Не знаю.... Совершенно не знаю как себя вести, что делать, как разрулить эту ситуацию. Чувствую, что меня скоро просто разорвёт от всех эмоций, которые ежесекундно приходят по мою душу. Индульгенция, полученная от Гэри, вовсе не открывает мне широкие возможности как могло бы показаться. Просто я ею не пользуюсь. Домой отправляюсь вовремя и весь вечер никуда не выхожу. Неприкаянно брожу, пытаюсь заниматься хозяйством, но всё падает из рук и всё равно думаю о нём. Муж постоянно читает,
пробую сидеть возле него и тоже читать, но ловлю себя на мысли, что бездумно вожу глазами по строчкам, в то время как душа улетела неведомо (точнее ведомо) куда, когда мы пытаемся поговорить, разговор то и дело сносит на опасную тему, я даже не могу рассказать, что у меня на работе (да, собственно, что я и раньше могла поведать). Смущаюсь, чувствую натянутость, потом плачу, а он меня успокаивает. Часто это единственная наша точка соприкосновения — мои слёзы. Куда делись спокойствие, уют и комфорт? Известно куда. Не знаю как ему, боюсь вообще затрагивать эту тему, но мне совершенно плохо, самая жуткая пытка — открыть дверь к желанному и накрепко привязать другой верёвкой.
Поэтому кучу времени пропадаю у Нафки, с кем же ещё могу обсудить ситуацию и свои чувства.
- Слушай, ну ты даёшь! Ну ты вообще даёшь!! Нет, я тебя не осуждаю, я в офигении. Эх везёт же людям-то, тут из-за пары поцелуев почти судьба под откос, а она с двумя мужиками встречается, причём оба в курсе и всех всё устраивает. Вот ведь жизнь как поворачивается.
- Фань, ну я же не планировала так... как-то само получилось, просто влюбилась я. Сильно.
- Вот не зря мне этот твой Дилан не нравился, да не смотри на меня так, как хочу, так и буду называть, а то и вообще Дриленом у меня будет. Ой, подруга, ненормально всё это, чую доиграешься до беды.
- Наф, я сама боюсь, но, понимаешь, не могу я от него отказаться! Меня будто надвое разрывает, кода не вижу его, не слышу, не чувствую. Еле заставляю себя домой вечером уходить. Не знаю, сколько это продлится и чем закончится, но люблю его, больше себя, наверное, люблю. Ты же помнишь, что ты чувствовала, когда Ори уехал.
- Да в том-то и дело, что чувствоваЛА. Со временем всё притупляется, Афи, всё теряет остроту, насыщенность, бурю эмоций. Я ж умирала просто без Орландо, меня ночами трясло от слёз, но потом-то привыкла. А теперь... Да, я его люблю, да мне без него будет плохо, если вдруг чего, но ТАК уже не будет. Теперь я вижу его недостатки, иногда стукнуть просто его охота чем-нибудь тяжёлым, иногда он упёртей барана. Вот некоторые вещи я лучше знаю, так его попробуй ещё оттащи, если уж чего решил. Я это всё о чём, Аф, сейчас он тебе кажется вершиной всего, но пройдёт время и так уже не будет, пелена спадёт, а что останется? А вот Гэри ты уже можешь потерять.
- Фааань. Я понимаю, я всё понимаю, но у меня никогда не было такого, я не любила никогда, ни к кому такое не чувствовала, я вообще готова раствориться в нём полностью. Не знаю, мне сейчас плевать, что будет потом, то что сейчас так прекрасно, что даже если буду знать, что после станет очень плохо, всё равно не откажусь. Я, наверное, полной дурой тебе кажусь сейчас, да и сама никогда не понимала тех, кто говорит: «Он для меня всё», но вот взяла и влипла. Понимаю, что сплошные сопли тут какие-то тебе лью, но вот не могу по-другому, не знаю как по-другому.
- Ой Фейчик, я себя старой тёткой по сравнению с тобой чувствую, всё-то у меня было, всё-то мы проходили... Эх, хорошо, что вы деток не успели завести. Вот умный мужик этот твой Гэри, ничего не скажешь, попросил год, за это время любая страсть надоест, а если ничего нет за ней, то сразу будет видно. Ты только побереги его, ладно? Врагу не пожелаешь такую ситуацию. Он-то типа разрешил, конечно, но ему наверняка больно.
- Да в том-то и дело, что не пользуясь я его разрешением. Не могу.
Снова рыдаю, на этот раз в объятьях подруги. Даже к Вереен не могу поехать, потому что это будет выглядеть предлогом совсем для другой встречи. Только по телефону с ней регулярно созваниваюсь, но ей сейчас особо и не до меня – у неё родился сынок!
Как хорошо, что есть работа! Там я могу видеть его...
