Рик. Сим, изменивший меня, снова был в моей власти. Мы просидели на диване в моей гостиной несколько часов, пока делились новостями за прошедшие годы. Их было немало, так что я и не заметила, как настал вечер. Он улыбнулся мне. Седая голова моего бывшего(бывшего ли?) возлюбленного склонилась набок, как будто он задумался. Я смотрела на него слегка прищурившись, чтобы все признаки старости расплывались в глазах. Зеленые глаза все так же сияли огнями, теми, что зажгла я давно-давно. Им не суждено было потухнуть, я провела пальцами по внутренней стороне его ладони и мы замолчали.
- Что ты чувствуешь ко мне, Лис? - Из его уст мое сокращенное имя звучало еще лучше, я прикрыла глаза, но лишь на секунду. Что ему сказать? Что все это время я внушала себе ненависть к нему? Что я скучала, что я ждала его возвращения? Что я все еще его люблю? У меня резко помутнело в голове и она, как и следовало ожидать, закружилась. Мои скучающие пальцы бежали по его предплечью к плечам, я предложила сделать ему массаж, вместо ответа на вопрос.
- Ты еще не разучилась его делать? - Ехидно спросил он и я нахмурилась. Это что, намек? Что я все это время отвергала всяческих мужчин, потому что слепо ждала и на что-то надеялась? И вовсе не... черт, да. Так все и было. Как месть, я мягко опустила ладони ему на плечи, а потом с силой(на дворе почти ночь, а во мне вампирская кровь) соединила ему лопатки.
- Лис, Лисбэт, солнышко, отпусти, я староват для таких разминок. - Мы засмеялись.
Он уже хотел уходить, как я задержала его самым дерзким поцелуем. Рик посмотрел на меня с подозрением.
- Неужели после всего, что я сделал, ты все еще что-то чувствуешь? Да и я слишком стар для такой молодой красавицы. - Озадаченно произнес он. Я взяла его за руку и приложила к своему бьющемуся сердцу.
- Даже больше. Я благодарна тебе, что ты снова со мной. - Шепотом отозвалась я и наши губы снова соединились. Это был блаженный поцелуй, совсем не страстный и не пошлый, зато искренний и нежный. Рик провел рукой по моей полуобнаженной спине. В пятьдесят шесть лет он совсем не растерял своего прежнего обаяния и прекрасных чар, которые завлекли меня в сеть.
- Ты переедешь ко мне? - Между делом задала я вопрос. Рик погладил меня по щеке, к которой я потянулась, как цветы тянутся к солнцу.
- И никогда больше не покину тебя. - Я сияла. Он никогда больше не уйдет от меня, никуда и ни за что. Эта мысль вернула мне тепло в душу, в которой с давних пор царил холод.
Через несколько недель из интерната вернулся Паркер. Состоялось великое знакомство отца с сыном и совсем неважно, что ему почти шестнадцать, а его отцу на сорок лет больше. Паркер смотрел на меня сквозь линзы очков и как будто пытался прожечь во мне дыру. Он так и хотел спросить «какого черта?», но язык у мальчишки так и не повернулся. Как будто смирился, как будто рад его видеть. Когда Рик отправился спать, я сидела в гостиной и пыталась с ним поговорить. Впервые. До этого мы ограничивались несколькими бесполезными фразами, которые почти ничего не значили. Было уже поздно менять мое отношение к нему, хоть я и обрела свою половину заново. Теперь мы скорее были равнодушны к существованию друг друга, но пытались делать вид, что мы любящая семья. Я долго махала руками, пытаясь ему все объяснить, а потом просто опустила их и посмотрела в пол.
- Прости меня. - Вырвалось у меня. Не знаю, от чего мне было так стыдно, может от его повзрослевшего взгляда, может от этого холода, которым веяло от него, может от осознания собственной неприязни к своей же плоти и крови. Он отвернулся и быстро кивнул, не произнеся ни слова. Слава богу, серьезно разговаривать я была совершенно не способна.
Вскоре наступило его шестнадцатилетие. И снова без праздника, зато с дудками и трещалками, пусть и только нас с Риком. Паркер криво улыбался нашим попыткам его порадовать, даже его аура кусала нас и говорила «слишком поздно, оставьте меня в покое». Я только тогда заметила, какой он красивый. Определенно в отца, что уж там, забрал у меня только цвет волос. Да, я только что это заметила, не надо на меня нападать. Я смотрела то на Паркера, то на Рика и все сильнее чувствовала какую-то тупую боль. Когда-то я спрашивала своего любимого, что я скажу его сыну, если он спросит об отце. Он так ни разу и не спросил.
