[Седая]

Отчет 3.6

Под аккомпанемент буровой машины, установленной на заднем дворе чудака Канта, идти домой с очередного неудачного свидания с Мейнардом было до иронии паршиво. Под ногами пробежала кошка, пугаясь странного агрегата, и с тихим шипением скрылась за соседним забором. Она не была черная, но день и так неудачнее некуда.
Знаете, у меня было ощущение, что лопнул воздушный шар. Там, далеко в небе, он выглядел таким красивым и красным, вкусным и невесомым. Ты можешь любоваться на него, а он позволяет тебе это. Потом к тебе подходит добрый мальчик и за ниточку спускает его. Ты можешь потрогать это красное чудо, но под пальцами чувствуешь лишь холодноватый латекс. Ты уже сомневаешься, нравится это тебе или нет. А потом он лопается.
Когда лопнула моя радость от общения с Мейнардом, я была с ним на первом свидании. Ну как на первом – первый раз он пригласил меня в кафе после того, как мы там, на трассе, поцеловались. Все было мило и приятно, но меня не покидало ощущение, что он холоден со мной. Я даже подумала, что вчера вместо Мея был его романтичный и стеснительный брат-близнец. А передо мной был тот, которого я запомнила в первый день в старшей школе – грубый, заносчивый и жесткий. На мои вопросы он не отвечал, да и вообще, смотрел будто сквозь. Все последующие встречи (которые стали случаться все реже и реже) проходили по старой схеме. Кафе\парк – кофе\чай\лимонад – многозначительное молчание обеих сторон – странноватое прощание – возвращение домой с глубоким неудовлетворением и тоской. Обнять не тянет, говорить лень, смотреть тошно. Со временем начала замечать, что звонки по ночам прекратились, а выгул раз в неделю стал обязательной программой, которая раздражает обоих.

Входная дверь щелчками из замочной скважины задорно оповестила о моем приходе. По идее, дома быть должен только Дориан. Родители опять наверняка занимаются собой или друг другом, Ана зависает в очередном клубе, а будущие мама-папа просиживают штаны в библиотеке.
Так оно и оказалось.
- Привет, - бросила я брату и плюхнулась на диван. Тот протестующе заскрипел.
- Привет. Паршиво выглядишь, - Дориан отвлекся и всем своим видом показал, что слушает.
Нужно отдать Мею должное - благодаря этому мы с Дорианом начали нормально общаться. Братик уже не такой страшный, порой даже заботливый.
- У меня первопричина депрессии не меняется, - я пожала плечами. Дори криво улыбнулся.
- Почему бы вам не разойтись?
- И мне ходить в девках? – наигранно-возмущенно взвизгнула я.
Я не знаю, почему я так держусь за Мея. Уже понятно всем, что он меня получил, и теперь я ему надоела. Всем уже понятно, что я нагло соврала, когда сказала ему, что люблю. Но отпускать никак не хочу. Пускай без него было бы проще, легче и вообще…
- То есть, собираешься таскать за собой балласт и дальше? – подвел итог моим рассуждениям Дориан.
- То есть, пока не собираюсь ничего менять.
«Балласт», отличное слово, братик.

