[Anora]

Вот, наконец, и следующий отчёт. На работе завал, дежурства, командировки, да ещё и с глюками в игре боролась, так что писалось и оформлялось всё урывками, надеюсь, не сильно скажется на качестве. Также, прошу прощения у других авторов за отсутствие комментариев в их династиях (и сериалах)), я вас читаю, но сил на полноценные комменты что-то не хватает Как соберусь с мыслями, обязательно ко всем загляну!

Отчёт №2.2

Всё разновозрастное семейство столпилось на кухне, громко крича и размахивая праздничными трещотками. Руки Миранды, подносившей Эйдана к торту, дрожали – он явно был уже слишком тяжёл для неё. Леан недоумевала: сколько суеты и шума из-за существа, которое даже не понимает толком, что происходит, и уж точно не вспомнит, как мама задувала свечу на именинном торте вместо него! Тесно. У них становится слишком тесно.
Пока все уплетали торт, Эйдан ползал между стульями, разглядывая родственников своими сиреневыми глазами.

Этот научный феномен удивил всех, а Миранду заставил, пожалуй, впервые обратить внимание на сына. Возможно, из-за своих увлечений точными, основанными на логике дисциплинами, она пребывала в замешательстве, рассуждая о доминантных и рецессивных путях наследования цвета глаз и ломала голову, как у малыша могли оказаться рыжие волосы, если у неё это не естественный цвет!
Леан это мало интересовало. Она лениво ковыряла в тарелке, думая о том, что эти семейные сборища уже порядком ей надоели. Каждый раз одно и то же: улюлюканья, задувание свечей, поедание торта – одним словом, ритуал. Но мама упорно продолжала спонсировать кондитерскую, коротая не удосужилась даже придумать новое украшение праздничного лакомства или, хотя бы, сменить цвет глазури. Как ни крути, Клэр по-прежнему была главной в доме (творческая натура Йона была слишком далека от таких вещей), и принятие решений в конечном итоге оставалось её прерогативой. И Леан это уже начинало раздражать. Привыкшая всё контролировать в своей жизни, она не могла расширить своё влияние на остальных членов семьи. Все воспринимали её слова как очередное брюзжание, улыбались, кидали подбадривающие реплики и снова расходились по своим делам. А потом собирались вокруг стола и с жадностью накидывались на опостылевший десерт. Леан с облегчением вздохнула, когда пришла пора убирать со стола.
А потом был День Рождения Клэр. Несмотря на не самую радужную дату, она смело позвала гостей и предстала перед всеми солидной пожилой дамой.

Теперь они с Йоном смотрелись вместе ещё более органично! И оба были на удивление бодрыми: Йон во всю выступал на концертах и раздавал автографы (по большей части, правда, фанатам своей же возрастной категории).

Клэр процветала на ниве журналистики, уверенными шагами продвигаясь к должности ведущей теленовостей. Но и друг о друге они не забывали, порой казалось, что эта парочка обрела вторую молодость.

Возможно, роль здесь играло и то, что их младший сын был ещё только школьником. Учился он неплохо, но и на проделки и шалости времени не жалел. На «красочные» сюрпризы в душе Йон, как творческий человек, реагировал вполне спокойно.

А вот с подушкой, издающей неприличные звуки, озорнику не повезло: он был пойман на «месте преступления» опытным полицейским Отисом.

Который, кстати сказать, чувствовал себя в семье Ноллингтон вполне комфортно. С Клэр и Йоном у них сложились тёплые отношения, он всегда вызывался помочь в любых домашних делах, был главным по починке электротехники и с радостью присматривал за детьми, если никого не оказывалось рядом. Только Миранда и Бобби всё держались особняком, большую часть времени проводя в своей комнате или в кабинете за чтением и рисованием. Леан улыбалась, глядя на эту, пусть неполную, но идиллию. По её мнению, именно так должно было обстоять дело в семье, где молодые дети готовятся взять бразды правления у пожилых родителей.