После нашего скромного праздника у меня заметно поднялось настроение. Даже Рик заметил, что я слишком напряженная, когда мне удалось рассыпать по полу все кисти. У меня и вправду ничего не получалось, как будто моя муза собрала чемоданы и отправилась в отпуск, не сказав даже «пока». Остыв от «воссоединения» семьи, Паркер потерял к нам интерес, что не могло меня не радовать. Рик же оставался дипломатичен в этой ситуации, стараясь не лезть в наши устоявшиеся отношения.
Как-то раз он подловил меня возле мольберта, когда я валилась с ног то ли от усталости, то ли от безысходности своего положения(я не могла прямо провести линию). Рик нашептал мне, что устроился на работу своей мечты. Такого пожилого бойца взяли в армию! Я хихикнула, за что получила щелчок по носу, что развеселило меня еще больше. Посмотрим, надолго ли его хватит, нашего молодого рядового. После этих романтических игр, он, покряхтев, опустился на одно колено и виртуозно преподнес мне коробочку с колечком в аккурат на мой пальчик.
- Лисбэт, радость моя... - Я мягко улыбнулась и приложила палец к его губам, никаких слов, от них и так много боли в последнее время. И в прошлое тоже. Он понял меня и молча окольцевал меня, на его безымянном пальце красовалось такое же кольцо. Мы обнялись.
- О нас могут пойти слухи, - шепнула я. Паркер улегся спать(его кровать стояла в гостиной) и мы не хотели разбудить его, он и так натерпелся.
- Какие еще слухи? - Тем же шепотом ответил Рик. Я крепче обняла его.
- Не знаю. Меня назвали довольно популярной художницей и ты теперь мой муж, так что ты тоже входишь в круг звезданутых. - Мы сдержали смех. - Мало ли, что они скажут о тебе. Придумают что-нибудь, пресса она такая..
Рик взял мою ладонь, передавая мне тепло, которое разливалось по мне, словно вино по бутылкам. Мои холодные руки в перчатках не замораживали его и мне было этого достаточно. Я заглянула в эти зеленые глаза. Когда-то мне хотелось их выцарапать за предательство, но сейчас все грехи были замолены и я молча любовалась ими. Эти глаза долго мне снились, а теперь я могу наслаждаться ими в любой момент. Может в эту секунду он думал о том же, хотя что можно сказать о безжизненных серых угольках, которые давно угасли, несмотря на внешнюю оболочку. Пустота в моей душе заполнялась медленно каждым прикосновением к этому любимому мне симу. Я посмотрела на картины, которые повесила на стене. Все это время я хотела изобразить свое одиночество, свою тоску, вот почему у меня ничего не получалось, всего этого больше не было.
Паркер, к слову, узнав о нашей скромной свадьбе, пока он спал, отмахнулся от меня и стал собираться в школу. Я не стала злиться, только пожала плечами. Одобряет он таких родителей или нет — никого не волновало(простите мне такую сухость, но правда есть правда!). Позже я узнала, что Паркер устроился на неполный рабочий день в продуктовый магазин и Рик записал его в дискуссионный клуб. Бедный мальчик даже не успевал делать домашнее задание или знакомиться с девочками. Я хотела было помочь ему «ослабить галстук», выразимся так, но он снова огрызнулся, не желая принимать от меня поддержку или советы. Как он и хотел, я бросила попытки сблизиться с ним, взявшись за кисть. Ко мне пришла новая муза, муза благополучия и удовлетворенности, любви и единства, а не одиночества. Даже критики отметили то, как изменился мой стиль в лучшую сторону. Рик же трудился для своей работы, прыгая под бодрую музычку и наяривая круги по гостиной, вызывая у меня приступы хохота, на что он только хмыкал и принимался за прыжки.