Анабель вернулась под утро. Ее ждала подушка в лицо – я же волновалась! Что-то промычав (кажется, меня послали к бабушке Грэйси в гости), сестренка скрылась под одеялом своей кровати. Пару минут потолкав юную алкоголичку, я поняла, что это бесполезно. Проспится – устрою головомойку, а сейчас даже от вареного овоща будет больше пользы.
Кстати, меня вроде должны ждать блинчики.
На кухне, как всегда, стоял превосходный запах свежей выпечки. Отец что-то пел себе под нос, одновременно переворачивая новый блинчик, тряся сковороду и доставая мне сливки. Мне даже на секунду подумалось, что мой отец очень деятельный человек, а за дочерью уследить не может. Ну да Ана сама не хочет ничем делиться.
- Ария, мы сегодня поедем к Клэр с Самантой, нас ждут на ужин.
Изумительный завтрак сразу стал таким безвкусным. Меньше всего хочется тратить субботний вечер на посиделки с тетушкой и кузиной. А с тем учетом, что Анабель в немного неадекватном состоянии, поеду я без нее. Голова болезненно заныла.
- Пап, ну может не надо? У вас с мамой скоро день рождения, свидитесь еще.
- Малышке Сэмми исполнилось недавно двадцать. Надо поздравить.
Хм, я говорила, что Ана сама виновата? Ничего подобного, просто у нас отец крайне невнимательный к собственным дочерям, зато к кузине…
- Привет, пап, - на кухню вошел Дориан и сказал мне тихо на ухо: - Не кипятись, костяшки уже белые.
Я посмотрела на руки – действительно, сильно сжатые кулаки. Попыталась расслабиться. Вроде удалось. Наверное, отец считает необходимым поступать так.
- Дори, поедешь? – с кухни высунулся папа в смешном колпаке.
- А Кендесс там будет?
- Скорее всего. Она после смерти матери стала их частой гостьей.
Дориан утвердительно кивнул. Я покосилась на него и легонько толкнула локтем в бок. С каких это пор братик наведывается в гости к бывшим, да еще и так рьяно? Дори неопределенно пожал плечами и взъерошил волосы. Что-то тут не то…

Семейное собрание по поводу «зайки Сэм» можно смело называть самой провальной вечеринкой из всех провальных. Саманта не сильно изменилась

Прошу прощения за отсутствие скрина - и так глючная донельзя игра в доме Маршаллов совсем разбушевалась и вылетала каждый раз, как я хотела ее сфотографировать. Придется вам верить на слово)

– те же грубые, мужские черты лица, безумный начес и светящиеся глаза.
Мы разделились на две группы: «условно взрослые», т.е. мама с папой и тетушка, и «условно дети», т.е. все остальные. Пока первые болтали о каком-то дедушкином наследии (так я и знала, что мама не согласится поехать к папиной сестре без причины), мы пытались хоть как-то сделать вид, что нам интересно. Саманта сначала крутилась вокруг «друга детства», однако последний в силу «незатейливой души» и достаточно сложного характера послал ее ко всем чертям и переключился на Кендесс, тихо сидящую у стеночки. Дориан отвел ее в другую комнату, и мы не слышали, о чем они говорили. Следующей жертвой должен был стать Винсент, который, однако, проявил себя более корректно и послал кузину завуалировано. Все последующее время он сидел на диванчике с Роад и, кажется, обсуждал детали детской.
- Где Анабель? – поинтересовалась Саманта, наконец, у меня. Слащавые нотки в голосе неприятно ударили по нервам.
- Сестра не смогла приехать, - я не собиралась посвящать ее в детали.
- Кузина, почему ты меня так ненавидишь? – надула пухлые губки Сэм. – Я всего лишь хочу подружиться.
- Ты всего лишь хочешь получить по тыкве, - огрызнулась я. Настроение уже было испорчено, и делать его еще хуже мне совершенно не хотелось.
- А ты все такая же ревнивая глупышка, - с насмешкой сказала Сэм. - Я действительно не желаю тебе зла, а ты своим поведением провоцируешь агрессию.
- Сэм, я не вчера родилась. Тебе с тетушкой просто скучно.
При упоминании Клэр лицо кузины неестественно вытянулось и стало каким-то сероватым. Относись я к ней хоть немного лояльнее – серьезно бы забеспокоилась по поводу ее душевного состояния. Но мне даже неинтересно, что там в жизни Саманты происходит.
Дверь из соседней комнаты с хлопком открылась. На пороге стояли Дориан с невозмутимым лицом и Кендесс со следами слез на глазах. Винсент отвлекся и стрельнул в брата многозначительным взглядом; Роад глупо захлопала глазками по поводу резкого перевода темы. Дори никак не прореагировал, только сел на кресло около окна и достал книжку. Кендесс с потерянным взглядом пробежалась по нам глазами, неловко улыбнулась и скрылась в комнате, из которой вышла. Оттуда донесся какой-то шум. Плач, что ли?