И ещё есть ночи... В это время, когда Гэри сладко спит и видит сны, я сажусь за компьютер под предлогом написания очередной книжки (у меня тоже обнаружился фамильный талант семьи Фирт — писать) и выхожу в приватный чат, где мы с ним общаемся.
- Приветик.
- Приве-е-ет!!!
Сердце замирает, когда он не отвечает долго, гипнотизирую монитор, нервно ёрзаю по стулу, дёргаю руками, пару раз чудом ловила стакан с карандашами (надо его вообще отсюда убрать от греха), но ликую, когда вижу, что он просто писал огромный пост, что конечно заняло какое-то время. Постоянно трогаю экран, который перед сном воровато протираю тряпочкой, потому что он становится до ужаса заеложенный. В порыве хочу коснуться Дилена, но передо мной только равнодушные жидкие кристаллы. Иногда не выдерживаю и целую аватарку с его именем.
Хоть так... Правда электронные пиксели просто не в силах передать, перенести, отобразить тепло его рук, упругость его тела, жёсткость его волос, тяжесть его тембра и блеск глаз, но хотя бы так...
Мы разговариваем обо всём: то бесконечно обмениваемся милыми, но глупыми фразочками, прозвищами, описанием действий и эмоций, то говорим о жизни, иногда практически философствуем, обсуждаем книги прочитанные ранее (сейчас-то сами понимаете), а ещё он даже иногда преподаёт мне магию. Кстати, Дилен научил меня замечательному заклинанию, благодаря которому можно выспаться за три часа, правда, довольно часто нам сложно оторваться друг от друга даже на такой ничтожный срок и «на поспать» остаётся что-то в районе ста минут, но энергии генерируемой нашей ненасытной любовью, как ни странно, хватает на такой режим жизни.
- Диль!
- ))))))))
- Можно я так буду тебя называть?
- Как захочешь, малыш.
- Ну так вот)))))) Всё забываю тебя спросить: а ты видишься со своими родителями? Они тут же в Хиддене живут?
- Солнце, они уже давным-давно нигде не живут.
- В смысле? Как это?
- Они умерли.
- Ой извини... оба сразу? Я не хотела поднимать такую тему, если тебе больно, то давай не будем.
- Да нет, это было так давно, что я уже привык обходиться сам.
- Они так рано ушли? Ой, это, наверное, ужасно! Ещё раз прости!!
- Ох, Афи, меня внезапно посетила мысль... А как ты думаешь, сколько мне лет?
- А ты не обидишься, если я не угадаю?
- Нет, конечно. Тем более, что ты не угадаешь))))
- Знаешь, я думаю, что тебе где-то … … 40-43 (это потому что ты ужасно умный! Не обижайся, пожалуйста!!), но выглядишь ты гораздо моложе.
- Я так и подумал. Фейчик, ты не угадала, мне тридцать шесть... триста тридцать шесть, если быть точным.
- Ха-ха-ха, да ты неплохо сохранился!
- Я серьёзно, Фей. Твоей любимой Вереен за шесть сотен определённо, но истинный возраст она не называет, Проксу четыреста четыре, а Клэнси самая молодая — ей всего-то восемьдесят девять.
- Ты меня не обманываешь?
- Нет, милая, понимаешь, в клетке изначально заложена программа старения, поэтому грубо говоря, ткани изнашиваются, быстрее, чем регенерируют. Но маги умеют контролировать этот процесс, я тебя потом научу.
- Ну ничего себе! Это тебе и правда больше трёхсот? Я тебе, наверное, вообще младенцем кажусь.
- Нет не младенцем, где-то ясельная группа))))
- Ах ты ж!! Серьёзно, Дилен, что ты во мне нашёл?
Пауза... Очень длинная пауза во время которой почти успеваю отчаяться, проклясть себя за такой необдуманный вопрос и даже начать лихорадочно строчить пост о том, что я пошутила, но тут приходит ответ.
- Никогда не думал об этом. Сначала ты мне просто понравилась, мне приятно было смотреть на тебя, слышать, ты быстро училась, задавала умные вопросы, интересовалась, наставлять тебя было одно удовольствие. А потом... кто знает почему оно начинается? В тебе столько жизни, что ты как-то зажгла и меня — старого, видавшего разное, уставшего и пресытившегося. Я очень люблю тебя, Фея, и очень рад, что ты появилась в моей жизни. Извини, писать всё это мне гораздо легче, чем говорить, теоретически понимаю, что ты там, со стороны своего экрана всё это читаешь, но всё равно это будто бы я говорю сам себе, а вживую, когда тебя вижу мне сложно об этом даже заводить тему.
Прочитав его сообщение, я от избытка чувств обняла ноутбук, сердце сладко пело, изнутри поднималась искристая бурная волна и плескалась во все стороны радостью, чистыми открытыми и неимоверно сильными чувствами. Дилееен!!