Иногда в нашу идиллию вмешивались люди извне, которых никто из нас не встречал с улыбкой. Начальницей Рика оказалась чернокожая вампирша, мечтающая стать знаменитостью. После одного из рабочих дней Рик завалился на диван и проспал до глубокой ночи, пока не прискакала эта девица(его начальница!) и не принялась фотографировать его на телефон и ахать: «прессе понравится, замученная звезда в старой квартире, вот радость-то!». К счастью, Паркер не растерялся, выхватил телефон у нахалки и зашвырнул в стену. А я его добрым хотела вырастить(может быть). Как он потом объяснил, ему мешал спать звук, который издавала камера телефона. Эх сынишка, ты просто защищал отца, не надо было скрывать этого..!
После этого маленького скандальчика к нам домой стали наведываться намного реже, что не могло не радовать. Я даже не стеснялась своего белья при сыне, который сначала стыдливо отводил глаза, а потом привык. Как-то вечером я услышала женский смех на кухне и тут же решила узнать, что за дела. На диване сидела Эбони(няня Паркера?!) и весело болтала с ним. Взрослая девица, чего ошивается у нас, я сразу не поняла. Увидев меня, они вскочили с места и замолчали. Взяв из холодильника пачку с кровью, припасенную на такой случай, я прошла к девушке, подарив отвернувшемуся Паркеру самый подозрительный взгляд, на который была способна.
- И что же вы у нас забыли,
бывшая няня Паркера? - С ударом на последние слова, поинтересовалась я. Видеть девушку рядом с сыном было приятно, но не ту, которой я оплачивала буквально жизнь с ним и хотела по-скорее избавиться от этих воспоминаний. Эбони залилась краской и не знала куда деваться, бежать или провалиться на этаж ниже прямо тут. Паркер взял слово на себя.
- Я случайно встретил ее, когда ехал с
работы, - он сделал ударение на последнее слово, заставив меня нахмуриться. - Не вижу ничего плохого в том, что я решил привести Эбони в гости.
- Да как хочешь, ты знаешь мое отношение к твоим делам. - Брезгливо ответила я и ушла в спальню, стараясь выбросить свое же плохое поведение из головы. Сам виноват, пусть делает, что хочет, раз такой самостоятельный вырос. Рожала все равно я и слушаться меня ему придется, хочет этот мальчишка этого или нет.
Но этот наглец решил, что будет намного интереснее приводить Эбони к нам чуть ли не каждый день. Я долго огрызалась на него по этому поводу, а потом только презрительно смотрела на него. Мне было непонятно, за кого он ее принимает? За мать? За девушку? За старого друга? За сестру? Мало этого, Паркер еще стал брать у нее уроки вождения по ночам на нашей с Риком старой машине. Я хотела возмутиться по этому поводу, все-таки если его арестуют мне придется или наказывать его при полиции, либо оплачивать «доставку» сына на дом и освобождение от ареста. А пакостника этого все устраивало, он просто пытался вывести меня как в детстве. Нет, как бы я не извинялась и не молила прощения, Паркер меня уже никогда не простит, а будет отравлять мое существование еще сильнее.
Несмотря на терки со мной, с отцом они стали намного ближе. То есть ближе, это на уровне близкой к дружбе, но не дружба. Они вместе приводили себя в форму под громкие звуки латино, Рик иногда помогал с домашней работой и мог подвезти сына в школу утром или разбудить. Оба они старались забыть о прошлом, которое стояло невидимой стеной. Оба колотили по ней молотками и весьма удачно. Меня это устраивало, потому что мои попытки были бесплодны, а у моего зеленоглазого любимого все получалось.
- Скоро Паркеру восемнадцать, - как-то обронила я в его присутствии. Рик посмотрел на меня затуманенным взором.
- Сколько?
- Восемнадцать. - Спокойно повторила я. Мне и самой это число казалось невероятным. Восемнадцать...
- То есть мы вместе всего три года? - Это прозвучало так тоскливо и грустно, что я тут же забралась к Рику на коленки и поцеловала в щеку. - Может быть обсудим подарок ему?
Я посмотрела на него удивленно. Подарок? Через секунду мы уже падали в объятия кровати и ни о каких подарках больше не было речи. Вплоть до дня рождения Паркера.
