Прислонившись к стволу старого вяза и зябко кутаясь в меховую накидку, Ленор пристально вглядывалась в туманное марево долины.
Отсюда, с высоты перевала, было просто нереально разглядеть отдельные фигуры, и все перемещения войск выглядели как движение неких бесформенных тёмно-серых масс.
- Рогнар!
- Слушаю, моя госпожа! - отозвался верный сурдурукар.
- Спустимся пониже. Боюсь, что мы слишком далеко.
- Да, моя госпожа, - ответил Рогнар.
Подозвав к себе вестовых, он передал им приказ императрицы.
Ленор прекрасно понимала: обнаружив тела казнённых, барон догадается, что его план с захватом перевала провалился, и непременно пошлёт сюда разведку, чтобы проверить, не занята ли эта доминирующая высота имперскими войсками. Она решила сыграть свою игру, выставив на противоположной стороне небольшой отряд, который должен был, прикрывая тыл её засадному полку, одновременно убедить барона, что этому малочисленному соединению поручена защита перевала и кроме них тут никого нет.
Тропа была слишком узка, по ней могли проехать в ряд не более двух-трёх всадников, и в случае сигнала к атаке быстрый спуск двух с половиной тысяч конных сурдурукар представлялся весьма проблематичным.
Ленор помнила, что перед тем, как куда-то исчезнуть, Хелена сказала ей, что ни одна из сволочей барона на перевал не поднимется вообще. Безгранично доверяя её словам, Ленор, будучи неисправимой материалисткой, всё же испытывала некую напряжённость, поэтому предпочла довериться не только словам Хелены, но и воинскому умению бойцов Финна-Охотника.
Впрочем, возможно, что она и перестраховывается. Низкие тяжелые тучи, угрожающе нависшие над ущельем и полностью закрывшие перевал, недвусмысленно намекали, что в ближайшие часы его преодоление станет столь же проблематичным, как и пресловутая попытка верблюда пролезть через игольное ушко.
Яркая вспышка молнии на миг озарила окрестности. Буквально над самыми головами Ленор и её сурдурукар с треском громыхнул раскатистый удар грома. Испуганно заржали, вставая на дыбы, лошади сурдурукар.
- Странно! - крикнул Рогнар.
- Я слышала, что в горах часто бывают сухие грозы! - ответила Ленор, изо всех сил стараясь удержать своего испуганного Пилигрима.
- Да, бывают, но не тут и не в это время! - отозвался Рогнар.
- Всё! Поехали отсюда! - крикнула Ленор и вскочила в седло.
Под аккомпанемент громовых раскатов и вспышек молний конница начала спуск с перевала.
Ленор ехала впереди своего воинства, продолжая внимательно всматриваться в то, что сейчас происходило в долине. Войска уже заняли исходные позиции, построившись правильными прямоугольниками. Теперь Ленор могла, пусть и с трудом, различить, где находится конница, а где выстроились пешие воины.
Когда её войско достигло пологого склона, заросшего невысокими елями, она вскинула руку.
- Тут! – обернувшись, крикнула она едущему следом за ней Рогнару.
Тут же послышались сдержанные команды сотников. Сурдурукары быстро строились в боевой порядок. Сама Ленор, дав знак вестовым, чтобы следовали за ней, направила Пилигрима в сторону небольшого, заросшего густым ельником утёса, выдававшегося из пологого склона. Спешившись, она велела вестовым оставаться внизу, сама же поднялась на его вершину и осмотрелась. Отсюда открывался прекрасный обзор почти всего поля, где вот-вот должна разразиться кровавая битва. Но было видно и кое-что иное. Буквально от самого подножия утёса, на котором сейчас стояла Ленор, почти под самыми её ногами колыхалось море голов и пик - войска барона.
Пар, исходивший от дыхания тысяч воинов, белёсым маревом клубился в холодном и влажном осеннем воздухе над этой огромной массой, а гул множества голосов создавал впечатление, будто перед Ленор находится огромный пчелиный улей.
Она попятилась и оглянулась туда, где сейчас строились её сурдурукары.
- Твою ж мать! - тихо выругалась Ленор, проклиная себя за то, что не озаботилась выслать вперёд разведку и в результате привела своих воинов буквально под самый нос врага.
