Каменный домик с деревянной пристройкой, в которой разместилась спальня, с палисадником под окнами и задним двором с бассейном, куда так приятно окунуться в разгар жаркого дня.
- Нелепое строение посреди пустыни, - бормочут завистники.
- Наша крепость, - улыбаясь и обнимая друг друга, отвечаем мы, высовывая язык.
Ученый-вирусолог и океанолог, казалось бы, серьезные люди…
Викунд (ну и фантазия же была у его родителей…) живет у меня уже второй месяц - с того самого дня, как мы случайно столкнулись в парке.
Я была пьяна, он – мил и нежен. Флирт, поцелуи, прогулка под звездами…
- Мы с тобой как два школьника, - пьяно рассмеялась я.
– Как будто снова очутилась в выпускном классе? – спросил он.
Я кивнула.
На самом деле в выпускном классе я носила уродские очки, брекеты, совершенно не заботилась о своем внешнем виде, а о прогулках под звездами и поцелуях мечтала лишь во сне. В колледже тоже как-то не сложилось – потрахушки на заднем сидении автомобиля или в обшарпанной комнате общежития в те редкие дни, когда я позволяла себе расслабиться в клубе, сложно было назвать романтическими и возвышенными. В студенческие годы я никогда не ощущала нужды в нормальных отношениях, не заканчивавшихся после надевания белья, но сейчас мне было на удивление приятно проводить время с мужчиной, хотевшим не только секса.
Он даже моим состоянием не воспользовался – правда, не знаю, обрадовало это меня или расстроило.
Пара ужинов, и я не выдержала первой – пригласила его к себе. Ради такого случая даже достала из шкафа платье, в котором произвела фурор на студенческом выпускном (заучка Кайла, всем модным шмоткам предпочитавшая затасканные джинсы и майки, и на тебе – зеленый бархат, провокационный вырез и минимальная длина!).
Потратив пару часов, даже испекла торт, и очень надеялась, что на вкус он такой же, как и на вид, а ожоги на моих пальцах останутся незамеченными. В очередной раз убедилась, что готовка и домашние заботы – не для меня.
Когда появился Викунд, я обомлела – он сделал стрижку, сменил очки и купил новую рубашку. Даже перебрав водки, я не смогла бы назвать его красивым мужчиной, да и вообще до сих пор удивлялась, что же на меня нашло, если я увлеклась очкариком, сначала сдавшим меня журналистам, а потом нагло подцепившим в парке в состоянии качки.
Однако было в нем что-то такое, отчего я как маленькая девочка улыбалась во все тридцать два зуба, засыпая вечерами, а сейчас чувствовала, что в платье становится жарко.
- У меня не было мужчины уже полгода, - шепнула я ему на ухо, не размениваясь на приветствия.
Он, кажется, остолбенел от такой прямоты.
Торт мы попробовали только поздно ночью, и даже попробовали поиграть в шахматы, но в итоге оказалось, что шахматный стол подходит для секса не хуже кровати.
Сначала он перевез зубную щетку, потом пару смен белья, а затем переехал окончательно.
Пошел на отчаянный шаг, сменив специальность на океанолога, и несколько дней не решался об этом рассказать.
Я летала, впервые поняв, о чем же пишут в слюнявых женских книжках, и вечерами мы теперь долго просиживали на старом, побитом жизнью диване, совершенно неприлично обжимаясь друг с другом.
Правда, когда Викунд однажды вечером припер этот диван, я его чуть не выгнала...
А через два месяца, под конец лета, он сделал мне предложение – неожиданно, за обыкновенным ужином.
Мы делились последними новостями, обсуждали принятие нового закона, Викунд безропотно ел очередной кулинарный кошмар, и как-то внезапно для меня на столе возникла бархатная коробочка.
- Один карат, - объявил Викунд, наблюдая за тем, как я обалдевшим от счастья взглядом рассматриваю кольцо у себя на пальце.
- Дурак, - улыбнулась я. – Я просто тебя люблю.
