Я взрослая. Большая-пребольшая, взрослая-превзрослая, отвечающая за свои поступки, за мысли, действия и прочее и прочее. Даже засадить за решётку теперь можно, если мне вздумается кого-нибудь убить. Но мне, конечно, не вздумается.
Что же такое взрослость? Какими невидимыми границами отделяет нас от детства и где этот предел, рубеж, черта, за которую нельзя вернуться, нельзя заглянуть, нельзя пожить ещё чуть-чуть, насладиться чувством незначимости…
Хотя я совсем не против взросления, никак нет! Возраст дал мне то, чего, как оказалось отчаянно не хватало – свободу. Теперь вольна делать всё, что хочу, так оно и будет.
После нашего с Нафкой дня рождения произошло то, чего мы все, честно говоря, никак не ожидали. Орландо, который сумрачно пережил наш праздник, по его окончанию вдруг заявил, что завтра с утра уезжает в спортивную школу.
Родители не особо были в шоке, папа даже одобрил эту идею, говоря, что им с мамой пошло на пользу обучение в школе «Умникум», так что нет никаких проблем, непонятно только с чего так скоропалительно. К тому же Кэсси тоже была согласна, да и не так долго братик там бы пробыл.
Больше всего обалдели, конечно, мы с Фаней, последняя, кстати, неспроста почувствовала подвох, закрылась с Ори в комнате и оттуда периодически доносились крики и всхлипы. Наутро грустная-прегрустная, поникшая, невыспавшаяся подруга рассказывала, что возлюбленный принял такое решение исключительно из-за разницы в возрасте.
- Ты представляешь, какой придурок! Сказал, что не хочет мозолить мне глаза неуклюжим подростком, когда к моим услугам будут все половозрелые красавцы Хиддена! Объявил, что предстанет пред мои очи исключительно взрослым и чтобы я даже не смела приезжать к нему, пока он не возмужает. Не, ну скажи мне, что за бред-то в конце-концов?
- Фань, думаю, он переживает, что ты уже выросла, а он ребёнок, который должен каждое утро отправляться в школу и учить уроки.
- Но это четыре года! Я не увижу его четыре года! Только подумай, что ты бы не смогла встречаться с Гэри… а, хотя тебе-то без разницы. Нет, вот представь, что ты несколько лет не смогла бы заниматься своей магией, каково это было бы?
Я-то как раз представляю и помню это поистине ужасное время. Обняла плачущую подругу.
- Наф, ну что мы можем поделать? Даже не знаю в кого он такой упрямый, ну… уважай его решение, что ли, - да-а, похоже, мировоззрение Вереен не прошло для меня даром, - и всегда можешь на меня рассчитывать, я буду всё время возле, чтобы тебе было полегче.
Всхлипывающая Фаня уткнулась в моё плечо и несколько минут просто надсадно рыдала, пока я тихонько гладила её шикарные зелёные волосы.
Потом он так же резко успокоилась, будто внутренний метроном отсчитал все отведённые на горе единицы времени, и теперь нужно было сменить эмоцию. Вытерла глаза, коротко вздохнула, а потом до боли знакомым жестом подняла подбородок, жёстко слепив губы.
- Пусть ему же будет хуже, я не сказала ему, что люблю его. И не скажу! Пусть едет в свою школу и мучается от неопределённости!
- Может, это слишком жёстко?
- Не слишком, поверь мне. И вообще, если бы… если б он посоветовался со мной, рассказал бы раньше, а то вот так ставить перед фактом, будто это для меня вообще ничего не значит и не вызовет никаких чувств. И, спасибо тебе, Афи! Не переживай, мы найдём чем заняться, к тому же скоро у нас предвидится прибавление в семействе.
У меня глаза на лоб полезли. Ни фига себе, какие вещи происходят!
- Нафка! Ты что? Он же… Как вы вообще? Ты ему сказала?! Он знает и всё равно уезжает?
Я была готова вскочить и настучать братику по голове чем-нибудь тяжёлым, а потом привязать их обоих к лестнице, чтобы они всё друг другу рассказали, наконец, партизаны хреновы!
Подруга непонимающе уставилась на меня, а потом, догадавшись, только досадливо отмахнулась.
- А-а, да не, мы с Ори ничего такого не делали, решили подождать до того как вырастем. Мама твоя последнее время в туалет очень уж стремительно бегает и выходит оттуда вся зелёная, так что скоро будет у тебя братик или сестричка, мы, бывшие игрушки, очень хорошо чувствуем будущих деток.
- Вот так вот. А чего ж они не сказали ничего?
- А фиг их поймёшь, может, сами не уверены, а, может, стесняются.
- В смысле? Чего стесняются?
- Ну, типа им уже много лет, а они маленького надумали завести, но не переживай, это такое дело, которое долго скрывать не получится.