- А впрочем... - она улыбнулась, ибо убедилась, что при всём желании солдаты барона не смогут сейчас увидеть сурдурукар, скрытых от их глаз выступом утёса и густым перелеском, в котором сейчас затаилась её конница.
Один из вестовых, увидев Ленор, толкнул своего напарника, и оба, задрав головы, выжидающе посмотрели в её сторону.
Понимая, что кроме этих двоих её никто не услышит, Ленор велела им сообщить Рогнару, что враг находится прямо за утёсом.
Один из вестовых направил своего коня в расположение войска, а другой, взяв Пилигрима за повод, поспешил укрыться в ближайших зарослях кустов.
Ленор же вернулась на свою наблюдательную позицию. Пожалуй, сейчас ей позавидовал бы любой шпион.
Вся армия барона была перед ней как на ладони. С вершины утеса она видела, как мечутся между построившимися перед битвой отрядами офицеры, отдавая команды, как сапёры суетятся, вкапывая в землю заострённые колья, предназначенные для удержания наступающей конницы, как артиллеристы, облепившие подобно муравьям свои тяжелые метательные машины, выводят их на позиции.
Ленор лихорадочно пыталась найти взглядом самого барона.
- Чтоб я сдохла! - прошептала она, неожиданно увидев небольшую группу мрачного вида субъектов, облачённых в чёрные хламиды.
Впрочем, наличие в армии барона боевых магов никто не исключал. Но для самой Ленор эти типы сейчас представляли серьёзную опасность - они просто могли почувствовать её.
Впрочем, сейчас им было явно не до неё, ибо вся эта живописная группа с величайшим напряжением всматривалась в низко висящие над долиной свинцово-серые тучи.
- Не иначе как зарядились на дракона, - подумала Ленор и с некоторым злорадством усмехнулась, заметив, что с объятого грозой перевала в сторону долины медленно сползает густая пелена холодного тумана.
Ещё полчаса, и она накроет всю армию барона, лишив его боевых магов возможности прицельно швырнуть фаербол, пусть даже в такую крупную мишень, как дракон, а шваркая огнём наугад, маги быстро истощат свои силы.
Ленор понимала, что эта так ко времени разразившаяся гроза и странный туман нарушили планы барона - он явно не был намерен атаковать первым. Те колья, что сейчас вкапывали в землю его сапёры, более чем красноречиво говорили о том, что старый лис рассчитывал стоять на месте и, сдерживая атаки имперской армии, постараться её обескровить.
«Хотят выжидать, тянуть время, - подумала Ленор. – Значит, баронет не соврал, и к ним действительно идёт подкрепление».
Ленор сознавала, что спускающийся в долину густой туман будет помехой не только для магов барона. В условиях, когда видимость ограничена всего несколькими метрами, всякая тактика ведения боя и превосходство в мобильности войск вообще теряют смысл. Такая битва грозит обернуться тупой резнёй полуслепой толпы озверевших вооруженных мужиков.
Нет, Алекс не откажется от битвы - в этом Ленор была уверена на все сто. Кроме того, зная повадки своего мужа, она не сомневалась, что он наверняка задумал какую-то убийственную хитрость, стремясь свести к минимуму потери имперской армии. И, кажется, она догадалась, какую именно.
Если туман накроет войска барона, то его стрелки и артиллеристы будут лишены возможности вести прицельный огонь по имперской армии. В то же время, сконцентрировавшись на пятачке перед выходом из ущелья и лишившись таким образом мобильности, войска неприятеля даже в тумане будут прекрасной целью для обстрела из метательных орудий имперцев. Артиллерии Алекса достаточно будет стрелять, согласуясь с заранее выверенными расчётами и ориентируясь по уже сейчас выставленным прицелам – тут, как говорится, не промахнёшься, даже огонь наугад будет способен нанести тяжелейшие потери.
Впрочем, у барона был ещё один шанс - уйти, отступить в ущелье, втянуться в него, подобно улитке, и, организовав там малыми силами оборону, позволить своей армии без потерь отойти в родные земли. Видимо, почётное отступление не входило в планы барона или он разумно опасался, что зажатая отвесными скалами ущелья многотысячная армия, потеряв всякую боеспособность, станет лёгкой добычей имперцев, оседлавших перевал.
