«Почему я теряю всех, кого люблю? - пелена слез жгла глаза Яна, и он сидел возле постели затихшего друга, ничего не видя вокруг, - Еще один близкий мне человек ушел из-за меня».
- Что это ты за сырость развел, Младич? Разве кто-то умер? – послышался слабый, но, по обыкновению, насмешливый голос.
Ян вздрогнул, не веря услышанному, он моргнул, пораженно уставившись на ухмыляющегося парня.
- Разрази тебя гром! – обрадовано воскликнул Ян, стиснув воскресшего в объятьях, - Что все это значит? Ты ведь перестал дышать и стал холодным, как ледышка. Опять твои дурацкие шуточки?
- Эй-эй, полегче, приятель! Я еще не в очень хорошей форме, – засмеялся Дан, глядя на смущенно отстранившегося юношу, - Это не шуточки, а обычный механизм регенерации веров. Наш организм копит ресурсы, ради этого отключая и ослабляя все остальные функции. В частности, понижается температура тела, замедляется сердцебиение и дыхание становится едва ощутимым. Ну, примерно, как у рептилии, впавшей в спячку. Организм собирает максимальные силы и мощным ударом обрушивает их на недуг, в результате полностью перебарывая его.
- Как же я рад, дружище, что ты жив! – Ян никак не мог поверить в чудесное исцеление друга, - Я думал, что ты уже в Мрачных Чертогах.
- Убить вера не так-то просто, - Дан был явно польщен реакцией юноши на его мнимую смерть, - Правда, в этот раз им почти это удалось. Где, кстати, мы находимся? И есть ли здесь что-нибудь съестное? После благополучного спасения от яда кинокефалов мне совсем не улыбается умереть от голода.
- Да мы в той самой деревне, которую увидели с холма, после смерти собакоголовых я в два счета добрался до нее. Здесь живут очень милые люди, они радушно приняли нас, выделив лучшую комнату в самой богатой избе. Уверен, что хозяйка с удовольствием накормит тебя разносолами.
- Эй, Ян, я тут случаем ничего не болтал, когда был в забытьи? – не глядя в глаза, смущенно спросил Дан, когда юноша уже открывал двери.
- Ты кричал что-то не очень разборчиво, - пожал плечами обернувшийся парнишка, - Кажется, ты с кем-то спорил и не соглашался что-то делать, и еще тебе было очень больно. В общем, обычный бред. Это важно?
- Нет-нет, - излишне поспешно проговорил вер, нервно сжимая в кулаке край простыни, - Не обращай внимания. Просто от голода я не очень хорошо соображаю. Давай, парень, тащи побольше еды, я голоден, как барс.
Дан не преувеличил, он съел все, что принесла, радостно суетясь, симпатичная хозяйка и потребовал еще. Ян качал головой, совершенно не понимая, как все это огромное количество еды смогло уместиться в плоском животе вера.
В мгновение ока весть о выздоровлении от неизлечимого ранения облетела всю деревню, и Дан моментально стал самой популярной личностью в округе. Матушка Мирилла долго осматривала его подживающие раны, щупала его лоб и считала пульс, бормоча, что тут не обошлось без волшебства или вмешательства Высших Сил. Вер, посмеиваясь, позволял травнице производить все эти действия, уважительно соглашался с ее мнением, при этом озорно подмигивая Яну.
Парень стремительно шел на поправку, бледность исчезла, и его кожа вновь приобрела смуглый оттенок, лишь на месте ран виднелись розоватые тонкие шрамики. И, хотя его все еще немного пошатывало от слабости, удержать его в постели было невозможно, и он облюбовал деревенскую таверну, быстро став завсегдатаем. За время, прошедшее после его чудесного воскрешения, Дан успел изрядно опустошить винный погреб, обучил добрых крестьян игре в кости и вскружил головы половине деревенских девушек.
