Да уж. Вклеивая в свою тетрадь записи Эмбер, я совсем не могу добавить что-то. Мне просто нечего. Я старалась поменять свое отношение к каждому, кто остался в нашей семье, пересматривала все свои старые записульки тысячи раз. Но все время приходила к одному. Я не могу быть такой, какой была в свои восемнадцать. Мне некому довериться, умер Рик, сын буквально отказался от меня, его невестка не блещет любовью ко мне, Ян вот-вот съедет со своей девушкой, а Эмбер просто питала ко мне какое-то любопытство, но боялась коснуться моего мира и разрушить его. Я не давала ей поводов это сделать. В итоге, у меня были только мои обожаемы коты и кошка Маруська. Мы с ними могли часами играть и я купила им много новых вещей для игр и развлечений. Они вытаскивали меня из пучины, в которую я нырнула с головой и теперь захлебывалась, разучившись плавать. Я не могла смотреть в зеркало, так как видела волосы, которые так любил трогать мой возлюбленный, я не могла видеть одежду, которую носила все это время и которую он с меня снимал, я не могла красить губы красной помадой, потому что делала так для него. Все перестало иметь значение и я читала такую же отрешенность в глазах внучки. Сложно назвать ее таковой, она скорее была мне дочерью.
В конце концов, я избавилась от ярких красок. Моя обитель стала моей клеткой и меня это устраивало. Мои длинные локоны были безжалостно затянуты в хвост, макияж грубо стерт, я так торопилась избавиться от всего, что поцарапала себе щеку, правда крови не было. Все красные вещи, все цветные вещи я хотела поджечь, но остатки разума заставили меня только съездить на свалку и кинуть их в ближайшую кучу. Так у меня появились серые брюки и черная кофта, которая мне шла. Наверное. От каблуков я тоже не смогла отказаться, просто купила туфли пониже. Красными остались только ногти, потому что въедливый лак не хотел стираться. Теперь я могла каждый день видеть в зеркале свою вампирскую метку и думать о том, что она заставляет меня жить, а Рик покоится в могиле, отказавшись от такой жизни. Я тоже должна была отказаться. Тогда, когда протянула Бриджит свою руку.
Я позвала ее в гости недавно и она в ужасе ахнула, увидев меня, а я только грустно улыбнулась.
- Что произошло, что с тобой, красавица?
- Рик умер. - Бесцветно и тихо ответила я, заметив, что по лестнице спускается Паркер, очевидно, на работу в свою чертову больницу.
- Шабаш тут собрали, вампирши проклятые. - Пробурчал он и хотел чуть ли не плюнуть в нашу сторону, но сдержался. Бриджит оскалилась, а я не отреагировала. Что можно было ему ответить? Разве только то, что шабаш собирают ведьмы. Подруга поддержала меня и даже почти выплюнула, что мой новый образ мне идет, заслужив мою усмешку. Никогда она не умела красиво врать.
Вдобавок на днях компьютер поджарил Нину. Она рылась в интернете на предмет того, как заставить глупого сына вернуться в отчий дом, а злобный голубой экран стрельнул в нее молнией и задымился, не желая делать столь глупых запросов. Перепуганная старушка кинулась к своему любимому Паркеру и он быстро вызвал мастера, а ее отправил в ванную. Был бы здесь Рик — починил бы эту глупую штуковину. А его не было и теперь над сломавшимися предметами возились лучшие мастера Бриджпорта.
По-моему нашим домом овладела плохая энергетика, потому что вся техника словно взбесилась, то ломается посудомоечная машина, то просто машина глохнет, то компьютер швыряется молниями в беззащитную мамочку. Она так испугалась, еще час твердила, что вот-вот умрет, но мы ее отговорили так рано нас покидать. Я думаю, все дело в упавшем метеорите.
Увидев новый образ бабушки, я тоже наконец решилась измениться. Мне так надоел этот образ гламурной девочки, которая тащится от розового. Я же совсем не такая, все это было только для привлечения внимания и пойти на идиотский бал. Но все было позади, совершенно все. Я так думала, по-крайней мере. Мало того, что я смыла вызывающую косметику и заменила короткое платье с рюшками на джинсы с майкой, я везде положила учебники, чтобы каждую минуту думать об учебе. Лучше закончить школу на отлично, чем не помнить ничего, кроме разочарований в личной жизни. Плюс ко всему, я подстриглась и теперь волосы были немного ниже плеч, от чего сразу чувствовалась легкость, а зеленый ободок только добавлял мне плюсик в пользу хиппи. Я бы хотела им быть и спокойно колесить по миру, не обременяя себя ненужными знаниями и связями.
