[Седая]

Отчет 3.17

Просыпаюсь от того, что слышу противный звук будильника. Быстро вырубаю его, пока муж не услышал и не проснулся раньше времени. На самом деле я почти не спала – все время вслушивалась, как бы Лайла не перебудила весь дом.
Давно заученным за прошедшее время движением поправляю короткие волосы, чтобы прилично смотрелись, ополаскиваю лицо холодной водой, смывая остатки беспокойного сна и освежая немного осунувшуюся кожу. Натягиваю на себя рабочую одежду, немного косметики и готово. Всего пятнадцать минут, а уже красавица.
Ну, или то, что от нее осталось.
Тихонько заглядываю в детскую – Лайла начинает кричать, как только видит меня. Не волнуйся, ты меня тоже раздражаешь, это взаимно. Вынимаю ее из манежа, привычным движением переодеваю, меняю загаженные пеленки и глажу по темным волосам. Макушка у нее от отца, а вот глазки дедушкины всплыли. Немного успокаивается, но все еще нервничает на моих руках. Аура у меня, что ли, такая, что даже маленькая дочка шарахается, хотя я ей ничего не делала. Вручаю Лайле Ло (маленькая обезьянка, без которой она жить не может), дочка довольно цепляется за ее шерсть и тащит к сундуку с игрушками.
А мне пора готовить завтрак.
Молочко для Лайлы, школьный обед для Мел, который она все равно не съест, оладьи для нас с Меем и кофе с тостами для Дориана. Анабель вчера уехала к Рою, и завтракать с нами не будет.
Так и живем.

С того момента, когда я во второй раз надела обручальное кольцо на палец, но уже с другим мужчиной, прошло чуть больше двух лет. Свадьбы не было – расписались и расписались. Он сирота, меня родственники презирают – кому нужно празднество? Но на кольце настоял Мей. А я - на фразе «И даже смерть не разлучит нас». Да мы идеально подходим друг другу, обожаем никому не нужные галочки в списке сегодняшних дел. «Выйти замуж» - готово.
Нет-нет, не подумайте, все отлично. Уж всяко лучше, чем было раньше. Вот только волосы пришлось обрезать, чтобы не мешали простому семейному счастью.
Ловко перехватываю сковороду и подбрасываю поджаривающийся оладушек. Вкусно пахнет. Я начала понимать, почему папа так любил готовить. Потому что ему нравилось баловать нас своими кулинарными изысками. Лайла наверняка уже кричит о том, что хочет есть; Мел легко может проснуться и дать ей по голове. Она ее ненавидит.
Логично? Логично.
Хватаю подогретую бутылочку с молочком (хотя, по-моему, от молока там одно название), и бегу на второй этаж кормить дочку. Я угадала – она уже готова петь свои арии по поводу голода. «Арии». Забавно.
Вопреки тому, что она уже очень хорошо ест вполне твердую пищу, но по утрам предпочитает молоко. Услужливо сажусь на колени, приобнимаю её и отдаю бутылочку. Лайла жадно пьет и почти на меня не смотрит, но надеюсь, это связано только с тем, что я вчера уложила её спать раньше, чем она того хотела.

Через два часа придет миссис Омбен, няня, и поиграет с ней, а мне пора будить мужа и остальную семью.
То, что я, оказывается, хранительница очага, очень четко показал мне Мей буквально через месяц замужества. Что-что? Ты не умеешь готовить? Увы, заинька, придется научиться. Сначала все мои попытки накормить уставшего после работы мужа кончались печально – странно, что Мей тогда обошелся обычной пощечиной. Но я очень твердо поняла, что каникулы кончились, и что пощечина – верхушка айсберга. Пару раз были серьезные скандалы и побои, когда еще проходило укрощение строптивой.
Волосы пришлось обрезать, потому что они превратились после одного из таких случае в ничто.
Уже сейчас, привыкнув и осознав, что же от меня требуется, мы стали образцовой семьей. Смиренная жена, подрастающий ребенок и работающий муж. Я старалась не обращать внимания, что, возможно, Мей слишком резок и груб там, где можно обойтись без этого. Но, признаться, без некоторых элементов насилия, я бы не поняла происходящее так четко и ясно. Мне нужно всего лишь слушаться.

