живая душа, - задумчиво произнесла Хелена, зачарованно глядя, как голубоватая искорка движется по её ладони. - Такая невесомая, нежная, а сколько всего кроется в ней! Представляешь?
Алекс, как загипнотизированный, смотрел на искорку на руке Хелены.
- Сколько раз эта душа приходила в наш мир? В ней и сила, в ней и беспомощность. Когда мы приходим в мир, наша душа чиста, нет на этом свете ничего чище. Мы растём, набираемся жизенного опыта, совершаем разные поступки, плохие и хорошие… Мы любим, мы ненавидим, и всё, что мы сделали в нашей жизни, скапливается в этой крохотной искорке. Мы уходим, и наша душа мечется в холоде тьмы, пока не настанет тот час, когда провидение призовёт нас возродиться в этом прекрасном мире, чтобы мы вновь любили и ненавидели, - Хелена на миг умолкла.
И снова тихо заговорила:
- Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня. Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни, - произнеся это она вновь посмотрела в глаза мужа. - Красиво звучит?
Алекс тяжело сглотнул.
- Красиво, - хрипло ответил он.
- Только мы, только мы сами можем сделать так, чтобы до самого смертного часа эта искра была такой же чистой, как в день нашего пришествия в мир. Всё зависит только от нас самих, - она вновь помолчала. -- Цепочка наших жизней бесконечна. Люди приходят, уходят, и такова суть нашего мира. Настанет день, настанет час, уйдём и мы, и каждый унесёт ТУДА часть искорки другого…
Алекс заметил, что выражение глаз Хелены вдруг стало жестче.
- Но я не хочу, чтобы ЭТО было там, - с этими словами она буквально растёрла между пальцев голубоватую искорку, и та, на миг вспыхнув, исчезла.
- Алл, нас ждут большие перемены. Много зла мы принесём Сидонии, много смертей, много крови, но пообещай мне, что ты сделаешь всё возможное, чтобы понапрасну не отнять ни одной жизни.
- Но я… - растерянно глядя на свою женщину, Алекс хотел что-то возразить, но наткнулся на умоляющий и в то же время строгий взгляд карих глаз Хелены. - Обещаю!
Она слегка качнула головой.
- Ты поведешь за собой многих.
- Но я всего лишь...
- Нет! Ты уже не феанн. Вересковые пустоши уже не просто земли клана. Сегодня ночью родился король. Отныне Вересковые пустоши стали королевством Тиринасте-Фенуме, королевством дракона! Преподобная Мать уже послала гонцов к Санди-ведьме за молоком единорога. Уже завтра глашатаи объявят эту новость во всех пределах Сидонии!

Алекс молча слушал жену. Он был просто потрясён.
Хелена протянула руку и ласково провела кончиками тонких пальцев по щетинистой щеке мужа.
- Перемены уже начались, хотим мы того или нет. Поверь, всё идёт к лучшему.
Постепенно начиная приходить в себя, но ещё не до конца осмыслив сказанное Хеленой, Алекс понуро смотрел на неё.
Хелена улыбнулась.
- Сегодня орки Санди-ведьмы загнали всю стаю пришлых гулей в ущелье. Им некуда оттуда деться. На рассвете будет большая охота. И ещё Санди нашла портал, через который эта нечисть лезет в наш мир из мира людей.
- Так что, с гулями будет покончено? - спросил Алекс.
Хелена сжала губы и отрицательно качнула головой.
- Не сразу.
Алекс вопросительно посмотрел на жену.
- Тот портал, что нашла Санди, не таков, как все. Он был создан силой чёрной магии Нарзеса. Через этот портал в Сидонию заползают тёмные души из мира людей, тут они рождаются вновь, но уже не людьми, а гулями.
- Ты же закрывала порталы!
Хелена предостерегающе подняла руку.
- Это необычный портал. Он работает односторонне. Он словно бы затягивает в себя всю людскую нечисть. Ты когда-то сам обратил внимание, что гули появляются словно волнами и всё время меняются. Если первые, мало чем отличались от болотников, то те, с кем сейчас имеют дело орки Санди, совсем другие. Они вооружаются. Они заботятся о жратве. Они начали размножаться. Портал всё время подпитывается с той стороны. Нарзес мёртв, сила его магии со временем должна была иссякнуть, и портал попросту должен был исчезнуть, но кто-то или что-то не даёт ему закрыться. И это что-то находится с той стороны, в мире людей.
Алекс тряхнул головой, стараясь понять всё, что говорит ему Хелена.
Если сказать, что в его голове все мысли были сейчас перемешаны в нечто невообразимое, то это значит не сказать ничего.
Хелена замолчала.

