[BadTouch]

Бежать от реальности, какой бы серой и унылой она ни казалась – не лучшая жизненная позиция. Даже не знаю, нашли бы психологи в моем решении какую-нибудь подоплеку, узнай, что мне вдруг нестерпимо захотелось бежать. Да, однажды я просто проснулась, надела спортивный костюм и кроссовки, а потом побежала, куда глаза глядят.

Как бы там ни было, я тешу себя мыслью о том, что умеренные физические нагрузки благотворно влияют на человеческий организм и это, как ни крути, общеизвестный факт. С того самого утра я не пропускала ни одной пробежки, несмотря на то, что сначала мои мышцы просто кричали о том, что их хозяйка сошла с ума, ведь вспомнить об их существовании пришлось впервые с момента окончания 2 курса (о, это жуткое слово «норматив»!) С моей стороны было бы полнейшим свинством становиться здоровее в одиночку, поэтому я просто не могла не предложить Софье присоединиться ко мне. Правда, сначала она послала меня куда подальше, обозвав Форестом Гампом недоделанным, но я не стала на нее обижаться.

Просто в тот момент, в ту самую секунду, ко мне пришло отчетливое осознание того, что я снова искренне улыбалась, несмотря на недовольные возгласы своей подруги. За окном начинался новый день, моя дочь сладко спала у себя в кроватке, и жизнь продолжалась.
- И дело даже не в том, что часы показывают 7 утра, Келли, - раздраженно сказала Софья. – О, Господи, Клелия! Сейчас семь утра?! – ошарашено воскликнула она. - Ты с ума сошла!
Но в конце концов она все-таки сдалась.

Вот так мы и начали «оздоравливаться» вместе. Ну, а потом, наверное, кто-то «слил» наши маршруты еще одному любителю фитнесса и теперь по тихим сонным улочкам Твинбрука мы бегаем втроем.

***
Однажды мысль сделать ремонт в своей старой девичьей спальне мне уже приходила в голову. Это было после той неприятной истории с Биллом. Тогда мне казалось, что сама атмосфера этой комнаты с розовыми обоями и завитушками мешает жить дальше, ведь все в ней напоминало о пролитых слезах и бессонных ночах, о смешных и несбыточных мечтах. На этот раз я решила подвергнуть переменам нашу старую добрую гостиную, а помогали мне в этом мои друзья и…Билл. Вот уж точно, никогда не знаешь, кто окажется другом, а кто – врагом. Жажда деятельности охватила меня внезапно. Окинув взглядом уже порядком подвыгоревшие обои, я решила, что медлить больше нельзя.

А еще мне ужасно хотелось, чтобы у нас с Иди был камин - настоящий семейный очаг, у которого можно будет погреться долгими зимними вечерами. Однако перестраивать что-то кардинальным образом я не желала: в зале всегда было довольно уютно, разве что со временем обстановка немного потускнела, поэтому было решено лишь слегка обновить интерьер и воздвигнуть камин. Менять свою жизнь к лучшему всегда приятно, тем более, когда искренне веришь в то, что это действительно поможет тебе стать счастливее. Приближался первый в жизни Иди день рождения. Не стоит и говорить, что нам ужасно хотелось закончить работу как можно скорее, но дело спорилось, потому что желающих помочь оказалось очень много. Отныне в нашем доме снова было полно народу: Брай со своим женихом, Лео и Софья, Билл и даже мои старые знакомые Джон и Зак. Вокруг выбора отделочных панелей и рисунка на обоях то и дело разгорались нешуточные споры, клей разводился строго по инструкции, а кисти и валики всегда вымачивались в растворителе. В общем и целом, было весело. Не проходило и дня, чтобы Зак или Джон не отпустили какую-нибудь шуточку в строну Брая и его благоверного.
- Да-да, - говорил Джон, - да прислушаемся же к мнению великого Брая. В таких вопросах вы, говорят, неплохо разбираетесь.
- Это на что же ты намекаешь, мужлан неотесанный?
- Да так…
- Нет, ну вы слышали?
Иной раз мы просто покатывались со смеху, такими нелепыми казались все эти «разборки». Тем не менее, общее дело сплачивает, и как бы то ни было, мы работали, как одна команда.

