- Вот этот темный массив и есть Варнавский лес, - лорд Эберхард вытянутой рукой указывал на широкую полосу густо растущих деревьев.
Он и троица друзей ранним утром следующего дня стояли на крепостной стене, вглядываясь вдаль. Волна леса простиралась далеко внутрь Варнавы, и вдалеке на горизонте туманно расплывалась цепь невысоких гор.
- Я в точности не знаю, что находится за лесом, - продолжил лорд, - Но мне известно, что Читлан лежит в котловине, окруженной той грядой. Как видите, путь туда не близок, и добраться до него совсем непросто.
- У нас нет выбора, - ответил Ян, разглядывая открывшуюся перед ними панораму, - Пора идти, нам следует пройти как можно дальше до захода солнца.
Его друзья решительно кивнули, и группа мужчин спустилась со стены во двор, где их поджидал отряд из пятнадцати вооруженных воинов.
- Это капитан Галахер, - Эберхард представил парням сурового человека средних лет с мужественным жестким лицом, - Он и его люди поступают в ваше полное распоряжение.
Восемнадцать всадников выехали из крепости через другие ворота, обращенные к Пустоши. Стражники Салданского гарнизона с помощью лебедок подняли решетку из толстых деревянных кольев, перегораживающую Плинское ущелье, и друзья с приграничниками устремились вперед через узкий проход между скалами. Галахер с несколькими бойцами ехал впереди, за ними следовали Ян, Дан и Филипп, замыкали кавалькаду остальные салданцы.
Ущелье вскоре закончилось, отряд выехал на свободное пространство и после дневного перехода достиг леса, и остановился на ночлег на его опушке.
Как только короткая летняя ночь растворилась в бледно-сиреневом рассвете, всадники въехали под густую сень деревьев и с трудом стали продираться через свисающие ветви и пышный подлесок. Лес выглядел, как заросшая чащоба, нигде не проглядывало ни просеки, ни тропинки. Ноги коней оплетали стелющиеся кустарники и буйная высокая трава, ветки цеплялись за одежду людей и хлестали их по лицам. Чем глубже забирался отряд в дебри, тем сумрачнее становилось вокруг. Солнечные лучи с трудом и неохотно проникали сквозь плотную завесу листвы, и воздух казался вязким и влажным, как в бане. Корни деревьев выползали на открытое пространство, свиваясь причудливыми кольцами, и были сплошь покрыты, как плесенью, неприятно шевелящимся мхом. Все стволы обвивались вьющимися растениями, которые жадно цеплялись отростками, как щупальцами, за любую шероховатость и готовы были задушить в своих крепких объятьях все, что попадалось на их пути. Ветви деревьев переплетались друг с другом, образуя над головой прочный зеленый шатер, сквозь который не смогло бы пробиться ни капли дождя. Но больше всего Яна поразило полное отсутствие птиц, зверьков и насекомых, как будто этот агрессивный организм переварил их в своей ненасытной утробе.
Внезапно впереди возникло какое-то движение, будто кто-то невидимый спустил крючок огромного самострела и, словно подчиняясь энергии мощной пружины, жирные, почти лопающиеся от бурлящего в них сока, лианы рванулись вперед, обхватили плотным упругим кольцом одного из всадников и легко выдернули его из седла. Ян услышал короткий отчаянный крик человека, увидел, как его спеленатое в кокон тело метнулось вверх и исчезло в живой шевелящейся массе сочной листвы и огромных, как чайные блюдца, белоснежных цветках, издающих удушливый сладкий аромат.
Кони испуганно заржали, потрясенные люди судорожно завертели головами, ожидая новых напастей, но движение в кроне успокоилось, крики несчастного стихли, и отряд со всех сторон окружал все тот же враждебный лес.
- Мечи наголо! – властным, не терпящим возражений голосом крикнул капитан Галахер, обнажая свой клинок, - Всем разбиться на пары. Рубите, ребята, к Рейвену лысому все, что попадется под руку! И – вперед! Живо! Не останавливаться!
