[pike]

"Миротворец кормит крокодила в надежде на то, что крокодил съест его последним"

"Там, где нужна суровость, мягкость неуместна... Мягкостью не сделаешь врага другом, а только увеличишь его притязания"

* * * * *

- Ну, ты как всегда в образе, красавица ты моя! - широко улыбаясь, произнёс Муилькор.
Спрыгнув со своего вороного жеребца, Санди-ведьма приблизилась к императору.
- Доброго здравия тебе, отец! - темная царица уже собиралась преклонить колена, приветствуя императора, но Муилькор не позволил ей этого сделать.
- Рад видеть тебя, милая! Наконец-то ты решила выбраться из своего добровольного затворничества! - заключив дочь в отеческие объятия, произнёс он.
- Я очень соскучилась, - тихо, чтобы никто, кроме отца, не мог этого слышать, шепнула ему на ухо Санди. - Как себя чувствуют светлейшие императрицы? Как матушка? В добром ли она здравии? - спросила она уже официальным тоном, но увидев, как отец нахмурил брови, сразу поняла, что произошло нечто такое, что требует отдельного разговора, не предназначенного для посторонних ушей.
- Торрир! Как поживаешь, братец? - обратилась Сандра к стоящему за спиной отца наследнику. - Как возмужал! Поди от невест и отбоя нет? Или уже присмотрел себе какую волоокую раскрасавицу?
Радостно улыбаясь и краснея, Торрир обнял старшую сестру.
Вся эта сцена происходила на виду армии орков, вступающей в огромный по размерам военный лагерь. Сам император в сопровождении наследника и командующего объединёнными силами империи герцога Гуял-Исша прибыл к южным воротам лагеря, чтобы лично встретить эту грозную силу.
Видя, как тепло император встречает их царицу, суровые оркские воины довольно ухмылялись.

- Сэпхэм! Мой верный старый боевой товарищ! Как же я рад тебя видеть! - эта фраза императора, обращённая к их любимому военачальнику, произвела на орков неизгладимое впечатление.
Два ветерана воспетой в героических сагах менестрелей и уже успевшей войти в легенды жестокой битвы в Изумрудной долине крепко обнялись - старый орк и уже начинающий седеть сид.
- Старина Сэпхэм! Ты всё так же силён, как и прежде, мой друг! Ну что, покажем молодым, на что мы ещё способны? Всыплем андаланцам по первое число!
Растроганный таким приёмом орк от переизбытка чувств грохнул себя кулачищем в широченную грудь и опустился на колено перед императором.
- Встань, встань! Негоже такому славному герою стоять перед кем-либо на коленях! - произнёс Муилькор.

Пожалуй, рассказ об этой тёплой встрече требует дополнительных объяснений, ибо в представлении подавляющего большинства читателей орки ассоциируются с неким злом. Они почти всегда описываются как тупые, не ведающие жалости отвратительные создания и, как правило, являются персонажами крайне отрицательными, всегда сражаются на стороне некоего вселенского зла и с завидным энтузиазмом гибнут сотнями от рук главных героев, которые, как обыкновенно это бывает, бьются на стороне светлых сил, тем самым как бы подчёркивая эпичность столкновения добра и зла.

Отчасти это действительно так, но только отчасти, ибо, ежели копнуть чуть поглубже, то это "отчасти" неуклонно стремится к абсолютному нулю, начисто разрушая общепринятый стереотип образа орка.
Посему предлагаю читателю ненадолго отвлечься от повествования и совершить коротенький экскурс, который пусть и бегло, но всё же более подробно ознакомит его с этим этносом. Итак, орки.
Примеров, опровергающих устоявшееся негативное представление об орках, довольно много.
Для начала остановимся на описании внешности среднестатистического представителя этого народа.

Во-первых, он вовсе не безобразен, как это принято считать, ибо внешность орка почти ничем не отличается от привычного людям образа неандертальца. Многие учёные мужи Сидонии более чем уверенно склоняются к тому, что народ орков и есть не кто иные, как те, кого в мире людей принято считать вымершими представителями некогда доминировавшей в Европе расы, родственной Homo sapiens - к последней оные неандертальцы, как известно, вовсе не принадлежали.

Но продолжим разговор о внешности орка.
Довольно сильно выступающие надбровные дуги, небольшие, как правило, тёмно-карие глубоко посаженные глаза, несколько крупноватый мясистый нос и мощные жевательные мышцы лица в сочетании с небольшим по размеру подбородком, из-за чего скулы орков подчас кажутся слишком массивными. Это обусловлено преобладанием в рационе их предков довольно грубой пищи.

Кстати, огромные, торчащие наружу, как у кабанов, страшные клыки орков - это тоже вымысел. Да, зубы орка намного крепче, чем зубы сида, человека и уж тем более эльфа. Есть и довольно мощные клыки, но их можно увидеть только тогда, когда орк широко улыбнётся или оскалится. Строением челюстей орк обязан среде своего обитания и предпочтениям в пище - исторически сложилось, что основной рацион орков состоял из орехов и мяса.
Фигура и рост орка также ничем не отличаются от фигуры физически хорошо развитого сида или человека, разве что скелет более ширококостный и мышечная масса даже самого посредственного представителя этой расы намного больше.

