[Седая]

Отчет 2.4

- Привет, папаша! Как настроение?
- Клэр, привет. Опять прогуливаешь?
- Нет, у меня практика. Мне попалась очень хорошая заведующая, она меня не сильно нагружает. Поэтому я могу болтать с тобой целый день.
- Это здорово, но у меня есть работа и жена.
- И ребенок, Эд. Ребенок!
- Он пока еще не родился, - почесал затылок я. – Он пока не считается.
- Ну ты и глупый. Вот приеду – накостыляю.
- Тебя после свадьбы что, случайно в Гаупвахту закинули вместо твоего интерната?
- Между прочим, в школе Мира и Любви есть кадры похлеще военных.
- И моя сестра одна из них.
- Ну, - протянула Клэр. – Я просто сама по себе такая.
- Как экзамены собираешься сдавать с таким-то отношением?
- Сдам как-нибудь.
Клэр беззаботно рассмеялась.
Люблю вот такие ее звонки. Они скрашивают серые будни и заставляют почувствовать себя ребенком. Это особенно актуально, когда сам вот-вот начнешь отвечать за чью-то жизнь. Клэр знает это. Она подкалывает меня этими «папашиными» шуточками, но в голосе чувствуется беспокойство за меня и мою семью. И сестра никогда не позволяет себе лишнего.

Насчет учебы она, конечно, врет – учиться плохо или кое-как не в ее стиле. Клэр наверняка привезет диплом с отличием и пару десятков предложений работать. Она выберет самое лучшее, будет много зарабатывать, выйдет замуж за достойного человека и уедет. И уже никогда не позвонит и не спросит о моем настроении. А если и спросит – я совру, чтобы не нарушать традицию дистанции родственников. Мы станем обычной родней без претензий на откровенность. А потом дележ наследства…
- Эдельвейс, что случилось? – услышало правое ухо родной голос. На шею мягко легли руки, и я почувствовал спасительный холод.
- Ты горячий.
- Не обращай внимания - нервы.
- Не нервничай. Это вредно.
- Говоришь так, будто это я беременный.
- Мы оба, Эдель. Мы оба беременны. Малышу плохо оттого, что его отец переживает по поводу сестры.
- Откуда…
- Вечная проблема братьев и сестер. Не волнуйся – она тебя не бросит.
Я вздохнул и попытался успокоиться.

В конце концов, она права – не мы первые, не мы последние. И я должен заботиться в первую очередь о жене и ребенке.
На порывах отцовского долга я повез Рену выбирать кроватку. Была лишь одна маленькая проблема – ребенок требует места. И если сейчас мы можем выкинуть диван из моей комнаты и поставить туда кроватку, то позже вариантом это не было. А думать о том, что одна из комнат может освободиться по причине смерти очень дорогого для меня человека, не хотелось. Таким образом, мы решили пристроить детскую к нашей комнате. Не сейчас, конечно, но затягивать тоже было нельзя – чужим людям на продолжении длительного времени находиться рядом с маленьким ребенком я бы просто не позволил. А кроватку мы не выбрали – вернулись с пустыми руками. И кто бы мог подумать, что…
- Эдель, Рена, собирайтесь. Берите только самое необходимое и Плюшку.
- Пап, да что такое? Куда?
- Мы переезжаем.

- Мистер Феллет, но…
- Рена. Во-первых, «папа». Можно «Фер», но никак не по фамилии, пора бы уже привыкнуть. Во-вторых, времени мало, надо ехать.
Вот так, без суда и следствия, отец запихнул нас с Реной, Плюшку и жалкие пожитки в виде пяти чемоданов в автомобиль и повез в неизвестном направлении. Вернее не совсем в неизвестном – это была все та же Аппалуза, только нижняя ее часть. Мы проезжали дома известных ковбоев, и мне уже не нравилось тут находиться. А если отец не шутил насчет переезда? И ведь, похоже, не шутил!
Приехали мы быстро и остановились напротив большого серого дома, окруженного каменной оградой. У входа росло много цветов.

- Знакомьтесь – наш новый дом.
Рена сидела по правую руку от меня в шоке. Задним мозгом я подумал, что это может навредить ребенку, но гораздо больше меня интересовал свой собственный когнитивный диссонанс.
- Папа. Что. Это. Значит?
- Мне на работе предложили этот домик за символическую цену. А поскольку наша семья должна расшириться, - отец выдержал паузу и забегал глазами. – жить в той халупе было невозможно. И я согласился.
- Я не согласился! Мы едем домой.
- А вот с этим будет проблема. Дом уже продан другой семье. Это было обязательное условие, - пожал плечами папа.
Я начал судорожно соображать. Рена же пришла в себя и, видимо, пыталась успокоиться.
- Эдель, перестань. Этот особняк уже наш. Мы должны благодарить Бога за такую удачу. Кто бы еще продал тебе такой дом за 70 тысяч симолеонов?
Я не верил своим ушам. Огромный особняк – и всего за такую цену? Стоимость нашего домика по последним замерам (ну да, я тоже рассматривал вариант переезда) составляла всего на 15 тысяч меньше. И сейчас у нас остались еще деньги, и мы можем спокойно жить. Как не смотри, а папа – молодец?
Я зашел в дом первым как глава. И знаете, я рад – второго шока Рена не перенесла бы.

