Казалось, что время не властно над Зачарованной Долиной. И, хотя солнце, как прилежный часовой, каждое утро занимало свой пост в лазурном небе, а к вечеру передавало эстафету задумчивой голубой луне, все вокруг оставалось неизменным. Все так же зеленели луга и рощи, тюльпаны, маки и незабудки водили свои вечные хороводы в сочной траве, привлекая бабочек и пчел, беспечно бормотали ручейки и речушки, и медлительные озера степенно перекатывали свои волны.
Ян потерял счет дням, все время проводя в обществе Филиппа. Королеву он видел лишь мельком, она мило улыбалась ему, спрашивала, всем ли он доволен и не надоел ли ему ее несносный братец и, толком не выслушав его ответ, ссылалась на занятость и поспешно исчезала, не давая возможности раздосадованному Яну задать интересующие его вопросы. Дана он тоже почти не видел. Когда же случайно он сталкивался с вером в парке или в коридорах дворца, тот смущенно и счастливо улыбался ему, хлопал юношу по плечу, рассеянно и невпопад отвечал на его вопросы и исчезал так же поспешно, как и Элоиза. Ян грустно смотрел им вслед и не мог даже злиться на этих сумасшедших влюбленных, совершенно потерявших головы друг от друга.
Ян отправлялся на охоту вместе с Филиппом и к удивлению юноши вокруг них каждый раз простирался новый пейзаж: луга сменялись сумрачными лесами и непроходимыми болотами, в следующий раз перед ними лежала степь или даже безводная пустыня, и неизменным оставался лишь силуэт Карусельных гор.
Общество Филиппа не тяготило юношу, напротив, он испытывал к нему симпатию и общение с этим умным, ироничным и хорошо образованным собеседником доставляло ему необыкновенное удовольствие. Принц отлично знал историю древнего Эладора, прекрасно разбирался в литературе, поэзии и живописи и его рассказы были неизменно занимательны, а его замечания и размышления хоть и отличались некоторой язвительностью, но всегда были точны и остроумны. Ян без колебаний поведал своему новому другу историю всей своей жизни, раскрыв цель своего путешествия и свои надежды на обретение знаний о местонахождении Чаш. Маг искренне сочувствовал юноше, восхищался его преданностью утраченной любимой, от всей души желая удачи в его поисках, но ничего не сообщал ему о Чашах, говоря, что он узнает обо всем от Элоизы, когда придет время.
Но время, не властное над Зачарованной Долиной, всё не приходило. Вернувшись с охоты, Ян отправлялся в огромную дворцовую библиотеку, которая поистине являлась сокровищницей вековой мудрости, и устроившись поудобнее в мягком кресле, погружался в чтение древних фолиантов. Он узнал много интересных фактов о древнем Эладоре, об истории войны Ворона и Змеи, о Чашах, правда, он так и не обнаружил даже намека на то, где они могут быть спрятаны. Однако, ему сопутствовало и несомненное везение: он обнаружил древнюю карту, на которой изображался остров со входом в Мрачные Чертоги. К сожалению, карта была составлена еще во времена до Разлома мира, и на ней явно виднелся единый пра-материк, тем не менее, Ян тщательно срисовал ее, надеясь, что местоположение острова осталось неизменным.
Устав от чтения, Ян находил Филиппа, и они вместе отправлялись на утоптанную площадку в парке, где устраивали поединки на мечах, перенимая друг у друга секретные удары и выпады. Несмотря на то, что основным оружием Фила была магия, он великолепно владел мечом, и Ян многому у него научился. Иногда к ним присоединялся и Дан, который, держа в обеих руках по изогнутой сабле, сражался сразу против них двоих.
Его манера боя была настолько незнакомой, дерзкой и стремительной, что Ян и Филипп частенько пасовали перед ним, и Дан грациозно, будто танцуя, с кажущейся легкостью побеждал их. После этого вер, сияя, как начищенный медный грош, отвешивал элегантные поклоны в сторону окна, за которым явно скрывалась наблюдающая за ним Элоиза, и посылал ей воздушные поцелуи, посвящая победы своей даме сердца.
Время, которое было не властно над Зачарованной Долиной, тем не менее, стремительно бежало вперед, и Ян с каждым днем все отчетливей ощущал его бег. Его все сильнее угнетало вынужденное пребывание в Запретном Городе, он уже отчаялся поговорить с королевой и получить от нее информацию, и он все больше склонялся к мысли, что ему пора уходить.
Юноша бродил по художественной галерее дворца, рассеянно осматривая прекрасные живописные полотна старых мастеров и великолепные мраморные и бронзовые скульптуры, как вдруг его внимание привлек черный бархатный футляр, лежащий на невысоком постаменте. Он откинул крышку и увидел необыкновенно изящную серебряную флейту, украшенную тончайшей резьбой. Весь инструмент обвивало искусно выполненное изображение Мирового Древа. Ян разглядел, что его крона одновременно являлась раскинутыми Вороновыми крылами, ствол при ближайшем рассмотрении оказался вставшим на дыбы Каприкорном, а переплетенные корни были ни чем иным, как свернувшимся кольцами Змеем. Юноша, не в силах отвести восхищенного взгляда от флейты, взял ее в руки и приник к ней губами так же вожделенно и страстно, как к устам возлюбленной. Она, как живая, затрепетала от его нежных поцелуев, и под высокими сводами галереи зазвучала чарующая мелодия.
