[Immortelle]

Konan-sama, ой, как приятно, что нам рады)) Конечно же, Адриана будет мелькать в отчетах, куда же без нее)) Она после родов Кристиана так похорошела что-то... Даже странно ))) Пинать меня уже не надо, ибо отчет готов Но думаю, что пинать вы меня будете уже по другому поводу…Вместо предисловия будет послесловие. Ох…

Отчет 2.17 «Зарази меня жизнью»

От наших не было вестей. Пол (так звали моего похитителя) оказался довольно заботливым для своей роли, и иногда мне даже стало казаться, что его слова о нашем родстве – совсем не наглая ложь. Хотя его желание пристрелить папу совсем не радовало. Вечером первого дня он принес мне мазь, чтобы губа стала заживать быстрее, а на ужин подал горячий чай и бургеры из «Мака», которые я тут же с жадностью слопала.
Второго похитителя, который называл себя Джо, я больше не видела до тех пор, как однажды, во время ужина, он не заявился с совершенно явным намерением убить моего…ммм... дядю?
- Я все знаю! – кричал он в гневе, приставив к виску Пола пистолет. – Попрощайся со своей любимой племяшкой, – после этих слов раздался выстрел, и пол окрасился в красный цвет.
Я не сразу осознала, что все это действительно произошло. Но постепенно ко мне пришло осознание того, что на моих глазах хладнокровно застрелили человека, возможно родственника. Утешало лишь только то, что я была нужна им живой, хотя «быть живой» не значит «не быть покалеченной». И что он знает? Что Пол готовил предательство? Или что-то еще? Бандит схватил меня за руку и потащил к выходу, рявкнув, что теперь это место не так надежно.
Как только он приблизился к двери, на пороге появился… Лео и тут же направил пистолет на Джо, если его так на самом деле зовут.

- Отпусти ее, – спокойно сказал он.
- Лучше отступи, малыш, – весело ответил Джо и теперь уже к моему виску приставил пистолет.
Мы стояли так какое-то время: я безвольной куклой болталась в руках Джо, Лео сосредоточенно, не опуская пистолета, смотрел на него, а сам Джо, казалось, забавлялся всей этой ситуацией. В какой-то момент раздался выстрел, но я не поняла, из какого именно пистолета. Все произошло так внезапно, что я в полном недоумении осталась стоять на месте и непонимающим взглядом осматривать новый труп с дыркой во лбу, из которой сочилась кровь. В следующее мгновение в глазах потемнело, и я почувствовала, что теряю сознание, но чьи-то заботливые руки подхватили меня, а знакомый голос утешал и повторял, что все будет хорошо.

Когда я очнулась в незнакомой машине, на улице начало темнеть. За рулем сидел Лео и терпеливо ждал моего возвращения в реальность.
- Ты в порядке?
- Не знаю, не совсем. А где Аарон и папа? Почему только ты приехал?
Кажется, Лео был недоволен моим вопросом и ожидал совсем другой реакции на мое спасение, что я уже пожалела, что произнесла его вслух. Но мне было действительно интересно, почему он явился один, без всякой поддержки и подстраховки.
- Мы с твоим отцом приказали Аарону ждать тебя дома, потому что не хотели, чтоб он влезал в это. Переживали, вдруг с ним случится что-то, и ты останешься без жениха, – голос Лео был каким-то странным.
Эти слова вызвали у меня короткий смешок.
- Ну да, конечно. Никогда не поверю, что ты за него переживал.
- Ну ладно, переживал Том, а я сказал, что лучше бы его задница сидела дома, потому что он все равно бесполезен – только мешаться будет, а если его случайно подстрелят, только добавит мне проблем.
- Это уже больше похоже на правду.
- Ну а то. Я сказал ему неправильный адрес – вместо тебя его будет ждать милая старушка из латиноамериканского квартала.
Я улыбнулась. «В этом весь ты: всех обскакать любыми средствами, лишь бы быть первым».