Так и вышло. Мотивы у мамы с папой были именно те, которые описала Нафка. Да, похоже, меня окружают сплошь мудрые люди, одна я, рассеянная дурочка, не видящая дальше своего носа.
Чуть попозже я очень-очень сильно поняла подругу, когда пришла в очередной раз к Вереен, а та сказала мне, что должна уехать на несколько лет, потому что обучение моё номинально подошло к концу, точнее первый курс обучения, а перед следующим этапом необходим перерыв, в течение которого я должна как следует попрактиковаться, наработать библиотеку образов и так далее. Огорошила она меня, надо сказать совершенно!
А потом события жизни побежали так быстро, будто бы чья-то невидимая рука включила третью скорость и я только и могла фиксировать один факт за другим, не успевая даже понять, осмыслить и оценить как следует происходящее.
Когда мамин животик заметно округлился, она стала совершенно другая. Какая-то чрезвычайно милая и ужасно эмоциональная, по любому поводу разражалась слезами, неважно был ли он грустным или радостным. И вообще, раньше я думала, что она очень сильная и ей совершенно никто не нужен, а теперь она по любому поводу хваталась за папину руку, предваряя каждую пустяковую просьбу такими умоляющими глазами, будто тут же непременно настанет конец света, если он не поможет. А папа просто расцветал, казалось, он буквально счастлив нестись по любому её капризу хоть на край света и вообще любые беды нипочём и любой дракон – сущий щенок по сравнению с ним.
Как-то ново для меня это было, я несколько к другим родителям привыкла, но мне скорее нравилось смотреть на них, чем нет.
Нафане было плохо, но она мужественно старалась ничем не выдать терзающих её чувств. Зато она ударилась в бешеную активность. Для начала устроилась на работу. И кем бы вы думали, она стала? Полицейским! Пока в самом начале карьеры, но сам факт! Я ожидала чего угодно, что она пойдёт работать в салон красоты, в ресторан, станет дизайнером или журналистом, на худой конец, но не рукой правосудия, это точно. И честно говоря, не представляю, как наше зеленоволосое чудо будет работать под прикрытием или сидеть в засаде. Да её ж только слепой не вычислит в два счёта! Хотя, пока ей ещё никаких дел не доверяют, она просто ходит по всем злачным местам города и рассказывает детективам, каких подозрительных личностей там увидела. Стукачка, короче.
Но свои дизайнерские наклонности она вовсе не похоронила во имя новой карьеры. Объявила, что гостиная на третьем этаже нам совершенно ни к чему, потому что и так туда мало кто добирается, а телевизор засоряет мозги, поэтому его надлежит выкинуть, в крайнем случае, продать, а комнату переделать. На резонные вопросы, с чего вдруг такой бедлам, Фанька ответила, что поскольку в доме две молодые девушки на выданье, которые рано или поздно обзаведутся семьями, а спальня только одна (пристройка, в которой жили папа и тётя Кэсси), то просто необходимо оборудовать ещё одно будущее гнёздышко.
И тут же этим занялась. Короче, Фанька металась между работой, строительными магазинами, мебельщиками, декораторами, прорабами и прочими. Вечером она падала в постель, не имеющая никаких сил на тяжкие размышления по поводу Орландо, который незнамо где ошивается в окружении молоденьких смазливых учениц.
А в нечастые выходные я брала подругу в оборот и не давала ей скатиться в грех уныния.
Тем временем, мамина беременность подошла к концу, и у меня появился второй братик, которого назвали Марком.
Мама с папой, став родителями вторично всё равно не отлипли друг от друга, мне такую любовь даже странно наблюдать, честно говоря.
Но приятно, я ужасно рада за них, тем более, что и на нас, великовозрастных, но малопоумневших детей у них находится время.
Время идёт, неумолимо бежит, секунды песком просеиваются между пальцев и не удержать, не затормозить… Хотя, нужно ли?
Нафка закончила свою стройку века, теперь у нас шикарная спальня в зелёном (!) цвете. В день перерезания красной ленточки (до полного завершения работ подруга никому даже глазком не давала взглянуть на процесс и ревниво запирала двери на ключ) я конечно обалдела. С одной стороны от красоты, а с другой – от зелени.
- Фань, ты ж тут сливаться будешь со стенами. Тебе и дома маскировка понадобится?
- Ты ничего не понимаешь, это будет твоя комната, точнее наша, пока Орландо не вернётся, а потом мы с ним будем жить в пристройке.
- То есть? Ты её не для себя делала?
- Нет, конечно, на фига? Ори очень нравится пристройка, да и мне тоже. Смотри, тут же для тебя идеальное место! Во-первых, самое высокое в доме, ты ж у нас великая магиня воздуха, тебе надо бы на горе обитать, поближе к звёздам, в общем. Во-вторых, как ты заметила, тут компьютер – сможешь писать свои книжки. А в-третьих, мама с папой и братцем у тебя будут под боком, точнее, под ногами, хи-хи.