В общей сложности парни прожили в этой деревеньке около месяца, их радушно принимали в каждом доме и в благодарность за освобождение от собакоголовых баронов наотрез отказывались брать с них плату за постой. Наконец, Дан сказал, что полностью восстановился и готов продолжить путешествие, и парни, провожаемые крестьянами и заплаканными молодками, отправились в путь.
Как ни сопротивлялась природа дыханию зимы, за это время она полностью капитулировала. Вокруг остались лишь два цвета - белый и серый: серое небо с сизыми рваными облаками и белый снег, скатертью покрывающий холмы и луга.
Ян и Дан покачивались в седлах, закутавшись в подбитые мехом плащи и низко надвинув капюшоны. Ноги коней увязали в глубоком снегу, их морды были покрыты инеем и это, вместе с вырывающимися из их ноздрей клубами белого пара, делало их похожими на сказочных ледяных драконов.
К счастью, они выехали на оживленный торговый тракт, вдоль которого лепились живописные деревушки и городки, так что ночевать в открытом поле парням не приходилось и, несмотря на недлинные переходы, которые им удавалось сделать за короткие зимние дни, на ночлег они всегда останавливались в гостиницах и постоялых дворах. Ян играл на флейте в общем зале, скорее для собственного удовольствия, чем ради заработка, тем более что удача не изменила Дану, и он, бросая кости, постоянно был в выигрыше.
- Вот, такая жизнь по мне, - удовлетворенно говорил вер, - Люблю дорогу, каждый день новые виды и лица, никогда не променяю ее на благопристойное семейное прозябание. Настоящая жизнь – вот она, и она мне не прискучит, пока есть кости, выпивка и красивые девушки.
Они ехали навстречу бледному замерзшему солнцу всю зиму, успевая за краткий световой день проехать всего несколько десятков лиг. Ближе к весне осмелевшее солнце с любопытством стало исследовать землю и от неосторожных прикосновений его лучей сугробы скучнели и оседали неопрятными грязными грудами, растекаясь прозрачными ручейками. Эти новорожденные потоки бессмысленно-весело лепетали что-то, делясь со всеми радостью своего краткого существования. Порывы свежего весеннего ветра, как взмахи кисти художника, превратили серый цвет неба в голубой, разогнав лохматые тучи, и на оголившемся горизонте появился зазубренный силуэт высоких гор, похожих на клыки в оскаленной пасти дракона.
- Вот и Карусельные горы, - радостно воскликнул Ян, - До цели нашего путешествия рукой подать. Надеюсь, что мы не зря пересекли всю Виконию, и королева Элоиза сможет помочь в моих поисках.
Но дороги раскисли и стали совершенно непроходимыми, лошади оскальзывались на жирно блестящей грязи и жалобно ржали, отказываясь идти дальше. Парни остановились в большой зажиточной деревне, в которой имелось три гостиницы и две таверны. Время вынужденного безделья друзья проводили по-разному, в соответствии со своими склонностями. Ян, закинув за плечи лук и прихватив флейту, уходил бродить по окрестностям. Он иногда охотился, но чаще, найдя сухую возвышенность, присаживался на первую травку, импровизировал на музыкальном инструменте или просто мечтал. Его тоска по Любаве не была проникнута, как раньше, безысходностью, но теперь, когда промежуточная цель его путешествия была близка, душу наполняло нетерпеливое томление, и задержка из-за распутицы казалась невыносимой.
Дан же спал до полудня, отсыпаясь после разгульной ночи. Просыпался он, как правило, в дурном расположении духа, вяло бродил по гостинице, маясь от скуки и похмелья. Он оживлялся лишь к вечеру, к этому времени уже прилично нагрузившись пивом или вином. Когда зал наполнялся публикой, вер присоединялся к игрокам и забывал обо всем на свете, входя в азарт, и рискованно повышал ставки в надежде сорвать банк. Надо признать, что это ему частенько удавалось, но, даже проигравшись в пух и прах, он не терял присутствия духа, быстро утешаясь в объятиях очередной красотки.