- Ты не хочешь поговорить о том, что видела? Ладно я, а ты впервые видела, как у тебя на глазах, ну…
- Не хочу. И мне как ни странно все равно. Подумаешь, убил моих похитителей. Они это заслужили. Хотя Пол показался мне нормальным…
- Пол?
- Да, Пол. Тот, который первым превратился в бездыханное тело. Он говорил, что моя мама – его родная сестра, что он знал моего отца лично. Чушь, да? – я издала нервный смешок и подавила в себе желание продолжить рассказ, в котором упоминалась роль папы. – Но он был совсем не злым, особенно когда впервые принес мне мазь для губы и еду.
- По-моему, у тебя стокгольмский синдром, - заметил Лео.
- Я не знаю. Поначалу я не поверила его заявлению, но потом что-то изменилось. Он говорил, что познакомился с папой еще в тюрьме. Рассказывал о маме. Может, он отличный врун, а может, он говорит правду?
- Эйди, ты сегодня столько всего пережила, лучше не мучай себя.
- Ладно, наверное, ты прав. Так что, это все? Ты привезешь меня домой, и все будет кончено?
- Ты реально думаешь, что это конец? Я тебя спас, и все довольны? Вряд ли Бриджпорт на этом успокоится и обрадуется тому, что те двое приятелей мертвы, ты на свободе, а они без денег. Нам надо как можно быстрее отвезти тебя в безопасное место и ни на кого не нарваться.
Словно издеваясь над нами, судьба (или демиург?) лишила нас транспорта – заглох мотор, и машина напрочь отказалась ехать дальше. Нам пришлось вытащить самое необходимое из авто и идти пешком до ближайшего мотеля. Тем лучше – я мечтала о водных процедурах уже целую вечность, а новое средство передвижения Лео сможет нам добыть без труда.

Когда Адриана вышла из ванной, Лео задумчиво сидел на краешке кровати и держал что-то в руке.
- Кажется, это твое? – он протянул ей кольцо, подаренное Аароном в честь помолвки. Ее глаза округлились:
- Как ты его нашел? Я уже и не надеялась его увидеть.
- Не могу избавиться от старых привычек – я осмотрел труп Пола и нашел кольцо в его кармане.
- Ну, конечно, – Эйд слегка улыбнулась и тут же машинально вернула колечко на его законное место – безымянный палец правой руки. Поджав ноги под себя, как ребенок, она уселась рядом с ним. – Спасибо тебе.
- Да не за что, – небрежно буркнул он, хотя хотел сказать совсем другое: «Эта вещица так же дорога тебе, как мне – противна. Ведь она отдаляет тебя от меня, и почему-то мне кажется, что никакие слова не убедят тебя от нее отказаться».
- Знаю, что ты и сам не рад этому, но я благодарна тебе за кольцо. Не только за кольцо, но и за спасение. Если бы не ты, я…
- Адриана, не нужно всей этой болтовни. Я сделал то, что должен был сделать.
От мысли, что она надела это гребаное, ненавистное ему кольцо обратно на палец, Лео постепенно пришел в бешенство, но не подал вида. Он лишь буркнул себе под нос: «Пойду прогуляюсь» и вышел из номера. Адриана побежала за ним следом.

- Да что с тобой?
После этих слов он резко схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул:
- Ну каким местом ты только думала? Сбежать, повести себя так беспечно, наплевав на собственную безопасность.
А про себя подумал: «Наплевав на чувства тех, кто тебя любит».
- Ты же знала, что у Тома проблемы, видела труп Ника, слышала про поджог. Какого хрена, Адриана? Ты же умная девчонка, но иногда ведешь себя так глупо…
- Но я же не знала, что все так обернется! И не отчитывай меня как ребенка! Да что с вами такое происходит: то один на меня орет, то другой?!
- Могла бы не нажираться в сопли в одиночестве! Могла бы мне позвонить хотя бы!
- Я хотела побыть одна, я…
Лео не дал ей закончить, взял ее голову и прижал к своей груди. Адриана обмякла в его руках и слабо обняла его. Лео шепотом продолжал:
- Ты даже понятия не имеешь, как я переживал. Переживал, что не смогу найти вас, что вообще не успею, и с тобой что-то случится. – Он взял ее за подбородок и принялся рассматривать уже заживающую губу. – Ублюдок. Надо было еще поиздеваться как следует над его трупом за это.
- Но... я никогда не думала.