Ян вытащил из ножен меч и увидел, что слева, почти вплотную к нему, едет Дан с сосредоточенным лицом и бешеными глазами, держа в левой руке одну из своих сабель, и широкими круговыми движениями, как косой, срубает ветви и листву с подступивших к нему деревьев.
Все остальные воины в точности исполнили приказ своего командира, и ощетинившийся мечами отряд продирался сквозь лес, как гусеница, прогрызающая плоть растения. Воины оставляли после себя широкую просеку, которая почти сразу вслед за ними заполнялась ползущими лианами, корнями и отростками, и плотная колышущаяся зеленая масса смыкалась за их спинами сплошной стеной.
Ян вместе со всеми рубил упругую субстанцию, он весь был покрыт прозрачным липким соком и крошевом свежей древесины и листвы. Его слух был заполнен свистом клинков и треском разрубаемых ветвей, тяжелым дыханием людей и встревоженным храпом и ржанием лошадей. Он видел мелькание лезвий, кружение падающих обрубков и напряженные лица мужчин. Все это мельтешение и вращение складывалось в феерическую нереальную картину, и Ян уже перестал ощущать себя отдельной личностью, становясь частью единого организма, единственной целью которого было стремление вырваться из этих живых агрессивных тисков.
Лес кончился внезапно, будто бы вдоль его кромки проходила невидимая граница, за которую ползущие корни и лианы не могли или не смели перебраться. Затуманенное, словно растворенное в жидкой дымке, солнце почти достигло зенита, и Ян понял, что отряд прорубался через джунгли не менее шести часов. Бока коней высоко вздымались, они дрожали от пережитого возбуждения; измученные, покрытые потом и древесным соком люди выглядели не лучше. Филипп предложил устроить привал. Спешившиеся суровые воины встали плотным кольцом, соприкоснувшись плечами и держа в руках оголенные клинки.
- Ты был хорошим воином, Маргелл, - торжественно произнес капитан Галахер, - Ты погиб, сражаясь, как мужчина. Салдана не забудет тебя. За Салдану!
Капитан возвысил голос и вскинул вверх руку с мечом. Его солдаты повторили этот жест и хором трижды выкрикнули:
- За Салдану!
После поминовения погибшего товарища приграничники разбили небольшой бивак. Переведя дух, отряд двинулся дальше, углубляясь внутрь неизведанной страны. Они шли в быстром темпе вперед около недели, прорубая мечами путь через плотоядные чащобы и довольствуясь кратким отдыхом на открытых пространствах.
- Наши люди никогда не забирались так далеко вглубь Варнавы, - сказал Галахер на очередном привале, - И мы понятия не имеем, что там дальше. Кажется, еще один такой же лес. Надеюсь, нам и дальше удастся пройти без потерь, ведь теперь мы знаем, как надо действовать.
Ян взглянул вперед. Прямо перед ними простиралось большое голое поле, лишь кое-где поросшее невысокой травой, и повсюду виднелись конусы взрытой земли. Юноша подумал, что эти отметины оставили кроты, но земляные терриконы были в несколько раз больше обычного. Ян представил размеры животного, которое могло бы создать эти кучи, и под ложечкой у него неприятно заныло.
Вдалеке за полем действительно темнел лес, но он выглядел совсем по-другому, чем тот, из которого они только что выбрались. Он казался высохшим и больным, и стволы чахлых редких деревьев были мучительно искривлены. В отличие от пышущих жизнью джунглей за спинами путников, этот лес выглядел каким-то мертвым и производил гнетущее и удручающее впечатление.
- Нам стоит выдвигаться, солнце уже начало клониться к западу, - сказал капитан, когда люди и кони немного передохнули и подкрепились, - Думаю, мы успеем до темноты выбраться на равнину.