Медового месяца у нас не было, была медовая беременность, когда Мей пропадал на работе сутками, а меня выворачивало от токсикоза. Не было и романтики молодоженов – так, кувыркались в кровати минут по пятнадцать раз в месяц после тяжелого трудового дня, когда, в общем-то, единственным желанием было побыстрее уснуть. Не было «Арияяяяяя, ктооооо?» под окнами роддома. Не было споров об имени и «Уси-пуси, какая хорошенькая, на меня похожа». Все было каким-то само собой разумеющимся, тихим, мирным и семейным. Если то, что от нас осталось, можно назвать семьей.
Когда я заявилась домой с Мейнардом под руку, никто не сказал и слова. Анабель, видимо, знала, чем все это кончится, а Дориан просто не удосужился дать оценку моим действиям. Я благодарна ему. Пускай он и считает меня последней тварью. А с Аной мы до сих пор иногда собираемся в ее комнате и начинаем разговаривать обо всем. Обо всем, кроме моего развода, замужества, беременности, второй беременности.
Ах, я что, не сказала? Ну да, беременна. Два месяца уже как.
Я пыталась поговорить с братом… не знаю зачем. Во-первых, я чувствую себя обязанной за Мел. Он правда меня сильно выручает, особенно теперь, когда дочь демонстративно не находится со мной в одной комнате. Во-вторых, я наверно пыталась объяснить ему, что так будет для меня лучше, и он не должен злиться на Мея…
Я уверена, что в первый месяц они все-таки не выдержали и подрались. Но мне никто ничего не сказал, конечно.

Сам Мейнард выглядит вполне довольным. Дочку он видит редко, но хотя бы не показывает отвращения. Да и вообще относится к ней очень аккуратно – я пару раз видела, как они играли с машинками. Но если Лайла плачет, то Мей тут же зовет меня. А если я не могу успокоить дочь… ну да ладно, этого уже давно не было – говорю же, я открыла в себе чрезвычайную понятливость. На новость о второй беременности муж отреагировал как настоящий мужчина – сделал вид, что не слышал.
Я не виню и не ругаю, ведь я люблю его.
Люблю, да?
И тешу себя мыслью, что Мей меня тоже любит. Нет, ну правда – он повторил свое предложение о замужестве, когда узнал о беременности, и до сих пор не развелся, хотя жена из меня хреновая была поначалу, а теперь сама на себя не похожа. Ну не верю я, что им не движет какое-то чувство. Догадываюсь, что это за чувство, но – ха-ха – буду до последнего называть его любовью.
Это, пожалуй, единственное, что радует меня. Ну, за исключением своеобразной любви Лайлы.

Об Артуре я ничего не слышала. Даже не уверенна, что он живет в Бриджпорте, наверное, вернулся к матери в Аппалузу. Я не считаю, что поступила с ним грубо или неправильно. Да, я дала ложную надежду, виновата. Но и он дал мне надежду, что я за каменной стеной. А оказалось, что я жила в карточном домике.
Но неужели он не мог хотя бы чуть-чуть, хоть немного постоять на своем? Хотя бы попытаться вернуть меня? Не думаю, что была настолько безнадежна. И убежал в кусты, как последний трус. И наверняка ничего не сказал за последние годы нашей совместной жизни из-за того, что ему было страшно. Нет, не потерять меня – узнать, что он прав.
О, как это приятно – жить в неведении!
Слабак. Рохля. Нюня.
Ненавижу.
Как он мог так быстро от меня отказаться…

