kolombina,
ответ спасибо за внимание к сериалу) Вы очень вовремя - я как раз с новой серией.
Итак, наконец-то мы покончили с прологом. Прошу меня извинить, но в виду непредвиденных обстоятельств, связанных с отсутствием у меня интернета и с болезнью фотографа выпуск так тормозился. Надеюсь, что в дальнейшем такого не будет.
Спасибо всем за внимание.
Пролог. Часть третья.
20 марта 1922 года, США, штат Вирджиния, Гранд Сити.
По вечерам каждый из троицы занимался своими делами. Они проводили вместе большую часть жизни, и поэтому, когда выдавался редкий случай побыть наедине с самим собой, пусть и в одной квартире, не могли этим не воспользоваться.
В этот вечер Теодор как обычно, оккупировал кухню, и спустя некоторое время оттуда начал доноситься звон тарелок и столовых приборов, сопровождаемый легкими французскими шансонетками, напетыми низким приятным голосом. Шеф-повар, казалось, нисколько не уставал от готовки на работе, ведь в этом занятии он находил себя. «А что, если бросить все и заняться только лишь рестораном, отдавая себя любимому делу без остатка?» – вдруг подумал Теодор, и песня затихла, оборвавшись на середине. Тео вспомнил о том, что не может подвести человека, который позаботился о нем, дал ему все и помог стать тем, кем он является сейчас. Как ни крути, даже будучи взрослым мужчиной, Теодор любил риск и безрассудные поступки, а совершать такие поступки с лучшими друзьями было куда веселее, чем одному. Он знал, что друзья никогда не бросят его, что бы ни случилось, и сам готов был пойти на все ради них. И, подумав о том, что хочет в очередной раз удивить их, он улыбнулся, оборачиваясь вокруг своей оси и профессиональным движением вынимая из подставки нож, принялся нарезать лук. Из-за неплотно прикрытой кухонной двери снова полилась задорная мелодия.
Марко, устроившись в кресле в гостиной, листал книгу по географии, на днях найденную в кабинете. Возле него на подставке торшера стояла пепельница, наполовину заполненная окурками. Изредка поправляя очки, Марко внимательно вчитывался в строчки, в некоторых местах нечеткие от старости, – если судить по дате, указанной на первой странице, книга была напечатана в начале девятнадцатого века. «Ничего себе, да ей почти столетие» – подумал Марко, закуривая, – «и данные наверняка неточные».
Он любил книги, и всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, заполнял ее чтением. Марко нравились книги по медицине, но он с не меньшим удовольствием читал и об остальных науках. Романов он не любил, потому что иногда ему казалось, что вся его жизнь похожа на вот такой приключенческий роман с легким налетом криминала. И неотвратимая мысль о том, что его личный роман когда-нибудь закончится, и кто-то захлопнет пыльную книгу, отложит ее на дальнюю полку, отталкивала его от чтения развлекательной литературы. Куда интереснее было окунуться в мир сухих фактов, в котором уже невозможно было что-либо изменить. В такие минуты Марко чувствовал себя значительно спокойнее, чем когда-либо, и уже ничто не могло помешать ему с головой окунуться в книгу.
Эйс был тут же, в гостиной. Он, как это часто бывало, сидел за старым фортепиано, оставшимся от бывшего хозяина квартиры. Теодор и Марко давно говорили, что инструмент уже на ладан дышит, и пора приобрести что-то новое, но Эйс упорно отказывался: слишком он привык к этому старому фортепиано. Ему казалось даже, что на этом инструменте музыка звучит по-особенному.
Вместо привычных веселых мелодий в этот вечер в комнате раздавались звуки «Лунной сонаты» Бетховена. Эйс играл непривычно тихо, но от этого не менее эмоционально, чем всегда. Ему казалось, что в такие мелодии он вкладывает еще больше чувств, чем в свои любимые джазовые импровизации, и от этого играть классику было в несколько раз сложнее, но тем и интереснее.
