[Седая]

Отчет 3.19.

Кадр 1. Свадебный.
- Дориан Феллет, согласны ли вы взять в законные жены Мину Фельер?
- Согласен, - говорит брат уверенно. Я давно не видела его таким счастливым.
- Мина Фельер, согласны ли вы взять в законные мужья Дориана Феллет?
- Согласна, - она немного смущается, но любовь в ее глазах говорит, что решение принято осознанное.
- Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать новобрачную.
Дориан тихо, аккуратно, как сокровище, обнял уже супругу и легко прикоснулся своими губами ее. Гости зааплодировали.

Всю церемонию рядом со мной вздыхала Мелисса. Не знаю, к каким выводам она пришла – то ли просто хочет замуж, то ли хочет замуж за Дориана, но думаю, дочка все равно рада за дядю. С левой стороны от меня заерзал Мейнард – он честно высидел официальную часть, но теперь позволил себе вернуться к прерванному с утра занятию: сыпал градом оскорблений на личности, придумавшие костюмы в целом и галстуки в частности.
Ана и Рой сидят подальше. Будущий папочка начинает подбивать клинья к беременной Бель, вроде того, что «Смотри, неужели тебе не хочется так же?», за что периодически получает по темечку кулачком, истеричное шипение и угрозы расправы. Когда он, наконец, сдался, расслабилась и Анабель, и просто сидела и любовно гладила свой большой живот.

Еще немного дальше с нашей стороны сидело семейство Винсента. Пока взрослые с интересом наблюдали за церемонией, Килан и Рита не знали, куда себя деть. Хотя первый быстренько углядел в гостях симпатичную девушку своего возраста, и начал наблюдать за ней. Рита со вздохом, полным безнадежности, надулась на брата и отвернулась.
Со стороны невесты народу было столько же: пожилые родители, старший брат с женой, дочкой и сыном, мужчина с девочкой-подростком и еще девушка.
Лайлу и Альму мы, разумеется, не взяли, с ними осталась до полуночи миссис Омбен. Потом я и Мей должны будем приехать домой. По идее с нами должна отправиться Мелисса, но что-то мне подсказывает, что она останется с любимым дядюшкой до самого конца торжества. И Дориан еще долго будет уговаривать ее, что «посмотреть на первую брачную ночь нельзя». Я попросила Винсента приглядеть за Мел, и братик обещал, что если понадобится, она переночует у них, а с утра пораньше вернется домой.
Меня немного удивляло, что родители Мины позволили ей выйти замуж за человека, который на двенадцать лет ее старше. Конечно, Дориан остается сильным и здоровым, но сорок лет – это сорок лет, и обычно родственники скептически относятся к подобному роду бракам. Думаю, если бы были живы мама с папой, то они слишком молодой жене тоже не были бы рады. Но судя по тому, что даже родители Мины выглядят очень удовлетворенными выбором дочери, значит, Дориан уже прошел все круги ада и оказался достойным звания «зять».

Когда молодые супруги, наконец, отлипли друг от друга, мы все сели по машинам и поехали в заранее заказанный ресторан.

Кадр 2. Семейный.
Пожалуй, сейчас я, наконец, осознала, что вставать посреди ночи и бежать успокаивать ребенка – счастье. Я начала очень чутко спать и реагировать на каждое движение из детской, готовая вскочить и идти обнимать дочку.
Слышу хныканье. Даже не ушами – интуицией. Просто знаю, что сейчас нужна Альме. Пытаюсь подняться, но твердая рука мужа удерживает меня на месте.
- Тсс, спи, я сам, - Мейнард встает, коротко потягивается и идет в детскую.
Ну как тут можно уснуть, когда Мейнард сказал такую фразу? Значит ли это, что он тоже слышит все крики Альмы? И он… заботиться о нас?
Если бы я была помоложе – начала бы с визгом кататься по кровати слева направо и в обратную сторону. Но я уже не ребенок, и просто спрятала счастливую улыбку за одеялом и сделала вид, что сплю, как он мне и велел.
Тихие, шаркающие шаги; закрывается дверь; кровать прогибается от тяжести второго тела. Сильные руки нежно прижимают меня к себе, чувствую родной нос в волосах.
- Все нормально, успокоилась и уснула.
- Мейнард, я… - совсем забыла, что притворяюсь спящей.
- Тсс. Но, раз уж мы оба не спим…
Горячие, сухие губы поцеловали шею, ключицу, плечо. Я почти забыла об этих волшебных ощущениях. Но Мей дал мне вспомнить о них очень и очень быстро.