Обстоятельства складывались так, что барону не оставалось ничего другого, кроме как двинуть свою армию на сближение с противником.
Если барон это сделает, - а он будет вынужден это сделать - то весь правый фланг его войска полностью будет открыт для удара конницы Ленор.
Выводы напрашивались сами собой - Алекс заранее знал, что в горах разразится необычная гроза, и туман этот не просто так возник.
- Чтоб я сдохла, если это не проделки Хелены! - от этой мысли по спине Ленор пробежал лёгкий холодок. Она вновь взглянула в сторону перевала. - Чёрт! Я же не увижу сигнала!
Молочно-белая стена клубящегося тумана уже накрыла склоны гор и подобралась к перелеску, где укрылись в нетерпеливом ожидании битвы сурдурукары.
Неожиданно гул гигантского улья изменился, вынудив Ленор обернуться.
- Началось! - промелькнуло в голове Ленор.
Со стороны имперской армии в небо взвились дымные шлейфы - метательные орудия начали свою рутинную убийственную работу.
Ленор не стала дожидаться момента, когда пылающие раскалённым белым пламенем бочки с зажигательной смесью рухнут в боевые порядки армии барона, поспешила оставить свой наблюдательный пункт, быстро спустилась по осыпающемуся под ногами каменистому склону и махнула рукой, подзывая к себе укрывшегося в зарослях вестового.
******
Алекс не пожалел, что выбрал в качестве своей ставки этот невысокий курган. Местные фримены прозвали его Норой червя. Существовало поверье, что этот курган был насыпан народом богини Дану в честь победы над гигантским василиском, тело которого якобы покоится в его основании. Впрочем, если верить древним манускриптам, тексты которых опровергают эту красивую легенду, курган является всего лишь остатками большого земляного вала, который был образован гигантским ледником. А ущелье и есть древнее ложе этого давно растаявшего ледника.
Чем на самом деле являлся курган, в данный момент интересовало Алекса в самую последнюю очередь. Главное, что с его вершины очень неплохо просматривались как расположения имперских войск, так и вся панорама ущелья со скальными отрогами перевалов по обеим сторонам от него.
- Войска построены, государь! - натягивая поводья своего коня, крикнул Гуял-Исша.
- Мы готовы к бою! - доложил король Патрик, восседавший на своём степняке чуть позади Алекса. - Какие будут распоряжения?
- Ждём кавалерию, - спокойно ответил Алекс.
Гуял-Исша и Патрик удивлённо переглянулись.
- Но, государь?..
- А вот и она! - спокойно произнёс Алекс, указав в сторону перевалов.
Патрик и Гуял-Исша увидели, как тяжелые серые тучи, скрывавшие вершины гор, озарились вспышками молний, словно там, за перевалом, бушевала гроза.
- Гроза в эту пору? - удивился Гуял-Исша. - Плохой знак. Не к добру это.
Алекс усмехнулся.
- Ошибаешься! Это хороший знак, особенно в данной ситуации. Ураганам и бурям обыкновенно принято давать женские имена. Ну что же, мы назовём эту бурю «Хелена»!
- Магия! - догадался Патрик.
Вместо ответа Алекс с улыбкой заговорщически подмигнул ему.
- Герцог!
- Слушаю, государь! - отозвался Гуял-Исша.
- Видишь тот утёс левее от ущелья?
- Да, государь.
- Как только туман достигнет его, начинай атаку. И помни, ты всенепременно должен через некоторое время отступить!
Прекрасно понимая поставленную перед ним боевую задачу, Гуял-Исша всё равно был слегка обескуражен.
- Но, государь! Туман…
- Что туман? Что у нас с туманом? - спокойно отозвался Алекс.
- Его нет!
- Разве? - с лёгкой иронией ответил Алекс, и изумлённый герцог увидел, как буквально на глазах с вершин горных отрогов в долину, струясь между скал, сползает пелена густейшего тумана.
- Ещё вопросы есть? - хитро прищурив глаз, спросил Алекс.