В проеме двери появился отец.
- Я выкупил его во время строительства. Зачем нам дом, построенный под чужих людей? Сейчас мы можем построить все так, как хотим сами.
Я не понимаю оптимизма отца. Огромный дом с шикарными обоями и потрясающе дешевой мебелью никогда не был моей мечтой. А как только я представил, сколько денег придется угробить на достройку, голова болезненно заныла. Мы за всю жизнь не приведем этот кошмар в порядок.
Думать не хотелось – мозг устал ходить шокированным и приказал долго жить. Поскольку пути назад не было, я провел Рену в ближайшую комнату и мы повалились спать.
***
Наутро ни я, ни Рена с отцом не разговаривали. А как можно было относиться к человеку, который в мгновение ока продал домашний уют на недостройку и не посоветовался с нами? Однако владения надо было осмотреть. Я же должен знать, на что буду горбатиться всю оставшуюся жизнь? Но тут живот предательски заурчал и я по наитию пошел на кухню. Перед ней была столовая. Комната довольно большая, оклеенная классическими бежевыми обоями и темно-красным деревом. И… скромный столик с полуразвалившимися стульями в углу.

Как назло, аппетит никуда не делся. Я уже представлял себя и Рену, как мы едим хлебные крошки за этим маленьким столом, лавируя на стульях, чтобы не упасть. И ребенку нашему все равно негде будет жить.
Я пошел в другую ветвь дома, чтобы наорать на отца. Ну как? Как в эту трудолюбивую и гениальную головушку залезла мысль переселиться в этот проклятый дом?
На деревянной кровати валялась небрежно написанная записка: «Уехал на заработки в Египет. Постарайтесь продержаться – потом сделаем ремонт.»
Злость как рукой сняло. Похоже, старик совсем чокнулся.
***
Времени заниматься всякой ерундой не было – от меня по-прежнему зависело благополучие семьи. Дома я почти не появлялся – либо на работе вкалывал как собака, либо бродил в скучной компании фанатов: они дарят неплохие подарки, если уделять им время.

Однажды, после такого тяжелого рабочего дня, в дверь позвонили. Рена уже спала, а я дочитывал книгу, которую мне рекомендовал шеф. Борясь с желанием послать надоедливого ночного посетителя куда подальше, я открыл дверь.
На пороге стояли какие-то люди и держали на руках папу.
- Эдельвейс Феллет? Вам посылка, - хмыкнул громила.
Они перенесли отца на диван и ушли. Пока я с растерянным видом сидел и любовался звездами, из транса меня вывел хриплый голос старика:
- Очнись уже и дай мне воды.

- На меня напала мумия, - рассказывал отец после того, как отлип от стакана. – Моя работодательница и хорошая подруга, видимо, посадила меня в самолет и отправила сюда. Надо будет позвонить и сказать спасибо. Кстати, Эд, держи – здесь 16 тысяч. Я со временем разберусь с находками и продам реликвии, денег станет больше. Но пока хотя бы сделайте ремонт у себя.
Я не знал, что делать. Старик поехал в Египет, рисковал собственной жизнью ради денег на ремонт. Мда, вот оно – отличие сказки от реальности.

Через пару недель наша комната была готова.

Туалет

Рена сразу оприходовала, и поэтому на тумбочках такой бардак.
Но, поскольку я тоже без дела не сидел, мы смогли сделать еще и кухню со столовой. Дизайнером кухни был я – главный домашний повар, как-никак – основной цвет серебристый металлический. Мне всегда хотелось работать на такой современной кухне XXI века.

Столовую делали Рена и отец. Как они мне объяснили – это стиль барокко с добавлением стиля Феллетов. Ну, не мне судить – я свой рабочий кабинет отделал по-своему, а в какой комнате они будут есть мою стряпню, меня не должно было заботить.

Кстати, все хочу показать вам, как выглядит наш дом сзади – это ведь его изюминка. Вот видите, там стены без дверей? Там есть еще комнаты, но отец запретил покупать двери, чтобы воры не пробрались. Что можно украсть из пустой комнаты – загадка, но как сказал Фердинанд Феллет, так тому и быть. Он и так около 5 тысяч потратил на сигнализации. Ох, мой отец – параноик!

А вот и «лестница в никуда». Нет, ну правда, кто может предположить, зачем она тут? Чтобы в ограждение врезаться? Как объяснил папа, за каменной стеной земля тоже принадлежит нам. И однажды там раскинется прекрасный сад, в котором смогут отдыхать и дети, и взрослые.

Я понемногу успокоился. Конечно, такое скоротечное решение мне не нравилось до сих пор, но я начал верить, что мы сможем отстроить этот особняк. И третье поколение, мой ребенок, сможет в нем жить и ни в чем себе не отказывать. А ради будущего можно и попотеть.
Ну а Плюшке тут вообще разгул и красота – бегай сколько хочешь, а еще можно на кошачьем уголке посидеть и на всех посмотреть оттуда, сверху.