- Образ из моего прошлого...
- Какой образ?
- Рыжеволосая женщина. Рыжеволосая женщина, стоящая на перилах моста. На её шее петля. Холодно, очень холодно! - в глазах Хелены мелькнула боль. - Я была там, и я погибла вместе с ней.
- Мне трудно понять тебя.
Хелена грустно улыбнулась.
- Провидению было угодно, чтобы я почувствовала её вновь. Она сейчас там, в своём мире. Она одна, и ей страшно, как тогда, на том самом мосту.
- При чём тут эта женщина?
- От неё зависит очень многое. Ей суждено сделать так, чтобы портал закрылся навсегда.
- Её зовут Мэделайн?
- Да. Я смогла встретиться с ней.
- Встретиться? Но как?!
Хелена немного удивленно посмотрела на Алекса.
- Ментальное тело...
Алекс кивнул. Ему самому доводилось создавать свой ментальный образ, правда, только в виде вервольфа. Но чтобы отправить своё второе Я в иной мир, да ещё и встретиться там с кем-то, - это было под силу только могучим магам.
- Я начинаю тебя бояться, - тихо сказал он.
- Я часть тебя, а себя боятся только параноики, - улыбнувшись, ответила Хелена.
-А как ты можешь помочь этой женщине?
- Я не могу переступить законы нашего мира. Я не имею права вмешиваться в эту борьбу. Она должна справиться сама. Она даже не подозревает, какая в ней скрыта сила. Я очень хочу помочь, и я должна это сделать. Но есть нерушимый закон, и он есть истина! Нарзес переступил его, теперь он мёртв, и его душа никогда больше не осквернит этот мир. Мне остаётся только наблюдать и лишь немного, не нарушая закона, помогать ей.
Алекс пристально, очень пристально посмотрел на Хелену.
- Ты заставляешь меня задуматься, кто же ты. Кто ты, Хелена?
- Твоя любящая жена, твоя госпожа и твоя преданная рабыня, дурачок ты мой! - встав из-за стола, Хелена взяла Алекса за руку.
- Пойдём, - тихо сказала она.
Алекс поднялся.
Обвив его шею руками, Хелена прижалась к нему.
- Сегодня я буду твоей шлюхой! - прошептала она.
- Люблю тебя, жена! - подхватив Хелену на руки, Алекс направился со своей драгоценной ношей на второй этаж.
Облокотившись о стойку, Плеяда проводила их долгим взглядом.
Давно затихла таверна, опустел зал.
Только эти двое очень долго сидели за столом и о чём-то говорили. Они были так увлечены, что даже не обратили внимания, что Плеяда убирала с их стола кружки и посуду. Ей удалось краем уха услышать часть разговора. Они говорили поистине страшные вещи.
Потушив в зале таверны свечи, Плеяда вышла на крыльцо.
Ей было неспокойно.
Милосердная ночь накинула свой черный полог на мир и рассыпала в небе бриллианты звёзд, таких прекрасных и таких холодных, равнодушно взирающих на этот беспокойный мир.