- Нет, государь! - ответил Гуял-Исша и, пришпорив коня, направился к расположению своих войск.
Алекс обернулся к Патрику.
- Когда в центре завяжется серьёзная драка, пускай в дело орков Сэпхэма! Действуй! Да поможет тебе Великая Праматерь!
Патрик молча кивнул и тронул своего коня.
- Началось, - тихо произнёс Алекс и жестом руки подозвал к себе одного из вестовых. - Передай артиллеристам: пусть начинают, - коротко распорядился он, вглядываясь в тёмную колышущуюся массу вражеских войск, растянувшихся в линию у в подножия гор.
Где-то слева за его спиной тяжело грохнули метательные орудия, отправив в полёт брызжущие снопами искр, ярко пылающие бочки с огненной смертью.
Алекс, привстав на стременах, вновь поднял руку и громко выкрикнул команду, тут же переданную по легионам:
- Первая, вторая линии! Атака! Лучники, залп!
И тут же в его голове промелькнула мысль: «Ну, Алл, для полного счастья тебе не хватает только походного кресла, барабана под ногой, треуголки и жареного цыплёнка!»
Сея смерть и ужас, бочки с зажигательной смесью обрушились на плотные ряды наступающей армии барона. Над полем боя взметнулся жуткий вой боли и отчаяния.
Плотная цепь лучников-эльфов дала первый залп, милосердно добивая тех, кому ещё повезло остаться в живых. Но уже спешат вперёд, смыкая поредевшие шеренги, другие, занимая в строю места погибших, уже летят и в сторону имперской армии чадящие чёрным дымом адские снаряды. Вражеские артиллеристы не остались в долгу.
- Вперёд! Вперёд! - привстав на стременах, кричит Алекс.
- Живо вперёд! Не спать! Не спать! - надрывая глотки, орут сотники.
Алекс и сурдурукары резерва, как зачарованные, смотрят на летящие в их сторону бочки с зажигательной смесью.
Первая, а за ней и вторая линии сурдурукар с гиканьем и свистом срываются в лихую атаку.
Успели! Огненная смерть обрушивается туда, где только что стояла имперская конница. Языки пламени и огненные брызги летят во все стороны.
Несколько бочек всё же обрушиваются на головы эльфов. Маги-целители спешат туда, где умирают, катаются по мокрой траве, захлёбываясь от криков боли, несколько сотен ушастых.
Лучники барона, следующие за плотными рядами наступающей пехоты, дают залп через головы впереди идущих шеренг. Отвесно летящие стрелы находят свои жертвы в рядах бросившейся в атаку имперской армии, выкашивая и стрелков-эльфов, и сурдурукар.
Алекс подзывает вестового.
- Пусть артиллеристы подавят эту заразу! – кричит он.
Но это уже лишнее. Орки-артиллеристы настоящие профи, они и без его команды знают, что им следует делать. И вот уже рявкнули катапульты, отправив в цель новую порцию огненного ада.
«А-а-а!» - доносится справа. Конница барона идёт в атаку на ряды паладинов герцога. Земля дрожит от топота тысяч конских копыт. Крики обрываются, сменяясь грохотом железа, словно кузнец-великан сваливает из тачки на землю железный лом.
В центре первая линия атакующих сурдурукар, выйдя из-под обстрела лучников барона и прорядив своими стрелами плотные цепи наступающих, разделяется на два потока и, продолжая осыпать врага ливнем стрел, отходит в стороны.
- Во имя Праматери! За дев-мучениц! - вторая линия сурдурукар таранным ударом с грохотом обрушивается на пехоту барона.
Не давая врагу опомниться, эльфы осыпают тылы противника тучами стрел.
За спиной Алекса вновь раздаётся грохот метательных машин, и наполненные огнесмесью бочки, оставляя позади себя дымные шлейфы, с рёвом пролетев над головами сражающихся, ныряют в плотное марево тумана, окончательно накрывшее распадок. Где-то там адское пламя огненной бури собирает свою скорбную жатву уже в самой гуще армии барона.
Новый залп - и странный, мелодичный свистящий звук. Алекс поднял голову.
