Кое-как успокоившись, брызнув холодной водой в лицо, я смело собралась отправиться на первое в своей жизни свидание.
Ну да, мы с Гэри встречаемся уже довольно давно, но вот совместный выход у нас первый. Чувствую, что сейчас я абсолютно неестественна, зажата, перекручена, отправляю внутренние душевные дрязги вглубь до лучших времён, цепляю плохосидящую восторженную улыбку и, удивляясь собственной решимости, толкаю входную дверь.
- Здравствуй, Афей.
Он стоит, весь такой невозмутимый и спокойный. Усилием воли пытаюсь переключить себя на предстоящее событие, потом… всё остальное потом…
- Куда пойдём?
- Я планировал на обзорную площадку, но если у тебя есть другие варианты — предлагай.
- Да нет, никаких вариантов, поехали. – Абсолютно всё равно, где буду находиться наши тела. Нет, так меня снова унесёт, нужно настроиться…
Чёрт его знает, что делать на этих свиданиях. Хотела ж посоветоваться с Нафкой, но как-то не до того было. В такси кошусь на своего парня, тот невозмутимо смотрит вперёд, чуть отклонившись, чтобы видеть через лобовое стекло. Вообще странное сочетание «мой парень». Какой же он «мой»-то? Ну ладно, оставим лингвистические непонятки до лучших времён, к тому же мы прибыли.
Да-а, тут я ещё не околачивалась... Вообще-то мы с Фанькой излазили все парки в округе, хоть их тут и куча, а вот на такую высоту не забирались.
- Тебе нравится?
Изображаю на лице реакцию: «Ну, ничё так» и бегу осмотреть всё вблизи. Ох, какой открывается вид, не зря тут построили обзорную площадку. Горы!! Да я по идее жить тут должна, где же ещё так ощущается воздух, как на высоких точках земли?
Воздух...
Сердце кольнуло. Мысли сами побежали вспять, отматывая минута за минутой тонкую ткань времени...
Воздух...
Только сегодня, каких-то полтора часа назад я была в нём. Я была ним...
- Ты куда-то пропадаешь.
Что? Куда пропадаю? Почти раздражена его присутствием, о котором уже успела забыть. Тут же устыдилась — блин, на свидание одна пришла, ага.
- Извини...
- Афей, я повторюсь — можешь на меня рассчитывать в любой ситуации. Вижу, что последнее время ты сама не своя, тебя тревожит ситуация с отцом? Или что-то ещё мучит?
О-о-о, ну не про магию же ему рассказывать. Представляю: «Дорогой друг, я — маг воздуха, который... который... чуть не убил своего папу, подвёл учителя и теперь умирает от желания и невозможности вернуться в свою стихию»
Это мне ему говорить?
Это?
Только-только застучавшую в висках внутреннюю истерию прерывает прикосновение к моей руке. Странно, почему-то успокаиваюсь... Не привыкла открываться, как-то так сложилось, что всё со мной происходящее является тайной, которую храню, не понимая зачем. Но от меня всё же ждут ответа, сглатываю неродившиеся слёзы и пытаюсь сконструировать какие-нибудь слова и запихнуть в какие-нибудь предложения. Если получится связно, буду считать себя героем.
- Гэри, не спрашивай меня, пожалуйста, не смогу тебе ответить. Просто... спасибо. Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься. Только скажи... – повинуясь внезапному порыву, пристально смотрю на него, - зачем я тебе нужна?
Совершенно не удивлён, тем же уверенным тоном, даже не бросив на меня взгляд, продолжает:
- Ты — самая подходящая кандидатура на роль моей будущей жены.
Мои глаза расширяются, а верхняя и нижняя челюсти больше не находятся в тесном контакте.
Оооо. Нет, я, конечно, плевала на романтику, это Нафка при всей своей горделивости моментально тает, как только речь заходит о закатах, нежных поцелуях и считает цветы обязательным атрибутом ухаживаний, но... вот так... Я что заочно участвовала в конкурсе и победила? Согласна главный приз взять деньгами.
Как-то холодно. Как-то слегка противно даже...
- Афей, ты не поняла, ты мне очень нравишься, но что такое симпатии? На них не построишь полноценной добротной семьи. Только доверие и уважение. Вот смотри, ты полная моя противоположность, но идём мы в одном направлении, у нас схожие ценности и взгляды на мир — определённо наша семья будет крепкой и надёжной, ведь её основой будет взаимопонимание, а не страсть.