* * * * *

- Так значит, орден Великой Праматери объявил его императором? - задумчиво произнёс барон Нан-Марог, откладывая депешу с отчётом одного из его верных сексотов.
- Всё к этому шло, мой господин. Вы это предполагали ещё полгода назад, когда стало известно, что он отказался от королевского титула в пользу будущего сына этой полукровки, - заметил советник Милвар.
Заложив руки за спину, барон в задумчивости прошелся вдоль комнаты.
Помимо его самого и главного советника в комнате присутствовал сын барона, молодой баронет Рунхор, герой бугуртов и турниров, лихой рубака, блестящий кавалер, также прославившийся бесконечной вереницей любовных побед над первыми красавицами земель клана Нан-Марог.
Тут же находилась и любимая дочь барона, красавица Милисентия.
Несмотря на свой юный возраст, Милисентия пользовалась заслуженным уважением, ибо живость её ума и изысканность манер не могли не вызвать восхищения у тех, кто хоть немного был с ней знаком.
- Имел ли орден право на этот шаг? - задумчиво произнёс барон. - Это решение неоспоримо?
- Нет, отец. Орден апеллирует к устоявшемуся веками незыблемому правилу: император всегда происходил из клана Вересковых пустошей. Они прямые потомки Великой Праматери, - слова, сказанные Милисентией, заставили барона недовольно поморщиться.
- Говорил я олуху Лакои, что эту змею надо было душить в самом её зародыше! Ан нет! Он всё выгоду какую-то искал! Доискался, гадёныш! - раздражённо добавил он. - Сам пропал и Нарзеса за собой в могилу утащил!

- Отец, мы не можем больше ждать! Пора действовать! - подал голос молодой баронет.
Нан-Марог метнул на сына тяжёлый взгляд из-под густых пышных бровей, но тот с лёгкостью его выдержал.
- Отец, настал момент принять окончательное решение, промедление грозит провалом.
- Государь, - тихим голосом произнёс Милвар. - Обстоятельства складываются в нашу пользу. Орден Великой Праматери будет вынужден соблюдать нейтралитет и оказывать ему только моральную поддержку. Преподобная Мать связана клятвой.
- Говори! - властным тоном приказал барон.
- Позволю себе заметить, - начал Милвар, - что армия орков Чёрной Ведьмы сейчас занята гулями. Да и не полезут орки в дела сидов. Даже тот факт, что Чёрная Ведьма дочь императора, не заставит её вмешаться. Закон Сидонии не позволяет оркам влезать в дела сидов. А Чёрная Ведьма известна всем как истовая законница.
- Но, тем не менее, после того как орден объявил его императором, она преподнесла ему подарок - тысячу опытнейших бойцов личной императорской гвардии. Сурдурукары, так, кажется? - с лёгкой иронией в голосе произнесла Милисентия.
- Всего лишь тысяча воинов гвардии! Да и кто сказал, что это опытные бойцы? - возразил баронет.
Советник слегка качнул головой и изобразил на своём лице великую скорбь.
- У меня есть точные сведения, что эти бойцы набирались из паладинов и приключенцев. Причём только тех, кто прошел исход. Из проверенных источников мне известно, что они все так или иначе принимали участие в войнах мира людей! Так что это действительно опытные бойцы.
- Тысяча... - задумчиво протянул барон. - А если каждому из этой тысячи прикажут подготовить сотню пусть даже и посредственных бойцов?
Приблизившись к советнику, барон вопросительно взглянул на него.
- Ты уверен, что орден Великой Праматери и орки Чёрной Ведьмы не станут вмешиваться в конфликт?
- Да, господин. Если и вмешаются, то только косвенно. Ни орден, ни орки не переступят закон, они всегда были нейтральны. На сегодняшний день новоявленный император может выставить против нас всего семь тысяч воинов, включая паладинов и этих сурдурукар. Союзные кланы к этому могут добавить три-четыре тысячи бойцов. Среди приключенцев он не пользуется популярностью, тут наши усилия дали плоды. К тому же, несколько дней назад он собственноручно убил одного приключенца. Как известно, слухи в Сидонии расползаются со скоростью полёта фей!
Кланы Севера колеблются, тамошние феанны ещё не спешат присягнуть ему, они выжидают.
- Так. Это что касается хороших новостей, - кивнул головой барон. - А теперь скажи, что у нас плохого?
- К сожалению, есть новости и не столь приятные, - сокрушенно произнёс Милвар. - Начну с того, что царица Саа-Мохан может оказать союзническую помощь королевству Тиринасте-Фенуме, ибо между её народом и кланом Вересковых пустошей давно существуют тесные отношения. Впрочем, тут стоит сделать оговорку. Мне пока неизвестно, как царица и её народ относятся к королю-бастарду, сыну полукровки.
- Патрик. Его зовут Патрик, - вставила своё слово Милисентия.
Советник согласно кивнул.
- Второй проблемой могут оказаться эльфы.
- А эти-то тут причём? - удивлённо вскинул брови барон.
- Та, Кто Видит, одна из жён новоявленного императора, эльфийка.
- Для меня это не новость.
- Да, но, как мне известно, она одна может принести ему пользы больше, чем целая армия!
- Вместо того чтобы бесплодно пытаться убить Преподобную Мать, Лакои и Нарзесу стоило бы заняться ей! – нахмурившись, пробурчал Нан-Марог.