Ещё одним мифом является цвет кожи орков. Она вовсе не зелёная и пупырчатая, как это принято считать, а скорее сероватая и опять же мало чем отличается от кожи людей или сидов, разве только тем, что более толстая, и расположенные в ней кровеносные сосуды находятся несколько глубже, почему она и имеет легкий серый оттенок.
Учёный муж ко всему этому добавил бы ещё один интересный факт: содержание красных кровяных телец в организме орка значительно выше, а объём сердца и лёгких намного больше, чем у людей.

В финале этого небольшого экскурса всенепременно следует упомянуть, что орки вовсе не злобные и тупые создания, которые спят и видят, как бы кого-нибудь прибить, всё это очередной миф, причём миф довольно обидный. Орки были и по большей части до сих пор остаются обитателями высокогорий. Естественно, суровая среда обитания наложила отпечаток на их поведение. Само существование этого этноса было целиком направлено на борьбу за выживание вида, а наличие огромного числа хищников развило в орках природную осторожность в сочетании с врождённой агрессией и быстротой реакции.

Когда на тебя с грозным рыком нападает внезапно выскочивший из засады пещерный лев или горный лумпар, то времени для глубокомысленного обдумывания сего факта просто не остаётся, приходится действовать чисто на инстинктивном уровне. Одни пытаются убежать от опасности, что в горных районах представляется несколько проблематичным, а другие, включив природную агрессивность, встречают угрозу лицом к лицу. У таких шанс выжить намного выше, чем у тех, кто удирает, кого лев или лумпар могут легко догнать. Посему и сложилось так, что при неожиданной встрече орк сначала пускает в ход оружие и только потом начинает соображать, кого это он только что отправил на тот свет.

Вот тут мифы об орках пускай и частично, но начинают соответствовать истине. Воин-орк поистине бесстрашен и свиреп в бою. В яростной схватке он неудержим и ужасен, могуч, ловок и беспощаден. Удары его секиры или тяжёлого кривого меча обрушиваются на голову врага с такой чудовищной силой, что не каждый противник сумеет отразить эту сокрушительную атаку.
Но тут стоит справедливости ради припомнить норвических берсерков, кои ни толики не уступят орку по кровожадности и свирепости в бою, а также непобедимых имперских сурдурукар, прославившихся необычными и стремительными приёмами рукопашного боя.

Следует упомянуть и тот факт, что орки непревзойдённые специалисты в области применения тяжёлых метательных орудий. Истоки сего искусства уходят корнями в седую древность, когда населяющие горные области Сидонии племена орков были вынуждены каким-то образом бороться со сходами лавин и камнепадами, грозящими смести их поселения и завалить узкие горные дороги. Поэтому они обстреливали опасные склоны из катапульт, вызывая мелкие обвалы, последствия которых намного легче ликвидировать.

Это то, что касается угрозы со стороны неживой природы. Но кроме лавин и камнепадов есть ещё обитающие в горах горгульи, да и драконы порой могли напасть на поселение. От всех этих летающих тварей орки также отбивались с помощью метательных орудий, и надо сказать, что в этой области они приобрели недюжинные познания и достигли потрясающих успехов.
С моей стороны будет очень несправедливо, если рассказывая об этом этносе, я не упомяну о прекрасной половине оркского народа, о женщинах.

Ориссы… Да-да! Не орканки, не какие-нибудь оркуйки или как там ещё, а именно ориссы. Так называют своих женщин мужчины-орки. При довольно грубом и искажённом оркском квенья с преобладанием в произношении гласных и шипящих звуков, орки умудрились найти для своих женщин очень благозвучные слова. Оста - жена, русси - любимая, гласса - невеста, турми - красавица, ом хасси - моя малышка. Причем словом «хасси» (малышка) обозначается именно любимая женщина, ибо слово «липси» (малышка) имеет прямое значение и уместно, например, при ласковом обращении к ребёнку.

Удивительно, но именно суровость быта и вечная борьба за выживание возвеличила в сознании орков образ женщины-матери, жены, хранительницы очага. Никогда за всю историю существования расы орков у них не наблюдалось такого понятия, как матриархат, ибо именно мужчина был и остаётся надёжной опорой семьи, её защитником и добытчиком. Именно мужчина есть столп и основа, но в понятии любого орка твёрдо прописано, что своим существованием он прежде всего обязан родившей его матери, а когда возвращается домой с долгой охоты или войны, будет согрет, накормлен и обласкан своей женой, нежно любимой и преданной ом русси оста.

Причём ни у кого во всей Сидонии язык не повернётся назвать орисс безобразными. Пусть они и не обладают бесспорно ослепительной, изящной и возвышенной красотой эльфиек, но их внешность за исключением уже упомянутого сероватого оттенка кожи ничем не отличается от внешности других обитательниц Сидонии, и среди орисс настоящие красавицы встречаются ничуть не реже, чем среди женщин сидов. Также следует отметить процветающие в Сидонии многочисленные смешанные браки, что более чем красноречиво подтверждает, что ни сиды, ни орки не видят ничего зазорного в том, чтобы взять в жёны женщину другой расы.

