[Мята]

Спасибки и авторское слово

Van Peach,
Shiori,
Erendiya, спасибо за отзывы Извиняюсь, что вчера не выложила, так что если сегодня до 10 вечера не выложу 11 отчет, дайте мне хорошенького пинка

Ее зеленые глазки очень хорошо смотрятся на бледной коже

У Лис серые глаза

Моего второго сына мы назвали Ян. У него были мои глаза, а цвет волос мы никак не могли угадать. Нина полюбила его куда сильнее, чем нашего первенца, хотя питала теплые чувства к обоим. Мне же второй малыш напоминал моего отца. Даже не скажу, почему. Сам не знаю. Мы окружили его заботой и вниманием. Даже крики по ночам нас уже не раздражали, а наоборот бодрили. Значит с мальчиком все хорошо, просто он боится темноты или проснулся голодным. Маленькие дети такие капризные, но это только потому, что они понимают, какую власть имеют над родителями. Да и пусть пользуются, мы, собственно, не против баловать этих карапузов.

Скоро подошли наши с ней юбилеи. Как бы странно это ни звучало, но мы были ровесниками и наши дни рождения случились в один день. Нам было по сорок лет, какая же огромная это была цифра. Нину одолевала депрессия несколько недель, она не находила себе места и жалась к моему плечу по ночам перед сном, высказывая мне все свои мысли, все, что творилось у нее на душе, а потом могла внезапно разреветься. Я бы назвал это кризисом среднего возраста, но психолог, которого мы посетили, отрицательно замотала головой. Всего лишь депрессия, ей стоит развеяться и, возможно, отдохнуть от детей, заняться чем-то, найти себе хобби. Ведь по сути, я встретил Нину, когда мы только закончили школу и мы оба были внутри пустыми. Я заполнил свою пустоту работой, а она мной. А теперь в ее душе ползали Чарли и Ян, для собственной души места не осталось. И все это теперь еженощно выплакивалась в наши шелковые простыни и мягкие подушки. Я поддерживал возлюбленную как мог, я не мог видеть ее такой грустной и упавшей духом, но и выпустить ее на работу в таком состоянии я тоже не мог.



Вскоре наш дом наполнили аппетитные запахи самых разных блюд. Кулинария стала своеобразным хобби моей жены. Наблюдать за ней ранним утром, когда небо только подернулось рассветом, когда она в нижнем белье колдует над плитой — все, чего мне, пожалуй, не хватало. Все домашние еще спали, мальчики как раз отходили от капризов под завесой сна и мы оставались одни, эдакие полуночники. Или полутренники. Я был первым ее дегустатором и самым несерьезным критиком. Нина внимательно следила за каждым моим взмахом вилки или ложки, спрашивала ежесекундно, как мне ее стряпня. И я всегда говорил, что очень вкусно и я хочу добавки. Видеть улыбку на лице любимой — бесценно.

Чтобы ее депрессия совсем рассосалась, я заказал у школьного знакомого джакузи. Теперь ее было невозможно вытащить оттуда. Перед тем, как порхать по кухне, Нина непременно проводила часик в бурлящей водичке, словно пробовала себя в роли морковки в супе. Я редко присоединялся, почти всегда занятый работой, но иногда мне удавалось попариться вместе с ней. Мы устраивались на сиденьях и подставляли ноги под фонтанчик в центре, которые приятно делал нам массаж. Нина забиралась мне под руку и прижималась, нежно мурлыкая. Обычно все это заканчивалось бурными ласками и со всем вытекающим из этого. Я обожал наши тайные встречи в джакузи. Ни дети, ни родители, ничто и никто не мог сделать нас старыми. Молодость вечно застряла в нас, как в Лисбэт. Только мы умрем молодыми, а она состариться, оставшись в молодой оболочке. Не желаю такой судьбы даже врагам.

К счастью, наши игры не всегда заканчивались предохранением, так что вскоре я стал замечать за Ниной знакомое поведение. Она мучилась от боли в животе, блюда в ее репертуаре имели самое причудливое сочетание, а позже, мою дорогую Нину было сложно оттащить от ванной, в которой она запиралась чаще всего. Первую неделю я готов был списать все на отравление, как и она, но потом я, страшно признаться, в душе желал, чтобы она была беременна. У меня были любимые сыновья, в которых я души не чаял и растил их как положено отцу. Но какая жизнь без дочери? Будет ли она полной, если детский голос не назовет меня папочкой? Мне тоже хочется иметь принцессу, раз королева уже заняла законное место. Нина долго отнекивалась, но я заставил сходить ее к врачу и даже отошел от поста, чтобы послушать, что скажет коллега. Конечно же, я был прав.