Я сидела оглушённая его словами. Разделяю мнение Гэри о страсти, прекрасно видела, к чему это приводит, но... не знаю даже что ему и ответить. Слишком всё это, чересчур!
Совсем запуталась в собственных разобщённых мыслях, пытаюсь вернуть брови в прежнее положение и убрать идиотское выражение с лица.
Даже не знаю, как отнестись... А хотя, чего я, собственно? Чем плох такой союз? Гэри — голова, наверняка всё просчитал и продумал, так что смело можно на него положиться, он всё решит, всё организует. А я? Не только не люблю его, а даже не особо чувствую, он словно закрытая книга ещё и в бумажной обложке, так, чтобы не было видно названия…
Дёргаюсь от прикосновения пальцев к щеке и инстинктивно отстраняюсь.
- Прости.
Эта фраза одновременно слетела с наших губ, но того трогательного смешливого объединения, которое рождается после таких вот совпадений не возникло.
Он ещё долго живописует мне планы на жизнь, планы на отношения, планы на будущее… Блин, да что он знает о будущем?
Конец вечера проходит скомкано. Что-то невпопад отвечаю, что-то несуразное спрашиваю, вовсю избегая контакта глаз, а потом достаю мобилку, вглядываюсь в циферки, обозначающие время и, притворно ужасаясь ещё совсем не поздним временем, неестественно сокрушаюсь по поводу невыполненного домашнего задания.
Не знаю, понимает он или нет, но выуживает из кармана телефон и набирает номер такси.
Ловко избегаю поцелуя на прощание, кстати, не уверена, что он хотел его осуществить.
Вернувшись, пребываю в непонятных чувствах, увидев, что Ори с Нафой болтают о чём-то в детской, я даже обрадовалась, потому что не смогла бы сейчас вынести восторженные расспросы подруги. Поднялась наверх и засела в тренажёрной, сюда-то точно никто не сунется.
Мне нужно подумать. Нужно, нужно, необходимо. Всенепременно разобраться, по ниточке распутать тот перекрученный, переплетённый, завязанный в немыслимое количество узлов и петель клубок, в который постепенно превратилась моя жизнь.
Картина жизни, обрисованная мне Гэри, вызывала скорее недоумение, чем радостное предвкушение, почувствовала себя спелёнутой по рукам и ногам, давнее-предавнее воспоминание, как будто за меня всё решили, всё обдумали, а я будто беспомощный младенец могу только открывать рот, когда туда суют бутылочку и разве что криком выражать недовольство, потому что количество доступных мне действий чрезвычайно ограничено.
А с другой стороны, какую альтернативу могу предложить? Какое другое развитие событий в собственной жизни меня бы устроило?
Нет ответа.
Точнее есть.
Я хочу…
Закрыла глаза, даже себе самой признаваться в этом больно.
Хочу вернуться.
Хочу окунуться в разреженный воздух, хочу позволить взять меня полностью, хочу раскрыть ладони, раскинуть руки и полететь…
Не могу же я расплачиваться жизнью за одну-единственную ошибку?
Даже мысли, даже допущения наполняют меня восторгом, энергией, сдувая все несуразности сегодняшнего дня, делающие их мелочью, сломанным, негодным мусором по сравнению с алмазными россыпями.
Всё, решила?
Только примет ли меня Вереен?
Приняла. Как всегда слегка отстранённо поздоровалась, так, будто я буквально вчера прибегала вечером, а когда снова подошло время занятий вот я тут, что же необычного?
Я робела, слова застревали, наслаивались друг на друга, теснились меж голосовых связок и натужно вырывались нечастыми булькающими беспорядочными звуками.
Но она всё понимала. Наверное, она – единственное существо в этой Вселенной, которое понимает меня с полувздоха, полужеста, любого моего полу- и полного проявления. Разрозненные мысли, встревоженные чувства, фонтанирующие эмоции, даже судорожные трепыхания моего сердца всегда находят отклик в её душе.
Положила прохладные руки мне на плечи, посмотрела в глаза и просто сказала.
- С возвращением, Афей.
Эпилог Нет, это не конец моей истории, просто конец длинного, неимоверно затянувшегося рассказа о том, как я была подростком.
