Отпуск! Мы с Братишкой отправлялись в отпуск, нагребли вещей, взяли в охапку Афей, крепко обнимающую куклу (да-да, ей тоже прислали по почте такую же куклу, как и у меня с Мари), сели в самолёт и....
Перебои со светом, крики, паника, стюардесса, не могущая решить то ли пытаться успокоить пассажиров, то ли самой удариться в истерику, плач Афей, надёжные руки Братишки...
Вспышка...
Крики...
Грохот...
И вдруг такая неуместная сейчас тишина... И свет. Много-много света. Лечу удивлённо ввысь...
Фьёр и …
- Стоп!!!
- Фьёр, ты слишком много на себя берёшь.
- Они не могут умереть! Они не должны! Афей... ты же знаешь, про Афей!
- Ну и что ты предлагаешь? Я же не могу сделать так, что они не садились в тот самолёт, слишком много людей об этом знает.
- Отправь их в другой мир. Ну, как меня когда-то.
- Не могу, сильфиды там есть, а симов нет.
- Неужели нет других симских миров? Ни за что не поверю!
- Но ты их никогда не увидишь.
- Плевать, зато они будут живы!
Сэй
Прошла неделя. Самая ужасная неделя в моей жизни, я плакала, билась в истерике, кричала, падала на землю. Но смысла в этом было не больше, чем в трепыхании бабочки насаженной на булавку. Ничего не изменить! Самолёт рухнул, а мы попали в этот город, в котором останемся навсегда. И плевать какие механизмы перенесли нас в это место, главное то, что я больше никогда не увижу ни маму, ни папу, тётю, сестричку, братьев. Все дорогие мне люди навсегда потеряны неведомо где!
Ненавижу Братишку! Это из-за него мы сели в самолёт и оказались здесь! Всё из-за него!
Братишка
Всё стало только хуже. Зачем я вообще предложил этот дурацкий отпуск? Судьба показывает мне, что я должен сидеть тихо и не высовываться. Пытался успокоить её, объяснить, что главное — мы живы, ведь больше никто из пассажиров и экипажа не уцелел. Но она не слушает меня, а только злится и кричит.
Мы оказались в высокогорном городе Хидден Спрингсе. Совершенно случайно в кармане Сэй завалялась флешка, на которой она хранила все тексты своих книг. “На всякий случай”, - говорила она. Не знаю, зачем я сунул клерку эту флешку, когда в ратуше (в которую нас привезли из больницы) недоумённо разглядывали наши неведомые им паспорта. В общем, книжки тут же решили издавать, а вместо гонорара подарили нам дом со всей обстановкой, который директор издательства сдавал приезжим.
Сэй всё это не интересовало, она сумрачно смотрела на любого, кто подходил к ней, и все необходимые бумаги подмахнула не глядя, только чтобы отвязались.
Не знаю, как ей помочь. Мне тоже горько, что я больше не увижу Фитэ, Хэнка, Джодиса и остальных, но ей, конечно, во сто крат больнее, ведь это её родные.
Дом нам выделили просто замечательный.
А ещё мне очень жаль Афей, она ничего не понимает, крутит своей крошечной головкой и только плачет со всеми. Пытаюсь как можно больше времени проводить с ней.
Сэй
Он ещё пытается ко мне подходить! Говорить со мной! Касаться меня! Кричу: “Уходи!!” Мне никто не нужен, я никого не хочу видеть! Зачем я согласилась ехать? Были бы дома, бегала бы к маме, звонила Марисоль и тёте Алисе, а теперь я тут как в клетке. Только компьютер меня слегка успокаивает, я привычно загружаю текстовый редактор и пишу, пишу, пишу, мараю электронные страницы своей болью, щедро заливаю отчаяньем, расчерчиваю безысходностью и посыпаю тоской. Потом опустошённая опускаюсь в постель и умираю до следующего безнадёжного утра.