***

Жизнь – мастерица контрастов и большая любительница показать, что ничто не стоит на месте и время не может оборваться только потому, что…
Это случилось вскоре после очередного Дня Рождения Эйдана, знаменующего его поступление в начальную школу.

Дома были только Клэр и Йон. Семейство Бэтчменов отправилось на прогулку, Леан и Отис – на работу. Клэр смотрела телевизор, а её хозяйственный муж занимался стиркой. Вдруг она услышала гулкий удар, донесшийся из ванной. Не отрываясь от фильма, она поинтересовалась, всё ли у Йона в порядке, но ответа не получила. Тогда она встала, прошла через гостиную и открыла дверь в ванную…
Что-то болезненно сжалось у неё в груди и ухнуло вниз, оставив какую-то дрожащую пустоту: по бледно-жёлтому кафелю плескалась вода, хлеставшая из заклинившего барабана стиральной машины, а рядом стоял Йон – бледный, полупрозрачный, глядевший куда-то сквозь неё, словно это не он был призраком, а Клэр. Бедняжка так и стояла, не в силах пошевелиться, скованная ужасом и нежеланием верить. Ещё только утром они лежали, обнявшись, и обсуждали, как отправят Криса, у которого были явные склонности к рисованию, в художественный колледж, гадали, скоро ли Отис сделает Леан предложение, и она смотрела в его светлые глаза, такие же сияющие, как тогда, на площади, когда она, ещё совсем юная, преодолевая робость, подошла познакомиться с уличным музыкантом; а тепеьрь эти глаза погасли, и ей остаётся лишь наблюдать, как её любимый пожимает руку кому-то в чёрном балахоне – или она сошла с ума? – и уходит, растворяясь сам в себе и в окутывающей её тьме…

Ещё подходя к дому, Леан почувствовала, что что-то не так. Слишком тихо. Даже воздух как будто застыл в почтительном молчании. Навстречу ей вышел Отис. У него было очень серьёзное и грустное лицо. Леан не нужно было слышать это, чтобы понять. Она отлько спросила:
– Кто?
– Отец, – ответил Отис и обнял её.
Леан закрыла глаза и по щекам пробежали две мокрые дорожки. Пожалуй, впервые ей не хотелось быть сильной.

***

Для всей семьи произошедшее стало большим ударом. Сколько ни тверди о возрасте, о прожитых годах, готовым к смерти близкого человека быть нельзя. То и дело нервы кого-то из членов семьи сдавали, и из укромных уголков дома слышались приглушённые всхлипы.

Никто не хотел напоминать другим о постигшем их горе своим угрюмым видом, все старались, будто сговорившись, вести себя предельно собранно и поддерживать друг друга. Выбивалась из общего тона лишь Миранда, чьи глаза в любое время суток были красными и опухшими. Клэр тоже ходила сама не своя, но изо всех сил старалась держаться, в чём ей очень помогал Отис. На удивление, он тоже очень близко к сердцу воспринял смерть Йона, Леан видела, как он периодически опускал голову, сжимал зубы, делал глубокий вдох – явно пытаясь сдержать подступающие эмоции. И это у него неплохо получалось, и он переходил от Клэр к Крису, от того к Эйдану, и снова к Клэр, произнося пару слов, которые каким-то волшебным образом просветляли лица, забирали на время печаль.

Когда через несколько дней наступил День Рождения Криса, ни у кого и в мыслях не было праздновать, но Клэр твердила что-то о том, как Йон любил, когда все собирались вместе, и настояла на традиционном ужине с тортом в кругу поредевшей семьи. Крис воспользовался последней возможностью и частично задул, частично загасил слезами праздничные свечи – ведь мужчины не плачут, а подросток – уже почти мужчина.