Наутро мы оба встали позже обычного, и пошли к дочке. Когда я воочию увидела, как аккуратен и нежен Мей по отношению к Альме, как ласково болтает с девочкой, я поняла, что не одна влюбилась в эту кроху. Она даже сейчас очень похожа на папочку. Эти губы, глаза… цвет глаз мой, нос мой, но в остальном она вылитый Мейнард. Этот маленький ангел – та, кто сделает нашу семью несокрушимой. Наша надежда и гордость.
Лайла уже чувствует изменение погоды, и хнычет все чаще, хотя скоро уже пойдет в школу. Мейнард отрывается от Альмы и идет успокаивать старшенькую, а я никак не могу расстаться со своим маленьким ангелом. Радует одно – Мел привыкла к моему равнодушию, и истерит только одна из дочерей. Ну, ничего, думаю, Лайла не глупая и быстро сообразит, что к чему.
Жестоко? Возможно. Но сердцу не прикажешь.

Кадр 3. Иллюзорный.
- Ария, привет, - веселый, но странновато подрагивающий голос сестры заставил меня оторваться от плиты и обратить свое внимание на трубку. – Что делаешь?
- Занимаюсь своими прямыми обязанностями, а ты? – если она звонит только чтобы поболтать, придется отказаться.
- А я… а я вот тут рожаю. АРИЯ, ЧТО ДЕЛАТЬ, ПОМОГИ!

Как выяснилось позже, Анабель сидела дома одна и почувствовала, что схватки стали слишком сильными и отошли воды, но вместо того, чтобы спокойно позвонить в скорую или на худой конец Рою, она позвонила мне и спросила «Что делаешь?». Я попыталась вернуть ее в реальность, параллельно звоня по мобильному в скорую.
- Арияяя, мне страшно, Арияяя, - Анабель чуть не ревела, и уговаривала меня поехать с ней в больницу. Я прекрасно знаю, что никто бы меня никуда не пустил, а потому пришлось вызванивать Роя.
К истошно вопящей в левом ухе Анабель добавился нервный голос зятя в правом. Наконец, сестра сказала, что скорая приехала, я послала папашу в больницу, и, наконец, успокоилась.

- Ария, что случилось? – в комнату вошел Мей с Альмой на руках.
- Бель рожает. Волнуюсь, - я взяла дочку на руки и ощутила приятную тяжесть. А еще от ангела превосходно пахнет молочком и детской кожей.
- Не переживай, она справится, - Мей приобнял меня и поцеловал в щеку. – Поедешь поздравлять молодых родителей?
- А надо? – я была бы рада поехать к племяшке, но не думала, что Мей сам предложит.
- Конечно надо. Послушай, - он присел на соседний стул. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты теряла связь со своими родственниками. Я понимаю, что ты любишь их, поэтому не надо забывать из-за нас об этих важных для тебя людях. Знаю, что порой я слишком груб и эгоцентричен, но ты должна помнить, что желаю я тебе только счастья.
Слушала его и чувствовала, как медленно таю. Забыла обо всех обидах, что когда-то копила, обо всех тех жестоких словах, что не высказала, о слезах, которые я проливала литрами после ссор с ним.
Защита дала трещину. Я снова чувствовала себя маленькой и беспомощной. Но с защитником за спиной.

- Полюбуйся на моего сыночка, Ария, - Анабель крутилась и вертелась передо мной, укачивая Лэйна. Я уже устала немного от ее причитаний, но не могла прервать: не помню, когда Бель была в последний раз такой счастливой.

- Ана, мне правда пора, - через полчаса я начала собираться, когда Лэйн был уложен, а Анабель переоделась в привычную одежду. – Мы с Меем в последнее время стали ближе, и я не хочу пропускать ни одного мгновения.
- Сестрен, - Анабель резко стала серьезной и взяла меня за руку. – Да, это не мое дело. Да, ты счастлива. Но будь с ним поосторожнее. Прошу тебя.
- О чем ты говоришь? – я не понимала, откуда в Бель вдруг взялись подозрения касательно Мея.
- Я знаю, что вы уже прилично живете вместе, и что ты веришь ему и любишь его – тоже. Но пойми – ты ходишь рогатая почти с самого замужества. И то, что сейчас он…
- Прости, мне пора. Созвонимся.
Я не хотела ссориться с сестрой в день рождения племянника. В любой другой день – клянусь, я не была бы так лояльна.