В школе ко мне относились теперь не так радостно, пожалуй осталась только верная Синди, но я порядком устала от ее щенячьих глазок и преданных возгласов: «Эмбер пришла!». Все остальные одноклассники едва ли проявляли внимание к моей персоне. Теперь. Раньше они могли часами обсуждать мои новые туфли или новую тушь, но с новым образом я принесла только пять минут шепотков: «что она с собой сделала?». Грустно я провела первые дни, полностью погрузившись в свои мысли. Учителя зато были рады видеть мое рвение в учебе и с удовольствием раскидывали пятерки по дневнику, улыбаясь и начиная трепаться о том, как идет мне эта зеленая куртка. Я коротко кивала, стараясь сбежать. Никто из братьев пока не знал об этом и я не хотела попадаться им на глаза. Разорутся еще. Учительница по астрономии всучила мне книгу про небо и настояла на том, чтобы я прочитала ее для того, чтобы улучшить свои оценки. Как скажете-с, мэм, пробубнила я и перед сном раскрыла это подобие на фантастику. Пожалуй, меня могло заинтересовать что-то про метеориты, но ничего дельного не попалось. Видимо, никогда нам не узнать, почему эта штуковина грохнулась именно на ратушу Бриджпорта.
Наконец-то я решилась пригласить Марка к себе, чтобы выяснить наши отношения. От скрипящих от злости зубов девочек за моей спиной я порядком устала. Если им так нужны старшеклассники — пусть забирают, мне не жалко. Но почему-то и Яну захотелось пригласить Синди. Она притащилась в своем любимом официальном платье, строила братцу глазки и ворковала о чем-то, чего он особо не слушал. Зачем вообще позвал тогда? Стоило Марку прилететь на крыльях любви, как я встретила его холодным рукопожатием, а вот Синди с любопытством позарилась на его смазливую мордашку. Ох, подруга, может хоть ты его подберешь, если он сейчас меня бросит?
- Господи, Эмбер, золотце, что ты на себя напялила? Где твое чудесное платье и локоны? - Визжал он мне в уши и я едва ли успевала что-то объяснить. Кажется, ему не было интересно почему, главное — поорать в свое удовольствие.
- Остынь, Марк, от твоих глупых вопросов у меня разболелась голова. Может ты дашь высказаться мне? - Он надулся, словно индюк, и с вызовом посмотрел мне в глаза. Я выдержала столь презрительный взгляд, ответив равнодушным кивком головы.
- А почему я должен что-то выслушивать от девушки? Ты моя или что? Может быть хочешь избавиться от меня, обрядившись в эти тряпки, а потом вся сияющая, как всегда, выскочишь на свидание с моим братом? Не зря тебя в школе зовут... - Я влепила ему пощечину. Какое право этот мерзавец имеет поливать меня последними словами. Отойдя от такой дерзкой наглости с моей стороны, Марк вспыхнул еще сильнее и принялся обвинять меня в своих проблемах. Может быть и Кеннеди я застрелила?
- Да ты пользовалась нами обоими! - Наконец выдавил он, когда остальные аргументы закончились. Я закатила глаза. - Ну конечно, ходила на наши денежки в кино и в театры и мурчала обоим о своих чувствах.
- Я никогда не говорила, что люблю тебя. - Устало ответила я, но Марк не услышал, махая руками и его голос уже заполнил всю пустоту в моей голове. Как же тяжело с этими парнями, ты им слово, они тебе двести в ответ, как будто мне это надо.
- Да ты, да я... Да я бросаю тебя! И брат тебя бросит! Станешь изгоем в школе, никому не нужная девка! - Заорал этот истерик в брюках и, потыкав в меня пальцем, удалился, задрав нос выше своего достоинства. Я облегченно вздохнула. Минус один, остался Жора.
Решив особо не тянуть и по-скорее избавиться от кучи бесполезных проблем со звонками, я мигом пригласила первого возлюбленного к себе. С неизменным ошейником и получелкой он втащился в парадную, но тут же был за шкирку вытащен на улицу. Давай, Эмбер, еще небольшая доля истерики от него и наконец-то свобода. Он брезгливо провел ладонью по плечу, когда мы вышли на улицу.
- Где Эмбер? - Заинтересовано спросил он и я в очередной раз устало вздохнула. Неужели без косметики я настолько не узнаваема?
- Это я, придурок. - Злобно прошипела я. - Нам нужно поговорить, думаю, Марк не успел до тебя дозвониться.
