Упоминание «маленького домика в пригороде» вызывало в мыслях Эрики лишь один образ: милый уголок, чем-то напоминающий ее родной дом – выбеленный, обсаженный красными и желтыми тюльпанами коттедж в окрестностях Пфорцхайма. В маленьком саду цветут вишни и яблони, на заднем дворе раскинулся любительский огород – место, где дедушка любит работать в утренние апрельские часы. На окнах красуются кружевные занавески, столик в гостиной уже накрыт для чая с друзьями; на каминной полке, на столе, там и здесь красуется множество милых безделушек, привезенных отцом из поездок на заграничные конференции, с безупречным вкусом расставленных матерью.
Ее новое пристанище ни единой чертой не походило на этот образ.
Маленькое бунгало было снято – как временное жилище, разумеется – у пожилой дамы, собиравшейся перебраться на юг. Оплата, произведенная на год вперед, касалась владения всем земельным участком – так что если бы Эрика вдруг решила разбить рядом с домом фруктовый сад, мешать ей бы никто не стал.
Впрочем, в ее ближайшие планы это совершенно точно не входило.
Обстановка дома, ставшая совершенно безликой после переезда хозяйки, несла на себе безошибочный отпечаток бедности. Пестрые дешевые обои, слегка вздувшийся линолеум, стыдливо прикрытый ковром, полутемные комнаты, вмещающие в себя не больше мебели, чем это совершенно необходимо – все это заставляло Эрику слегка вздрагивать, однако она и ожидала чего-то подобного. Вот ржавая вода, текущая из крана, и умывальник, помнящий времена Великой Депрессии, потребовали от нее решительных действий и некоторых трат.
Странным диссонансом на фоне этой обстановке выделялась новенькая, блестящая пишущая машинка «Ундервуд», с пожеланиями успеха презентованная Эрике как лучшей студентке выпуска.
Девушка довольно быстро овладела искусством мыть посуду в чуть теплой воде (трубы в этом районе работали не так хорошо, как хотелось бы) и готовить из крайне скудных подручных средств.
К чести окружающих следует сказать, что мало кто из них оставался равнодушным к ее бедственному положению. Эрика то и дело получала от соседок приглашения на воскресные обеды, предложения уступить совсем неплохой телевизор или партию старых книг.
Найти работу было не так сложно – в местной травматологической клинике катастрофически не хватало рук.
С неожиданными трудностями Эрика столкнулась при попытке, во-первых, туда устроиться, а во-вторых, там освоиться. Ее выговор и ту строчку в ее паспорте, где значилось «Nationality: German», могли бы простить, будь у нее темные глаза, нос с горбинкой, пострадавшие от режима родственники… или хотя бы веселый и дружелюбный нрав. Однако строгий профиль и холодность в общении, голубые глаза и золотые косы сыграли с Эрикой злую шутку. Ее мать была крайне далека от политики, ее отец всю жизнь занимался теоретической физикой, получив образование в Англии; ее дед какое-то время работал на военном заводе, за что и был впоследствии осужден неоднократно, однако никто из них даже не состоял в печально известной партии. Но это не мешало молоденьким медсестричкам, нервно курившим на крыльце, бросать ей вслед слова вперемешку с хихиканьем: «О, глянь-ка! Наша Ильза Кох пошла».
Эрика стискивала зубы и шла дальше.
Ее принципиальность и педантичность вскоре принесли неожиданные плоды.
Когда в маленьком клетчатом портмоне – кажется, впервые со дня переезда – приятно зашуршали цветные бумажки, в душе девушки, словно бы задремавшей под спудом монотонной домашней работы, пустого досуга и поздних дежурств, всколыхнулись некоторые забытые желания. К примеру, ее посетила мысль о том, чтобы купить новую белоснежную блузку взамен застиранного и растянутого свитера; однако о том, что называют интеллектуальным голодом, Эрика тоже не забывала, и вскоре она позволила себе забытую роскошь.
Она пришла субботним утром в книжный магазин, долго ходила между стеллажами, зачарованно касалась самых дорогих изданий, вдыхала милый ее сердцу запах типографской краски, и вскоре с видом победительницы прошествовала к кассе со стопкой книг в новеньких обложках. В тот же день все они заняли почетное место на узких полках ее книжного шкафа.