В этот вечер все трое на какое-то время задумались о себе, друг о друге, о своей жизни, и от этого квартира, обыкновенно полная веселья, смеха и радостных перепалок, оказалась меланхоличной и будто бы замершей, на время остановившейся, чтобы после с новыми силами броситься в поток жизни, еще насыщеннее, веселее и безрассуднее.
Когда дверь в комнату скрипнула, Эйс и Марко чуть не подпрыгнули от неожиданности. Первый неосторожно взмахнул рукой, исполняя финальный аккорд, и крышка фортепиано с грохотом приземлилась ему прямо на пальцы, а второй чуть не выронил сигарету, но успел подхватить ее, когда та была уже в опасной близости от страниц книги.
– Тео, сколько раз тебе говорил, не подкрадывайся сзади, – раздраженно прошипел Эйс, дуя на покрасневшие кончики пальцев, – я теперь весь вечер играть не смогу.
– И слава богу! А то ты своей «Лунной сонатой» устроил тут какую-то имитацию поминок. Вон даже собака соседская завыла. Еще бы пятую симфонию сыграл, – Теодор хмыкнул, элегантным жестом опуская поднос с тарелками на свободный от разного хлама участок некогда большого обеденного стола. Сейчас этот стол служил своего рода хранилищем ненужных, старых вещей, среди которых изредка все-таки попадалось что-то интересное. Здесь были сложены старые ноты, которые Эйс давно уже знал наизусть от корки до корки, какие-то книги по механике, которые никто из них даже не открывал ни разу, а в самом углу стояла старинная масляная лампа.
– Специально для вас, дорогой шеф, как-нибудь исполню пятую симфонию. К примеру, на вашей свадьбе в качестве свадебного марша, если таковая, конечно, когда-нибудь состоится, – Эйс, ухмыльнувшись, мигом позабыл обо всех глупых поводах обижаться, почувствовав запах любимого жареного мяса, доносившийся со стола.
На тарелке, предназначавшейся Марко, было несколько больших кусков несильно прожаренного рыбного филе с зеленью, а для себя Тео в этот раз решил приготовить самые простые тушеные овощи. Они, разобрав тарелки, устроились в разных концах комнаты, и несколько минут не было слышно ничего, кроме стука вилок и ножей и чавканья Эйса.
– Знаете, пока я все это готовил, я подумал об одной вещи, – вдруг произнес Теодор, глубокомысленно поднимая вверх изящную серебряную вилку. – Вам не кажется, что в нашей комбинации недостает одной части?
– Это еще почему? – настороженно спросил Эйс, а Марко молча усмехнулся, продолжая есть свою рыбу. Он-то прекрасно понял, о чем говорит Тео.
– Подумай сам: у нас есть пиковый туз, бубновый король и червовый валет, – перечисляя прозвища, Теодор делал акцент на последних словах. – Не считаешь, что нам не хватает дамы?
– Дамы? Зачем нам девчонка? – Эйс от удивления чуть не выронил тарелку: он устроился с ней прямо за фортепиано. – Женщинам не место в наших делах. Да и ты себе хоть представляешь, что тут начнется?
– Я как раз таки прекрасно представляю, – мечтательно улыбнувшись, произнес Теодор, – ты сам представь! Красивая смуглая брюнетка с во-от такими…
– Как у доярки Мэри-Энн с рынка? – Эйс расхохотался, ударив ладонью по колену, – тебе что, так сильно не хватает женского внимания?
– Дело не в этом. Есть такие ситуации, где женщина могла бы справиться лучше, чем мужчина. К примеру, в добыче информации сногсшибательным красоткам нет равных, – отправив в рот последний кусочек картошки, Тео отложил вилку и щелкнул пальцами. Его глаза загорелись охотничьим азартом, как всякий раз бывало во время того, как они обсуждали план очередного дела.
– И женщина, к тому же, всегда может прикинуться глупой, – подытожил Марко, поправляя съехавшие на нос очки.
– Может, вы и правы, – Эйс почесал в затылке, жуя кусок мяса, наколотый на вилку целиком, – в любом случае, это только предположения.
– Пока – предположения, – ухмыляясь, уточнил Теодор. В его взгляде сквозила подозрительная уверенность, будто бы он уже знал, что все получится именно так, как он решил.