Со взрослением Чарли пришло время избавиться от балкона. Телескоп, шахматы и фонтан мы перенесли к бассейну. Одну детскую кроватку мы быстро сбыли с рук и вернули в нашу спальню мой рабочий стол. Новая детская мне нравилась. Здесь было уютно и я с удовольствием проводил здесь время, помогая любимому сыну с уроками в школе или помогал конструировать модельки самолетов, которые позже мы вешали под потолок. Потом здесь можно было бы поставить кроватку Яна, когда он будет постарше. У нас будет самая дружная семья, все будут счастливы, все будут помогать друг другу.

Отец, который, похоже, забыл, что такое старость, быстро дорос до вершины карьеры, став космонавтом. Я смотрел на него и завидовал, потому что он начал карьеру в шестьдесят лет и успешно покорил эту гору. В мою больницу ежедневно приходят молодые практики и единицы остаются, но спрос на работу огромен, все рвутся во врачи, так что добиться успеха — великая честь и труд в поте лица. Я стараюсь, терплю прививки в парках, испытание лекарств на себе и других, вижу, как происходят непотребства и лелею мечту о том, как возвышусь над этими мерзкими симами, уволю всех, кого все это время замечал за какими-то связями с продажей органов или некомпетентностью в работе. А пока я молчал и выжидал, карабкаясь изо всех сил и восхищаясь отцом. В армии легче, там всего этого нет, там свои законы и устои, которые в Бриджпорте не трогаются даже самыми корыстными. А таких нет, все это убивается еще в начале, когда ты ползаешь в грязи по земле. Я видел, как нежно встретила Лисбэт отца после того, как он ворвался дом и буквально затрубил о своей сбывшейся мечте.

К нам в дом стали наведываться коллеги отца, особенно начальница. «Все это ради улучшения отношений, она злая с теми, кто не уважает ее.» - Пожимал он плечами и ворковал с этой вампиршей(ирония). И вроде все уже позади, он выше ее, вроде как, а все равно она болтается по нашему дому и учит Чарли играть в шахматы. Он смеряет ее взглядом, означающим «спасибо, я умею», и продолжает играть, как нам казалось, сам с собой.
- Может составить тебе компанию? - Наивно спрашивала эта женщина, которой когда-то я сломал телефон, пока мы еще жили в квартире. Она не помнит этого, а может делает вид, чтобы теперь я не сломал ее саму.
- У меня есть компания, - удивленно замечал Чарли, показывая на пустой стул. - Со мной играет Карли. Что вы привязались? - После этого, папина начальница проходила мимо Чарли за несколько метров и крутила у виска, когда обращалась к отцу. После этого я ее больше у нас не видел. Не потому, что ей разонравилось шататься по нашему дому, а потому, что отец на ее выпад в адрес его внука, просто был на грани сломать ей руку и она это быстро поняла.
Меня не сильно напрягало то, что Чарли считал Карли настоящей. Я списывал это на излишнюю замкнутость, хотя его сложно назвать одиночкой, и на постоянную нагрузку морально. Все-таки он много времени отдавал учебе. Я рассказал о «Карли» Нине, но она только отмахнулась, мол, с возрастом пройдет.

Время шло и моей жене становились тесны ее приталенные вещи, которые она сменила растянутыми майками и спортивными штанами. Теперь я мог наблюдать, как она часто поглаживает свой округляющийся живот и говорит ему что-то ласковое. Мне прямо она ничего не говорила, о подслушанном мною разговоре в больнице я умолчал. Думала — не замечу? Посмотрим-посмотрим, как долго ты будешь скрывать беременность, дорогуша. На мои вопросы, где же чудесное новое платье, которое я подарил ей накануне, она неопределенно махала в сторону шкафа и скрывалась под одеялом. Я смеялся, целуя Яна на ночь и забираясь к ней.