Кадр 4. Праздный.
- С днем рождения, Альма! – я кричала и хлопала в ладоши, пока Мейнард с дочерью на руках задувал на торте пока одну-единственную свечку. Альма улыбалась до ушей, счастливая-счастливая, и пыталась повторять за мной, делая немного нелепые, но безумно милые движения руками. На день рождения мы с Меем подарили ей огромного плюшевого медведя, которого зовут Делин. Дочка с визгом вцепилась в него и не желала отпускать, пока мы не поманили ее тортиком. Он специально был сделан очень мягким и полезным для маленького ребенка, чтобы Альма тоже смогла его попробовать. Мы предложили и Лайле с Мел по кусочку, но старшая отказалась (впрочем, как всегда).
Чем взрослее становится Альма, тем чаще я замечаю, что она действительно ангел. Кожа бледная, шелковистая, светлые глаза, темные волосы, темнее, чем у нас с Меем. Уже представляю, как придется в свое время отгонять женихов.
- Ты чего смеешься? – Мей приобнял меня, пока Альма пыталась оторвать Делину уши.
- Представила, как однажды ты будешь с метлой выпроваживать мальчиков от нашей дочери.
- О да, никому не позволю к ней и пальцем притронуться, - муж тоже рассмеялся.
- Альма, дорогая, пойдем, я тебя приведу немного в порядок, - я взяла ее на ручки и повела в детскую, где уже был готов наряд и расческа.

Кадр 5. Расколотый.
- Да, Джошуа, я пришлю тебе эту статью, - я болтала с экс-боссом по телефону, когда Хэплек отправила меня по магазинам за свежим материалом в колонку сплетен.
- Спасибо-спасибо-спасибо, Ария! – донеслось из трубки. - С меня кофе.
- Нееет, с тебя дорогой коньяк. Ты представляешь, как Хэплек мне голову намылит за то, что я слила статью фактически конкуренту? – конечно, она мне ничего не сделает: ей абсолютно безразличны судьбы всяких второсортных статей, пока я поставляю сенсации для журнала. Но должна же я пристыдить Джошуа, что из-за своей безалаберности он не сдал работу вовремя?
- И это говорит мать троих детей! – в голосе слышна насмешка.
- А я не себе, я для… - я замолчала.
- Ария? – сразу, будто чувствуя беду, взволнованно позвал меня Джошуа.
Но я уже не слышала ни его голоса, ни шума окружающих машин, ни шелеста осенних листьев. Только гулко бьющееся в горле сердце.
На другой стороне дороги стояли и самозабвенно целовались Мейнард и Ронда.

Нет.
Такого просто не может быть.
Мейнард и Ронда?
Нет.
Мне кажется.
Мейнард на работе, а Ронда… а Ронда вообще влюбилась и целыми днями проводит время с…
Осознание свалилось тяжелым камнем на плечи, макушку, грудь. Схватило и не отпускает. А еще это дурацкое ощущение, что давишься собственным сердцем.
Ничего не видя и не слыша, перехожу дорогу на зеленый свет, тихо подхожу к ним, стою и смотрю.
Смотрю.
Первой меня замечает Ронда. Отскакивает от моего мужа, как ошпаренная, начинает что-то бессвязно тараторить. Мейнард поворачивается и злым взглядом смотрит на меня.
- Ария, я могу все объяснить, это… - в этот момент Ронда показалась мне маленьким муравьем, которого я могу элементарно раздавить подошвой своих босоножек. Как она смеет пытаться объяснить мне то, что и так понятно!
- Ария, иди домой. Не мешай, - он властно хватает «подругу» и прижимает к себе, стискивает ее так, что у нее перехватывает дыхание.
А я глубоко в душе расстроена, что он даже не попытался оправдаться.

На автомате дохожу до дома. Там меня, нервно вышагивая, ждет Джошуа.
- Ария, слава богу, я боялся, что с тобой что-то случилось…
- Джошуа, уйди.
- Ария? – он непонимающе посмотрел на меня и попытался дотронуться рукой до плеча. Я резко отбрасываю его руку и истерично ору:
- УЙДИ!
Он послушно, пришибленно уходит от моего дома, взволнованно оглядываясь.
Не хочу никого видеть.
Почему именно сейчас? Когда я поверила? Когда я размякла?
Раньше мне было бы плевать. Подумаешь, муж всегда был для меня чем-то прикладным.
Но стоило Мею стать чем-то большим…
Как он вообще посмел говорить мне все эти сладкие речи!