Друзья согласно кивнули, а салданцы беспрекословно подчинились, привыкшие исполнять приказы своего командира. Всадники рассыпались по полю широким веером, скача размеренной рысью, и вскоре достигли его середины. Воины внимательно оглядывались по сторонам, высматривая возможную угрозу, но вокруг было тихо и мирно, будто они находились не в Пустоши, а где-то неподалеку от своего дома.
Внезапно все почувствовали небольшие странные вибрации, амплитуда которых стремительно нарастала. Земля колыхалась, будто бы под ногами наездников была не твердая почва, а кисель или плохо застывший студень. Путники в растерянности замедлили движение, не понимая что происходит и опасаясь, что недра разверзнутся под ними и поглотят их.
Совершенно неожиданно возле двух салданцев, находящихся в противоположных концах поля, взметнулись вверх гигантские фонтаны, состоящие из комковатой глины, мелких камней и обрывков травы. Из опадающей грязи показались колоссальных размеров черви с мучнисто-белыми студенистыми телами и гигантскими раскрытыми пастями с острыми зубами в три ряда. Их полупрозрачные просвечивающие шеи поворачивались на 180 градусов, а их слепые, совершенно лишенные глаз плоские головы выискивали добычу.
Потрясенные видом этого ожившего кошмара люди застыли на месте. Каким-то чутьем твари ощутили тепло человеческих тел, и обе головы почти одновременно рванулись к стоящим возле них всадникам.
Ян, как во сне, увидел распахнутые пасти, услышал лязг зубов, и сдернутые с седел воины стремительно исчезли под землей вместе со скрывшимися в норах чудовищами.
- Всем назад! – громогласно заорал Филипп, - Освободите площадку, я их уничтожу.
Галахер взмахнул рукой, увлекая своих бойцов обратно к лесу, Ян и Дан поскакали вслед за ними.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, парень, - пробормотал вер, нервно оглядываясь на приятеля.
Маг вскинул вверх руки, его тело напряглось, как струна, начиная подрагивать, словно натянутая тетива. Наконец, в момент наивысшего напряжения сил, он резко уронил руки, и земля вздрогнула. По ней пошли волны, кругами расходясь во все стороны от Филиппа, как по водной глади от брошенного камня. Эти волны распространялись широкими валами, перехлестывая друг друга, затухая и зарождаясь вновь. Ян видел, как под тонким слоем поверхностной почвы невидимая чудовищная сила сминала, крушила и перемалывала все, что вставало на ее пути, как гигантский плуг, вспахивающий пашню.
Отряд несся бешеным аллюром в сторону леса, и Яну даже не приходилось пришпоривать Ласточку, потому что обезумевшее животное неслось вперед, как на крыльях. Сила, выпущенная магом, тут и там прорывала наст, и комья земли с визгом и свистом взвивались вверх темно-серыми гейзерами, обдавая воинов с головы до ног.
Лошадь одного из салданцев споткнулась, упав на колено, человек перекувыркнулся через ее шею и кубарем покатился по полю, едва не затоптанный копытами скачущих коней. К счастью, он быстро вскочил на ноги, отделавшись лишь синяками и ушибами, запрыгнул на поднявшуюся кобылу и продолжил движение.
Всадники едва успели достичь края леса, как земля успокоилась, и вскоре к ним подъехал немного уставший Филипп.
- Ну и представление ты устроил, - облегченно проговорил Дан, - Ни в одном цирке такого не увидишь.
- Что ты сделал? – спросил Ян, - Как тебе это удалось? Ты почти поднял землю на дыбы.
- У каждого Истинного Мага есть своя стихия, в которой он особенно силен, - ответил Фил, улыбнувшись друзьям, - Мой конек – магия земли и огня. Я могу применять и другие стихии, но с этими у меня получается работать лучше всего. После этих волн на поле на глубине нескольких десятков шагов не осталось никого живого. Путь свободен, господа, мы можем продолжить наше путешествие.