А теперь внимание, это самое интересное! Следует упомянуть один чрезвычайно занятный и познавательный факт. Дело в том, что в подавляющем большинстве все учёные мужи Сидонии на полном серьёзе и весьма обоснованно могут объяснить, что такой расы как орки в природе не существует, что это всего лишь обобщённое самоназвание одного из древнейших горских племён сидов, а все различия в физиологии объясняются только спецификой обитания. Причём в качестве наглядного и, в общем-то, убедительного примера они обязательно упомянут мир людей, где физиологические различия человеческой расы, вызванные приспособлением к среде обитания, выражены наиболее ярко.
В последние годы это утверждение приобрело огромное количество сторонников и имеет много доказательств, начиная с общего для всех сидов языка квенья и заканчивая единым культом Праматери.
Надеюсь, что я не утомил читателя этими научными рассуждениями, благо, теперь сей познавательный экскурс можно, пожалуй, завершить и вернуться к происходящим событиям.

Встретив Тёмную Царицу, император в сопровождении герцога Гуял-Исша и военачальника Сэпхэма направился в сторону штабного шатра. Чуть приотстав от них, шли, переговариваясь вполголоса, Санди и Торрир.
- Что произошло? - спросила Санди-ведьма, искоса взглянув на брата.
- Сам толком не знаю. Похоже, у них был какой-то серьёзный разговор. После него отец выглядел крайне раздражённым и сказал, что императрицы сегодня же должны покинуть лагерь, - ответил Тор.
- А ты с матерями после этого разговаривал?
Торрир отрицательно качнул головой.
- Пока нет. Думаю, что мы сможем увидеть их после военного совета и всё узнаем. Мне самому интересно, что произошло. Вообще ерунда какая-то. Девчонка из Андалана, вроде как они её оттуда притащили. Выходит, что они успели там побывать. Бред какой-то! Ничего не понимаю.
Санди кивнула.
- Ну а твои-то дела как? Что нового? - спросила она.

- Да ничего такого, - махнув рукой, ответил Тор.
Санди лукаво прищурилась.
- Темнишь, братец! Где-то с месяц назад у меня гостила Колодаи. Она говорила, что у тебя вроде как наклёвывается серьёзный романчик. Да не красней ты, как девица. А-а-а-а, значит, правда! - Санди звонко рассмеялась, видя, как густо покраснели щёки Торрира. - Как её зовут-то? Рассказывай.
Торрир мечтательно улыбнулся.
- У неё прелестное имя - Тассарэ.
- Тассарэ – ивушка. Она из сидов или эльфийка?
- Она из сидов.

- Из сидов? Погоди, а это, часом, не младшая дочь лорда Тиркан-Ария? Как же, как же, наслышана. В народе поговаривают, что она писаная красавица, умна и целомудренна. Ты, братец, не думай, что Чёрная Ведьма живёт в глуши и ничего не знает!
- Да я и не думаю.
- А как же та беленькая эльфиечка, как там её? Сильвина!
- Мы обручены, - ответил Тор и, слегка толкнув сестру локтем, озорно улыбнулся. - А говоришь, что многое знаешь. Хвастунишка!

- Подумаешь, прокололась. Значит, обручены? И когда свадьба?
- Отец сказал, что свадьба состоится после победы над Андаланом, - помрачнев, ответил Торрир.
- Ничего. Ждать уже не так долго осталось, - обнадёжила брата Санди - ведьма.
Ничего не ответив сестре, Торрир только вздохнул.
- Рвёшься в бой, а отец тебе не позволяет погеройствовать? - прочитав его мысли, поинтересовалась Санди.
- Я мужчина!
- О, боги! Да кто же в этом сомневается? - усмехнулась Санди. - Ты только не забывай самого главного: чтобы доказать, что ты мужик, вовсе не обязательно лезть в серьёзную драку. Представь себе, там иногда и убивают. А девушки, они создания странные. Девушки устроены так, что предпочитают иметь живых женихов, а не мёртвых. А это что за явление?
Последняя фраза Санди-ведьмы относилась к замеревшей возле одного из шатров юной особе в простом крестьянском платье. С неподдельным выражением благоговейного трепета и любопытства в глазах эта девушка взирала на приближавшуюся к штабному шатру процессию.
- О! Это как раз та самая девчонка, о которой я тебе говорил. Она мастер реверанса! - пояснил Торрир и усмехнулся.

- Мастер реверанса? Не поняла!
- Да так, вспомнил кое-что, - ответил Торрир.
- Она выглядит испуганной и несчастной. Из Андалана, говоришь? Странно... -
- Что странного? – взглянул на сестру Тор.
- Я почему-то не могу прочесть её мысли, - задумчиво ответила Санди-ведьма.
- Думаю, что ты ещё более удивишься, когда мы узнаем, что наши мамаши забыли в Андалане.
- Из Андалана... - задумчиво произнесла Санди. – Отец, часом, не по этому поводу гневается? Похоже, очередная авантюра наших мамочек! Ну не живётся им спокойно! - произнесла она, придирчиво рассматривая худенькую черноволосую девушку.