***

Вечером Леан совершала традиционный обход притихшего дома. Половицы тихонько поскрипывали под её ногами, из потемневших углов под потолком смотрели тени. Она впервые заметила, насколько же этот дом уже стар. Ведь мама с папой построили его, когда ещё Миранды на свете не было! Дальнейшие пристройки не в счёт, душа дома, кухня и гостиная, словно тронулись тлением в её глазах. Нет, не хотела бы она прожить здесь всю жизнь, заделывая трещины прошлых поколений!..
Внезапно от входной двери послышался лёгкий щелчок, и тут же на весь дом заголосила сигнализация. Выбежав в холл, Леан узрела молоденькую тощую девушку в полосатой водолазке и чёрной маске. Незадачливая грабительница зажимала уши руками, прислонившись к стене. Леан презрительно глянула на неё и хотела было уже выпроводить вон, но её опередил подоспевший полицейский, кинувшийся сразу надевать на воровку наручники. Но девчонка оказалась не промах, легко вывернулась, подсекла стража порядка под колени и была такова! Потирая ушибленное место и бормоча извинения, полицейский поспешил ретироваться. Тоже, видимо, новичок…

Естественно, сирена перебудила весь дом (а, может, и парочку соседних), и пока все укладывались обратно, Отис перенастраивал сигнализацию и распинался о том, какую «зелёную» молодёжь берут нынче в полицию. Леан улыбалась, глядя, как ловко он орудует рычажками на панели, и как при этом контурируют мышцы на его обнажённом по случаю стирки пижамной рубашки торсе.
– Милый, не хочешь ли сходить в душ? – спросила она, облокотясь на стену рядом с ним.
– Что? А, нет, я сегодня уже был.
– Да нет, я говорю, не хочешь ли сходить в душ… со мной? –и глянула на него исподлобья.
Отис понимающе улыбнулся и они направились в ванную.

***

Утром, собираясь на работу, Леан ужасно спешила: вечер вчера затянулся, ночь тоже, так что, когда запиликал будильник, она совсем не была к этому готова. Бегая по гостиной в поисках отредактированной накануне статьи, она наткнулась на Отиса. Попытки обойти его не увенчались успехом: он неизменно делал шаг в ту же сторону, что и она.
– Солнце, я жутко опаздываю, дай пройти! – чуть раздражённо сказала она.
– Придётся тебе сегодня опоздать, коварно улыбнулся Отис и плюхнулся на одно колено.
«О, начинается!» – подумала Леан, – «Но я же так этого ждала! Но сейчас так не вовремя! Кто знает, как я буду реагировать? Что же делать, что делать?!»
– Расслабиться и наслаждаться моментом, – словно прочитав её мысли, улыбнулся Отис и, откашлявшись, начал, – Леан Ноллингтон! Ты необыкновенная и непредсказуемая! Ты создаёшь ощущение стабильности и защищённости, планируя всё до мельчайших деталей, а можешь поддаться чувствам, как вчера, и совершить нечто неожиданное. Ты покорила меня давно, как вечно невезучего перфекциониста, ты продолжаешь удивлять меня теперь своей эмоциональностью. Я люблю тебя, Леан, ты выйдёшь за меня замуж?

Что-то ярко блеснуло в лучах восходящего солнца и под радостные кивки Леан ей на палец скользнуло совершенно потрясающее кольцо. Утопая в объятьях новоиспечённого жениха, она услышала, как хлопнула дверь ванной комнаты, а открыв глаза, успела заметить мелькнувшую в арке холла копну рыжих волос…

***
Вечером за ужином, когда семейство отмечало помолвку, Клэр заметила, что Миранда ведёт себя ещё более странно, чем последнее время: сидит с каменным лицом, ничего не ест. Когда же, сославшись на головную боль, Мира встала из-за стола и поднялась к себе в спальню, Клэр не удержалась и последовала за ней.
Справедливо рассудив, что на стук ей, скорее всего, ответят отказом, Клэр решила пренебречь этой условностью, открыла дверь и вошла. Мгновенно к ней повернулось раздражённое заплаканное лицо в обрамлении рыжих прядей. Предупреждая поток негодования, Клэр заговорила первой:
– Миранда, доченька, я больше не могу вдеть, как ты убиваешься! Пожалуйста, расскажи мне, что тебя гложет? Может, я смогу помочь?