Мне нравилось смотреть на Билла, деловито рассуждавшего о том, какой клей лучше использовать для обоев, и что он, между прочим, один из немногих непрофессионалов, кто умеет наклеивать их встык. На поясе его красовался кожаный ремень с инструментами, который придавал его словам еще больше вескости. За работой дни летели быстро, а постоянная занятость помогала мне отвлекаться от своих мыслей. Мы долго искали подходящий камин и, наконец, остановили свой выбор на мраморном портале, оформленном в классическом стиле.

Теперь он украшает интерьер нашей комнаты и согревает своим теплом в пасмурные и непогожие дни. Я не знаю, стала бы я столь подробным образом останавливаться на этом, если бы не одно происшествие, о котором я просто не могу не поведать на страницах своего дневника. Случившееся настолько необычно, настолько невообразимо, что в истинность произошедшего я до сих пор с трудом верю. Но факт остается фактом, и существование этой удивительной находки действительно реально.
***
Смерть пожилой женщины и странное поведение дочери еще долго не давали мне покоя. Мысли то и дело возвращались к этому загадочному происшествию, в сердце, мучимом тягостными предчувствиями, рождались все новые тревоги и переживания.

Я стала опасаться каждого шороха, каждого звука, доносившегося со двора. Скрипнет ли половица, раздастся ли стук в трубах, я начинала ловить себя на мысли о том, что кто-то следит за мной, замышляя нехорошее. Порой я возвращалась мыслями к тому, что случилось с нами в парке. Я помню, как сильно тогда напугалась, но, поразмыслив, стала приходить к выводу о том, что все произошедшее – лишь цепь случайных совпадений. Меня радовало, что Эделайн чувствовала себя прекрасно, не капризничала и хорошо спала. Билл был на удивление спокоен, все время отшучивался, успокаивал и называл меня фантазеркой. Ему всегда удается находить объяснения подобным вещам: по его мнению, тревожность, одолевающую меня, можно с легкостью списать на особую впечатлительность и мнительность. Понемногу я стала забывать о случившемся. Так шло время, и ничего необычного в нашей жизни больше не случалось. Постепенно я пришла в норму, тем более, что мысли о ремонте и скором дне рождении Иди завладели моим сознанием целиком и полностью.
***
Все началось с окурка, найденного мной за диваном, в щели между стеной и плинтусом. На бледно желтой бумаге виднелись едва различимые следы помады. В тот день у всех появились неотложные дела, и в помощниках у меня оказался только Билл.

- Билл, посмотри, - окликнула я. – Вот это да! Как он сюда попал?
Билли обернулся и, пожав плечами, продолжил намазывать обоину клеем. Было ясно: эта находка его мало впечатлила.
- Не знаю, - отозвался он, - наверное, кто-то его туда засунул.
Я рассмеялась. Железная логика.

- Определенно. Но кто? - продолжала я рассуждать вслух. – Тут еще виднеются отпечатки чьих-то накрашенных губ…
- Уж не думаешь ли ты, что это я? – улыбнулся он.
В нашей семье никто, кроме тети Мирры, никогда не курил, и первым делом я подумала, что окурок мог принадлежать только ей. В ранних записях мамы встречалось упоминание о том, что тетя могла закурить прямо в комнате, прекрасно зная, что никто из домашних запаха табака на дух не переносит. Всем назло, так сказать. Странно, конечно, что она оставила его в таком необычном месте. Сигарету выкурили практически полностью и, судя по всему, была она очень старой. Я вгляделась в название, еще видневшееся на фильтре, и прочла тусклое «Herzegovina Flor».
- Билл, тебе о чем-нибудь говорит название Герцеговина Флор?
- Никогда раньше не слышал, - ответил он.

Любопытство не давало мне покоя, и я полезла в интернет. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что марку элитных сигарет Herzegovina Flor не выпускают, по меньшей мере, лет 80! Что за привет из прошлого? Могла ли Мирра курить такие сигареты, а если да, то откуда она их достала? На страницах бабушкиного дневника было сказано, что они приобрели этот дом у какого-то молодого человека, которому тот достался в наследство. Но как окурку удалось пролежать там столь длительное время незамеченным?
- Билл, тут за плинтусом довольно большая щель, - сказала я, вернувшись в комнату, - ты не посмотришь? Я нагнулась и из чистого любопытства засунула палец за узкую деревянную панель – мало ли что там еще обнаружится. И в это мгновенье небольшая часть плинтуса, за которой был найден окурок, отскочила, так, словно была на пружинке.