Артиллеристы применили "железных сестёр". Каждый снаряд представляет собой две тяжелые, усаженные шипами чугунные полусферы, скрепленные прочной цепью - жуткое, поистине варварское оружие. Медленно раскручиваясь в полёте, разделившиеся после выстрела болванки растягивают соединяющую их цепь и, рухнув в ряды врага, немилосердно калечат и крушат всё, что попадётся на их пути.
Падение "железных сестёр" можно сравнить разве что с проходом косы, с той лишь разницей, что адский косарь тешится своей силушкой и удалью, собирая жизни людей вместо росистых трав.
Алекс вспомнил, что нечто подобное использовалось и в мире людей, но только в морских сражениях. Подобные снаряды предназначались для того, чтобы обездвиживать корабли врага, ломая их мачты и разрывая такелаж.
Первоначально и "железные сёстры" применялись для стрельбы по иным целям. В манускриптах Сидонии Алекс читал, что в древности, во времена Праматери, когда мир сидов буквально кишел чудовищами, эти снаряды использовались исключительно при обороне от драконов и прочих крупных летучих гадов. При должном опыте стрелков они вполне успешно дробили и ломали крылья монстров, которых потом добивали уже на земле.
На вершину кургана, где сейчас располагалась ставка Алекса, примчался всадник на взмыленном коне.
- Государь! Конница барона теснит нас на правом фланге. Герцог Гуял-Исша сообщает, что вынужден отступить! - молодой паладин, ещё совсем мальчишка, таращится на Алекса испуганным взглядом.
- Спокойно, парень! - Алекс наклоняется и хлопает его по плечу. - Первый раз в такой заварушке?
- Да, мой государь!
Алекс понимающе кивает головой:
- Привыкнешь! – и, обернувшись, подзывает вестового. - Скачи-ка, дружок, на левый фланг. Скажи королю Патрику, чтобы вводил в бой орков! – и снова обращаясь к молодому паладину: - Передай герцогу, чтоб держался!
Алекс вновь устремил свой взгляд на поле, где в смертельной схватке сошлись тысячи воинов.
- Ну, барон, ты хитёр и подл, а теперь посмотрим, насколько ты отважен, - тихо сказал он…
Артиллеристы, изменив прицелы катапульт, вновь отправили в сторону врага свои смертельные снаряды с зажигательной смесью, но это был уже последний их залп в битве. Видя, что огненные смерчи взметнулись в опасной близости от сражающихся сурдурукар, Алекс велел прекратить огонь.
- Отзовите эльфов! - приказал он, подозвав к себе вестового.
Уже по изменившемуся шуму битвы он догадывался, что чаша весов судьбы склонилась в сторону имперской армии. К чему лишние и бессмысленные потери?
Алекс представил себе теперешнее положение барона.
Его силы ещё велики. Даже после чудовищного обстрела его армия в несколько раз больше имперской, это видно и невооруженным глазом. Но уже настал тот самый переломный момент, когда побеждает тот, у кого были заранее припасены козыри в рукаве.
У барона таких козырей, увы, уже не было. Пусть его армия велика и её силы ещё не так истощены, но барон уже отправил в эту смертельную мясорубку последние свои резервы. Теперешнее его положение можно сравнить с загнанным медведем, на которого со всех сторон нападают охотничьи псы.
В то время как сражающиеся на передней линии воины сотнями гибнут под мечами сурдурукар и секирами орков, другие, находящиеся в центре и намертво стиснутые в страшной давке, вынуждены бездействовать. Даже лучники потеряли всякую возможность стрелять в наседающих имперцев.
Метательные орудия и их расчёты наверняка уничтожены несколькими удачными попаданиями из катапульт, отход для манёвра невозможен - как только задние ряды армии барона отступят, на их головы тут же обрушится огненный дождь из бочек с зажигательной смесью. Барон это прекрасно понимает. От убийственного огня метательных машин имперских артиллеристов его армию спасает только то, что те боятся попасть в своих.
Естественно, он будет искать выход из сложившегося положения. И как же он поступит?