Наш второй мальчик рос смышленым. Нина снова взялась за обучение сына, оберегая свое дите, словно коршун. К маленькому она подпускала только моего отца, который, почему-то, очень любил возиться с мальчишкой. Он подарил ему голубой беретик и много рассказывал об армии. Видимо, не найдя последователя в Чарли, который утыкался носом в книги и грезил о профессии ученого, выпрашивая у меня стол с химическим набором, отец переключился на второго наследника. Я старался не вмешиваться, предпочитая возиться с повзрослевшим первенцем, чем с полуторагодовалым ребенком. Как-то мне удалось услышать, как Лисбэт говорила отцу о том, что было со мной в детстве. Что я был слиянием их любви, как Ян олицетворяет сейчас Нину и меня. Он и вправду был черненький и смешной. Я чувствовал, как приятно мне находиться в нашей семье, как теплеет мое сердце по отношению к Лисбэт и я почти готов назвать ее мамой. Все менялось, жизнь текла размеренно и с бурлящего русла в горах спустилось к спокойной равнине. Умереть сейчас не страшно.



Тем не менее я любил проводить время с младшим. К обучению меня не подпустили, так что я довольствовался чтением книг на ночь и щекоткой или какой-нибудь пугалкой. Мне не хотелось, чтобы мои дети думали, что я к ним равнодушен или слишком далек от них. Может это было моим маленьким торжеством, я доказывал сам себе, что мои дети получат все, чего захотят, в отличии от меня в детстве. Они пойдут на выпускные, поучаствуют в самых крупных драках, попробуют алкоголь, научатся водить машину. С другой стороны я все равно обожал их и весь остаток дня посвящал им.

В один из вечеров, когда я уже отошел от работы и готов был подняться в детскую, Нина скромно остановила меня в гостиной и начала что-то сбивчиво говорить.
- Паркер, дорогой, тут такое дело... - Она замялась и я решил подыграть.
- Что-то случилось с детьми? Или с родителями? Кто-то умер? - Последний вопрос был задан скорее ради смеха, в вымирающем Бриджпорте старики умирали ежеминутно и нам постоянно звонили и сообщали о смерти симов, которых мы даже не знали или не помнили.
- Нет-нет, милый, это хорошая новость, наверное. - Нина кусала губы, а я не понимал, чего же она боится, ведь у нас достаточно средств, чтобы обеспечить будущего малыша и я готов завести хоть десять наследников.
- Ну говори же.
- Я беременна. - Ей на глаза навернулись слезы, когда я крепко обнял ее и поцеловал. Сквозь всхлип я услышал, - у нас будет девочка, Паркер. - И мы оба засмеялись, пока я стирал ее счастливые слезы.


Мысль о раздельном жилье не покидала меня ни на секунду и я сама стала бояться ее. Мы и вправду становились двумя разными семьями, Паркер совершенно обособился от нас с Риком, а мы были не против. К детям он нас тоже особо не пускал, пока они были детьми и я не могла этого понять. Он сам не хотел, чтобы все наладилось, не хотел, чтобы мы стали полноценной семьей? Меня терзало все это уже какой год. Я боялась решиться, боялась сделать шаг к концу. Занимаясь привычным для меня рисованием, я услышала уколовшую меня фразу:
- Я беременна, у нас будет девочка, Паркер. - И слезы, всхлипы, радость. Еще один ребенок, к которому я не смогу спокойной подойти, с которым не смогу поиграть и полюбить его. Ночью я вцеплялась в Рика и сдерживала слезы, что было слишком трудно и он пытался меня успокоить. Почему я была такой плохой матерью сорок лет назад? Почему я не могу ничего исправить?

Начало ночи, дети спят, Паркер с Ниной тоже высыпаются перед играми в джакузи. Я тихо спускаюсь вниз и крадусь к мольберту. Меня душат рыдания и я не знаю куда мне деваться от этого, что сделать, чтобы этот кошмар закончился, чтобы я могла спокойно жить и любить, как наивно мечтала очень много лет назад. Я пыталась представить, как мучаются те, кого преследует мафия или цыгане, те, кого унижают в школе и на работе, те, которые испускают последний вздох не от старости. Но все это никак не помогало мне успокоиться, то, что мой родной сын был мне чужим пугало меня куда больше, чем убийство или поджог дома. Я попыталась нарисовать свое беспокойство, но руки предательски тряслись и у меня получился бессвязный цветной фейерверк. Сзади ко мне подкрался Рик, сцепляя руки на моем животе. Что я могла сказать ему? Поймет ли он мои моральные страдания?
- Может мы просто потанцуем? - Прошептал он в ответ на мою пылкую речь. Я пожала плечами, даже тот факт, что мы можем разбудить всех, меня не волновал.