- Ты скрываешься от полиции? - Удивленно произнес Жора и мне пришлось сжать кулаки от нарастающего напряжения. - Может ты переоденешься и мы спокойной поговорим? - Его брови исполнили какой-то танец и я мысленно прокляла сегодняшний день.
- Вообще-то, я собираюсь тебя бросить.
- Чегоо? Из-за Марка?! Да этот крысеныш не достоин тебя! Ты только моя девчонка!
- Притормози, у меня есть и другие планы, кроме отношений с тобой. Я не вижу в них смысла. Тем более теперь я совершенно другой человек, такая я тебе не понравится и ты бросишь меня сам, давай не будем тянуть кота за хвост. - Он замахал руками в точности как брат и стал говорить еще более мерзкие вещи в адрес меня и моей семьи. - Это всего лишь школьный роман, не устраивай сцен, как будто все это что-то значило.
- Да я может люблю тебя! Ну уж теперь-то точно все кончено, можешь хоть отправиться за своим дедом, всем будет плевать на такую замухрышку-ботаничку! Даже Синди будет получше тебя, да, и чтоб ты знала, мы встречались у тебя за спиной, пока ты верила в то, что я самый верный! Ха-ха, как тебе такое? Впрочем, не отвечай, я сваливаю. - Ошеломленная от слов о дедушке, я не смогла ему ответить или хотя бы ударить. Мне было все равно, чем он занимался с Синди, но упомянуть в такой гневной речи о моем любимом человеке было слишком. К сожалению, он немедленно сбежал и я только открыла рот от удивления.
Все эти парни и прочая чушь оставили в моей душе угрюмый осадок. Спасти меня могло две вещи — самоубийство, как трещат по новостям, или кошка. Я выбрала второе, так как умирать было совершенно не классно, не айс, как говорят в моей школе. И спасением моим стала конечно же Маруська. Кто, как не она, могли кого угодно вытащить из самой глубокой депрессии и заставить улыбнуться. Кошка отплясывала нечто возле своей игрушки на стене и я присела в позу лотоса, решив понаблюдать. Как же хороша эта чертовка, слов нет! Я то удивленно задерживала дыхание, то хлопала в ладоши, а в конце и вовсе сжала милашку в объятиях, благодаря за поднятое настроение. Маруся удивленно навострила уши, а потом попыталась цапнуть меня, но я ловко увернулась. Ишь ты какая, я же к тебе с любовью!
Больше недели мне снились кошмары. Может потому, что моя розовая комната превратилась в комнату обычной школьницы с кучей книг вокруг, а может потому, что я ужасно чувствовала себя после всего, что наделала. Вроде это были обычные заморочки глупой девчонки, которая выросла избалованной принцессой с неплохим приданным. Но мой странный внутренний мир переборол всю эту чушь. Не вышло из меня принцессы, прости папочка. Может быть ты видел меня светской львицей? Такая из меня тоже не получится, еще раз прости. А причиной моих плохих ночей оказались завывания котов под музыку внизу. Постойте-ка, под музыку?
В очередной раз ужасных сновиденией, я вскочила с кровати и решила выпить воды, чтобы как-то отойти от огромных жуков, пытающихся поймать меня грязными клешнями и убить. Стоило мне спуститься вниз, как я увидела бабушку с гитарой в руках. Она так нежно обнимала ее, как ребенка, рассматривала струны и пробегалась по ним пальцам. Мне даже показалось, что она едва не плачет. Не заметив меня, Лисбэт продолжала играть что-то ужасно тоскливое и грустное, что камнем оседало под сердцем.
Да, я тоже помню это время. Мне безумна была мысль, что я совершенно опустошена в очередной раз. Сколько такого мне удалось пережить с рисованием, но теперь я никогда наверное не смогу рисовать, так как при виде картин, особенно своих, у меня дергаются руки, а на глазах блестят слезы. Это больно. Воспоминания, я имею ввиду. Наверное, ничего хуже я не испытывала. Где же мое беззаботное время? Пролеживая на диване с такими мыслями, я услышала шаги внука Яна. В руках у него было что-то отдаленно напоминающее гитару. Он хотел выкинуть ее, представляете? Я немедленно конфисковала ее и даже попыталась отругать, но при виде этих глаз Рика, отмахнулась и забрала инструмент лежать на диван. Так мы с ним, покинутые всеми, решили изобразить дуэт.
Я не смогла слушать дальше и убежала обратно. Еще немного и я кажется расплакалась бы от безысходности, хотя ничего страшного не происходило. В спальне родителей уже слышалось утреннее бормотание и мне ужасно захотелось поговорить с ними. Мамы не было, скорее всего, она уже отправилась на работу, а папа с трудом устраивал себе утреннюю зарядку. Стоит ли вообще говорить с ним о моих детских проблемах?
