Зашла в столовую и только собралась отправиться на кухню к вожделенному холодильнику, но услышав голоса, почему-то притаилась и принялась подглядывать.
- О, Нафи, у тебя выходной? - удивилась мама, увидев на кухне понурую Фаньку в какой-то невообразимо жуткой зелёной кофте, меланхолично возившую кусочки еды по тарелке.
- Да, у меня выходной. Года на три выходной.
- То есть.
- У нас на работе была медкомиссия, пришли анализы, начальство сказало, чтобы я сидела дома, ждала рождения ребёнка.
- Ну, ничего себе! Поздравляю, девочка ты наша! Ты мне только скажи, что у вас с Орландо происходит? Папа уже пытался мозги ему вправить, но они, похоже, невправляемые. Что вы то целуетесь, то шарахаетесь друг от друга по дому? Теперь-то уж не до детских игр, давайте женитесь быстренько.
Нафка даже не подняла голову, думаю, чтобы не видно было слёз, капающих в тарелку с недоеденными оладьями.
- Тётя Сэй, можно я не буду отвечать?
Вскочила и убежала в комнату.
Тётя Сэй? Она всегда называла мою маму мамой…
Я долго думала насчёт подруги. Конечно, было больно узнать, что она предала братика и меня. Я протерзалась целую ночь, всё утро, да и в первый рабочий день, боюсь, не отдавалась полностью процессу.
Гэри пристально смотрел в мои отрешённые глаза, пытался мягко намекнуть, что хорошо бы и поработать, раз мы с таким трудом сюда прорвались, но его обтекаемо завуалированные посылы, совершенно не достигали цели, ведь у меня уже был свой личный армагеддон, который полностью заполнил внутреннее пространство.
Пока муж, отчаявшись, во время обеденного перерыва не вывел меня в коридор.
- Афей, я вижу, у тебя что-то происходит, но сейчас для этого не место и не время. Ты понимаешь, что мы можем в два счёта вылететь из проекта? Первый день самый важный, он позволяет составить впечатление, а исследователи, я заметил, что тобой уже не особо довольны. Возьми себя в руки, наконец! Ты не можешь всё загубить на корню!
Отвела взгляд, чтобы его не видеть. Ну не могу же сказать ему, что я-то как раз останусь в любом случае, что это именно его прицепом впустили в мир науки. Да, я бываю жёсткой, когда у меня нет сил, а кто-то насильно пытается выжать из меня последние капли энергии.
Молча отстраняюсь и иду в кабинет. Ладно, для разнообразия можно действительно поработать.
Исследования, когда в них вникнешь, оказались довольно занятными. Темой чьей-то научной работы была гипотеза, что семейные пары с течение времени становятся похожи друг на друга внешне и внутренне. Поэтому нас, как представителей недавнообразованной ячейки общества, тестировали как физиологически, так и психологически. Нас тут пять пар в комнате. А где-то в соседних кабинетах проводят опыты на устоявшихся супругах. Интересно только, сколько ж народу задействовано в этом проекте? Это ж такую выборку нужно организовать. И зачем им, собственно, эта информация? Ну, похожи и похожи, или непохожи. Для чистого любопытства что ли?
Но моё дело маленькое — сидеть спокойненько, отвечая на вопросики, чем и занимаюсь.
- Какие чувства превалируют во время сексуальной близости? А)... б)... в)...
Ой, ёлки, чуть не подавилась вдыхаемым воздухом. Лаборант повернул голову на звук и заглянул в мои безумные глаза.
- Ответы исключительно в письменном виде, так что не переживайте.
Н-да, раздумываю, что написать под буковкой е) ваш вариант: интерес, чувство вины, любопытство, обязанность? Ну, хотя это довольно приятно... так и быть выберу пункт б) удовольствие.
Ещё миллион гораздо менее провокационных вопросов и мы, хвала небесам, на сегодня свободны!
Гэри хлопает меня по плечу и хвалит.
Чувствую себя хорошей собакой, которая прилежно исполнила команду «сидеть».