- Ария, с добрым утром, - классическое приветствие. Сейчас Мей поцелует меня, обнимет, а я притворюсь, что не чувствую запаха чужих духов. Я бы сказала что-то вроде «Выбирай, пожалуйста, девиц, у которых есть вкус касательно запаха туалетной воды». Но я уже вроде говорила, что от меня требуется быть послушной, и уж тем более не язвить. Короткие волосы очень хорошо об этом напоминают.
- Что на завтрак? – он проснулся в хорошем настроении. Может, даже перепадет пара поцелуев.
- Оладьи с абрикосовым вареньем. Чай какой будешь – черный?
- Угу, - он целует макушку и прижимает меня к себе. Я делаю вид, что дыхание перехватывает. Мей делает вид, что верит. Горький поцелуй, в котором еще чувствуется вкус вчерашнего дорогущего мартини. «А я вот вчера молоко пила». Молчать. Ни слова не говорить.
Молчать.
- У меня работы много, приду завтра к вечеру. Не скучай, хорошо? – почти нежно. Почти заботливо. А я так и не знаю, где он работает. Догадываюсь, что это связано с…
Молчать.

- С добрым утром, - Дориан пунктуален и холоден, как всегда. Кофе уже горячий, тосты уже намазаны маслом. Измазать. Замазать. Умаслить.
Так, не о том думаю.
- Доброе, Дориан, - я должна быть приветливой и счастливой. Это же я ведь такой путь выбрала? Значит, должна быть довольна. По определению.
Парни почти дружелюбно пожали друг другу руки. Удивиться я не посмела, мало ли, что их соединяет. Может, кошек по ночам за гаражами сжигают. Начали разговор о чем-то, отдаленно напоминающем погоду. Я лишь продолжила запаковывать обед для Мелиссы.
- Дориииии, привет! Мейнард, доброе утро, - в комнату влетела дочь, прыгнула на дядю и чмокнула его в щеку.
- Мел, привет, - отозвался Мей, пока Дориан уже о чем-то щебетал с названной дочерью.
Вот кто молодец в плане отношений – это Мелисса с Мейнардом. Полное игнорирование друг друга, но дочь не провоцирует отчима, а он не лезет к ней. А я была уверена, что мне еще долго придется выбирать между Меем и Мел. Хотя, о каком выборе идет речь, если я отвечу не раздумывая.

Сидим, завтракаем. Вроде как даже обычная семья. Вроде все как раньше. Да вот для меня точно ничего не будет, как раньше.
- Мел, я собрала тебе обед и положила в рюкзак.
- Не стоило, - не злобно, даже как-то терпимо. Это из-за Мейнарда. Глупенькая доченька уверена, что если она обидит меня, страшный и ужасный отчим сделает ей больно. Мелисса не учитывает два важных фактора: во-первых, Дориан никому не позволит ее обидеть, тем более какому-то козлу, из-за которого ему пришлось возненавидеть сестру. Во-вторых, сам Мей стоит на ее стороне.
Я хорошо помню, как это произошло. Мейнард попросил меня устроить у дочери аудиенцию, чтобы поговорить о том, что мы будем делать дальше. Это было спустя примерно три месяца после свадьбы. Я понимала, что это необходимо, и пока дома не было Дориана, свела их и оставила поговорить.
В тот день он впервые ударил меня. Орал что-то про то, как я посмела так относиться к дочери, какого хрена тогда было вообще рожать, если собиралась бросить ее. Он был в такой ярости, что мне показалось, что Мей сумасшедший маньяк, сбежавший из тюрьмы. И успокоился только потому, что посмотрел на мой живот и вспомнил, что я беременна. Извинился. И пропал на неделю.