Лео отпрянул от нее и переменился в лице. Его глаза сверкали, голос сорвался на крик.
- Серьезно? Ты никогда не думала, что я тоже живой человек? Как ты можешь быть такой слепой и упертой? Я пришел за тобой один, я убил того клоуна из-за тебя. Я убил человека только потому, что он посмел так с тобой обращаться. Я не мог держать себя в руках при одной мысли, что он причинил тебе боль. Черт, почему вам, бабам, надо все разжевывать и обязательно произносить признания вслух? Какие доказательства тебе еще нужны? Чего ты еще от меня хочешь?
Его голос звучал непривычно резко, он никогда в таком тоне с ней не разговаривал. Лео схватил ее правую руку, стащил с пальца кольцо и швырнул его куда-то в темноту. Шокированная, Адриана молча уставилась на него, а он продолжал орать, уже не в силах сдерживать слова.
- Ты влюбила меня в себя, заставила открыться, но собралась замуж за этого болвана.
«Сегодня утром я четко осознал, что не могу тебя потерять, без тебя я не выживу… Я хочу быть только твоим, я больше никогда не прогоню тебя и сам никуда не уйду, я всегда буду рядом, если ты захочешь…»
Он еще кричал что-то, яростно жестикулируя, но все мысли Эйд были сосредоточены только на одном. «Ты влюбила меня в себя». Он любит. Он только что сказал, что любит. Он только что сказал, что любит ее! Плотина иллюзий, тщательно выстроенная Адрианой в течение многих лет, развалилась, рассыпалась на мелкие осколки. Разрушилась под натиском, напором речи Лео, его жестами, его голосом, его словами, в которые были вложены все чувства, на которые он был способен. Только сейчас она осознала, насколько была слепа в своей уверенности. Он любит ее, не так, как ей хотелось бы, но любит. Этот факт окончательно разбил барьер недоверия, и теперь уже Адриана парила к Лео, теперь уже она набросилась на него с объятиями, теперь уже она прижалась к нему и прислонилась лбом к его лицу…

Его взгляд исподлобья сказал:
- Я люблю тебя, люблю. Настолько, что узнав, кто именно сделал тебе больно, я сразу же поехал туда. Я убил за тебя и без раздумий сделал бы это снова. А если мои слова для тебя ничего не значат, если ты пошлешь меня, то лучше пристрели меня сразу.
- Ты это серьезно? – спросила легкая улыбка на ее губах.
- Черт возьми, серьезней некуда! – ответили его руки на ее талии.
- Ну, так иди же ко мне, – приказали ее губы.

Сейчас не время для сожалений, угрызений совести, не время для мыслей об упущенном и о том, что правильно, а что нет, не время для размышлений, но время для чувств, которые переполняли мою душу, обволакивали сердце и помогли ему взять вверх над разумом, который так часто все портил. Мной повелевало мое сердце, а я ему не сопротивлялась и впервые в жизни доверилась полностью.

Как бы банально это ни звучало, но с Лео я вновь обрела себя, почувствовала себя настоящей, живой, свободной, раскованной, дышащей полной грудью. С ним я была полноценной, и до меня наконец-то дошел весь смысл его слов в тот день на пляже: мы действительно похожи. И будто не было этого обшарпанного номера, не было этой дешевой кровати, не было тяжелых дней позади, не было моей разбитой губы, ноющей боли от которой я уже не замечала. О чем я думала, о чем он думал тогда – совершенно неважно. Он – это я, а я – это он. Мы – это мы, и так было задумано с самого начала.

Позже я лежала на его плече и думала, как же я жила без него столько лет, как же выдержала столько времени без его объятий, без его тепла, без близости с ним и ощущения его присутствия. В его руках я нашла дом, в котором я чувствовала себя как в родной стихии, не притворялась той, кем я совсем не являюсь, не пыталась стать лучше, не подстраивалась под своего мужчину. Впервые я задалась вопросом о том, почему я всегда искала и стремилась к тому, что мне совсем не подходит. Ведь мое место рядом с Лео, как и его – со мной. Действительно, как я могла быть такой слепой? Много раз мы просыпались в одной постели, много раз я видела его сонное лицо, но в то утро было все особенным, другим. Мы стали другими, мы наконец-то разглядели друг друга, стали доверять друг другу и перестали бежать друг от друга как от огня.