Я увидела кусок неокрашенной старой стены, покрытой паутиной и пылью. Взяв малярную кисть, валявшуюся неподалеку, я попыталась расчистить пространство тайника и к своему удивлению обнаружила крохотную дверцу. В голове тут же пронесся знакомый всем сюжет, и я с любопытством оглянулась, словно ища малюсенький ключ или, хотя бы, книжку «Учись складываться». Никаких пузырьков и волшебных пирожков рядом тоже не оказалось. Зато на самой дверце красовалось небольшое колечко, за которое я тут же и потянула.
- Бииииил, - позвала я, - иди сюда!
Дверца прятала маленький металлический рычажок, тоже весь покрытый пылью.
- Что это? - с любопытством спросил Билл, наклонившись поближе к находке.
Что-то щелкнуло, но никаких видимых изменений не произошло.
- А бог его знает, - отозвалась я, - судя по всему, тайник. Интересно, что это за рычажок?
Признаться, я была разочарована. Обнаружить что-то подобное доводится не каждому. Очень жаль, что тайник оказался пустым.

***
Необычные, на грани таинственного, вещи происходят не так часто. И только мне начало казаться, что жизнь вошла в свою обычную колею, как обнаружилась эта загадочная дверца. Сейчас я думаю о том, что могла бы никогда не узнать о существовании потаенной комнаты, не приди мне в голову идея сделать ремонт в зале. Вернее, это оказалась даже не комната, а целый подземный дом, целый мир, полный загадок и мистики, кладовая необъяснимого, таившегося за этой малюсенькой дверцей. Однако существование подвала мы обнаружили не сразу. После трудов праведных было решено полакомиться яблочным пирогом. Иди уже спала, а мы с Биллом сидели на кухне, пили чай и обсуждали события клонившегося к закату дня.

Когда мы услышали жалобное приглушенное мяуканье, было уже совсем поздно, и сначала я подумала, что к нам в гости забрела бездомная кошка. Но самым удивительным было то, что мы не могли понять, откуда исходит этот звук. Мяуканье не прекращалось и, признаться, начинало действовать на нервы. Билл взял фонарик, включил на террасе свет, а я, трясясь от страха, отправилась за ним в сад, чтобы проверить, в чем дело.
Мяуканье продолжалось, но мы по-прежнему не могли обнаружить его источник. Казалось, что совсем еще крохотный котенок плачет где-то… под землей. Это было просто невыносимо и очень страшно. По крайней мере, мне. Луч света скользнул в дальний угол сада, и у меня, признаться, от увиденного даже подкосились ноги.

Узкая полоска земли, длиною метра полтора, просто обвалилась, а на месте травы и кустов, росших там еще утром, зияла черная пустота!
Билл выругался и, крепко взяв меня за руку, решительно направился вперед.

Было очевидно, что мяуканье доносится именно оттуда.
- Билл, я боюсь! – завопила я. – Вдруг это опасно?
- Не бойся, - сказал он, сжав мою руку еще крепче, - я с тобой.
Мы осторожно подошли к этому месту и я, спрятавшись за спиною Билла, могла видеть, как он направил луч фонарика вглубь подземелья.

- Что там? - прошептала я, услышав, как Билл удивленно присвистнул.
- Лестница и обвалившиеся комья земли, - произнес он. – Кис-кис-кис, - позвал он. - Эй, киса!
- Это, наверное, все из-за…
- Да, - не дал мне договорить Билл, - скорее всего. Ты стой здесь, а я пойду проверю, что там.
- Наверное, нужно вызвать полицию, - предложила я, нерешительно заглядывая вниз.
- Еще только полиции не хватало, – поспешно заявил он. - Подумаешь, старый подвал.
- Ну, да, - ответила я, подхватив его тон. – Самый обычный потаенный подвал. Бог знает, что там может быть! – при этой мысли мне сделалось жутко. - Может, там кто-то сидит?
- Угу, - сказал Билл, спускаясь, - сидит. Он внимательно посмотрел себе под ноги и продолжил: - Кошка. Которая размяукалась тут на ночь глядя. Кис-кис-кис, - вновь позвал он. – Иди сюда, киса! Я тебя не обижу!
Я слышала, как Билл осторожно спускается по лестнице, как под его ногами скрипит старое дерево и, наконец, как постепенно стихает эхо его шагов.

- Ну что там? – не выдержала я. – Билл! Ты меня слышишь? - Ответа не последовало. – Билл! – закричала я вновь. – У тебя все в порядке? Наконец я увидела вынырнувший из темноты лучик света.
- Все нормально, - донеслось до меня. – Я поднимаюсь.