Я продолжила обучение, мы с Вереен очень-очень надолго остановились на таких темах как: этика и мораль магических воздействий, влияние
Но мне ужасно хотелось… повторить опыт.
Дело в том, что когда папа вернулся из больницы, мы все с огромным удивлением узнали, что он возвращается к маме. Тётя Кэсси с ним развелась и теперь мои воссоединённые родители вместе. Естественно, я обрадовалась, прыгала, обнимала всех по очереди, даже учиться стала лучше после таких новостей. Никогда не признавалась себе, но глубоко-глубоко внутри всегда хотела, чтобы так и было. Потому что это правильно.
Но в том-то и дело, как я теперь знаю, любое движение порождает отдачу, любое действие несёт с собой откат, вторгаясь в устои мира, мы приносим изменения и не всем эти изменения идут на пользу. Я сейчас о брате и … бывшей мачехе (фу, какое противное слово).
И если Орландо мы с Нафкой совместными усилиями кое-как успокоили, к тому же папа вот он, никуда не делся, а ночует ли он как раньше в соседнем домике или как теперь через пару стенок, так ли это смертельно. Я-то сама через это прошла.
А вот тётя Кэссиди… она улыбалась, болтала с нами, ходила на работу, пыталась делать что-то по дому, но тени под её глазами становились всё темнее и глубже, всё меньше искренности было в её суетливых движениях, всё чаще я замечала потерянный взгляд, заканчивающийся где-то глубоко-глубоко внутри неё.
Раньше я не особо её и замечала, может мамина неприязнь не давала нам сблизиться, может, её испуганная тактичность не позволяла Кэссиди найти ко мне подход, но я воспринимала папину жену просто как тётю, которая живёт с нами, а потом как маму Ори. Когда она вздумала читать мне нотации по поводу позднего возвращения домой (я тогда перезанимавшись Вереен, отправилась обратно пешком, мечтая по дороге, как стану великим магом), это не вызвало внутри ничего, кроме брезгливого недоумения: «Ты? Меня? Воспитывать? Да ты кто такая-то?»
А сейчас я стала испытывать запоздалую вину за своё отношение, за пренебрежение, за ту боль, которую все мы ей причиняли… Она ведь на самом деле настолько чувствительна, как раньше и я, просто магия заслонила мне весь мир и стала надёжным щитом, а у неё этого нет.
Долго советуясь с Вереен, я пришла к решению, что должна если не сделать счастливой мою бывшую мачеху, то хотя бы облегчить её участь.
- Хорошо, Афей. Пусть это будет твоей «курсовой работой». После взросления тебя ждёт процедура инициации, так что проверить то, чему ты научилась за весь период, никак не помешает.
Приехала на обзорную площадку, на которой прошло моё первое и пока что последнее свидание. Всё-таки здесь воздуха больше всего.
Раскинула руки, открыла сердце, вывернула душу наизнанку и полетела…
Невесомые колебания…
Лёгкие дуновения…
Ощутимые потоки…
Неистовые шквалы…
Смертоносные ураганы…
Примите меня к себе, ибо я ваша…
Мир прозрачен и призрачен, моя судьба брошена ветрам, мой разум открыт, а душа свободна…
Падаю в невесомость, сила воздуха поднимает меня и несёт…
Кэсси…
Одна вероятность, вторая, третья, четвёртая… восемнадцатая…
Ищу в прошлом…
Должно быть что-то такое, что поможет…
Десять, пятнадцать, двадцать лет назад… Должно! И есть!
Другая судьба… Вправе? Конечно. Уверена!
В эту ветку, потом в эту, развилка – направо.
Всё, приблизила.
Теперь сплетаю…
Открываю глаза.
Обессилено падаю на холодную землю и валяюсь без сознания, до того как начинает темнеть. Меня ласково обдувает ветер, не причиняя вреда телу, а разум спокойно летит по неведомым глубинам, торжествуя от хорошо проделанной работы. Потому что я совершила практически невозможное: нашла первую, ещё полудетскую влюблённость Кэссиди, перешла в его судьбу и вырулила, длинными, изворотливыми скользкими дорожками привела его в этот город к нашему дому. Точнее приведу. Всему этому ещё только предстоит случиться.
Но теперь ей будет хорошо.
Теперь всем будет хорошо.
Пока.