***

- Когда ты скажешь ему о нас?
Этот вопрос был таким неожиданным, таким неуместным, который, видимо, не давал покоя моему спасителю. Честно говоря, это застало меня врасплох. Заново влюбленная, опьяненная ощущением того, что теперь принадлежу Лео целиком и полностью, как и он мне, я совершенно забыла об Аароне еще со вчерашнего вечера.
- Не знаю, я еще не думала об этом, – последовал неуверенный, невнятный ответ, после которого Лео резко затормозил, отчего шины жалобно скрипнули по асфальту, повернул ко мне голову и стал выжидающе смотреть на меня.
Чем дольше длились мои раздумья, тем суровее становилось его лицо. Я не могла сразу же после возвращения домой огорошить Аарона такой новостью, так резко лишить его будущего со мной, на которое он надеялся и рассчитывал. Это было бы слишком неправильно, слишком жестоко по отношению к нему. Слишком подло по отношению к человеку, который любил меня всем сердцем, который совсем недавно пережил потерю клиники, который совсем скоро должен был лишиться и меня, даже не подозревая об этом.
- Лео, – наконец-то произнесла я, всматриваясь в его уставшие глаза.
- Ну что?
- Ты же сам должен понимать, что это будет нелегко. Особенно после того, что случилось со мной. Сначала наша с ним ссора, потом похищение, твоя маленькая пакость, ожидание неизвестно чего… И вот я возвращаюсь – живая и невредимая – и говорю, что все кончено, что я принадлежу теперь тебе. Как ты думаешь, каково будет ему?
- Да-да, бедный Аарон, это разобьет ему сердце и бла-бла-бла, – буркнул Лео недовольным тоном куда-то в сторону. – Я так и думал.
Вместо ответа я положила руку ему на плечо, вложив в этот жест все свои чувства к нему, но он сбросил ее резким движением и повернул ключ зажигания. Я понимала, что мое решение злило его, обижало, задевало, но что еще мне оставалось делать? Расставаться подобным образом с Аароном я хотела меньше всего и стремилась хоть как-то смягчить неизбежную боль, которую причиню ему. О, я не знаю, как это произойдет, и меньше всего на свете мне хотелось думать об этом в те минуты, когда мы вместе с Лео, теперь моим Лео, мчались домой на угнанном пикапе по автостраде мимо рыжих холмов.

Автомобиль пыхтел и тужился, издавая совсем не радостные звуки, Лео смотрел только вперед, ни разу не взглянув на меня и не произнеся ни слова, вот уже на протяжении получаса, если не больше. Я лениво переключала радиостанции, копалась в чужом бардачке, то хихикая над находками, то задумчиво разглядывая милые безделушки, принадлежащие, видимо, жене владельца машины.
Когда напряжение и полное игнорирование меня стали совершенно невыносимыми, я развернулась к Лео. Под воздействием нежных поцелуев в шею и тепла от моей ладони под его толстовкой, уголки его губ медленно поползли вверх, и лед между нами стал постепенно таять.
- Я твоя, – прошептала я ему на ухо, – всегда была, только не понимала этого раньше.
- Как и я.

***

Мимо нас на бешеной скорости пронесся черный автомобиль. Лео с интересом обернулся ему вслед и задумчиво произнес:
- Что-то мне это не нравится.
Потом мы синхронно посмотрели в зеркала заднего вида и увидели, как та же самая тачка круто развернулась посреди дороги и с ревом приближалась к нам.
- Держи руль и пригнись! Даже не высовывайся! – скомандовал Лео и достал из кармана джинсов пистолет.
Я выполнила его приказ и сидела тихо, пока преследователи не нагнали нас, а их машина не врезалась в заднюю часть нашего пикапа. От столкновения я ударилась еще не полностью зажившей губой об руль, но мысленно заглушила боль. Все случилось так быстро, стремительно и неожиданно, что у меня не было возможности ни подумать, ни испугаться, ни проанализировать ситуацию. В те минуты я была словно робот, не способный на эмоции, но четко выполняющий действия, вложенные в мою программу для самосохранения.
По нескольким выстрелам и короткому, но радостному вскрику Лео я поняла, что преследователей стало на одного меньше – жаль только, что это не водитель. Не помню, сколько продолжалась эта погоня, потому что она неизбежно меркла на фоне того, что случилось потом. Я слегка приподнялась, чтобы взглянуть на дорогу и проверить, не движется ли нам что-нибудь навстречу, и увидела грузовик, выглядывающий из-за поворота. Издавая нечленораздельные звуки, я начала хаотично крутить руль, так как волнение и паника так некстати овладели мной.
- Грузовик! – наконец-то вырвалось у меня из груди. Нас замотало из стороны в сторону.
Лео, оттолкнув меня, схватился за руль и попытался избежать столкновения…