Флейта пела, как юная невеста, готовящаяся пойти под венец с прекрасным возлюбленным, и в ее голосе слышалось радостное ожидание, трепет нетерпеливого волнения перед таинством любви. Чудесные звуки сменялись плавными нотами удивления перед зарождением новой жизни, как будто пела сама беременная Мать-Земля, до краев переполненная возрождающейся природой. А потом песнь звучала, как колыбельная, которую усталая матушка напевала над кроваткой своего дитя. Эта музыка, древняя как мир, заполняла окружающее пространство, и от этого казалось, что впереди лишь радость, что все корабли, потрепанные штормами, добрались до тихой гавани, а все уставшие мятущиеся души обрели покой и счастье.
Ян оторвался от флейты, чувствуя, что мелодия еще звучит в нем, и оглянулся, ощутив чье-то присутствие. Он увидел потрясенную Элоизу, и в ее прекрасных синих глазах стояли слезы восторга.
- Эта флейта всегда принадлежала королевскому дому Да Сильва, - звенящим от волнения голосом сказала она, - Никто не помнит, откуда она попала к нам, об этом не осталось ни одной записи и даже легенды и мифы безмолвствуют. Но она всегда молчала, ни один самый искусный музыкант из нашего рода так и не сумел извлечь из нее ни единого звука. В конце концов, мы решили, что она изготовлена с каким-то изъяном, и хранили ее просто, как реликвию далекой эпохи. Но теперь я знаю, что всю эту бездну веков она дожидалась тебя, Ян. Возьми ее, она твоя по праву.
Юноша не стал возражать, сердцем чувствуя свое родство с инструментом. Он молча поклонился королеве и пристегнул футляр к своему поясу.
- Прости, что я избегала тебя и уклонялась от разговора, - со вздохом продолжила Элоиза, - Я боялась, что ты сразу же захочешь уйти, а вместе с тобой уйдет и твой друг. Но дальше тянуть невозможно. Давай пройдем в сад, и я расскажу тебе все, что мне известно.
Они вышли в парк и расположились в ажурной беседке, увитой плетистыми розами и клематисами.
- У каждого Истинного Мага есть способность, в которой он особенно силен, - заговорила королева, - У меня – это дар предсказания. Когда я была еще совсем маленькой девочкой, меня посетило видение. Я вдруг оказалась в пустоте, перед моим мысленным взором мелькали образы Ворона, Змея и Каприкорна и в голове звучали их голоса, лишенные признаков возраста и пола, и были они беспристрастными, без каких-либо эмоций. Они поведали мне, что злодеяния этого мира слишком велики, что он вновь стоит на грани гибели, но что они даруют миру еще один шанс и ради этого посылают Избранного. Этот человек придет ко мне, и я должна буду открыть ему местонахождение Чаши. А ко второму человеку я испытаю великую любовь, и он подарит мне дочь, которая впоследствии приведет Эладор к Золотому веку. Когда вы с Даном явились в Зачарованную Долину, я сразу поняла, что вы именно те, о ком шла речь в Пророчестве. Но есть еще кое-что, Ян. Голоса сказали, что тот, второй, приведет тебя к цели, но он же, вольно или невольно, послужит причиной твоей гибели.
- Ты хочешь сказать, что все, произошедшее со мной, не случайно? – потрясенно воскликнул Ян, - Что меня подталкивали к действию? А Любава – необходимая жертва, приманка? А как же наши чувства, наша боль, наши слезы? Будь прокляты Боги, играющие людьми! Будь проклят мир, поклоняющийся этим бездушным чудовищам!
- Мне понятен твой гнев, Ян, - сказала Элоиза, успокаивающе кладя ладонь на его руку, - Но все в мире взаимосвязано и очень многое зависит от поступков людей. Ни одно Пророчество не является стопроцентным, это лишь возможная вероятность. И ты не игрушка, ты вправе свернуть с пути, и тогда история пойдет по-другому. И от многих других людей зависит будущее, и совсем не обязательно, что ты добьешься успеха. Но только тебе решать, лишишь ли ты мир последнего шанса или все же попытаешься его спасти.
Ян долго молчал, стараясь осознать, что его частное дело обернулось спасением мира. В его душе клокотали гнев и ярость. Наконец, он произнес, подняв глаза на королеву:
- Возможность выбора – лишь иллюзия, я уже давно стою на этом пути, и свернуть с него для меня уже поздно. Расскажи, что тебе известно, а я сделаю все, что от меня зависит, прежде всего, ради Любавы.
- Я не сомневалась в твоем ответе, - ласково улыбнулась Элоиза, - Я с первого взгляда почувствовала в тебе большую внутреннюю силу. На твоем пути встретится много опасностей и препятствий, но ты их преодолеешь. К северо-западу отсюда лежит большая местность, называемая Варнавской Пустошью, это страшное место, заполненное чудовищами. Когда-то давно там находилось процветающее государство Варнава, столицей его был город Читлан. Чашу Огня поместили на хранение во дворце Великого князя Кунинга. Но страна погибла, разрушенная, скорее всего, тлетворным влиянием Чаши, которая и поныне находится среди руин Читлана. О местонахождении Чаши Льда мне ничего не известно, она спрятана где-то в Лирии. Отправляйся в приграничную Салдану, там тебе смогут выделить в помощь отряд воинов, я дам тебе письмо к их правителю.
«Значит, я погибну? – думал Ян, - И Дан послужит тому причиной? Немыслимо! Все эти предсказания! Лучше не думать о них. Это не имеет никакого смысла. Я сделаю то, что должен, и будь, что будет!»
Ян не стал больше мешкать, и лишь солнце обласкало горизонт, он уже сидел в седле Ласточки, направляясь в сторону Карусельных гор. Он не попрощался ни с Даном, ни с Филиппом, решив не тревожить их, осознавая, что дальнейший путь предназначен лишь для него, и он готов был исполнить свое предназначение.