* * * * * *

- Я не вижу тут ничего дурного, ибо он прав. Неужели на тебя так сильно подействовали эти семейные дрязги? - Преподобная взглянула на стоящую перед ней Колодаи и улыбнулась.
Казалось, что рассказ бошар-ассаина не произвёл на неё абсолютно никакого впечатления.
Прикрыв глаза, Преподобная прислушалась к щебету птиц. Ухоженный заботливыми руками послушниц парк синодального храма буквально лучился жизнью. Буйно распустившиеся цветы алого шиповника наполняли звеневший пением птиц воздух непередаваемым благоуханием. Мохнатые трудяги-шмели, с сердитым жужжанием грузно перелетая с цветка на цветок, мирно конкурировали с хлопотливыми пчёлами и неспешными, сверкающими всеми цветами радуги грациозными бабочками.
Лёгкий ветерок шелестел узкими листьями ирисов, цветущих по берегам небольшого пруда, и играл искрящимися алмазами капель изящного фонтана.
Смежив веки, Преподобная молчала, но Колодаи слишком хорошо знала эту женщину. Её медитативное состояние могло обмануть кого угодно, но только не её.
- Ты мне всё рассказала? - не меняя позы, тихим голосом спросила Преподобная.
- Да, всё.
Первожрица едва заметно качнула головой.
- Та девочка, она осталась при императрицах?
- Да, - ответила Колодаи и подобралась.

Она прекрасно знала, что Преподобная ничего не спрашивает просто так, и ждала дальнейших объяснений. Но, как ни странно, та неожиданно перевела разговор совсем в иное русло.
- Алекса ждёт последнее, самое сложное испытание. Оно будет похлеще священного пламени, - сказала она, открыв глаза, и пристально посмотрела на Колодаи.

- Прошу тебя, не играй со мной в кошки-мышки. У меня сложилось очень неприятное навязчивое ощущение, что я марионетка в какой-то неведомой для меня игре. Например, я могла бы убить Боккажа без излишнего шума, но ты зачем-то вдохновила на это и Ленни, а где Ленни, там и все жёны императора. По сути, ты втянула их всех в этот заговор. Даже тихоня Лилит оказалась замешана в нём, причём ты даже не посчитала нужным ввести меня в курс дела. Ты всегда была мастером многоходовых партий. Я уверена, что ты и сейчас ведёшь какую-то непонятную для меня игру...

Предостерегающим жестом руки Преподобная велела Колодаи замолчать.

- В этом году шиповник расцвёл очень буйно. А цветы-то какие крупные, наверное, с два моих кулака!
- Что?! Причём тут шиповник? – её слова прозвучали так неожиданно, что Колодаи опешила.
- Сёстры расстарались, - словно не замечая удивления бошар-ассасина, невозмутимо продолжила Преподобная. - Шикарные цветы! Мне так нравится любоваться ими!
- Красивые, - чувствуя, что теряет терпение, согласилась Колодаи.

- Несколько лет сёстры занимались селекцией, чтобы вывести этот сорт, и клянусь Праматерью, пройдёт ещё десяток лет, и они выведут сорт, где цветы будут ещё крупнее, а их аромат ещё нежнее. Они будут совершенны! - пояснила Преподобная.
- Преподобная Мать вздумала просветить меня в области садового искусства? - с лёгкой иронией в голосе заметила Колодаи.
Словно не замечая сарказма в словах собеседницы, Преподобная невозмутимо продолжила:
- Селекция дело очень интересное и требующее недюжинного терпения. А самое главное в этом деле - ясное представление конечного результата трудов. Это всенепременное правило, надо точно знать, чего ты хочешь добиться в результате.
- Может, ты наконец перестанешь говорить загадками?

Преподобная одарила Колодаи долгим, пристальным взглядом.
- Когда-то, очень давно, мы сидели с Алом в таверне "Городская кошка", и именно там он прошёл своё первое испытание, испытание соблазном. Я поставила его перед фактом, что у него всенепременно должно быть три жены, ибо его брак четырёхедин. Впрочем, уже тогда для него это не было откровением, ибо он уже всё знал, на то есть Хелена. Она успела просветить его. Тем вечером Алекс не задумываясь отверг моё предложение взять в качестве третьей жены Лилит, причём я знала, что между ними когда-то была амурная интрижка, тем не менее он сразу же отказался.

- Сейчас ты говоришь то, о чём я знаю. Может, ты запамятовала, что именно я по твоему распоряжению ездила за ней через проклятый Амитс.
Преподобная улыбнулась.
- Я прекрасно всё помню.
- Это опять была многоходовая партия? Я выполнила твоё поручение и помимо этого насмотрелась на все мерзости, что творились в землях барона.
Позже ты сама сказала, что хотела, чтобы я узрела всё своими глазами. Теперь я понимаю, что ты предвидела последовавшие за этим резню в Везинской чаще и штурм Амитса. Что касается Алекса, то Лилит сама мне всё объяснил. Да и я, спасибо богам, не совсем ещё конченая дура, чтобы не понять. Соблазн заполучить одну из прекраснейших женщин Сидонии был необычайно велик, но Алл отверг это предложение.

- Причём отверг моментально. И знаешь почему? - Преподобная выдержала небольшую паузу.