А сейчас будет весело, обещаю. Рик, получивший несколько повышений и быстро карабкавшийся по карьерной лестнице, пристрастился к клубам, как и я когда-то. Вытащить его оттуда не в рабочее время составляло не проблему, а ПРОБЛЕМИЩУ. Я находила его бормочущем заклинания против алкоголизма, танцующим на рояле, разбивающим пустой стакан о дартс(он принял его за дротик), в объятиях молоденькой вампирши, которой хотелось крови, а так же в брачном танце богомолов с непривлекательными особами в простецких платьях. Смотреть на это безобразие я просто не могла и часто ругала его за такое, как маленького, как Бриджит когда-то отчитывала меня. Он еще и в ванную залезал как повезет, так что его самки богомолов извивались в причудливых движениях, пытаясь одновременно танцевать и отгонять ужасный запах, которым разил Рик. Звучит ужасно? Я каждый раз надрывалась от хохота, потому что выглядело это и вправду потрясающе. Мне хватило одного поцелуя, чтобы Рик клятвенно пообещал(и тут же выполнил), что в барах его можно будет увидеть только на свадьбе Паркера. Я покосилась на Эбони, которая была у нас в гостях в это время и печально выдохнула.
Не могу не отметить(в который раз), что у нас с Риком все вернулось в старое время. Я с удовольствием целовала его, ничуть не страшась всего этого облика старости и прочего. Для меня он наверное вечно будет молодым. Мне хотелось предложить ему стать вампиром, не расставаться со мной никогда, до конца вечности или взрыва мира. Но я уже знала, что это бессмысленно. На днях прилетела весточка — Биг умер. Мне не хотелось в это верить, ведь я обращала его, я помню это так же отчетливо, как и то, что было секунду назад, не могло же мне это присниться. Его внук(все-таки внук) позвонил мне и сообщил об этом удрученным голосом.
- Вы старались, Лисбэт, но смерть забирает всех без разбора, не видя между нами разницы. - Я даже рот раскрыла от удивления, этот парень строил рожи своему отражению, а сейчас глаголил как древний философ. - У него случился приступ два дня назад.
- Почему мне сообщили только сегодня?!
- Мы надеялись, что есть надежда вернуть его к жизни, но попытки были тщетными. Простите за поздний звонок, до свиданья.
Не буду описывать свое состояние после этой новости, слишком неприятные воспоминания. Так я поняла, что быть вампиром — не значит убежать от гроба. И тебя не ждет вечность впереди, ты просто оттягиваешь момент на максимальный срок. Рик тоже это понимал, поэтому мягко отказывал мне в моих первых предложениях. «Я отживу свое время как положено, Лис. Ты еще успеешь завести двадцать мужей после меня.» - Эти слова доводили меня до слез, о каких мужьях речь. Браки заключаются на небесах, даже смерть не разлучит нас.
Зато мой любимый старикан наконец подружился с собственным сыном накануне его дня рождения. Я вышла вечером в гостиную, чтобы взяться за работу, когда застала их дерущимися подушками. И этот блондин, мой сынишка, еще утверждал мне, что перетруживается на работе, потому что с раннего возраста хочет быть самостоятельным. Да ты после школы с работой всю ярость на отце выместил тогда и лупил его нещадно! Заметив меня, они не прекратили, но старались драться по-спокойнее, чтобы не задеть мольберт или аккуратно расставленные краски. Знали, что получили бы по башке за такое.
Следующим вечером мы отмечали день рождение Паркера. Рик увлеченно хлопал и кричал что-то смешное, Эбони(она что — бездомная?) стояла в первых рядах и с улыбкой наблюдала за счастливым моим сыном. А он, к слову, заливался трещоткой и с его лица не сползала искренняя улыбочка. Конечно, он же теперь будет взрослый и «самостоятельный», хотя я не дам ему никуда уехать, гаденышу такому. А уж тем более не дам согласия на брак с Эбони. Может я бы и привыкла к ней, но видеть эти детские косички и унылые бриджи каждый день? Увольте. Но внутри моей гниющей души шевелился червячок радости. Моя кровиночка стала совсем взрослой и ему покажется, что наша(моя) квартирка слишком тесная для нас троих. Не знаю, смогла бы я бросить ее, уехать отсюда и забыть про столь теплое для меня место?
В котором случилось много чего, что я не смогу забыть, как бы не вымывала память щелочью. И пускай я стояла столбом и просто смотрела на все это действие и пародию «счастливого семейства», я не чувствовала себя частью этой игры. Эбони смахивает на мать, Рик — на дедушку. А я? Какая-то незнакомая козочка, прыгающая по чужим семьям? От собственного бессилия я потерла переносицу и задумчиво оценивала мою нынешнюю ситуацию.
Небось хотите увидеть моего Паркера взрослым? Потом увидите, он совершенно не изменился.
техничка