Чьи-то руки тормошили меня и приводили в чувство. Тело ныло от боли, глаза отказывались открываться, сердце тревожно сжалось от нехорошего предчувствия.
- Девушка, вы в порядке?... Алло, произошла авария: автомобиль несколько раз перевернулся на дороге, я смог вытащить пассажира, а водитель ранен и без сознания. Приезжайте скорее, мы находимся…
Открыв наконец глаза, я увидела перед собой мужчину – водителя того грузовика, который заботливо вытащил меня из машины.
- Что с ним? – тихо спросила я. – Где он? Он жив?!
- Я не знаю. Он не был пристегнут, и его там изрядно потрепало, но все будет в порядке… Сейчас он без сознания, но спасатели уже едут. Я смог вытащить только вас.
Одна только мысль о том, что Лео пострадал, мгновенно отрезвила меня. Движимая лишь одним чувством, я рванула к перевернутому пикапу и принялась вытаскивать Лео, не обращая внимания на причитания владельца грузовика. Я безуспешно тащила его окровавленное, израненное, неподвижное, тяжелое тело, не чувствовала ничего, не замечала ничего, одна лишь мысль о возможной неудаче терзала мое сознание и в то же время придавала сил. Только когда мужчина грубо схватил меня за плечи и попытался оттащить от Лео, я заметила довольно большую лужу бензина.
- Нельзя терять ни минуты! – рявкнула я на него и вернулась к попыткам спасти только что обретенную половинку. Лишь бы успеть! Лишь бы он выжил!
О, Максис, дай мне сил! Впервые я взмолилась к единственному известному мне божеству, впервые взмолилась к демиургу, мысленно просила, умоляла, стояла на коленях, билась головой об пол, рыдала и захлебывалась в собственном отчаянии. Ведь мы только-только обрели друг друга, ты не можешь так со мной поступить, не можешь так поступить и с ним. Демиург, дай мне сил вытащить его, отсрочь возгорание машины, сделай его рану не смертельной… Я сходила с ума, запутавшись в лабиринте собственных мыслей, переживаний, рыданий и мольбе.

Но где-то вспыхнул огонь, и его прожорливые языки стали распространяться вокруг машины. Я уже чувствовала своей кожей жар от бушующей стихии, видела надвигающуюся неизбежность прямо перед собой. В какую-то секунду я подумала, что готова умереть прямо здесь, рядом с ним, если не удастся вытащить его тело, и замерла. Но чьи-то руки снова схватили меня и потащили подальше от горевшей машины, в которой остался ОН… Мои ноги несли меня подальше от огненного чудовища, но колени предательски подгибались и роняли меня на асфальт. Но я поднималась снова, опираясь на руку дальнобойщика, и бежала прочь, пока не услышала взрыв… Слезы текли по щекам, бесконечные, горячие, горькие. Когда пламя поглотило всю машину полностью, вместе с ним, моей жизнью, меня объяла пустота. Тягучая, невыносимая, холодная. Что я буду делать без тебя?... Ведь ничего не осталось. Тебя не осталось. Тебя больше нет. И меня больше… нет.

Где-то на Гавайях, в тихом и безлюдном уголке, ты рядом со мной. Ты реален, ты жив, ты целуешь мое лицо, смахиваешь налетевший песок с моих губ, убираешь назад непослушные волосы. Ты любишь меня, и, клянусь Максису, ощущать это просто восхитительно. Я слышу шум прибоя, крики чаек, чувствую соленый бриз, обдувающий мою кожу, чувствую, как ноги ласкает остывающий песок. Нет никого вокруг: только ты и я, только мы, разве что природа остается невольной свидетельницей нашей любви.