Ой, хотя во что превращусь я, когда дорвусь до магии, неизвестно. Ладно. Простить, забыть, не обратить внимания — нужное подчеркнуть. Вариант а) - поехали, наконец, домой!
Всю дорогу муж задумчиво улыбается, а я... на работе развеялась. Знаю, звучит странно, но так и есть. Обычно мне помогает ночь, она стирает ненужные эмоции, уносит с собой наносные додумки, перефразирует цепляющие слова, но в этот раз всё случилось днём. Докрутив руль до нашего обиталища, у меня в наличии были: спокойствие, невозмутимость, а самое главное — чёткое отношение и принятое решение.
Я люблю Нафку! (не-не, оставьте сексуальные подтексты за скобками, будто нельзя любить человека просто так, без всех этих наворотов. Хотя, конечно, странно, что подруга вызывает у меня гораздо больше эмоций, чем муж).
Я очень её люблю и она чрезвычайно мне дорога. Ну сказала Орландо про Вереен, ну проговорилась про папу и что? Если поставить вопрос ребром, я бы сама по телевидению выступила, только бы она была со мной и дальше. Наверняка, у неё были какие-то причины, очень слабо представляю злорадно похихикивающую Нафаню, которая готовит коварный план моего падения. А измена брату.... во-первых, это не моё дело, это то, что случилось между ними и должно выясниться там же, родство с одним из участников процесса не даёт мне права лезть и требовать объяснений; а во-вторых, я же видела, как она любит его! Такое просто невозможно сыграть. Утаить она ещё может, но вот разыграть эмоции, которых у неё нет, она вряд ли способна, у неё и своих хватает. Ага, и в-третьих:
Имею ли я право её судить?
Правильно, не имею.
Так и запишем.
Иду к Фане, она расстроенная лежит на кровати, но завидя меня, улыбается и, держась за поясницу, пытается подняться.
Она стала какая-то болезненно неуверенная, будто беременность окончательно выбила почву из-под ног. Тело нещадно подвергается изменениям, совершенно не обращая внимания на мечущийся смятенный разум. Вся её кипучая энергия, безудержные эмоции, звонкий голос, кажется, сливаются в какую-то ненасытную чёрную воронку и ей едва хватает сил подниматься с постели.
- Нафка, лежи, не вставай! Давай я сама к тебе заберусь.
Она благодарно кивает.
Весь вечер мы болтаем, вспоминаем детство, школу, одноклассников, тщательно обходя тему Орландо. Подружка ближе к ночи смеётся почти как раньше, её щёки трогает лёгкий румянец и иногда даже проскальзывают прежние ехидные нотки в оживившемся голосе.
Когда вижу, что она отчаянно пытается бороться с зевотой, но проигрывает, запихиваю её под одеяло, укрываю и целую в щёчку.
- Спи, Нафунька. И пусть тебе приснятся цветные сны.
Самая лучшая! У меня самая лучшая на свете подруга.
Направляюсь в нашу спальню, Гэри вовсю уже дрыхнет, не знаю, режим у него или просто устал, забираюсь под одеяло и засыпаю.
Утро как всегда проходит бестолково, не мне вам рассказывать, что хочется хоть на пять минуток продлить удовольствие, ощущать себя лежащей в тёпленьком коконе с закрытыми глазами. А где пять минуток, там и десять...
Блин! Не надо было выходить замуж, раньше Нафка меня водой обливала, теперь муж беспощадно стягивает с меня одеяло и громогласно возвещает о необходимости вставать.
У-у, изверг.
Нахмуренно поднимаюсь, злобно пихаю его в бок и хлопаю дверью в ванную.
Наверняка ему хоть бы хны.
Итак, работа. У кого бы спросить, когда мне светит повышение и я смогу, наконец, под прикрытием какого-то отдела заниматься магией?
Но сегодня хотя бы без тестов и то хлеб. Пока что мы сидим, нам показывают какие-то картинки, преимущественно дурацкие, а мы с умным видом на них пялимся.