Я буквально засыпала Билла вопросами о том, что ему удалось обнаружить в этом подвале. Спускаться туда ночью я бы ни за что ни рискнула. И пусть любопытство буквально съедало меня изнутри, я предпочла дождаться утра, но то, что я услышала от Билла, заснуть мне не дало.
- Ты нашел кошку, Билл? – нетерпеливо спросила я. - И что… что это вообще такое? Какого черта?

- Погоди, погоди, Клелия, - улыбнулся он. – Не все сразу.
Казалось, что он издевается надо мной. Откуда такое спокойствие? Не каждый же день можно обнаружить у себя под домом невесть что! Вот так живешь спокойно всю свою жизнь в тихом двухэтажном домике в хорошем районе, никого не трогаешь и тут на тебе - сплошные тайны и загадки!
- Так, а ну давай сюда фонарь, Билл! Я хочу сама посмотреть! - я попыталась выхватить у него из рук фонарик.
- Ладно-ладно, - поспешил успокоить он. - Думаю, тебе в пору будет открывать антикварный магазин, - Билл подтолкнул меня к дому. – Там стооооолько барахла, Келли. Ужас просто.

- А кошка, Билл? Как же кошка? - не унималась я. – Кстати, я что-то не слышу, чтобы кто-нибудь мяукал.
- Я не нашел там никакой кошки. Нет, - он усмехнулся. – была там одна. – Он сделал небольшую паузу и продолжил тем же тоном: - Целая кошааара. Чернющая такая.
- И что же ты ее не взял?
- Ну, она была фарфоровая. А другой я не нашел.

- А-а-а, - разочарованно протянула я, - все шутки шутишь. Но кто же тогда мяукал?
- А я откуда знаю? - быстро ответил он, доставая что-то из кармана. - Может, ей удалось выбраться раньше, чем мы подошли к лестнице. – Зато смотри, что я нашел, - сказал Билл и протянул мне потертый бархатный футляр.
- Что это? – спросила я, взяв в руки коробку. Осмотрев ее со всех сторон, я открыла крышку и ахнула. Это был портсигар. Внутри лежали сигареты Герцеговина Флор, и лишь одна ячейка была пустой. - Выходит, Мирра знала об этом месте? – произнесла я растерянно.
- А кто сказал, что этот окурок принадлежал ей? Может быть, бывшему хозяину дома? Да мало ли кому еще.
Наш чай уже совсем остыл, но, признаться, после всего этого было уже не до него. Здесь нужно было что-нибудь покрепче.
- Виски? – предложила я.
Билл молча кивнул.
- Господи, что за чертовщина, - сказала я, поставив на стол опустошенный бокал. – Живу, как на вулкане.

- Там комнаты три, Келли. Жутковато это все, конечно, - рассказывал Билл. - И все они заставлены старой ерундой. Спустившись по лестнице, оказываешься в просторном зале. Там темно, и надо будет притащить туда что-то получше фонарика, – продолжил он, опрокинув стакан виски одним махом. - Но насколько я разобрал, комната похожа на гостиную или библиотеку, не знаю. Книжный шкаф, какие-то полки со всяким хламом. На диване стоит огромная фарфоровая кошка и столик, на котором я и нашел этот портсигар. – Билл кивнул в сторону лежавшего на краю стола бархатного футляра. - Из этой комнаты попадаешь в другую, вроде, чуть просторнее. Там стоит кровать с балдахином. Мне показалось, что за спальней тоже что-то есть. Но надо будет проверить.
Виски слегка ударил мне в голову, и по телу разлилось приятное тепло. Билл налил еще по бокалу.
- Боже, какой кошмар! - с ужасом проговорила я. – Не мудрено, что здесь чудится всякая гадость. Я всю свою жизнь прожила над чьим-то склепом!