– Вот вечно ты так! – внезапно Миранда вскочила и нависла над матерью, поднимая руки в бессильном негодовании, – Думаешь, после таких слов все так и бросились изливать тебе душу? Да от этих топорных фраз тошнить начинает! Ты никогда не понимала, что мне нужно, только папа… – она запнулась, голос вдруг сорвался на какую-то тонкую звенящую ноту и замер, – Только папа ни о чём не спрашивал, а потому получил ответ, – закончила она уже шёпотом.
– Но теперь его нет, – тихо произнесла Клэр, стараясь, чтобы голос её не дрожал, – а тебе всё сложнее оставаться один на один со своими секретами.
– Ничего, завтра мы с Бобби и Эйданом уедем и всё будет в прошлом.
– Уедите? И когда ты собиралась сказать мне?
– Вообще-то, сегодня, но сегодня у нас другие герои дня, – на лице Миранды появилось такое выражение, что Клэр всё поняла. Но ей важно было услышать всю историю целиком. Поэтому она села на кровать рядом с Мирой и, стараясь как можно тщательнее подбирать слова, сказала:
– Мира. Я не Йон, и никогда не буду такой, каким был он. Но я очень его любила. И я очень люблю тебя. Я не смогу превратить всё в шутку, я не смогу так посмотреть на тебя, что ты почувствуешь себя понятой и прощённой. Но я смогу тебя выслушать. Молча и без вопросов. И никто больше не узнает об этом. Обещаю.
Миранда долго сидела, глядя в пол и молчала. Наконец, она подняла голову и взглянула в лицо своей матери – и увидела боль в её глазах и решительность в складках постаревших губ. И поняла, что не одна она видела и чувствовала это в своём отце, в человеке по имени Йон, который был так дорог ей – и не только ей. И она сдалась и заговорила.

– Помнишь, в детстве и старшей школе у меня совсем не было друзей? Они мне были и не нужны, наверное, это трудно понять, но это так. Я настолько ушла в мир логических умозаключений, что непредсказуемое, эксцентричное поведение окружающих казалось мне странным, непонятным, полным ненужных, лишних метаний. Мне жилось спокойно, пока внешний мир не вторгся в мою цитадель простых и понятных законов. Один парень из школы, видя мои успехи в математике, попросил помочь ему с уроками. А я, только увидев его, не могла уже думать ни о чём, кроме его глаз цвета крепкого чая…

Я ничего не понимала, то, что происходило со мной, не укладывалось в привычные логические рамки, но я больше не могла себя контролировать, это было выше разума. Естественно, в таком состоянии ни о какой математике не могло быть и речи, я не могла двух слов связать и, конечно, он решил, что все мои заслуги ограничиваются удачным списыванием, и не более того. Я так злилась на себя! А потом он познакомился с Леан. Я видела, что они нравятся друг другу, и убеждала себя, что это гадкое чувство, поднимающееся внутри, когда я видела их вместе, мне просто мерещится. Шахмат стало не хватать, и, чтобы отвлечься, я занялась садом или уходила читать на тот заброшенный склад, о котором ты нам рассказывала в детстве. Это немного помогало.

Когда же появился Бобби, я совсем растерялась. Мне он понравился. Но как-то уж слишком сознательно, да, я именно осознавала это. Ничего общего с тем ударом по затылку при встрече с Отисом. И теперь уже я начала сомневаться, правильно ли будет встречаться с Бобби, если эти чувства отличаются от уже изведанных? А тут Отис ещё зачастил к нам в гости, и стало понятно, к чему там у них всё идёт. И заглушённые было чувства вновь зашевелились во мне. Это было ужасно, ведь Леан моя сестра, я не могла себе позволить испытывать что-то к её парню! И я решила отвлечься, дав шанс отношениям с Бобби. А потом эта беременность, и свадьба, и Эйдан… Это звучит как бред, но я думала, что эти социальные аспекты что-то изменят во мне! Но ничего не щёлкнуло, я не переродилась, и по-прежнему, как пятнадцатилетняя дурочка застывала с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова в присутствии Отиса. Это было выше моих сил.