За окном просигналил школьный автобус, Мелисса быстро схватила рюкзак и убежала, крикнув на прощание:
- Дориан, Мейнард, удачи. У меня сегодня кружок, буду поздно.
Я даже не удивилась, что меня проигнорировали. Привыкла. Только все равно неприятно быть какой-то особенной. Будто на тебя навесили черный балахон с огромными буквами «Н Е Н А В И С Т Ь».
Были бы мама с папой живы – они бы точно придумали, как вернуть доверие дочери. Но нужно ли оно мне, если подумать? У меня есть семья, а она так, рудимент от Артура. От той жизни, которую я никогда не смогу себе простить.
- Ладно, я поехал. Спасибо, вкусно, - Дори встал, неопределенно махнул рукой и скрылся в гостиной. Думаю, он сегодня приедет вместе с Мелиссой, заберет ее из школы.
Мы с Мейнардом остались одни в столовой, и пока я убирала со стола, он внимательно следил за каждым моим движением. Я поежилась от этого цепкого взгляда, и не заметила, как он грациозно встал и прижал меня к себе.
Покорная.
Иногда мне кажется, он действительно рад меня вот так спокойно обнимать, никого не стесняясь. Прижимать. Подчинять. Знать, что я так завишу от него, что не способна и помыслить о другой жизни.
- Как назовем?
- Что? – я совсем не поняла, о чем он, пока не осознала, что его руки на моем животе.
- Прости, я сразу не отреагировал, много работы, - постоянная отмазка. Можно сделать табличку, носить ее с собой и показывать при каждом удобном случае. – Кто?

- У двухмесячных пол не определяется.
- Жалко. Я бы хотел мальчика. Ричард, правда красивое имя? – он ласково провел по волосам своей рукой, вдыхая запах.
Короткие.
- Очень. Но если все-таки… - забылась. Дура. Позволила лишний вопрос.
- Альма, как тебе? – Мей будто бы и не заметил. Но он знает, видит и слышит все.
- Мне очень нравится.
Мы еще немного стоим так, но потом он отпускает меня, бросает равнодушное «До завтра», дожидается, пока я отвечу классическое «Будь осторожен», и уезжает.
Одна. Выдыхаю.
Нужно уже ехать на работу. Джошуа уволился, а новый босс не такой терпеливый и добрый, и не простит еще одного опоздания. Но зато я очень быстро иду по карьерной лестнице. Оказывается, работа, на которую я потратила 10 лет жизни, гораздо интереснее, чем я считала все эти десять лет. Новый босс мисс Хэплек – настоящая железная леди, и иногда ей даже нравится, когда о ней говорят в мужском роде. Она показала мне мир журналистики, мир скандалов и интриг, в которых Бриджпорт просто погряз, научила добывать интереснейшую информацию и красиво говорить. Она продемонстрировала мою профессию с другой стороны, и я влюбилась. Каждый новый день – новый. Каждая сенсация – огромный гонорар. Каждый человек – кладезь материала.
Я вкусила все прелести своей работы, и стремилась к вершине.

Но про Лайлу я не забывала, а потому Мей не сильно против такого хобби. Хотя порой мне кажется, он старается оградить меня и советует не соваться к некоторым личностям. И не раз меня это выручало.

- Миссис Омбен, первым придет Дориан с Мелиссой, им отдадите ключи, - сказала я старой нянечке, что сидит с Лайлой. Старушка кивнула и добро улыбнулась.
Она иногда напоминает мне маму.
Перед отъездом уже скорее по привычке, а не нарочно заглядываю в мусорный бак. Ничего не изменилось. Мел так же методично выкидывает приготовленные мной обеды.
Сажусь за руль, включаю магнитолу и еду на работу. И вроде довольна. Счастлива. Я примерная жена, неплохая мать для Лайлы, хорошая хозяйка.
Только какое-то чувство отчаяния уже в течение двух лет тянет меня куда-то вниз. Вниз. К земле. Назад. В прошлое.

Здравствуйте, меня зовут Ария Менсон, мне 30 лет, и я не понимаю, откуда взялось ощущение, что я потеряла все.