[Enlil]

Мэриан, ответ))

глубоко извиняюсь за долгое отсутствие)) а кто у вас свободный и неоприходованый и автор может нам отдать?))

Дни степенно сменяются днями, лениво убаюкивая в своем уютном постоянстве. Наверное, впервые было так тихо и спокойно. Наверное, впервые хотелось просто быть, жить, без оглядки, напряжения и страха. Жить полной грудью. Жить и наслаждаться.

Такхизис, вероятно, оставалась собой больше прочих. Сколько-нибудь серые будни ее не устраивали ни коим образом. Деятельная ее натура требовала разнообразия и оригинальности. Судя по всему Хиз умудрилась пробраться в отцовскую лабораторию, поболтать с кем то из его коллег и присвоить себе опытный образец какого-то новомодного детского питания. Меня терзали смутные сомнения, но Хиз увлеченно взбалтывала смесь, а Осирис был готов поглощать ее килограммами.

После этого, правда, Осирис начал светиться зеленым, что внушало мне еще больше сомнений, но Хиз утверждала, что так все и должно быть, согласно инструкции ученых. Осирис поразительно оперативно осваивал искусство разговора, ходьбы и запихивания фигурок в дырочки, Даламар кривился, но молчал.

Издевательствами над ребенком Такхизис не ограничилась и, вскоре, нашла где то крайне странный шлем. «Все на благо семьи!» - возвестила она с фанатичностью, время от времени ей свойственной. Для чего нужна эта штука и не долбанет ли мою ненаглядную кузину как-нибудь током, выжигая мозги, я спрашивать не стала, понадеявшись на Джульету. В случае чего уж она то разберется. И, если понадобиться, с должной степенью вразумления оттаскает возлюбленную за волосы. Вот уж кому можно доверить семью.

Неизвестно, что именно было тому причиной, Хизово ли зелье, или какие то природные, врожденные особенности, но вскоре Осирис начал не только светиться зеленым, но и поджигать воздух. Да, именно так это все и выглядело, прям в воздухе над кроваткой малыша висел столб пламени, а сам Осирис с искренним интересом его разглядывал голубыми своими глазищами, периодически пытаясь дотянуться до него ручонками.
После этого Джульета категорически запретила кормить сына всякой дрянью и даже сбагрила смеси обратно в институт. Шлем, впрочем, Такхизис удалось припрятать.

А я… я была счастлива. И это было странно, удивительно. Какие там бабочки, о чем вы, в животе и по всему телу порхали целые птеродактили. Это ощущение не было похоже на ту одуревшиую, отбивающую все мозги, влюбленность к Джонатану. Я не забывала про работу, сон и еду, не думала о нем круглосуточно, но при одном взгляде на него я иррационально чувствовала себя счастливой, живой, цельной.

Сам же Бейлон, в те времена, когда не бывал обременен моим обществом, посвящал себя изучению мира в целом и техники в частности.
- В Элеммире познания о механике весьма посредственны, - как то сообщил он. – А те, что есть, в подавляющем большинстве своем основаны на алхимических эффектах. И, раз уж я теперь практически ни на что не способен, как маг, то стоит изучить местные возможности.
Я кивала и не мешала мужчине развлекаться. Время от времени Бейлон умудрялся изобретать что-то причудливое и странное, после чего исчезал из дома часов на 12 и возвращался довольный, как кот, с не слишком внушительными, но вполне пристойными сумами денег.

Примерно в это же время в нашем доме начали появляться призхраки. Нет, они появлялись и раньше, а к ночному завыванию на улице мы привыкли уже давно, но вот в доме они до сих пор не появлялись. Отец тут же занервничал и, бормоча что то про времена деда Рокэ, отправился укреплять таинственную «Защиту», для чего нарезал круги вокруг дома, размахивая палочкой и прикапывая что то светящееся по углам участка. Бейлон следил за сим захватывающим действом с интересом юного натуралиста, а мы с Ли, выходя по утрам на работу, старались делать вид, что мы тут вообще случайно.

От всех этих переживаний, не иначе, на меня как то вкрадчиво, изподтишка, напал совершенно дикий жор. «Ну, бывает» , -решила я, вылизывая тарелку с необычайно, просто восхитительно вкусными крабовыми палочками в кукурузном кляре и закусывая еще более восхитительной засахаренной рябиной. А вот Ли как то забеспокоилась.
- Равэннэ, милая, - осторожно посетовала она. – Скажи, ты хорошо себя чувствуешь? Нет-нет, что ты, я ничего не имела в виду, выглядишь ты бодрой и полной жизни! Но ты… кхм… не хотела бы сходить в больницу? Джулиан бы мог осмотреть… отвести к своим знакомым врачам, если что…
Это самое таинственно «если что», я предпочла проигнорировать, да и на идею сходить к врачу легкомысленно махнула рукой. А не стоило.

Вскоре меня начало периодически пошатывать, регулярно тошнить по утрам, даже если мой желудок был пуст, как колодец в пустыне, а жор тем не менее все не отступал. На второй неделе этих странный событий, под укоризненный взгляд Ли, я таки начала подозревать неладное и, откровенно говоря, вместе с тошнотой начала подступать паника. Это кара, думала я, такой счастливой быть просто невозможно, меня облучили чем то на работе, организм пытается справиться с отравой, но скоро у меня начнут выпадать волосы, я стану страшной и умру.