Посреди процесса, когда я рассеяно лицезрела какого-то малыша в песочнице, к моему уху наклонился лаборант и прошептал:
- На следующей неделе проект будет окончен и вас, Афей, переведут куда следует.
Я вздрогнула от неожиданности и радостного возбуждения, хотела спросить про Гэри, но лаборант уже удалился, кстати, в этот день больше я его не увидела.
Другой сотрудник, увлечённо глядя на нас, делал какие-то пометки в блокноте. Ха, приборы-то точно засекли всплеск эмоций, стопудово он отнёс сей факт на счёт картинки с играющим карапузом.
После обеда, мы вышли из столовой, было ещё чуть-чуть законного свободного времени, Гэри вывел меня во двор института и стал целовать.
Я... удивилась! К чему бы всё это?
- Афей, прости, я не очень был внимателен к тебе, просто увлёкся работой, ты же знаешь, что наука — это вся моя жизнь. Извини ещё раз, впредь я постараюсь совмещать карьеру с семьёй.
Ух ты, ёлки-палки, точно, мы ж семья! Я как-то сама не могла это осознать, честно говоря, воспринимала его как... соратника что ли (фу, какое отвратительное слово, мы ж не в боях участвуем), как единомышленника по мечте, вот. А у нас оказывается семья, что бы это значило?
Вторая половина рабочего дня прошла на редкость суматошно, а я ещё и периодически натыкалась на немигающий, на удивление глубокий взгляд Гэри.
Когда мы выходили из института, он взял меня за руку, а я, хихикнув, чмокнула его в щёчку, забавляясь его оторопью, ведь вдалеке показался руководитель проекта. Ну а что, он-то как раз лучше всех осведомлён, что мы женаты. Ну, понятно-понятно, муж хочет выглядеть серьёзным и ответственным на всю катушку.
Оказавшись дома, я поняла, что так устала, не пойми от чего. Вроде неразгруженных вагонов с углём поблизости не было и в качестве тягловой лошади, меня тоже никто не использовал. Но, несмотря на то, что даже не наступил вечер, после ужина на скорую руку, прикорнула в гостиной.
Долго проспать мне не удалось.
Открыла глаза, разбуженная ссорой, похоже, уже продолжавшейся какое-то время, по голосам сразу же идентифицировала Нафаню и Ори. Вроде бы они меня не заметили…
- Ты понимаешь, что это не может так продолжаться! Ты завёл себе кого-то в школе? И поэтому типа ночуешь у мамы? Скажи уже, не тяни, лучше буду знать правду, чем дальше так мучиться!!
- Что? Я завёл? Я??
- А кто? Ты меня уже до ручки… Просто не могу больше так! Я беременна или не замечаешь? Или тебе попросту насрать на это?
- Конечно!!! Признайся! Это же не мой ребёнок!!
Фаня будто подавилась словами, через несколько секунд раздался её чрезвычайно тихий голос:
- Что?
Я сильнее вжалась в диван, понимая, что мне сейчас лучше не отсвечивать.
- Всё знаю, Нафаня. Всё видел, можешь не отпираться.
- Ничего не поняла, что ты там видел и причём тут ребёнок?
- Как ты целовалась с Филом.
Тихо… Она не отвечает! Значит, правда? Блин, Фанечка, как же так?
- Ори… прости меня, пожалуйста… Я… очень виновата. Но всё закончилось, когда ты уехал. Просто… ты же знаешь, что раньше я со многими встречалась, было весело. А когда мы… полюбили друг друга, всё так… одинаково стало, предсказуемо. А тут Фил выполз, стал ухаживать. Я держалась, правда… недолго. Мне просто хотелось вспомнить как это – новые отношения, новый огонь, просто хотелось чего-то… Дура, да!! А потом ты уехал, я просто с ума сошла, поняла, что мне не нужен никто! Ни разу ни с кем не встретилась, только о тебе думала, очень боялась, что могу потерять. Не потеряла же? Ты простишь меня? Это твой ребёнок! Я ни с кем, кроме тебя… ну, ты понимаешь?