- Ну, почему же сразу склепом, - произнес он, улыбнувшись. – Может, это тайное убежище какого-нибудь старого торговца антиквариатом?
- Господи, да какая разница! Это черт знает что такое! – сказала я, выпив второй стакан золотисто-коричневого напитка. Видимо, после второй порции виски я немного осмелела и, недолго думая, направилась в спальню за фотоаппаратом. – Это надо запечатлеть, Билл! – твердо (насколько это было возможно после двух стаканов) произнесла я.
- Уж не собралась ли ты туда прямо сейчас? – спросил Билл и резко повернулся, видимо, намереваясь пойти за мной. Я оглянулась, и, поймав на себе взгляд его карих глаз, немного смутилась. Чувство неловкости, какой-то юношеской и нелепой, вдруг охватило меня. Мы молчали, и я вдруг поняла, что передо мной был Билл, тот самый Билл Митчел, человек так много для меня значивший. И как я этого раньше не замечала? Я улыбнулась. Я была благодарна ему, вопреки всему и несмотря ни на что. Ведь мы сейчас были рядом, и это показалось мне удивительным. Удивительней всех таинственных находок вместе взятых. Мы знаем друг друга сто лет! И в тоже время, я как будто по-новому взглянула на него только сегодня.

- Келли? – услышала я. – Да что с тобой?
- Спасибо, Билл! – ответила я тихо.
- За что? – изумился он.
- Просто спасибо!
- Ну, что ты, - ответил Билл, - не могу же я допустить, чтобы ты отправилась туда в одиночку. А вдруг, там и правда кто-нибудь есть?
- Да я не об этом…
На самом деле, мне жутко захотелось расплакаться, сказать, что я бесконечно ему благодарна. Благодарна за все цветы и подарки, оставшиеся без моего внимания, за его заботу и переживания, за все песни и утренние пробежки, за все.
Я просто обняла его. Он ответил мне. Так участливо и заботливо, словно вложив в эти прикосновения всю свою нежность.

- Ты рядом, а все остальное неважно.
- Билли…
***
На следующий день, запасшись хорошими фонарями, взяв с собой свечи и, на всякий случай, даже керосиновую лампу, мы отправились в подземелье. Откровенно говоря, у меня даже не хватает слов для того, чтобы описать все то, что я увидела.

Снимков получилось много. Подумать только! Все это время мы жили в доме, хранившем столько тайн. А в том, что это подземелье является средоточием самых необычных и загадочных вещей, у меня нет и тени сомнения.

Я долго думала над тем, как мне следует описывать эту удивительную находку, не превратив страницы своего дневника во что-то вроде описи так нежданно приобретенного имущества. У меня нет практически никаких соображений по поводу происхождения трех довольно больших помещений, находящихся в основании нашего с Иди дома. История этих диковинных и, бесспорно, представляющих огромный культурный интерес вещей также остается загадкой.

Мне кажется, что всем им не одна сотня лет и, если кто-то решил спрятать это добро подальше от глаз людских, то был ли в этом какой-то тайный умысел? Что же касается моих впечатлений от увиденного, то большая часть находившегося в подвале повергла меня в ужас.

При виде старинных кувшинов, сундуков, котлов, огромных уродливых горгулий и еще множества других вещей, назначение которых остается для меня непонятным, в венах моих стыла кровь, и жуткие мысли о том, что это место может быть связано с чем-то недобрым, не дают мне покоя. И слова Билла о том, что теперь я, должно быть, сказочно богата, не приносят утешения.

***
Я решила просмотреть отснятые в подвале кадры. И чувствует мое сердце, что эта находка является лишь звеном в цепи всех тех необъяснимых и загадочных происшествий, случавшихся с нами в последнее время.

Все снимки получились довольно темными, хотя, позже мы обнаружили, что в помещениях есть старинные канделябры с почти нетронутыми свечами, а в стены вмонтированы факелы, которые, к нашему удивлению, прекрасно освещают комнаты. Есть несколько снимков, сделанных после обнаружения источников света, и при просмотре этих кадров на компьютере, мы с Биллом просто не поверили своим глазам. Одна из фотографий получилась необычайно насыщенной и яркой. Казалось, что это чья-то злая шутка. На ней отчетливо просматривался силуэт молодой женщины, одетой в старинную одежду.

Она сидела в кресле и загадочно улыбалась. Господи, кто она? Есть ли хоть какое-то логическое объяснение ее появлению на снимке? В том, что это может быть призрак, я боюсь признаться даже себе самой. Еще одной странной вещью, на которую я, правда, ни за что бы не обратила внимания, была та самая фарфоровая кошка. Точнее ее отсутствие. Это заметил Билл. Дело в том, что на одних снимках она была, а на других – нет. Я уже не говорю о расстеленной кровати и останках человеческого скелета, найденного нами в самой дельней комнате. Господи, что мне делать со всем этим? Как жить в этом доме после такой чудовищной находки? Мне становится не по себе при мысли о том, что нам с Иди грозит опасность.