- Не хотел причинить ей боль, потому что, согласись он на брак сразу, это унизило бы её. Ответив отказом на твоё предложение, он прежде всего думал не о себе, а о ней, ибо не желал неволить её? - предположила Колодаи, припоминая свой давний визит в Норвик и разговор с Лилит.
Выслушав её ответ, Преподобная одобрительно качнула головой.
- Он поставил её интересы превыше своих прихотей, ибо видел в ней личность, а не объект для удовлетворения неких амбиций. Кстати, уже позже он точно так же поступил и со своей сестрой Плеядой. Подумать только - родная сестра императора содержит постоялый двор! Скандал! Но Алексу было наплевать на то, что подумает высший свет, все эти вожди кланов, лорды и короли. Ему было абсолютно безразлично, что кое-кто из сенаторов за глаза называет его кабатчиком.

Даже самый задрипанный лорд, попав в такое щекотливое положение, первым делом постарался бы откреститься, скрыть от посторонних подобный факт родства и быстрее забыть об этом. Более совестливый потребовал бы от своей сестры немедленно бросить свое занятие, всегда находиться при дворе и не позорить брата. Алл поступил иначе - он не отрёкся, наоборот, признал родство и оставил за Плеядой полное право решать, как ей жить дальше.
Как я уже говорила, ему было абсолютно наплевать на то, что о нём будут думать.

- Ты хочешь сказать, что всё это некое испытание для Алекса? - приподняв брови, спросила Колодаи.
- Вся наша жизнь - это испытание, и никто не знает, кого именно судьба проверяет на крепость духа.
- Опять ты темнишь!
- Может, и темню, - загадочно улыбнувшись, ответила Преподобная. - Факт остаётся фактом - Сидония обрела истинного императора. Отныне нет больше Алекса, но есть император Муилькор, который ради свободы и благополучия ближнего готов поступиться личными интересами, который любит и чтит свой народ, соблюдает его традиции и при этом жёстко требует того же от своих жён и приближенных, не позволяя им погрязнуть в праздности.

- Два... - тихо произнесла Колодаи.
- Что - два?
- Два испытания. Если я тебя правильно поняла, авантюра с убийством Боккажа и была вторым испытанием. Но ты говорила про самое главное и сказала, что ему предстоит его пройти. Испытание, которое будет похлеще священного пламени.
- Да, это так.
- И что это за страшное испытание?
Немного помолчав, Преподобная посмотрела прямо в глаза своей собеседницы:
- Я не уверена, что тебе это понравится.
- Прости, но предоставь уж мне самой судить об этом! - с вызовом ответила Колодаи.
Первожрица тяжело вздохнула.

- Готов ли император пожертвовать жизнью ради своего народа... - очень тихо произнесла она.
Колодаи моментально побледнела.
Всегда спокойное лицо бошар-ассасина исказила гримаса гнева, правая рука непроизвольно потянулась к поясу и сжала рукоять кинжала с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
- Повтори! - с угрозой потребовала она.
- Ты всё правильно расслышала.

Прикусив губу и метнув на первожрицу яростный взгляд, Колодаи резко развернулась и быстрым шагом, ни слова не говоря, направилась прочь из парка.
- Мила! Выслушай меня! Не делай этого, ты всё равно ничем не поможешь! - с отчаянием в голосе крикнула вслед Преподобная, но та, даже не оглянувшись, вскинула вверх руку, показав ей неприличный жест в виде поднятого среднего пальца.
- Остановись, прошу! Я не хочу причинять тебе зла! Ты не оставляешь мне выбора! - вновь крикнула Преподобная. - Мила, прошу тебя, остановись!

Не обращая внимания на её призывы, та только ускорила шаг.
- У меня нет выбора! - с болью в глазах тихо произнесла первожрица и простёрла руку в сторону уходящей подруги.
Ментальный удар чудовищной силы обрушился на Колодаи.
Словно наткнувшись на невидимую стену, женщина остановилась и, медленно повернувшись, посмотрела на Преподобную. Во взгляде бошар-ассасина замерло выражение бесконечного удивления и боли. Пошатнувшись словно пьяная, она сделала в сторону первожрицы пару неуверенных шагов.
- Санди… - едва ворочая немеющим языком, успела простонать она, прежде чем упасть на руки невесть откуда взявшихся послушниц ордена.
- Прости! - срывающимся шёпотом произнесла Преподобная, глядя, как они уносят Колодаи из парка. - Прости меня, я не могла поступить иначе.
По её щеке стекла крупная слеза.

* * * * * * *

Пожалуй, Липси была даже довольна тем, что о ней все забыли.
Впервые в жизни девушка ощущала себя свободной.
Никто, никто теперь не станет называть её выродком, струёй гуля и мерзкой полукровкой!
Стоя возле коновязи, она слушала шутки этого разговорчивого парня, Хинкара, и с нескрываемым удивлением рассматривала шумный лагерь имперцев.
Она впервые в жизни видела такое огромное скопление народа, причём подчас народа диковинного.
Особенно её поразили высокие и шумные белокурые северяне в накидках из медвежьих шкур. Ей было в диковинку видеть, чтобы огромные, сурового вида мускулистые воины заплетали волосы в длинные косы и вдобавок перевивали их чёрными шелковыми лентами, причём были заплетены также и бороды.