А когда я худо-бедно с собой справилась, вдруг увидела, что настольная лампа погасла, а экран горел приглушённым светом, значит почему-то отключилось электричество.
И соответственно модем. Сначала испуганно вскочила, но потом меня посетила спасительная мысль: мобилка! Да здравствует технический прогресс.
Быстро набрала смс-ку
«Солнышко моё, хороший, ненаглядный, я тоже тебя очень-очень люблю!! Извини, у нас свет почему-то отключился и интернета нет»
Всё равно сердце колотилось, когда я нажимала «отправить», а вдруг он уже обиделся не дождавшись быстрого ответа.
Но телефон вскоре пиликнул.
«Ничего страшного, милая, электричество это пустяки. Главное, дом не разрушь в порыве)))). Тогда у нас есть шанс подольше поспать. Спокойной ночи. Любимая».
Отправив ответное сообщение с пожеланиями хороших снов в оставшийся огрызок ночи, я, счастливая, скользнула под одеяло, не забывая сплести перед этим сонное заклинание.
И мне совершенно было неведомо, что далеко от меня, за многими деревьями, кварталами и зданиями, дома, перед всё ещё работающим компьютером, сидит Дилен, гладит пальцами мою аватарку и тихонько произносит:
- А ещё я боюсь. Боюсь, что могу сделать тебе больно. Или ты мне.
Утром за завтраком Гэри оторвал взгляд от тарелки и произнёс.
- Афей, я завтра уезжаю в командировку в Бриджпорт, буду через день.
Сжимаюсь, будто стараюсь занимать поменьше места, потому что понимаю, что на самом деле означают его слова. И он тоже понимает.
- Тебе помочь собрать вещи?
- Спасибо, я уже это сделал.
Ну да, нашла что предложить. Маша-растеряша хочет собрать в дорогу педантичного Гэри, естественно, лучше отказаться от этой почётной помощи.
- А что за командировка?
- По работе.
Умолкаю. Не знаю как я должна реагировать, что делать, что говорить... Играть сожаление от разлуки — глупо, радоваться — нагло, да и не радуюсь я, честно говоря, скорее всего, на пару часиков приеду позже с работы. Просто, чтобы не знаю кому не знаю что доказать. Чтобы меньше ощущать вину, наверное...
- Афей, ты можешь...
Закрываю в ужасе глаза, сейчас он закончит «можешь с ним встретиться». Вот после этих слов я точно буду связана по рукам и ногам и даже домой вернусь вовремя иначе сама себя исполосую заживо.
Но он почему-то начинает фразу заново, причём меняя интонацию с утвердительной на вопросительную.
- Афей, ты можешь меня потом встретить на вокзале?
Так радостно киваю, что думаю, отвалится голова.
- Конечно, Гэри!!
Подскакиваю, обнимаю, несколько секунд чувствую его напряжённое тело — он, наверное, не меньше меня переживает, но потом мышцы расслабляются и он тоже раскрывает руки.
Целует меня, сначала легко, но потом всё более жадно, так, что я от такого напора практически отклоняюсь назад и наконец, он крепко держа меня за руку уводит из кухни.
Утром? Гэри? Это же не по распорядку!
Буквально бросает меня на кровать, пугаюсь, что сейчас сделает больно, но он очень нежно проводит руками по моему телу...
В институт мы опоздали.
В первый раз в жизни.
На работе мы читаем материалы по предстоящей операции (моё участие там минимальное, но очень чёткое, поэтому нужно знать заранее, что там к чему), Клэнси куда-то вышла, а Прокс и так не замечает ничего вокруг. Дилен подходит к моему креслу, наклоняется,
не отказав себе в удовольствии пробежаться губами по щеке и тихонько шепчет на ухо.
- Феечка...
Улыбаюсь, бросая на него заворожённый растаявший взгляд. А потом вспоминаю, что мне есть что ему сказать.
- Диль, я... муж завтра едет в командировку, вернётся послезавтра вечером.
Чувствую себя не самым лучшим образом, будто напрашиваюсь на свидание, но так тяжко, так сложно без него, ведь это из-за моего чувства вины мы остаёмся наедине хорошо если раз в неделю, а я безумно боюсь, что он меня бросит. Не умею, не разбираюсь в этих сигналах притяжения-отталкивания, не умею также абстрагироваться, когда он отчитывает или хвалит меня по работе (в первом случае готова умереть оттого, что он меня разлюбил, а во втором оттого, что предвзято ко мне относится).
- Это хорошо! Я хотел бы повести тебя к себе домой. Ну всё, давай, и так уже долго.
На краткую секунду обхватывает губами мои, и уже развернувшись, уходит к столу.
Провожаю его влюблённым взглядом. На две минуты позволяю себе попребывать в сладкой истоме, рождённой его поцелуем и уже распространившейся по телу.