- Господин, как всегда, мудр. Попытками убить Преподобную Лакои и Нарзес только запятнали свои имена и свою честь позором. После исхода Преподобная Мать пользуется неподдельной любовью народа Сидонии, - согласился советник.
- Продолжай!
- Что касается Той, Кто Видит... Она очень опасна, господин.
- Чем может быть опасна какая-то эльфийка, пусть даже и мать Чёрной Ведьмы? - воскликнул баронет.
- Пока ты до конца не знаешь силы врага, он опасен! - ответила на вопрос брата Милисентия.
Барон, посмотрев на дочь, одобрительно качнул головой.
- Так. Что ещё? - обратился он к своему советнику.
- Драконы. Во времена войны с народом Маах Та, Кто Видит призывала драконов. Я уверен, что она ни на секунду не задумается и в этот раз. Кроме всего этого меня сильно беспокоят южане. Они помогли Вересковым пустошам с освоением тизеров. Совсем недавно они даже провели военную операцию с применением тизеров, уничтожив гулей-пустынников.
Советник замолчал, выжидающе глядя на своего барона.
Нан-Марог в раздумье опустился в кресло.
- Так, - наконец произнёс барон. - Чем располагает на сегодняшний день наш противник? Максимум, что у него есть, это одиннадцать-двенадцать тысяч бойцов, несколько драконов и боевых тизеров. Кроме того, следует ожидать моральной поддержки со стороны ордена Великой Праматери и возможной помощи Черной Ведьмы.
- Кроме того, в ближайшем времени возможен их союз с королевой Саа-Мохан, - добавила Милисентия.
Отец хмуро взглянул на дочь.
- Прости, - кротко произнесла она, потупив взор.
Поднявшись из кресла, барон продолжил.

- Мы уже сейчас можем выставить против этого выскочки порядка сорока тысяч отменных бойцов. Наши маги уверяют, что смогут усмирить его драконов. С тизерами придётся повозиться, но не думаю, что ничтожное количество их сможет как-то существенно повлиять на ход военных действий. Настало время действовать, иначе мы упустим время и дадим им шанс укрепить свои позиции и свою армию.
На миг Нан-Марог замолчал.
- А тебе я поручаю самое ответственное дело, - обратился он к советнику. - Мне нужна жизнь этой эльфийки! Ты понял?
- Слова господина для меня закон, - почтительно поклонившись, ответил тот.
- Приблизься, сын мой, - торжественным тоном произнёс барон.
Рунхол приблизился к отцу и опустился перед ним на одно колено.
- Ты поведёшь войска! Благословляю тебя на праведное дело. За нами сила, и за нами истина! - С этими словами барон Нан-Марог возложил руки на голову сына. - Пусть твоя десница будет крепка, а душа непримирима к врагу. Иди, мой сын. Да поможет тебе Кухулин!
- Почему Рунхор, а не ты, отец? - спросила Милисентия, когда баронет вышел.
- Твой брат горяч и дерзок. В большой, продолжительной войне он может наделать много глупостей, но для первого, самого сокрушительного удара он идеальная кандидатура. Пусть Рунхор ошеломит, парализует ужасом врага. Ну а дальше войска поведу уже я. Война закончится быстро. А ты, дочь моя, примешь из моих рук власть над тем, что некогда называлось королевством Тиринасте-Фенуме. Ты вступишь в права королевы и будешь править мудро и справедливо. Ты умна, дочь моя, ты будешь хорошей королевой.
- Благодарю, отец, - тихо произнесла Милисентия.

* * * Продолжение следует * * *