- Паап?
- Да, милая, что такое?
- Знаешь, на меня столько всего навалилось, я хотела хоть кому-то об этом сказать...
- Ой, Эмбер, я ценю, что ты хочешь быть со мной откровенна, но я сейчас не могу, мне нужно собираться на работу. Я обязательно поговорю с тобой после работы, солнышко. - Он щелкнул меня по носу и я почувствовала внутри себя клокочущую злобу. Неужели моему родному отцу все равно, что со мной происходит? У других и вовсе нету отца, а у меня есть и я не могу с ним поговорить? Почему?
- Но это правда важно! Ты просто не хочешь тратить на меня время, да? Конечно, двое сыновей совершенно вытесняют дочь из семьи! Я же не виновата, что такой родилась! Удели мне хоть немного времени! - Голос у меня чуть не срывался, но папа лишь развел руками и виновато пожал плечами, исчезая за дверью личной ванной. Ноги сами понесли меня к себе в комнату, где я бросилась в объятия кровати. Я совершенно сошла с ума.
Переодевшись и спустившись вниз, я попыталась избавиться от покрасневших глаз, но Лисбэт уже заметила это и направлялась прямо ко мне. В глазах так и читалось сострадание, которое, казалось бы, было нужно мне как воздух, но от нее я боялась его получить. Что-то в ней было зловещим, жутким, белая кожа, пустой взгляд, эта черная метка, блестящие клыки. Похоже, я вампирофоб, а может просто не могу привыкнуть к этому образу. Бабушка сменила свой кричащий соблазнительный наряд на что-то совершенно серое и неприглядное. Ей было плохо, но она по дружески улыбнулась мне и попыталась заговорить. Не помню, а мы вообще общались до этого?
- Эмбер, ты какая-то грустная, что-то случилось? - Она крепко обняла меня, заставив растерянно себя почувствовать. А можно ли довериться ей? Столько вопросов, пора бы уже ответить на них самой.
- Да, что-то случилось... - Весь мой душевный груз я буквально вывалила на нее, как это делают грузовики с песком, просто открывая отсек сзади. Мне было тяжело от потери дедушки, от отношения одноклассников к новому внешнему виду, от презрения двух бывших парней, от равнодушия отца, от переезда братика, от потери второго братика, он же теперь встречается со своей девицей, от маминой помешанности на работе. Лисбэт внимательно наблюдала за мной, слушала меня, кивала в нужных местах. Когда весь мой словарный запас закончился и все душевные диллемы были сказаны, я наконец-то облегченно замолчала.
- Надеюсь, тебе стало лучше, милая, потому что это просто переходный возраст. Проблемы будут потом, Эмбер, а сейчас тебе надо успокоиться. - Я выжала улыбку, а она снова обняла меня и усадила на диван. Мы проговорили все утро.
Мне наконец-то удалось расшевелить и себя, и ее. Хоть один член семьи стал мне настоящим другом, к которому я могу прийти, даже ближе родного брата Яна. Бабушка теперь часто играла на гитаре, улыбалась и старалась общаться с каждым из нас, даже со своим сыном. Жаль, что папа не смог оценить этого. По-моему, он вообще перестал ценить собственную семью. Не то, что раньше.
В школьном автобусе я столкнулась с девушкой Яна. И хотя он уже вышел из школы и наслаждался совершеннолетием, его подружка продолжала сидеть за партой и носить учебники в сумочке. При виде меня она едва ли изобразила радость. Спросила только, как поживает ее любимый и в какой аудитории у нас математика. Я отвела взгляд и разочарованно вздохнула. Она ведь переедет к нам, нарожает детей, а потом Ян сбросит их на меня, потому что я наверное всю жизнь буду одинока. Прекрасно.
Зато, после нашего с бабушкой разговора, запрет на музыку был снят и в доме не переставали проводиться домашние концерты. До сих пор сердце ныло от этих звуков, но, к счастью, клавиши были убраны далеко и играли только струнные инструменты. Я не плакала больше, все отошли от траура, но я все еще скучала по дедушке, особенно, когда играла Лисбэт. К слову, наша живность с удовольствием служила аккомпанементом и огромной скрипке Яна, и нежной гитаре бабушки. Хотя последняя пользовалась большей популярностью, но только не у рыжего Себастьяна, который недовольно рычал на любое проявление музыки в доме. Неужели в питомниках так шумно?
:)