Домой... Это очень много значит, домой. Честно говоря, я же почти ничего о нём не знаю, вдруг он женат, вдруг у него есть дети. Хотя вряд ли он бы смог тогда болтать со мной все ночи напролёт. А когда приглашают домой, это что-то да значит. Жаль, что я никогда не смогу позвать его к себе, это будет совершенно дико.
Посмотрю как он живёт, чем увлекается, есть ли у него фотографии и если есть, то чьи (так, я опять!) А потом украду какую-нибудь мелочь, чтобы прижиматься к ней щекой, потому что её касались его руки. Ааааа, кода же меня отпустит, развяжет, расцепит пальцы это огромное чувство. Я страшусь и желаю этого одновременно, совершенно не владею, не управляю собой когда он рядом, хорошо, что его невозмутимости хватит на двоих.
Так. Всё! Работаем, хорошо хоть на время операции я худо-бедно научилась абстрагироваться от эмоций и чётко выполнять поставленные задания.
Неизвестно кем подслушанный разговор
- Дилен, ты смотрю, в другую крайность ударился или ты так её приручаешь, чтобы никуда не делась?
- Слушай, ты хоть и директор этой халупы, но тебя это никаким боком не касается.
- Да конечно! Ты поостынь чуток, и тон смени, будь любезен. Меня это касается самым прямым образом. Через полтора года стартует новый проект для которого мы и взяли эту птичку, имей в виду, если что-то сорвётся по твоей вине...
- То что? Придётся тебе отдавать получаемый сейчас аванс? Так не трать его сразу.
- Ты понимаешь, что тебя вышвырнут и лавочку эту вашу прикроют.
- Отдел не закроют, а я справлюсь.
- Ты что в самом деле собираешься отказаться?
- Пока ещё ничего не решил.
- Да что с тобой, в самом деле? Когда Клэнси на тебя вешалась, ты был гораздо более адекватен, а теперь хочешь похерить карьеру ради сопли этой?
- Да оставь меня в покое, говорю же, что сам пока ничего не знаю.
- За полтора года ты по-любому к ней привыкнешь, каково тогда будет отпускать её туда, откуда не возвращаются?
- Я её вытащу.
- О Мирстене ты так же говорил, но тот хоть знал, на что шёл.
- За это время всё усовершенствуют.
- Ага, тешь себя надеждой. Брось её пока не поздно, только помягче, чтобы она осталась в команде.
- Именно тебя забыл спросить. Всё, я пошёл.
Афей
Утром едем с Гэри на вокзал, он спокоен, собран, похоже внутренне подготовился и смирился. А я недавно нашла классный выход из таких вот натянутых ситуаций — говорить! И вот я говорю-говорю-говорю, тараторю без умолку обо всей ерунде, которую могу только вспомнить и выдумать, естественно, змеёй извиваясь между опасных, запретных, неудобных и двусмысленных тем, которых в последнее время всё больше. Очень классная неисчерпаемая тема — Аль. Малыш растёт своеобразным, он не проказник и не тихоня, он даже в таком нежном возрасте уже имеет своё мнение и поступает согласно нему. Похоже, в нём соединились Фанькина своенравность с упрямством Ори — ох, гремучая смесь. Поэтому у меня в запасе просто безграничное количество историй о его проделках и офигениях, в которые он регулярно ставит родителей.
И вот вместе с окончанием истории о том как Аль утопил в горшке игрушечный танк — не иначе заделался пацифистом, мы как раз подъехали к вокзалу.
- Ну, всё, Афи, я пошёл.
Он, взяв сумку, направился к поезду, уже поданному на посадку.
- Гэри...
Оборачивается, слишком быстро и радостно оборачивается, будто больше всего на свете ждал этого оклика. Подбегаю, судорожно обнимаю.
- Только не плачь, я ведь завтра уже приеду, - нежно прижимая к себе мягко говорит он, - всё хорошо. Давай, ты на работу опоздаешь, а я на поезд. Всё будет в порядке.
Осторожно отстраняется и, протянув билет человеку в форме, скрывается в недрах вагона.
А я стою, выглядываю, в каком купе мелькнёт его фигура, а потом продолжаю ждать, толкаемая спешащими со всех сторон людьми, пока поезд не двигается с места. Он, выглянувший в окно удивлённо мне кивает. Машу рукой и бегу за вагоном, пока набравшая скорость железная махина не оставляет меня позади.
Мне плохо. Каково же ему, который прекрасно знает, что этой ночью я тоже не буду ночевать дома.
Почему? Почему так сложилось? Почему то, что делает меня безумно счастливой, причиняет жуткую боль другому человеку? Почему моя любовь разрушительна? Почему такое светлое чувство делает меня грязной, низкой, падшей? И как найти из этого выход?
Я не знаю.