Прежде чем задавать вопросы, я трижды подумала, действительно ли хочу знать ответы. Узнать что-то ужасное о брате, снова разругаться? Снова чувствовать эту каменную стену, которая появилась между нами задолго до моего рождения? И все это ради чего? Какого-то чувства справедливости и душевного успокоения, что, мол, сделала правильно – не вариант. Чувство справедливости – понятие абстрактное, и неизвестно, есть ли оно у меня. Брат есть, он реален, и я не хочу портить с ним отношения. Проблемы с Кендесс – его проблемы, незачем вносить их в нашу семью.
Глаз скользнул по обложке книги, которую держал Дориан. Странная как-то… Вверх ногами?!
- Дориан, о чем вы говорили с сестричкой Кендесс? – к брату подлетела самая-лучшая-кузина-в-мире.
- Не твое дело, - он захлопнул книгу и убрал ее.
- Кендесс моя подруга, и если я… - Сэм покорила Дори пальчиком.
Ответный взгляд содержал настолько высокую концентрацию презрения, что даже одаренная Саманта прониклась и поспешила скрыться в ванной комнате.
Примерно этого я пыталась избежать. Эй, а мозги – крутая вещь!
Мы еще немного посидели и попили чай, слушая о несчастиях тетушки, которая в миллионный раз отдалилась от дочери. И от Кендесс, у которой, оказывается, родился ребеночек на прошлой неделе.

По пути домой звонила Артуру. Особо поговорить не удалось – четыре с половиной пар ушей (ну, не знаю я, слушал ли Дориан или опять просто присутствовал, игнорируя происходящее) были уже на макушке и готовились выхватить любую мелочь. В общем-то, проблема была минимальна – мы все так же разговаривали отстранено и односложными предложениями, поэтому понять что-либо было трудно.
Не, ну я так больше не могу. Верните мне Артура!
И дело совсем не в химии.
- Ладно, пока, - отключаюсь в надежде, что перезвонит. Телефон угрюмо молчит. Варианта два: либо он считает разговор оконченным, либо случайно уронил мобильник в вулкан и не полез за ним.
- Все в порядке, Ария? – интересуется Роад. Веселый взгляд неестественных глаз заставляет приободриться – раскисать мне не к лицу.
- Да, вполне.
Не могу сказать, что мы с Роад близки. Живем под одной крышей, иногда вместе обедаем и смотрим телевизор, делясь новостями погоды и политики. Не раздражаемся в присутствии друг друга, можем даже посмеяться и посоветоваться насчет платья, которое одеть в эти выходные. Роад делает ко мне подкоп – интересуется, заботится, пытаясь понравиться и наладить отношения. Меня это впервые не напрягает. Она милая, и родит мне племяшку.
Но я, разумеется, никому не скажу ни об Артуре, ни о Мее.

Дома нас ждала Анабель. Она уже пришла в норму и болтала с кем-то по телефону.
Пара стандартных фраз приветствия. Слабый интерес о ее состоянии. Расходимся.
Гениально-отрешенные отношения родителей и дочери. Даю грант за безразличие к собственным детям.
Не знаю, с чего сорвалась и накричала на них. Может потому, что про мое состояние поинтересовалась Роад, а не папа. Может потому, что я не могу спросить о своей «проблемке» у мамы. Может потому, что они снова не заметили, что от сестры пахнет алкоголем и поверили ее откровенной лжи.
Кричала я долго, что-то доказывая и к чему-то призывая. Они меня не слушали. Я видела внимательные глаза, но они так и не поняли то, о чем я пытаюсь им сказать. Маме показалось, что я плохо спала, поэтому бешусь.
Убежала в комнату и хлопнула дверью.

- Ну, ты даешь, подруга! – Ана тихонечко прокралась в комнату и села на кровати. Я перевернулась от стены и посмотрела на нее заплаканными глазами. Не считаю себя виноватой, но меня глушит обида. Как так можно?..
- Думаешь, я не права?
- Права, более чем, - Ана взъерошила мои волосы и прижала к себе. У сестренки очень вкусные духи.
- Тогда почему так больно? Мне, тебе, Дориану, Винсу?
- Мы любим наших родителей, а они… не знаю. Тоже любят, наверно.
- Ключевое слово «наверно».
- Анабель, не надо больше пить… я волнуюсь за тебя… - я крепко-крепко прижала сестру к себе. Не хочу отпускать глупышку в этот мир, в котором она нашла себя.
- А я думала, что тебе безразлично… - Анабель печально растянула свои тонкие, мягкие губы. У нее такое лицо… я не знала, что в ней столько сожаления и тоски. Я действительно мало что видела вокруг себя.
- Прости. Мне не безразлично, просто…
- Ты запуталась, - теплая рука легла на мои волосы.
Я никогда не чувствовала свою сестру такой родной и необходимой.