Но их облик не вызывал у Липси усмешки - именно эти косы придавали северянам очень свирепый и дикий вид.
- Кто это? - спросила она у Хинкара, незаметно кивая в их сторону.
- Так это норвические берсерки! - ответил тот. - Не хотел бы я оказаться на пути этих парней.
- А это кто? - вновь спросила Липси, кивнув в сторону группы важных, пёстро разодетых мужчин, приближавшихся к большому шатру из алой ткани.

Впереди шёл уже начинающий седеть усатый мужчина в красном, расшитом золотом камзоле и высоких ботфортах из лосиной кожи. Он о чём-то беседовал с шедшим рядом с ним красивым молодым человеком щеголеватого вида с аккуратно постриженной модной бородкой.
- Император с наследником! - понизив голос, ответил Хинкар и склонился в почтительном поклоне.
Проклиная свою неуклюжесть, Липси присела в реверансе. Слава Богам, что никто из проходящих мимо мужчин даже не взглянул в её сторону.
Из шатра вышла очень красивая белокурая женщина в тёмно-вишнёвом платье и что-то сказала императору.

- Императрица, Та, Кто Видит! - шепнул Хинкар.

Поражённая Липси замерла. Девушке доводилось слышать об этой легендарной женщине, но она даже представить себе не могла, что когда-нибудь увидит её собственными глазами. Для неё, сельской девчонки, эта женщина была сродни персонажам сказок, которые ей иногда рассказывала старая слепая Самитель.
Император вошел в шатёр, а сопровождавшие его мужчины, немного потоптавшись возле входа, вскоре разошлись.

Молодой человек, которого Хинкар назвал наследником, проходя мимо Липси, посмотрел в её сторону, улыбнулся и весело подмигнул.
Лицо девушки залилось румянцем, и она не нашла ничего другого, как поприветствовать его своим неуклюжим реверансом.
Молодой человек рассмеялся, но это был не злой, а добрый и задорный смех.
- Очаровательно! Кто ты, прелестное дитя? - спросил он.
Липси, опустив голову, смущённо молчала, но ей было приятно, что её неуклюжесть не вызвала у него такого демонстративного отвращения, как у короля Боккажа, а даже наоборот - в глазах молодого человека девушка увидела тёплую иронию. Она просто рассмешила его своим видом и неуклюжестью.

- Ваши матушки привели её из земель Андалана! - ответил вместо неё Хинкар.
- Из Андалана?.. - удивлённо протянул наследник и взглянул на Липси более внимательно. - Интересно, какого чёрта матушки забыли в Андалане? - произнёс он, пристально посмотрев на Хинкара, но расспрашивать ничего не стал.

- Прошу прощения, но я не в праве ничего рассказывать. Видимо, в ближайшее время Вам станет всё известно, - сказал Хинкар.
Наследник понимающе кивнул, вскочил в седло подведённого коня и ускакал вместе с поджидавшим его мужчиной…
Хинкар же принялся рассказывать Липси о том, кто есть кто.
Надо сказать, что рассказ поверг девушку в неописуемое удивление.
По его словам выходило, что две блондинки, с которыми Липси познакомилась сегодня ночью, это жены императора. Причём та очень красивая женщина, которая вместе с Хинкаром встретила их, - белый маг, а эти огромные и страшные норвические берсерки прибыли в лагерь из её родных северных краёв.

А что касается рыжей, той, что чуть было не зарезала Липси, так она глава гильдии ассасинов, и именно для её поимки Боккаж нагнал столько жандармов.
Хинкар явно был настроен поболтать, но Липси уже перестала воспринимать его рассказы, ибо обрушившиеся на неё за последние сутки события и новая информация просто подавляли.
Наконец вышел император.
Не успел он уехать, как из шатра стремительно выскочила рыжеволосая женщина, та самая Колодаи.
Выглядела она крайне взволнованно. Перекинувшись парой фраз с Хинкаром, она отвязала от коновязи коня и, даже не взглянув в сторону девушки, вскочила в седло.
Хинкар поспешно распутал поводья своего буланого, помахал Липси на прощание рукой и поспешил вслед за рыжеволосой госпожой.
Оставшись одна, девушка уселась на коновязь, болтая ногами, и задумалась, пытаясь осмыслить все последние события.

Только сейчас она начала осознавать, что просто не знает, как ей быть дальше.
Её одиночество продолжалось не так долго.
Вскоре из шатра вышла давешняя блондинка, та, что убила Боккажа, и велела часовому привести Липси.
Наконец-то о ней вспомнили!
Женщины отвели девушку в свой шатёр, где препоручили её заботам смешливой, чем-то похожей на хлопотливую белочку рыжей девушки, которую звали Люси.
Та быстро согрела воду и помогла смущающейся Липси помыться. Потом Люси подобрала ей платье, которое, правда, оказалось довольно велико.
Потом они обе сели обедать.

Теперь перед Липси как-то обозначилась её дальнейшая судьба.
За обедом Люси поинтересовалась, чем она собирается заняться в будущем.
Липси честно призналась, что не знает, ибо главной её целью было бегство из опостылевшего дома дядюшки, а о том, как жить дальше, она ещё не задумывалась.
- В таком случае вот что я тебе скажу, - произнесла Люси. - Ты останешься тут в качестве моей помощницы. Девчонка ты, как я вижу, не шибко избалованная, ручонки-то натруженные, значит, не белоручка и дело знаешь, да и куда тебе сейчас топать? Худющая, аж рёбра торчат, впору бельё на них стирать. Вот оклемаешься, округлишься, а там и видно будет. Ну что, согласна?
Услышав эти слова, Липси чуть не подпрыгнула от счастья.