Даже не знала, что ей ответить от переполняющего чувства благодарности, просто бросилась на шею.
- Нафка, спасибо!!!
- Да на здоровье, рада, что нравится.
А пока мы с подругой живём в новой комнате вместе, даже в одной постели спим, по поводу чего Нафи постоянно меня подкалывает, чтобы я среди ночи не спутала ненароком её и Гэри, а то она подумает, что её домогается преступник и совсем за себя не ручается.
И ещё одно свидетельство неумолимости течения времени – Марк. Казалось, только-только он тихонько сидел у мамы в животике, потом совсем недолго оглашал окрестности диким рёвом, если кто-то из домочадцев вовремя не обеспечил ему бутылочку, а теперь он уже лопочет что-то на одном ему понятном малышовом языке, нещадно лупит игрушечным медведем об пол и пытается понять премудрости общения с горшком.
И теперь все с умилением любуются его фамильной синей шевелюрой.
Что до моей личной и общественной жизни, то здесь всё тихо и спокойно.
Товарищ Гэри (как его называет Нафка) всё так же считается моим возлюбленным, хотя мы и нечасто проводим вместе время. Я потихоньку привыкаю к нему, правда, единственная испытываемая мной эмоция это жалость. Хотя нет, не так, скорее, это сопереживание, ведь я понимаю его как никто. Дело в том, что его не берут работать в науку, в его настоящую возлюбленную, взлелеянную отрасль, о которой он грезил всё детство, к чему яростно и страстно готовился. В дело всей его жизни почему-то закрыты дери. Даже вероятности смотрела (правда, тайно), почему-то глухо. Вообще никаких ответвлений – сплошной тоннель, одна дорога. Вереен объясняла мне, что так выглядит рок, обстоятельство, на которое мы никак не можем повлиять. Почему так, неизвестно и сколько продлится непонятно. Переживает, что из-за этой катавасии не может на мне жениться, потому что не может работать в другом месте, проводит разработки дома, а сидеть у меня на шее не намерен.
Да я не против, в общем-то, как-то для себя ещё не решила, хочу ли я замуж в принципе.
И вообще, пока занята – пока практикуюсь.
Оказывается магия Воздуха не такая уж и простая, фиг ещё что изменишь, фиг куда полезешь, потому что, то тебя несёт туда, куда совсем не нужно, то, оказывается, что какая-то вероятность единственно возможна и хоть кол на голове теши, хоть прыгай на одной ножке, исполняя пляски диких духов – неизменность останется неизменной. Воздухом довольно сложно управлять, пока я могу только использовать ветер, который уже есть, а если он летит не туда, куда мне нужно, то приходится лететь вместе с ним, потому что себе дороже. Однажды попыталась пойти наперекор, меня потом так колбасило, плющило и штырило, что больше, пожалуй, не рискну. Казалось, что внутренние органы сошли с ума, у меня то поднималась, то опускалась температура, то поджелудочная болела, то начинался насморк, то меня рвало, то кружилась голова.
Словом, весёлый выдался денёк, ничего не скажешь. Перепуганная мама дежурила у моей кровати, периодически бегая менять пелёнки Марку, папа привёз Кэсси, а Фанька рыскала по аптекам в поисках лекарств. Но прекратилось всё так же неожиданно, как и началось, никто ничего не понял, но все ещё недели две носились со мной, кроме Нафки, которая исполнила давнишнюю угрозу и буквально настучала мне по голове, дескать, предупреждать надо, что бывают такие последствия, она-то напугалась. Да если б я сама знала, что такое бывает.
Немного скучаю по Вереен, но совсем немного, потому что в любой момент могу выйти на «связь с учителем». Есть особое место, где-то между водой и воздухом, что-то наподобие гейзера, откуда я могу позвать её. Она приходит, улыбается, наставляет, объясняет, рассказывает, но на мои вопросы, когда мы, наконец, сможем увидеться телесно, только качает головой и отвечает, что я всё в своё время узнаю.
А ещё я никак не могу решить, чем мне заниматься. Нет, я, конечно, не сижу без дела, зарегистрировалась как писатель и строчу себе фэнтези потихоньку на радость читателям. Всё-таки жилка сочинительства у нас в крови, мама говорит, что все женщины нашего рода писали и имели успех.
Дело в том, что я не отношусь к этому делу серьёзно, хотя меня повышают и регулярно выписывают премии, но раньше представлялось, что у меня должна быть какая-то особенная судьба в связи с тем, что я маг. Как-то это должно применяться? А получается, что никак, что моя природа, самое любимое занятие, дело, на которое я угробила бесконечное количество времени и отдала значительную часть своей души – просто хобби? Ну, умею я делать то-то и то-то, что с того? Я просто должна жить обычной жизнью, а доступные возможности использовать в качестве развлечения?
Мне так не хочется.