Мы поселились в небольшом, но уютном бунгало на самом берегу океана. Ты возвращаешься домой ко мне с подарком, который прячешь в кармане своих шорт. Замечаю тебя издалека, улыбаюсь и бегу навстречу. Висну на твоей шее, поцелуй длится вечность, потом ты слегка отталкиваешь меня и берешь за руку. Достаешь из кармана маленькую коробочку в блестящей упаковке, достаешь из нее обручальное кольцо, без вопросов надеваешь его на безымянный палец моей левой руки, произносишь: «Ну, все, теперь ты навсегда моя». Не сопротивляюсь, так как хочу подчиняться тебе, растворяться в тебе, принадлежать тебе… Ты берешь меня на руки и несешь в воду – я болтаю ногами и вырываюсь из твоих объятий, потому что на мне новые босоножки, и я боюсь их испортить. Произношу это вслух, а ты смеешься и отвечаешь, что купишь мне новые. Мы целуемся – страстно и горячо, как всегда. Падаем в воду, не отрываясь друг от друга…
Когда я чувствую, что ломка по тебе вот-вот разорвет меня на мелкие кусочки, я мысленно возвращаюсь сюда – в мой рай, наш рай…

Но не твоя ладонь лежит сейчас поверх моей, не твои губы касаются моей щеки, и не ты стоишь передо мной у свадебной арки и надеваешь на палец обручальное кольцо. Не тебе я ответила тихое «да», от которого скорее веяло безысходностью, чем счастьем новобрачной.

***

Нет слов, чтобы выразить тупую боль утраты, леденящей кровь, нет слов, чтобы объяснить, и нет ничего, чем можно было заполнить ту пустоту, которая съедала меня изнутри со дня твоей смерти. Сожаления о безвозвратно утерянном времени, о не высказанных до конца мыслях, еще сильнее бередили мою кровоточащую рану. Слишком часто мы друг друга отталкивали, слишком поздно мы поняли, что нужны друг другу, и слишком долго к этому шли. Ты умер, и моя бунтующая половина будто умерла вместе с тобой. Но что бы я ни чувствовала, ни говорила, ни кричала, ни писала – тебя не вернешь. Лишь одна мысль не позволяла мне броситься в пучину полного отчаяния. Надо мной нависла смерть, но там же расцветала и жизнь, и мне нужно остаться здесь и найти в себе силы, чтобы сберечь то, что ты оставил после себя. Тебя больше нет, но ты заразил меня жизнью…

Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.

Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах “Он мертв” над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики – в перчатках черных пусть.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.

Созвездья погаси и больше не смотри
Вверх. Упакуй луну и солнце разбери,
Слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне ничего в них больше не найти.

Бродский/Оден «Похоронный блюз».
Если кому интересно, вот оригинал. Я люблю Бродского, но это стихотворение просто гениально на своем родном языке, и ничей перевод его не переплюнет…

То, что останется лишь в мечтах

Послесловие

Вот и увидела свет первоначальная задумка в истории Адрианы и Лео. Честно, я ни о чем не жалею – теперь меня она полностью устраивает и кажется наиболее логичной. Не знаю, стоит ли говорить о том, что мне было по-настоящему больно писать этот отчет. Все вы прекрасно знали, как я любила Лео, и догадываетесь, с каким трудом я его убила. Все те симские минуты, что он умирал, мое сердце кровью обливалось – честно! Мне никогда так не было больно за симика, всего лишь за пиксельного человечка… Я считала эти проклятые секунды, когда он тонул в бассейне и думала, что сейчас его вытащу, спасу, кодом прибавлю бодрости, но спасу… Мне его так жалко((( Даже убивая Саманту, которую я тоже любила, я не чувствовала ничего подобного.
На большее я сейчас не способна, простите. В этот раз не будет простыни текста «от автора», я просто хочу сказать всем большое человеческое спасибо за внимание к моему творчеству, за участие, за вашу любовь к персонажам, а отдельным личностям – за моральную поддержку. Я всех вас очень люблю и надеюсь, что наше знакомство с вами будет длиться ну если не вечно, то ближайшие несколько лет точно. Спасибо всем моим читателям, и… простите за такой финал. Видимо, у меня склонность к трагическим концовкам.