Снова пыталась отвлечься: бег, шахматы, сад, чтение… Но всего этого было недостаточно. А потом, однажды, папа подсел ко мне и предложил помочь ему вырастить какой-то редкий сорт винограда. Но за этим предолжением я услышала больше: что он всегда рядом и готов выслушать. И я стала рассказывать ему о том, что чувствую. Я как будто освобождалась от постоянно накапливающегося груза этих эмоций – и мне становилось легче. Я стала внимательнее к Бобби, я увидела, какой он заботливый и терпеливый, я была так благодарна ему за то, что он всё это время ждал меня! Я увидела, как вырос мой сын, как он похож на меня (хотя, на Бобби, конечно, больше), я почувствовала в нём частичку себя – и это было таким потрясающим открытием, что я даже рассмеялась. Я решила, что освободилась, стала больше времени проводить со своей маленькой семьёй… А потом папа умер. Нехорошо так говорить, но я сильнее переживала, что Я больше не поговорю с ним, чем что ОН больше ни с кем не поговорит и ничего не увидит. И снова стали накапливаться невысказанные эмоции, ещё быстрее, чем раньше, появляться странные желания...

И я решила, что нужно переезжать. «С глаз долой – из сердца вон» Может, так станет легче… Ведь Бобби и Эйдана я тоже люблю. Конечно, они ничего не знают… я надеюсь. Дом мы уже нашли, все бумаги подписаны… Так будет лучше, мам. Только не говори ничего Лен и Отису. Не хочу, чтобы мои усилия пропали даром. Обещай.

Клэр долгим, печальным взглядом посмотрела на свою дочь и кивнула.
На следующий день Бэтчмены уехали.

От автора

Йон – первый умерший от старости сим в моей жизни. Сама была в шоке, когда осознала это. Раньше, как я уже говорила, я поила своих подопечных зелёной жижей и переигрывала моменты, когда кто-нибудь попадал в огонь (в ТS2) (утопления супругов для зарабатывания денег не в счёт) – настолько жаль мне было терять ставших такими родными персонажей! А в TS3 до династии я играла совсем мало, никто постареть не успел. Так что это мой первый, так сказать, «смертельный» опыт в игре. Сложно было отпустить Йона, очень сложно. Но ведь здесь весь смысл в смене поколений, так что, спрятав руки за спину, чтобы не ткнуть чего ненароком, я вместе с Клэр смотрела, как он уходит… а потом быстренько сохранила игру, чтобы не было соблазнов) Вот так состоялось моё первое прощание с персонажем .

Невошедшее

Йон и Клэр развлекаются)




Мой любимый скрин)) Йон тут просто супер-крут!)


В отчёт этот момент как-то не вошёл, так что поведаю тут. Крис, как истинный одиночка, поселился в домике на дереве (в дополнении Все возрасты он, как вы знаете, покупается как предмет для игр; мой же домик строился, когда у меня ещё не было никаких дополнений, кроме МП, так что это была полноценная жилплощадь)). Кровать, книжный шкаф, мольберт – всё необходимое было у Криса в его личной маленькой квартирке. Так что спускался к народу он только покушать и в туалет)) Вот он готовится ко сну, а Бобби читает ему книжку на ночь)


Наш дорогой Йон успел развить навык рисования до максимума и нарисовать портреты Клэр и Леан. Здесь он запечатлён ещё с навыком 9, создаёт образ любимой. (P.S. Техничка будет позже, нет настроения с ней возиться)


Ну и Мира, гуляющая с Эйданом)