Естественно, она ни на секунду не задумываясь приняла предложение Люси.
- Вот и славно! Сегодня отдыхай, сейчас покажу тебе, где ты можешь лечь. Ну а завтра покажу всё наше хозяйство. И платье завтра подгоним, а то ты в нём на пугало похожа. Да, и ещё вот что! - Люси на миг задумалась. – Ты, как вижу, уже вступила в пору совершеннолетия. Не пора ли тебе, деваха, выбрать себе взрослое имя? Ты же не дитя, чтобы называться детским именем Липси.

- Кроме одной старой кухарки меня этим именем никто вообще не называл, - потупившись, ответила девушка.
Рыжеволосая "белочка" посмотрела на неё таким взглядом, что Липси чуть было не расплакалась.
Впервые в жизни кто-то посмотрел на неё с таким состраданием.

* * * * *

Пожалуй, во всём огромном, гудящем подобно улью лагере не сыскать было более счастливого создания, чем эта худенькая девочка.
В первый же день после её бегства кто-то ей чистосердечно сочувствует и проявляет о ней заботу!
Эмоции переполняли душу Липси.
Впервые за всю свою жизнь она видела мир иным взглядом.
Абсолютно всё было в диковинку для сознания юной девушки - и грубоватая доброта белокурой императрицы, и простодушная болтливость Хинкара, и забота доброй, улыбчивой Люси.
Липси по-настоящему почувствовала себя самой счастливой во всём белом свете.
Несмотря на усталость, спать совсем не хотелось, да и не привыкла она ложиться так рано.
Невзирая на протесты Люси, она помогла ей натаскать воду для вечернего омовения императриц, начистила к ужину картошки и подмела ковры в императорском шатре.
Больше никаких дел не предвиделось, и Липси решила немного прогуляться по лагерю. Правда, далеко уходить от императорского шатра она боялась, но любопытство всё же взяло верх.
Всё было ей в диковинку, особенно запомнившиеся своей яркой внешностью норвические берсерки. Впрочем, самый больший интерес и любопытство вызвали в Липси имперские сурдурукары.

Вот о ком-ком, а об этих ребятах она много чего понаслышалась!
Теперь же видела их воочию.
Насмотревшись на тот беспредел, что творили на её родине жандармы, Липси поначалу очень боялась и старалась быть как можно менее заметной.
Впрочем, она быстро убедилась, что находится в полной безопасности и может чувствовать себя более уверенно.
Проходя между рядами палаток, она с нескрываемым любопытством рассматривала этих страшных и беспощадных убийц. Правда, ничего жуткого в их обличье почему-то не находила.
Кто-то из воинов чистил своего коня, кто-то под хохот товарищей травил смешные байки, иные сурдурукары занимались починкой амуниции или варили ужин.

В какой-то момент до слуха девушки донеслась приятная мелодия, наигрываемая на лютне. Осторожно выглянув из-за шатра, Липси увидела расположившуюся возле костра группу сурдурукар, причём среди них находилась молодая, весьма симпатичная женщина и, насколько Липси успела заметить, чувствовала она себя в этом обществе вполне уверенно.
Один из воинов, легко перебирая струны лютни, наигрывал какую-то мелодию.
- Спой о Везинской чаще! - попросила женщина.
- Правда, спой, Тирон, спой! - поддержали её сидевшие тут же воины.
Молча кивнув, сурдурукар взял первый аккорд и, слегка раскачиваясь в такт мелодии, запел.

Бушует лес, горит трава и смерть врага недалека.
Шумит листвой Везинский лес: «Зачем сюда сей враг залез?
Зачем взалкал чужих земель? Зачем льёт кровь моих детей?
Глухой тропой, как лютый вор, крадущийся на задний двор,
Идёт тайком, идёт с войной, идёт с великою бедой!»


И гневен Росомахи крик! Трепещут отрок и старик.
«Вперёд! Вперёд! Руби врага!» - и мчится в бой она сама.
И рубит меч, и топчет конь, и умиравших страшен стон.
Звенит железо, воет дол, пылает ярости костёр!
Она кричит: «Руби врага! Ты воин леса, ты стрела!»
Шумит листвой Везинский лес: «Зачем сюда сей враг залез?»


Повержен враг, окончен бой, но рано нам вкушать покой.
Хитрей лисы, мудрей совы, беги, крадись среди листвы!
Ловка, как рысь, быстра, как лань. Страшна карающая длань.
Стальная цепь в руках поёт, и смерть врагу она несёт.
И вот летит железный шар, и слышат воины удар.
Шумит листвой Везинский лес: « Зачем сюда сей враг залез?»


Шумит листва, журчит ручей, и ты бредешь среди ветвей.
Костьми врага усеян лес - зачем сюда сей враг залез?
Зачем? Зачем, как лютый вор, он крался к нам на задний двор?
Зачем тайком он шел с войной, грозил нам страшною бедой?
В Везинской чаще тишина, печально лишь шумит листва.
Могилой стал Везинский лес для тех, кто к нам с войной полез.

