Жертва первая: обстоятельствам
++
Симингтон встретил Джорджа солнечной погодой и модной безвкусицей. Номер в столичном отеле был забронирован настолько нелепый и вычурный, что Шарпу пришлось долго спорить со своим агентом, и, в конце концов, искать другой отель самостоятельно.
Примерно через час в его новый номер прибыли незваные гости.
«Я уволю своего агента к симоводовой матери», - выругался в мыслях Джо, когда чернокожий качок-вампир назвался его секьюрити, субтильный тип неопределенных наклонностей – гидом по свободному времени, а рыжая девица модельной внешности лишь продемонстрировала идеальный оскал. За зеркальными очками Джо не мог видеть выражения ее глаз, поэтому улыбкой это нечто назвать не рискнул. Отметил про себя только, что субтильный что-то с ней не поделил, и теперь она всячески пытается выказать свое превосходство.
«Вероятно, мужчину, - Джо усмехнулся. – Надеюсь, я не в его вкусе».
++
«Самым адекватным, как ни странно, оказался охранник. Я даже получил некое удовольствие от недолгой беседы с ним: Марк неплохо разбирался в литературе и истории, так что общих тем для разговора у нас оказалось предостаточно. А вот рыжая оказалась глупа, как пробка: ее попытки вставить комментарий в нашу беседу были настолько нелепы, что мы втроем еле сдерживали невежливые смешки. В итоге тактичный гид незаметно переключил канал на телевизоре, и девица с неподдельным интересом уткнулась в экран.
Вскоре я намекнул, что хотел бы и отдохнуть после долгого перелета. Марк и Фил тут же попрощались; рыжая выключила телевизор, но, против моих ожиданий, за дверь не вышла».
++
«Она подошла ко мне так близко, что я инстинктивно подался назад, но отступать было некуда. Маленькая пиранья, подумалось мне. Так значит, ты просто шлюха. Мог бы и сразу догадаться. Я уже в открытую попросил ее уйти, но не тут-то было.
В моей крови в тот момент играла очень опасная смесь из обиды, боли, желания отомстить и желания все исправить. Если без пафоса – то я был растерян дальше некуда. Наверное, такие хищницы очень хорошо чувствуют подобное, умеют читать мужчин и знают, когда и на что нас можно поймать. Правда, ловиться я не был намерен совершенно, но ее это, похоже не волновало. И рыжая опять удивила меня: она щелкнула пальцами и осталась в одном нижнем белье».
++
«Странная страна! Вампиры-охранники, ведьмы… хм… Я спросил ее, в своем ли она уме и велел убираться из моего номера, но девица ничуть не смутилась. Хотя, чего от таких ждать, они, должно быть, и не такое видали. Надо было взять ее за шкирку и вышвырнуть за дверь, но я же правильный, глюк меня дери, воспитанный! Поэтому я остался стоять столбом, боясь, что если попытаюсь пройти мимо, задену ее ненароком. Знал, что от прикосновения меня просто сорвет. Но и она это тоже знала, к сожалению. Пожалуй, это мое единственное оправдание, если таковые вообще возможны».
«Рыжая плотоядно улыбнулась и утробно рыкнула. Я честно держался, из последних сил. И когда она зашептала всякую непристойную чушь, я все еще держался, стараясь думать о ламах, нашей сборной и прочей ерунде, которая, по идее, успокаивает или перенаправляет энергию в иное русло».
«Тактической ошибкой было, когда я закрыл глаза, пытаясь вообразить жирную ламу, играющую в поло. Не надо было этого делать. Но отличительная особенность хищников – это, что они умеют ждать. И она дождалась, пока я потерял бдительность. А ведь я почти представил, как нелепо лама дергает задней ногой и готов был усмехнуться, как к моим губам прикоснулись губы этой девки. Мягкие и властные, пахнущие шоколадной помадой и клубничной жвачкой».
++
«Дальше я уже плохо соображал, что делаю и как потом буду все это расхлебывать. Но моему телу, определенно, было наплевать на мои мысли, оно действовало отдельно от сознания, позволяя лишь фиксировать в памяти каждое движение, каждый вздох, каждый стон. Лучше бы оно этого не делало, потому что теперь мне снится ночами эта рыжая со всеми ее головокружительными приемчиками; и даже если это и можно назвать плюсом – странных, предсказывающих снов мне больше не снилось – то весьма условным.
Я жил теперь от рассвета до заката, автоматически отрабатывая представления на огромных стадионах Симингтона, Нью-Велли, Бриджпорта и прочих городов и городков таких неизменно солнечных и внешне гостеприимных Штатов, совершенно не обращая внимания ни на что и ни на кого. Боюсь, отзывы в газетах о моих представлениях были не самыми лестными, потому что общения с публикой не было вообще. Не было той искорки, как будто что-то надорвалось или умерло во мне; хотя газет я не читал: я просто ждал ночи, когда моя команда в лице Фила, Марка и Барби, приходила в мой номер, мы пропускали по коктейлю, Марк и Фил шли в свои номера, а для Барби, кажется, никто уже номер не бронировал. Она оставалась со мной, и я, будто загипнотизированный, раз за разом оказывался в ее власти.
Хотя она и шутила, что она принадлежит мне, на деле было наоборот. Я всего лишь был игрушкой в ее хрупких на вид ручках. Могу с уверенностью сказать, что я ненавижу Барби. За то, что она не вовремя. За то, что она сильнее. За то, что она хитрее. В конце концов, эта чертовка в сотни раз опытнее меня, и за это я ее тоже ненавижу. И ведь даже уволить не могу эту сучку: парадокс заключался в том, что она мне нужна, и эта нужда сильнее меня. Видимо, она и вправду ведьма, которую нанял мой агент. Он уже давно ругался, что я самостоятельно переношу или отменяю концерты, вот и нашел на меня управу – чтобы гастроли не перекроил на свой вкус, наверное.
А сегодня днем я возвращаюсь домой. Если честно, я плохо представляю, куда мне следует возвращаться: в дом, где Сун, или же в дом покойной тетушки, но, в общем-то, все равно лететь надо. Гастрольный тур завершен успешно, отчеты мой агент отправил, и я вернусь в Старлайт-Шорз совершенно свободным человеком. Ну, финансово свободным, я имею в виду. А остальное, как говорит Барби, можно будет решить завтра. Эту философию она подцепила от какой-то местной героини, О’Харра. Не думал, что у янки может быть фамилия моего прадеда.
Надеюсь, оно работает. А сейчас надо ехать».