Он молчит. Тяжёлая, липкая, густая тишина, которая тягуче вваливается в лёгкие, прижимая сердце к рёбрам, покрывая испариной лоб. Небеса, каково же ей?
Наконец, брат открывает рот.
- Я не верю тебе. Ты спала с ним, а не с ним, так с кем-то ещё.
- Орландо, не было этого!! Как… как ты можешь говорить такое? Я правду сказала, я только тебе принадлежу!
- Мне этого не нужно. Не хочу, чтобы все смеялись, что моя… не моя. Не стоило всё это поднимать, теперь нам никак не быть вместе.
Она бледнеет, хватает ртом воздух…. Я опускаю голову на обивку, которая начинает мокнуть от слёз. Вот и всё. Сейчас брат уйдёт, я брошусь успокаивать сначала подругу, а потом его. Как же всё глупо и неправильно.
- Тебе плохо? Фань! У тебя кровь течёт по ноге!
- Отвали!
- Не дури, Наф, давай я вызову скорую.
- Тебе-то что, иди на фиг!!
Крик, переходящий в стон, вместе с судорожно прижимающимися к животу руками, а потом она медленно падает на руки перепуганного Орландо.
Вскакиваю со своего убежища, теперь не до конспираций.
- Клади её на диван!
Ошарашенный брат, безумно вращает глазами, но подчиняется. Потом достаёт мобильник.
- Иди в коридор, звони оттуда!
- Я не оставлю её!!
- ИДИ!!!! – нечеловеческий вопль заставляет его подчиниться.
Падаю возле. Вот зараза, всегда считала целительство нудным, вот у меня с ним и не ах. Поистине никогда не знаешь, что тебе пригодится.
Тянусь мыслью… Матка напряжена, сокращается, а ребёнок… уже не соединён с ней! Что делать? Не знаю, не хочу, чтобы умер! Не умею, не помню! Что делать?!!
Закрываю глаза, понимаю, что это глупо, но прикасаюсь к сознанию… если оно там есть, это сознание.
Оно есть.
- Ты кто?
А? О?
- Подруга твоей мамы.
- Не понимаю.
- Неважно! Почему ты хочешь уйти?
- Мама не любит меня, не нужен.
Вздор! Глупость!
- Любит! Она очень любит тебя, просто ей сложно сейчас, а если ты уйдёшь, будет только хуже. Останься! Мама просто не поняла, она, правда, любит! Правда!
- Не нужен. Поздно.
- Малыш, прошу тебя! Давай я буду тебя любить, только останься!
- Ты – нет. Мама нужна.
- Она будет! Я заставлю! Прости… Ты – самое дорогое, что у неё осталось!
- Поздно. Скоро выйду.
Он не выживет, это точно, слишком маленький – не сможет дышать!
- А если я помогу тебе остаться, ты больше не будешь?
- Будет любить – останусь.
Сильнее зажмуриваю глаза, тянусь к зародышу, легонько подталкиваю его к стенке матки, теперь самое сложное – заново выстроить связь. Чёрт его знает, как оно должно выглядеть. Ловлю оторвавшуюся пуповину, как крепить? Лихорадочно пытаюсь вспомнить… Обещаю, если всё получится, вызубрю наизусть всё про целительство! И анатомию!
Вроде так.
реалистичное фото эмбриона
Клеточный обмен. Они должны срастись. Чувствую, что всё сложнее, мне трудно держать состояние, сейчас выпаду, не доведя дело до конца. Где-то там, в теле, у меня есть зубы, наверное, они стиснуты до крошки.
Последние силы иммобилизованы. Давай же, малыш, тут хорошо, сейчас восстановим связь. Сейчас, сей-час, с-е-й-ч-а-с, С-Е-Й-Ч-А-С!!
Получилось? Нет?
Никто не ответит моему телу, которое лишённое управителя рухнуло на пол около дивана.