- Благодарю тебя! - тихо произнесла женщина.
- Ты ведь был там? - спросил молодой воин.
- Только не проси рассказать тебе об этой битве. Я уже сто раз рассказывал, - отозвался певец.
На плечо Липси легла чья-то тяжёлая рука. От испуга девушка дико взвизгнула и отскочила в сторону.
Перед ней стоял сурового вида сурдурукар, причём он был явно обескуражен таким странным поведением девушки.
- Ты что такая дикая? - удивлённо спросил он.
Глядя на него исподлобья, Липси молчала.
- Кто там, Орномир? - крикнул кто-то из сидевших возле костра воинов.
- Какая-то дикая кошка, вернее сказать, котёнок, - ответил сурдурукар. - Кто ты, дитя? - спросил он, с интересом рассматривая Липси. - Откуда ты?
- Оттуда, - ответила она, кивнув головой в сторону шатра императриц.
- Служанка? - догадался сурдурукар.
- Да.
- А что прячешься?
Липси, насупившись, молчала.
- Ну я же говорю, что дикий котёнок! - улыбнулся сурдурукар.
- Да ты испугал её, громила! - раздался за спиной Липси женский голос. - Разве можно к ребёнку так подкрадываться?
Девушка обернулась. В двух шагах от неё стояла та женщина, что просила исполнить балладу о Везинском лесе.

- Не бойся, дорогая, тут тебя никто не обидит, - с доброй улыбкой произнесла она, обняла Липси за плечи и подвела девушку к костру.
Теперь уже все воины с нескрываемым интересом рассматривали Липси.
- Боги, да какая же ты худенькая! - удивлённо воскликнула женщина.
- Кто ты, дитя? - спросил сурдурукар, который недавно пел балладу.
- Липси.
- Малышка, - улыбнулся один из воинов. – Видимо, родители тебя очень любят, если дали такое нежное имя.
- Я сирота.
- Ну, присаживайся, котёнок, - добродушно улыбаясь, сказал испугавший её сурдурукар.
Два воина подвинулись, освобождая для Липси место возле костра.
Она уже хотела было сесть, но тут вдруг раздался рёв труб и крики.

- Орки! Орки идут!

Сидевшие вокруг костра воины разом вскочили со своих мест, но, к удивлению Липси, хвататься за оружие они даже не думали, наоборот, оживлённо обсуждая прибытие армии орков, устремились в сторону ворот лагеря. Держа девушку за руку, русоволосая женщина последовала за сурдурукарами.
- Пойдём! Пойдём, на это стоит посмотреть! - крикнула она.
Липси, конечно же, не возражала.
- Ого! Да это же сама Чёрная Ведьма!

- Где? Где? - вытянув шею, Липси пыталась протолкнуться сквозь моментально образовавшуюся толпу воинов, сбежавшихся, чтобы посмотреть на вступающих в лагерь орков.
- Да пропустите вы! Что вы, как дети? Орков никогда не видели?! - отчаянно расталкивая сурдурукар, проворчала женщина.
- Мне надо быть возле шатра! - крикнула Липси.
Женщина обернулась.

- Понимаю. Будет свободное время, приходи к нам, котёнок. Если что, спроси Мариату- целительницу! Тебе каждый скажет, где меня найти! До встречи!
Липси кивнула и опрометью бросилась к шатру.
Она не видела тёплой встречи императора с дочерью и военачальником Сэпхэмом, зато, когда стояла возле шатра и с любопытством рассматривала направившихся к штабному шатру императора и его свиту, вновь с замиранием сердца поймала на себе лукаво-ироничный взгляд наследника Тора.

Но тут же сердце девушки сжалось трусливым зайцем.
На Липси был устремлён тяжёлый, изучающий взгляд высокой черноволосой женщины. Их глаза встретились, и Липси похолодела от страха.
«Чёрная Ведьма!» - моментально сообразила она.
Казалось, что взгляд колдуньи проникает куда-то в самую душу девушки. Она была так напугана, что хотела было убежать и спрятаться в шатре, но что-то остановило, и она осталась стоять на месте как вкопанная.

Она даже не обратила внимания на то, что кроме Чёрной Колдуньи её скромная персона привлекла внимание и пожилого орка-военачальника.
Сэпхэм случайно заметил одинокую фигуру худенькой девочки и поначалу даже не обратил на неё особого внимания - ну девчонка, на что там таращиться?
Но какое-то неясное чувство заставило его присмотреться внимательнее.
Он взглянул на неё ещё раз и уже не мог отвернуться.
В облике этой хрупкой девочки он увидел нечто до боли знакомое.

- Государь! - тихо обратился он к Муилькору. - Кто эта девушка?
- Она из Андалана. На военном совете я всё расскажу, - ответил тот.
- Из Андалана... - задумчиво повторил Сэпхэм.
- Что-то не так? - взглянув на старинного приятеля, поинтересовался император.
- Да нет, ничего, - всё так же задумчиво ответил Сэпхэм, оглядываясь в сторону Липси. - Позволь мне после военного совета поговорить с ней.
- Не вижу никаких проблем!

* * * Продолжение следует * * *



Скрин не вошедший в серию.