Алекс намеренно дал своему зятю приказ отступить, и тот с успехом выполнил распоряжение. Гуял-Исша очень тонко прочувствовал идею Алекса и исполнил всё самым наилучшим образом. Практически всё сражение его паладины, подобно каменному волнорезу, простояли на месте, отражая исступлённый натиск армии барона, и только сейчас шаг за шагом начали медленно отходить.
Сейчас Алекса волновало лишь одно – поверил барон в слабость этого фланга или нет.
Поверил!
На правом фланге его паладины, удачно начав атаку, наконец-то теснят имперцев, в то время как на левом под бешеным натиском невесть откуда взявшейся орды орков его армия, дрогнув, отступает. Барону предоставляется великолепный шанс усилить натиск на более успешном участке и прорваться в тыл проклятым имперцам.
Получив приказ, его армия начинает действовать.
Алекс с угрюмым выражением лица продолжает смотреть на панораму кровавого сражения, но его душа ликует: «Да! Да! Иди, родной! Иди к мамочке!»
Отсюда, с вершины кургана, он видит, как тёмная масса войск барона, подобно гигантской амёбе, начинает медленно перетекать, смещаться к правому флангу имперской армии.
- Зажечь сигнальный огонь! - обернувшись в сторону вестовых, кричит Алекс.
Засидевшиеся без дела, артиллеристы споро стаскивают в кучу несколько бочек с огнесмесью и бросают факел.
Уже начинает темнеть, и с рёвом взметнувшееся ввысь пламя видно на несколько миль вокруг.
Слишком поздно барон понял свою ошибку! На беззащитный тыл его армии обрушивается двухтысячный отряд сурдурукар, до этого момента притаившийся за утёсом.
Алекс неспешно тронул своего коня, направив его в сторону второго легиона сурдурукар, стоящего в резерве.
Подъехав к знаменосцу, он натянул поводья.
- Наклони! - алое полотнище с имперским символом в виде головы железного быка медленно наклоняется.
Сдёрнув с пояса свой белый шёлковый шарф, Алекс тугим узлом затянул его на навершии знамени.
- За дев-мучениц!
- За дев мучениц! - тысячеголосым эхом отозвались сурдурукары.
Белая лента на знамени - символ священной чистоты и вечного спокойствия. Белый цвет - символ смерти. Это означает только одно: пленных не брать!
Развернув своего Мельхиора в сторону битвы, Алекс воздевает руку и неспешным шагом направляет коня вперёд.
Шесть тысяч всадников следуют за своим императором.
Переходя на лёгкую рысь, второй легион преодолевает курган и сокрушающей лавиной скатывается в долину. Втаптывая копытами боевых коней обезображенные тела мертвецов в досыта напившуюся крови землю, сурдурукары постепенно набирают скорость. Их кони, привычные к тяжелому запаху смерти, переходят на галоп.
Алекс обнажил меч, и тысячи сверкнувших холодным железом молний блеснули над головами его конницы. Алое имперское знамя, украшенное страшным для врага символом, яростно полощется над сотрясающей уставшую от ужаса землю лавиной всадников.
- За дев-мучениц! Во имя Великой Праматери!
Дрожит земля, молит: «Хватит жертв»! Пелена тумана стала розовой от крови, тяжелое дыхание воинов оседает на губах сладковатым привкусом металла.
В сознании Алекса возникают жуткие воспоминания: сидящий на ступенях воин, прижимающий к своей груди завёрнутое в окровавленный лоскут изодранной ткани тело, некогда бывшее его племянницей… распятая на дверях настоятельница… сожжённые поселения фрименов, усеянные изрубленными телами тех, кто ещё вчера не думал о смерти, жил и вкушал прелести бытия…
- За дев-мучениц! Во имя Великой Праматери!
В атаку идёт второй легион сурдурукар. Идёт молча, только тысячи конских копыт толкают от себя, взрывают чёрными ошмётками мокрую землю. Они идут не сражаться - враг уже повержен. Они идут убивать!
Тут те, кто, сглатывая подступающий к горлу ком, на своих руках выносил из разорённых домов тела растерзанных послушниц, тут их отцы и братья, тут те, кто своими глазами видел распятых на воротах деревенских старшин.
В атаку идёт второй легион!