Нина стала заниматься с Чарли уроками, хотя я сомневалась, что она помнила что-либо из школьной программы. Обычно этим занимался Паркер, но она отчаянно рвалась доказать нам всем, что она приличная настоящая мать и сама может помочь своему ребенку нарисовать ряд кружочков и сложить пять с семью. В итоге, Чарли все равно сбегал к отцу и просил его объяснить ему что-то, что Нина втирала ему больше часа. Я же видела в маленьком мальчике в галстуке маленького Паркера. Он был его чистой копией, от цвета волос, да формы пальцев. Не сомневаюсь, что когда он вырастет, я смогу отличить его только обратившись к нему. Ко мне Чарли редко подходил, принимая меня, видимо, скорее за декорацию. И я просто закрывала глаза, предаваясь мукам совести в спальне по ночам.

Чарли редко играл с кем-то настоящим, чаще он говорил о некой Карли, которую называл своим лучшим другом и которую обожал. Только однажды он привел в дом блондинку-подростка и представил ее нам, как свою одноклассницу. К слову, девушка была и не против такого, с удовольствием проведя время с нашим мальчиком до вечера, после чего поцеловала его в щеку и мило попрощалась со всеми. Не спорю, она была очень мила, но почему она согласилась на этот спектакль, мы не понимали. После ее ухода Чарли заперся в детской и я слышала сквозь хлипкие стены наше спальни, как он рассказывает о своей подруге-старшекласснице Карли. Почему это странное поведение не волнует Паркера? Если бы я обратилась к Чарли, он бы не стал слушать меня, отмахнулся бы и потом наговорил гадостей своему воображаемому другу. Даже копию Паркера я не смогла заставить полюбить себя.

Рик стал чаще возиться с Яном, то болтая с ним, то играя в прятки, то показывая, как надо обращаться с ксилофоном. Он любил своего внучка, в котором ему виделся будущий боец. Я кусала губы, наблюдая за ними, а потом ложилась на кровать и сворачивалась в клубок, не отпуская от себя мыслей, что так я могу потерять даже своего возлюбленного.

Мне нравилось смотреть, как мой отец играется с внуком. Конечно, в нем не было задатков для рядового в армии, скорее отличный музыкальный слух и я уже видел своего сына среди знаменитого оркестра, но разве мог я разрушить надежды своего отца? Пусть помечтает о будущем внука.

Кстати, забыл сказать, Нина же родила. Здоровую девочку с серыми глазами. Глазами моей матери. Мы назвали ее Эмбер. Малышка была просто очаровательна, но глаза Лисбэт не давали мне покоя. Почему серые? Почему не мои зеленые и не голубые озера Нины? Я даже стал подозревать Лисбэт в колдовстве, но она бродила тенью по дому, изредка касаясь мольберта и почти всегда запиралась в спальне. Что с ней случилось я не знал и не интересовался. В любом случае Эмбер была моей дочерью, а это просто дурная наследственность. Все-таки волосы у нее были светлыми. Наши игры в джакузи сменились сидением над шахматами на раздевание. Совсем забыл сказать, моя любимая устроилась на работу в полицию, где ее заставили писать отчеты о наших соседях и развивать логическое мышление. Со вторым книжки не помогали, так что я уговорил ее сидеть над шахматами вместе со мной. По ночам конечно. На раздевание естественно. Эмбер росла тихой и скромной девочкой, так что мы могли спокойно работать весь день и возвращаться под вечер к ее кроватке, где она радостно тянула к нам ручки. Это была моя маленькая принцесса, мое солнышко.

Отец, устав от постоянных тренировок и со свободным графиком полетов в космос, решил завести какое-нибудь хобби, как когда-то Нина развлекала себя готовкой. Он пробовал и рисовать, и танцевать, и готовить, и возиться с детьми, и плавать, но увлекло его одно. Как-то я заметил, что он собирает нечто на заднем дворе и аккуратно поинтересовался.
- Знаешь, сынок, я вспомнил, как на твоем мальчишнике я пробовал играть на синтезаторе в баре. Сейчас мне захотелось вспомнить то время, поэтому я приобрел такой же. Буду развлекать вас музыкой. - С улыбкой ответил он. Сначала он брал уроки у каких-то старых кляч, а потом наконец заиграл сам. И хотя его пальцы слегка подрагивали над клавишами, его не мучили старческие болезни и музыка и впрямь заиграла на нашем участке приятными трелями. Мы с удовольствием собирались вокруг него и заслушивались чудесными мелодиями. У отца определенно был талант к игре на фортепиано.


Маленькая Эмбер)

техничка