После нашей последней…разговора с Мэтью прошло уже почти три месяца. Три месяца. 81 день. Часы и минуты подсчитывать не буду – слишком долго и глупо, да и не люблю я математику. Хотя некоторые нехитрые подсчеты все же бывает полезно производить – всплывают очень интересные и даже символичные детали. Например, 17 марта – день, когда я решила отказаться от свадьбы с Мэттом и рассказать ему всю правду. А ведь именно в этот день двадцать лет назад я поднималась по скрипучим деревянным ступеням в старую, богом забытую часовню, туда, где у алтаря под потемневшим от старости деревянным распятием меня ждал Карл.
Каждая девчонка, мечтая о будущем муже хочет видеть рядом с собой как минимум принца – высокого, красивого, понимающего, доброго и смелого. И я не исключение, правда, с того момента, как случайно увидела Карла, зашедшего домой вместе с Луисом, лицо этого самого принца начало принимать его черты. Проницательные братья, конечно посмеивались: «Встретит кого-нибудь более симпатичного, чем Бранчес – и влюбиться в него» - со знанием дела говорили они друг другу, но мне было все равно. У Луиса и Рамона было множество друзей, кто-то был хуже Карла, кто-то лучше, кто-то красивее или добрее, а кто-то – нет, но ни один из них не вызывал во мне хотя бы подобия тех чувств, что я испытывала к нему, особенно, когда видела девушек, увивавшихся возле Бранчеса. Но не отчаивалась – мне необходимо было только вырасти и…
Когда мы поженились, мне было восемнадцать. Перед последним рождеством был арестован отец – насмерть избил двух сыновей местных шишек, тех самых, которых суд не признал виновными в смерти Марисы, моей старшей сестры; вскоре готовился бежать мой брат – что сделал Рамон, мне неизвестно до сих пор – много будешь знать – плохо будешь спать, как говорил как-то Норманн; а Карл привык держать за горло всех, кого только было возможно. А еще он был вспыльчив, порывист, ревнив…впрочем, я тоже не нежная и покладистая принцесса, так что супружеская жизнь обещала быть бурной и страстной. Вот только никто не учитывал того, что Карла могут арестовать, и тогда уже ни его друзья, ни тем более враги не оставят меня в покое. По крайней мере, живую уж точно. Наверное, это было главным моим оправданием. А впрочем…плевать.
- У отца был знакомый следователь, - говорила я, стараясь не смотреть Мэтту в глаза, - в обмен на информацию о скрывающихся членах банды Карла он согласился состряпать дело о моей смерти…
- А документы?
- Липа, - усмехнулась я, - очень хорошая и дорогая – подделку заметит только профессионал. Мой брат двадцать лет по таким живет…
- Рехнуться можно, - нервно рассмеялся Мэтт, залпом осушил бокал с коньяком и…вышел за дверь. Просто молча взял и вышел. Когда мальчишки вернулись я соврала что-то про срочный вызов и отправила их спать.
- Задание, говоришь? – скептически спросил задержавшийся Сандро, покосившись на бутылку коньяка за моей спиной, - понятно. Только потом не говори Дейлу, что Мэтта на этом задании убили.
- Александр!
- Я уже скоро пятнадцать лет как Александр, - отозвался тот, кинув взгляд на лестницу, - и если Мэтта что-то не устраивает – скатертью дорога. Но не надо врать – так будет только хуже потом…
Да, сын был прав, врать не надо, будет хуже. Как там было – устами младенца глаголет истина? Хотя…какой из Сандро младенец – уже почти с меня ростом, и это явно был не предел.
На следующий день, вернувшись с работы, я узнала от сына, что-то помешавшего у плиты, что утром дома был Мэтт и подтвердил мою версию с командировкой. А затем потянулись дни, те самые которых я уже насчитала восемьдесят один. И…ничего. Все то же самое – я вставала рано утром, будил своих мальчишек, быстро готовила завтрак и собирала их в школу. Ходила на родительские собрания, на которых и о Дейле, и об Александре узнавала много нового. Особенно о первенце – оказывается, бесшабашный бабник у нас один из лучших учеников в классе, да и с недавних пор играет в школьном ансамбле – при том, что о нотах слышал только от Мэтта и поющего Дейла. Впрочем, играл Сандро на барабанах – там ноты не так важны.
К Дейлу же медленно, но верно начал подступать переходный возраст. О, нет, до ночных гулянок, вызовов к директору из-за пропущенных уроков и вереницы подружек еще далеко, но напущенная холодность, замкнутость, равнодушие и прочие первые ласточки этого периода уже прилетели. Наверное, Сандро был прав – не стоило мне врать…а что стоило – сказать правду? Что на самом деле их мать сбежавшая жена известного в свое время бандита, которая официально умерла? Ах, да – этот самый бандит еще и является отцом одного из них. И еще – зовут ее вовсе не Лавинья Муратти, а Сара. Сара Бранчес, жена Карла Бранчеса и младшая сестра Рамона и Луиса Ольварес…уж лучше пустить себе пулю в лоб. Или отравиться…
Перечитала, перекрестилась и зачеркнула крест-накрест. И зачем удивляться тому, что никто из сыновей не стремиться что-то доверить матери, зацикленной только на своих проблемах? Ведь я такой была всегда…давно пора исправляться. Хотя бы ради сыновей – по крайней мере, их я еще смогу удержать.
***
Шел восемьдесят пятый день с нашего с Мэттом разговора, когда он вернулся. Я не знаю, как это случилось – снова была на работе, а когда вернулась, поняла, что что-то не так. То ли из-за напряженности Сандро, обычно что-то едко комментировавшего или болтавшего по телефону, нарезая салат на ужин, то ли к запахам нашего дома примешался вдруг запах пыли, бензина и мужского одеколона, то ли просто шестое чувство.
- Мэтью здесь? – вместо приветствия спросила я у сына. Тот кивнул.
- Два часа назад приехал, - задумчиво сказал Александр, - он наверху, в…
- Мама! Папа вернулся! А, Сандро тебе уже сказал?
На лестнице бодро застучали старые кроссовки и на меня налетел тайфун под названием Дейл Муратти – как будто и не было этой нарочитой холодности между нам.
- Так, а ну отстал от матери, - со смехом одернул брата Сандро, - и тащи-ка свой мяч, надо бы его обновить…
Оставив спорящих мальчишек, я медленно побрела на второй этаж, туда, где был Мэтью. Нам давно нужно все разъяснить. Хлопнула входная дверь…пора.
В конце концов – чего мне боятся? Уж точно не того, что Мэтт ради торжества справедливости сдаст меня со всеми потрохами своему начальству – ему после этого нашего общего сына опекать, не говоря уже о Сандро для которого, кем бы я ни была я останусь матерью. Но как же сложно…
- Александр сказал, тебя повысили. Поздравляю.
- Спасибо, - со стороны мы, наверное, кажемся образцовыми супругами, - как прошла командировка?
- Продуктивно, - усмешка пробежала по губам, но сам Мэтт оставался серьезным, - у меня есть кое-что для тебя.
С этими словами Мэтью бросил что-то на покрывало кровати.
Этим «чем-то» оказались несколько листов особой бумаги, сшитых скрепками с шершавым куском картона такой же формы. Не веря своим глазам и догадкам, я трясущимися пальцами открыла титульную страницу – там, с фотографии, на меня смотрела женщина с длинными черными волосами, затянутыми в хвост, карими глазами и смуглой кожей. А в строке «имя» и «фамилия» значилось Лавинья Муратти.