Остатки армии барона, словно улитка, втягиваются в ущелье. В естественном для каждого желании жить задние наседают на бегущих впереди. Бегут по ещё шевелящимся телам упавших, падают сами, спотыкаясь о тех, кого уже нет в этом мире. Кто-то на ходу сдирает с себя мешающие удирать доспехи, кто-то, упав на землю, вжимается, зарывается в неё, закрывает голову руками, надеясь выжить.
Второй легион врубается в эту потерявшую от ужаса разум толпу. Рубит, топчет копытами боевых коней, смешивает с грязью. Стиснутые зубы, ржание лошадей, захлебывающиеся вопли, трест костей и звенящий звук холодного железа!
Алекс поворачивает Мельхиора. Трубач трубит отбой. Яростная атака прекращена.
Поверженный враг бежал. Но Алекс знает, что это ещё не всё!
Тяжело дыша, он убирает меч в ножны.
К нему тут же подъезжают несколько старших офицеров.
- Скоро они вернутся! - Алекс кивает в сторону ущелья. - Ни одна тварь не должна уйти отсюда живой!
Не совсем понимая своего императора, командующие беспрекословно выполняют его поручения. Многие из них только сейчас заметили, что странный густой туман давно отступил в ущелье.
По приказу Алекса стрелки-эльфы занимают позиции по обеим сторонам выхода в долину, напротив самого ущелья выстроились орки и паладины короля Патрика.
Орки страшны! Забрызганные с головы до ног кровью, они даже не насытились битвой, они ещё жаждут убивать. Несколько десятков орков, подобно грибникам, бродят по полю боя и высматривают что-то в измятой траве, а найдя, коротким, но мощным взмахом окованной сталью дубины собирают жестокий урожай чужих жизней.
Орки добивают раненых и покалеченных солдат барона.
Следуя приказу Алекса, Гуял-Исша отводит своих паладинов и сурдурукар первого легиона в тыл. Для них битва закончена. Измотанные победители медленно отходят в сторону лагеря.
Оставшиеся возле входа в ущелье ждут.
Уже вечереет, долгий день подходит к концу.
Подняв голову, Алекс смотрит на темнеющие небеса. Несколько снежинок падает на его разгорячённое лицо.
- Чтоб я сдохла! Какого чёрта ты не стал добивать эту дрянь?!
Алекс оборачивается на этот до боли родной голос и расплывается в улыбке.
- Ленни! - это здорово, что уже темнеет и никто не видит, как глупо и счастливо он сейчас улыбается.
-Ну, так какого чёрта?
Вместо ответа он прикладывает указательный палец к своим губам.
Тишина. Только слышится бряцанье оружия, чьи-то покашливания да тихое ржание лошадей.
Из глубины ущелья донёсся странный звук, похожий на далёкий раскат грома. Неуловимо пахнуло теплом. Жалобно заржали чем-то напуганные лошади.
Новый звук.
Эльфы с их обострённым восприятием обеспокоенно переглядываются, непонимающе посматривая то на ущелье, то себе под ноги. Они чувствуют, как содрогнулась земля.
Со стороны ущелья вновь донесся порыв тёплого воздуха. Многие воины уже отчётливо расслышали трубный рёв.
Вновь томительная тишина… И тут из темноты ущелья буквально посыпались воины барона. Впрочем, назвать это стадо обезумевших существ воинами было уже сложно.
- Вперёд! Вперёд!
В начавшейся вакханалии смерти уже не было той недавней ярости. Сурдурукары, эльфы и орки убивали с потрясающим равнодушием и хладнокровием, расчётливо, стараясь отнимать жизни без лишней траты сил.
Ущелье озарилось оранжевым сиянием, и в толпу тех, кто ещё недавно считал себя армией, ударила тугая струя пламени.
- Твою ж мать! - восхищённо прошептала Ленор.
Отвесные скалы содрогнулись от могучего рёва. Выбравшееся из темноты ущелья гигантское существо распростёрло перепончатые крылья.
- Дорго! Великий дракон!
Сверкнув глазами, дракон огляделся и, издав утробное урчание, сложил крылья.
Прямо возле его когтистых лап стояла хрупкая белокурая женщина - Хелена.
* * * Продолжение следует * * *