В один из дней Ян, вернувшись в гостиницу и не застав там Дана, прошел в сторону конюшни, намереваясь проведать застоявшуюся Ласточку. Под навесом он увидел вера, разговаривающего с незнакомым человеком, который стоял спиной к юноше. Дан выглядел раздосадованным, беседа его явно тяготила, тем не менее, он не уходил, продолжая нехотя и будто бы принужденно отвечать мужчине, споря с ним. Заметив Яна, парень смешался и, покраснев от неудовольствия, энергично закивал головой, словно соглашаясь с собеседником и стремясь поскорее покончить с тягостным общением.
- У тебя проблемы? – спросил Ян позже, когда человек ушел.
- Брось, какие проблемы? – засмеялся Дан, и фальшь в его смехе резанула ухо юноши, - Просто встретил не очень желанного приятеля с Лирия.
- Он из Птенцов? Они нашли тебя? – не отставал Ян.
- Нет-нет, - поспешно ответил вер, - Если бы они нашли меня, я бы уже не смог разговаривать с тобой. Забудь, парень, все нормально.
- Как хочешь, - пожал плечами Младич, - Можешь хранить свои тайны при себе, но знай, ты – мой друг, и я всегда поддержу тебя и приду тебе на помощь.
Дан взглянул в глаза Яна, на его лице на мгновение отразилась внутренняя борьба, что-то мучило его.
- Даже, если … - начал говорить он, но, прервав фразу на середине, спрятал боль за опущенными ресницами и с напускной небрежностью продолжил, - Да нет, пустяки всё, небольшой старый должок, не обращай внимания.
Они больше не возвращались к этому инциденту, но Дан выглядел потерянным и даже игра не развлекала его так, как прежде.
Солнце трудилось вовсю, и уже вскоре тракт подсох и вновь стал пригодным для передвижения. Друзья тронулись в путь при первой же возможности, и через пару недель они стояли у подножия, задрав головы и пытаясь разглядеть вершины Карусельных гор, теряющиеся в облаках.
Они заметили ложбину и стали пробираться по ней, ведя лошадей за узду. К их удивлению тропа была достаточно широкой и удобной, а подъем не казался слишком крутым. Парни повеселели, решив, что опасность этих гор сильно преувеличена, как вдруг жеребец Дана, идущего впереди, дико заржав, шарахнулся в сторону. Вер ожесточенно выругался, и подошедший Ян увидел, что послужило этому причиной: на месте дороги зиял бездонный провал. Парни успели лишь переглянуться, а вокруг началось настоящее светопреставление. Вершины гор стали меняться местами, вместо пропастей воздвигались новые горные пики, через провалы перекидывались мосты, а дорога, только что вившаяся серпантином впереди, исчезла. Вокруг царил невообразимый грохот, пыль от камнепада стояла столбом, почва под ногами колыхалась, и от этого мельтешения желудок сводило в тугой комок. Мир вокруг сошел с ума, и горы выплясывали дикий танец, как пьяные матросы в портовом кабаке.
Внезапно голова Яна закружилась от подступившей пустоты, и он понял, что его ноги больше не ощущают твердость тропы, а он сам летит в пропасть. Ласточка, идущая в поводу за юношей, испуганно захрапела и затормозила на самом краю, упираясь копытами в камень и пятясь назад. Юноша мертвой хваткой вцепился в уздечку, и его тело болталось на невообразимой высоте, удерживаемое лишь этой ненадежной опорой.
- Ян, Рейвен тебя дери! Держись! – бешено заорал Дан.
Он судорожно огляделся и зло плюнул, увидев, что между ним и другом пролегает глубокая и широкая щель.
- Держись, парень, пожалуйста, – негромко пробормотал он, - Я что-нибудь придумаю.