Весть о моем диагнозе принес Джулиан. Сел на диван и молча на меня воззрился.
- Если я умираю, давай ты не будешь меня мучить медицинскими терминами и сразу скажешь, сколько мне осталось, - пробурчала я, вцепившись в книгу мертвой хваткой.
- Если ты и умрешь, то от дурости, - отозвался Джулиан. – Ты беременна, Вен.
Строки в книге как то в мгновение ока потеряли четкость и расплылись.
- Чего?
- Беременна, - покладисто повторил Джулиан.
- То есть… кхм… это означает, значит, что… в смысле сейчас… эмн… то есть сейчас во мне вот там вот внутри вот… и, значит, через девять месяцев….
- Чуть меньше восьми. Но да, медицинский термин «беременна» означает именно это.
- Ахренеть…

Бейлон, узнав эту новость, надо отдать ему должное, повел себя мужественно и стойко. Я опасалась было, что придется объяснять, оправдываться, что с Джонатаном мы в последний раз спали черт знает когда, еще до появления Бейлона… но тот не повел даже бровью, сходу ломанувшись на поиски Джулиана.
Несчастного моего брата ему удалось настигнуть в туалете, что Бейлона, личность целеустремленную и решительную, нисколько не смутило. Он был твердо намерен домогаться информации о сроках, состоянии и рекомендации. Джулиан тоже был юношей твердой, кроме того, организм, как ни крути, требовал своего, поэтому, заявив, что я здорова, как лошадь, ему удалось выставить Бейлона вон, напоследок посоветовав записаться на прием и, желательно, к психиатру.

Джулиан, вероятно, не так уж и далек был от правды, и психиатр требовался не одному Бейлону, который с тех пор начал смотреть на меня, как на древний артефакт, таинственный, опасный и желанный.
Едва узнав о потенциальном прибавлении в семействе, отец заявил, что отныне его внук, ну или внучка, будет питаться только здоровой пищей и никаких больше бутербродов и соленых фисташек. Я была в ужасе, дворецкий тоже, последнего отец немедля припахал к прополке посадок под его, Даламара, неусыпным руководством.

За моим питанием следили с инквизиторской строгостью, а стоило моему пузу округлиться и явиться пред очи общественности наглядной демонстрацией моего положения, к строгости прибавилось еще и умильное воркование, в купе с перечислением всех полезных витаминов поименно.

Впрочем, соки я пила самостоятельно, с удовольствием и в совершенно диких комбинациях. Преимущественно по ночам, потому как стоило мужчинам увидеть то, как я собственноручно давлю фрукты, они переполнялись праведным негодованием, оттеняли меня и с фанатичным блеском в глазах рвались беременной на помощь. Это несколько напрягало, поэтому действовать я предпочитала тайно.

Иногда Бейлон становился тих, задумчив, садился за рояль и негромко что-то напевал.
Кто жаждет победы, возможно, ее и добьется.
Кто празднует труса, навеки не смоет позор.
Ласкают штандарты лучи заходящего солнца,
Уходят войска в окровавленный алый простор
- Не слишком ли мрачно? – однажды шутливо спросила я, подкравшись. – Мне по ночам могут сниться кошмары.
- Прости, - виновато улыбнулся Бейлон и пальцы пробежались по клавишам, извлекая что то совсем немного более оптимистичное, но на меня глаз так и не поднял. – Не знаю, почему вспомнил сейчас… - его губы искривились в усмешке и я неожиданно четко поняла. Врет. Он знает. Ему страшно. - Я слышал эту песню только однажды, от одного менестреля, во времена Первой Войны, когда Король-Дракон еще спал…
Молитесь за тех, кто в бою до последнего стона.
Слезы королевы врагам никогда не узреть.
Не плачьте, не плачьте, растоптаны ваши знамена.
Не верьте, не верьте, величия не воскресить.
Когда Король вернулся, нам казалось, вот теперь – все. Теперь все закончиться. Теперь все будет хорошо. Будь она проклята… Racco sehuo…

А иногда становилось совсем-совсем тихо, и мы лежали в объятиях друг-друга, целомудренно наслаждаясь теплом и уютом.
- Если родиться мальчик, как назовем?- чувствуя себя законченной идиоткой, но идиоткой счастливой, спрашивала я.
- Anаr… - Бейлон улыбался и прижимался губами к моему виску.
- Что это значит?
- Солнце…
- А если девочка?
- Rana… Луна… но я уверен, что будет мальчик…
- Почему это ты так уверен?
- Ммм.. назови это чутьем…
- Я назову это мужским шовинизмом! Рана фон Вальде. Анар фон Вальде. Как звучит?
- Недурно. Почти как Rana и Anar Galen El. Или Фишер.
- Фишер?
- Фамилия моей матери. Мои родители, к слову, женаты не были, так что родился я именно с этой фамилией. А Galen El имя Дома, принявшего меня в Элеммире. Редкостные засранцы, кстати, были. Так что у ребенка, будь он мальчиком, или девочкой, будет богатый выбор.
- Ты так в этом уверен?
- Хм… зная твоего отца… не факт…