Кадр 6. Разрушенный.
Неделю я его не видела. Телефон разрывался от звонков Ронды. Я много раз брала трубку, посылала ее по всем известному адресу, но она настойчиво звонила. Один раз. Лишь однажды я позволила ей сказать все, что она хочет.
- Ария, прости меня! Я правда не знаю, что на меня нашло. Он загипнотизировал меня, я просто не могла никуда деться… Постоянно приезжал ко мне, бросал на кровать и… прости меня, Ария, я правда ни при чем. Я хочу, чтобы мы остались подругами. Прости меня!
- Как ты смеешь? – тихо прошипела я, но потом закричала: - Ты спала с моим мужем! Ты разрушила все, что только между нами зарождалось! Ты оставила моего ангела без отца! И ты еще хочешь остаться подругами?! На твоем месте я бы молилась, чтобы я не убила тебя, а не о дружбе!
Бросила трубку в стену. Она с задорным звуком разлетелась вдребезги.
Попыталась успокоиться. Но слезы, текшие уже неделю, было не остановить. Я снова ревела из-за него, снова разрывала душу, снова осталась совсем одна.
Как он смел дать мне надежду.
Как он…

Вернулся. Ни слова не сказал, только снова посмотрел на меня Тем взглядом. Злым. Жестоким.
- Ты все испортила.
Я онемела и чуть не задохнулась. Слезы текли, не переставая, но на возмущение нашлись силы.
- Ты… как ты…
Внезапно в комнату врываются какие-то люди в странных костюмах, хватают Мейнарда, заламывают его руки и уводят без слов.

Кадр последний.
Мейнард – профессиональный убийца, разыскиваемый в трети стран мира.
Его арестовали в тот день. Суд прошел на удивление быстро – всего полчаса, и это жестокое слово «Пожизненное».
Да, я была там. Как жена. Как соучастница.
Мейнард уверял, что я сумасшедшая, и нас ничего не связывает, кроме штампика, который нужен был для прикрытия.
Уже сейчас я понимаю, что он спас моих дочек от детдома.
Его увезли на север. В тюрьму, о которой не принято говорить вслух.
Я не скоро сообразила, как сказать дочкам, куда делся папа. Мел не сильно интересовалась, но Лайла и Альма еще долго дулись на меня, думая, что я его прячу.
Вскоре я узнала, что за нашим домом велось наблюдение. С нас с дочками сняли все подозрения. Мы «чисты».
Как может быть сообщницей годовалая Альма – вопрос на миллион.
Вскоре девочки забыли о нем.
Мы спраздновали день рождения Лайлы. Она уже ходит в младшую школу. Праздника не было, но каждый подарил по подарку: я заплатила рабочим, которые переделали комнату Анабель под Лайлу. Она теперь светлая, розовенькая. Мелисса вручила сестре свои домашние задания из первого класса. Я посмотрела на старшенькую косо, но ничего не сказала. Последний год Лайлой занималась только Мел, потому что я воспитывала Альму. Старшенькая не ругалась, потому что понимала, в каком состоянии наша семья.
Комната Дориана давно переделана для Мелиссы.
Из моей комнаты выбросили двуспальную кровать. Я больше не могла спать на ней.
Еще через пару лет мы узнали, что Мина родила. Дориан, наверно, счастлив.
Роад умерла. Мы пришли на похороны, хотя так и не смогли поддержать безутешного Винсента.
Мне стукнуло тридцать восемь. Анабель приглашала отпраздновать наши дни рождения. Это был первый раз, когда мы праздновали раздельно.
Каждая ночь – слезы. Горькие. Не соленые. Я простила ему все. Действительно простила, вот там, в сердце, а не на словах. Кроме одного. Он посмел оставить меня одну.
Каждая ночь на протяжении многих лет – слезы.
Подростковый возраст подкрался к Мел. На весь день она куда-то делась.
Я, наконец, поняла, как была с ней несправедлива. Надо будет помириться.

И я даже не уверена, что меня зовут Ария.