В каждом городе, внешне благопристойном и идеальном, всегда есть те, кто выбивается из общего фона.
Все привыкли, когда дети носят школьную форму, не прогуливают школу и играют роль идеальных малышей. Вот такая карточная жизнь. Подуешь, карты разлетятся, а у каждого ребенка, оказывается, есть своя тайна и все совсем не идеально. Стоит только копнуть поглубже, и выяснится, что у многих уже в детском возрасте изломаны судьбы.
Даже у приемной дочери Лиз Ричардс судьба была изломана с самого рождения, хотя и родилась она в другом городе. Впрочем, мать ее была коренной жительницей, а город своих жертв так просто не отпускает. Не отпустил он и Абигейл Роуз. Настоящая мать Лиз была мертва.
Город обязательно добьет и Лиз, когда дотянется до этого светлого ребенка, а пока что... пока что он раздавил семью Браун.
Когда-то они были счастливой семьей. Их было всего трое, но они любили друг друга. Шон Браун отдал городу всю жизнь, верно служа в полиции. Его жена Хелена была домохозяйкой, а единственная дочь Эрика училась в школе.
Маленькая мисс Браун училась в одном классе с Лиз, они вместе ездили на школьном автобусе, сидели за одной партой. Были подружками, хотя это удивительно. Активная и любознательная Эрика просто взяла тихую Лиз под опеку и никому не давала ее обижать.
Утром девочки всегда встречались перед школой и вместе шли на уроки.
За полгода дружбы у них даже сложились определенные традиции. Одна из традиционных привычек - последними приходить в школу. Перед ними приходила только Лючиа Уильямс, которая частенько сидела с девочками, ведь подрабатывала няней.
А ведь дружбы между Эрикой и Лиз могло и не быть. Все началось в тот осенний день, когда все дети идут в школу после летних событий. Эрика была новенькой в классе, до этого она училась на домашнем обучении.
С первого дня в школе маленькая Браун показалась всем слишком странной для этого мира. Если все девочки носили школьную форму, то девочка явилась на занятия в шляпе и в костюме шерифа.
В их классе было всего девять детей, новенькая стала десятой, и, так как с Лиз никто не сидел, их посадили вместе.
- Привет, я Эрика, - представилась новенькая, помня указания отца быть милой и любезной, завести подруг
- А я Лиз, - ответила та. - Будем знакомы.
В тот день, во время занятий, они сказали друг другу не более десяти слов. Зато после школы обе задержались. Лиз привычно сидела на скамейке и ждала няню, а Эрику считали настолько взрослой, что позволяли самостоятельно добираться из школы.
- Ты интересная, - робко нарушила молчание Лиз. - Здорово одета.
- А?
- Я говорю, ты здорово одета, - смутилась Элизабет.
Эрика рассмеялась.
- А то! Не всем же ходить в скучной форме!
- Она не скучная! - попыталась защититься Лиз. - Просто она...
- Просто она скучная! А ты ничего.
- Друзья?
- А то!
Для Лиз это была первая школьная подруга, равно как и для Эрики.
Эрика действительно смогла по-настоящему подружиться с Лиз. Обе друг у друга учились. Одна училась держать язык за зубами и не высказывать постоянно свое мнение, быть терпимее к людям, а другая училась смелости. Именно мисс Браун научила Лиз забираться на детскую игровую площадку.
- Лиз, а кем ты будешь, когда вырастишь? - однажды спросила Эрика, когда девочки привычно несли дозор.
- Я? Не думала. Наверное... не знаю даже. А ты?
- А я пойду в полицию. Как папа!
Не знала тогда Эрика, что счастливой жизни настал конец. Через несколько месяцев Шон покончит с собой в доме на окраине, где ни одна семья не могла прижиться. Накануне в том доме горел свет, хотя никаких жильцов не было. Браун уехал на вызов и не вернулся.
Несколько недель Эрика ходила сама не своя, в своем вечном костюме шерифа, хотя бы в этом не изменяя себе.
Часто, играя с песком, строила крепости или холмики. Настроение было грустным. Конечно, верная Лиз была рядом и неумело поддерживала свою подругу, но даже у нее не получалось.
- Знаешь, Лиз, я больше не хочу быть полицейским. Я буду врачом, - переменилась в своем решении Эрика.
После школы, с того дня, Эрика стала пропадать. Объездив все окрестности, она часто кружила вокруг дома, пытаясь понять, почему папа с ней так поступил. Ответ не находился и это ее печалило. Папа не разрешал завести ей лошадь, как у настоящих шерифов, а вот велосипед заменял ей ее личное транспортное средство.
Если бы Эрика так много не думала о смерти отца, не старалась докопаться до истины, то ничего непоправимого не произошло бы.
В тот день она оставила свой велосипед на обочине дороги, ведущий к проклятому дому, а сама побежала к озеру, которое находилось недалеко.
На каменной насыпи был идеальный пункт наблюдения за домом. Там она проводила много часов, задерживаясь до поздней ночи, нарушая комендантский час.
Она как раз неотрывно смотрела за домом, время приближалось к десяти часам вечера, когда в одном из окон зажегся свет.
Спустившись с насыпи, она заметила мечту своего детства, до смерти папы.
- Здравствуй... - произнесла девочка с внезапной улыбкой.
Медленно подойдя к лошади, она протянула к ней руку.
- Красивая какая. Ты чья?
Если бы кто-нибудь в тот момент заметил Эрику, удержал, то беды не случилось. Одна из бед состояла в том, что место пустынное и никого не было.
Лошадь словно повела ее за собой, ближе к тому самому дому. Эрика, очарованная грациозностью животного, отправилась за ней. Шаг за шагом она приближалась к дому. На мгновение от любования лошадью, девочка взглянула на дом. Взгляд упал на то самое окно, в котором горел свет. Мелькнул до боли знакомый силуэт.
- Папа! - закричала Эрика, бросаясь к дому, открывая дверь и вбегая. - Папа! Подожди! Я иду!
Малышка Эрика. Славный ребенок, который с детства был не таким как все, отказываясь носить школьную форму. Первый ребенок, которого погубил город.