Братишка
Прошёл год, она успокоилась, потихоньку возвращалась, даже оценила обстановку дома, которую я пытался сделать красивой. Ну, как мог. Даже спим в разных постелях, она в детской, которую я обставил для дочки, когда она вырастет, а я сплю на супружеском ложе один.
[/url]
Зато мы очень сблизились с дочкой. На работу я так и не устроился, не хочу, чтобы малышка была с чужими, вот пойдёт она в школу, тогда. А сейчас мы вовсю учимся, развлекаемся
[/url]
И гуляем.
И так далеко мы догулялись, пока совсем стемнело. Я уже устал везти коляску, Афей то и дело требовала поехать туда или сюда, останавливала меня, вылезала и крошечными ножками топала к заинтересовавшему её кустику, а когда я говорил, что пора бы и домой, заливалась слезами и повторяла: “Не-не-не! Гуять!” И мы отправлялись дальше. Женщины из меня верёвки вьют, я знаю.
И вот мы добрели до какого-то дома, забор там был, а вот калитки не было и дочка, углядев кошку, бодро ринулась к ней прямо во двор чьего-то жилища. Я пошёл следом. Тут зашумело приехавшее такси, какая-то фигура отделилась от жёлтой машинки и прошествовала к дому.
Я уже заготовил речь, объясняющую, что я здесь делаю ночью, но ребёнок пытающийся беседовать с кошкой и коляска возле меня, были красноречивее любых слов.
- Это ваша дочка?
Я кивнул и посмотрел внимательнее на незнакомку. У неё была зелёная кожа, чёрные, отливающие зелёным волосы и платье, которое очень странно на ней сидело, складывалось такое впечатление, что она вообще привыкла ходить без одежды, поэтому натянула на себя кусок ткани исключительно ради приличий.
- Какая милая малышка. А вы, чей потомок?
Мои брови удивлённо взлетели вверх.
- Вижу, у вас волосы с синевой и у неё тоже. Я зелёная, потому что потомок дриад — древесных духов, а вы?
- А я — оживлённая кукла.
- О-о, это как? А, так вы те с самолёта? Как ваша жена поживает?
- Ненавидит меня всем сердцем.
И вдруг неожиданно для себя я стал рассказывать. Совершенно незнакомой женщине, я взахлёб выговаривал всю свою нескладную и неуместную жизнь, выливал всю боль, которая отравляла мне душу, а её сочувствующие глаза только усиливали словесный поток. После того как я иссяк и опустошённо присел на ступеньки, она неожиданно наклонилась, прижала к себе мою голову и поцеловала в макушку. Так делала Фитэ...
- Давай зайдём в дом, я сделаю вам чаю.
- Нет-нет, нам уже пора, - Афей уже самостоятельно забралась в коляску и мерно посапывала. - Спасибо! Вы мне очень помогли.
- Мне очень жалко вас... Может быть, смогу чем-нибудь помочь? Мне кажется, вам очень одиноко, вот мой номер телефона, кстати, меня зовут Кэссиди.
- Братишка.
- Чей?
- Это имя, - я впервые улыбнулся за этот вечер, да что там, за много, бесконечно много вечеров...
Домой мы с дочуркой отправились на такси, может быть, у нас с Кэссиди получится дружба и в этом мире появится ещё один человек, кроме Афей, кому я нужен.
Приехали домой, уже выспавшаяся доченька потребовала кушать, и мы отправились на кухню. Оказалось, Сэй наделала кучу гамбургеров и сидела с тарелкой.
Робкая надежда зашевелилась у меня в груди, она так давно не готовила не только для себя... Я питался полуфабрикатами, единственное, только кашку научился варить для Афей.
- Можешь есть.
- Сэй... Ты когда-нибудь поменяешь ко мне отношение? Я ведь не виноват в том, что произошло, откуда я мог знать? - в тысячный раз проговорил я.
Её лицо было усталым, а глаза потухшими.
- Я не знаю. Но пока мне сложно. Извини.
И ушла.
Я ел гамбургеры, которых касались её нежные руки, и плакал.