Мы проговорили до глубокой ночи. Никак не могли остановиться, просто много всего накопилось. Пару раз на мобильник Аны кто-то звонил, и она отказалась от свиданий. Не так, как я – с оправданиями и ложью, а коротко и ясно, без излишеств. Поэтому, когда позвонил Мейнард и своим глухим, отрешенным, монотонным голосом попытался назначить свидание на завтра, я без колебаний отказалась, не вдаваясь в объяснения.
Он их и не требовал. Но, думаю, моему отказу обрадовался – я почувствовала облегчение.
- Почему не расстались? – спросила Ана, когда разговор закончился.
- Ну не по телефону же. Да и слова из мыльных сериальчиков крайне формальны.
Обсудили мы и ситуацию с родителями. К конкретному решению не пришли – в конце концов, нам не 8, чтобы переживать по поводу равнодушия родителей. Мы все достаточно взрослые и неплохо ладим друг с другом, помогая в нужный момент, поэтому, может, оно и не так важно. Нам дали воспитание и любовь, заботу и ласку в период детства, а сейчас мы должны быть внимательны к своим родителям.
Еще я попыталась отговорить сестру от беспорядочных половых связей. Я не была в курсе всех ее похождений, но все прекрасно знают, к чему они могут привести. Анабель успокоила меня, говоря, что давно уже нашла себе трех проверенных партнеров, к которым даже испытывает нечто вроде влюбленности. Слабое утешение, но лучше, чем ничего. Она обещала меня с ними познакомить, как только будет подходящее для этого время.
Уснули уже во втором часу ночи. Вместе, прямо на моей кровати. Я даже не почувствовала тесноты – скорее естественное единение с самым дорогим человеком.

***
Мама с папой справили юбилей. Седина их совсем не портит, хотя покажите мне человека, который считает старость лучше молодости. Как мама уговорила папу пригладить непослушные волосы – загадка, но теперь он выглядит совсем непривычно.
Праздника не было – обычный семейный круг, подарки и торт.
Мы так и не помирились. Вернее, просто поставили многоточие и забыли. Но я все равно подарила родителям маленькую поделочку: гору с кристалликом на вершине. Достаточно символичный, хоть и странный подарок. Анабель подарила огромный букет цветов, Винсент – картину, которую повесили в спальню, а Дориан нашел для мамы редкие семена, а для папы – редкие рецепты.
Грустно осознавать, что они уже старенькие.
Ничто не вечно.

Под грузом очередных непоняток в сознании, я начищала свой мотоцикл до блеска. Это здорово успокаивает – пятнышки на корпусе, срочно требующие очищения, отвлекают от мыслей. Металлический конь благодатно блестит, переливаясь на лучиках из небольших окон гаража.
Так, нужен полироль. Он наверняка в куче ненужного хлама, сваленного в уголке.
Как ни странно, я не виню мотоцикл в своих бедах. Ана поначалу подначивала меня, что от женщины за рулем одни неприятности, но потом даже она признала, что виноваты водители. Мне всегда было интересно, как Мей ухаживает за своим Харлеем. Он не блестит и не переливается, но всегда чистый и хорошо работающий. Я не знаю внутреннего устройства, поэтому не могу в нем возиться, но за внешним видом всегда тщательно ухаживала. В последнее время – чаще.
Где же этот полироль? Я уже всю кучу разобрала!
А это что такое? Ручка от двери?
Металл приятно охладил руку. Когда я лучше раскопала хлам, на земле там оказалась неприметная деревянная крышка. Похоже на подвал. Но у нас его нет.
Дергаю, поднимая незамысловатую конструкцию. Так и есть – подвал с лестницей. Сама лестница темная, но в глубине теплится свет. Аккуратно спускаюсь по заржавевшим ступеням. Внизу вижу лампу и какую-то дорогу, выложенную – ха-ха - желтым кирпичом. Наш подвал такой глубокий и длинный?
Ох, что-то мне подсказывает, что добром это все не кончится…