[Cromachy]

Emija, Мернар жук, но на то он и дроу))

Сообщение от Emija

"вампирский обоснуй"

Мы любим зверя Обоснуя, мурк))

Тамара чуть не плачет, видя меня такой. Эх, дорогая, знала бы ты,
как долго я привыкала к своему отражению…



А Танэлю и Тине, наверное, и представить невозможно меня
с темной кожей – или, например, Амадея светловолосым.
Сами они огненно-рыжие. К счастью, это самое страшное, что они
унаследовали от своих родителей-уродов. В остальном –
обычные дети, на зависть здоровые и подвижные.





Вообще-то, их зовут Натанаэль и Серпентина – и если первое имя мне,
в общем-то, по вкусу, только длинновато, то от второго так и тянет
скривиться. У моего сожителя крайне своеобразное чувство юмора,
и выражается оно подчас самым шокирующим образом. Взять хоть его
криокамеру – предложи мне какой умник лезть в дрянь с таким
дизайном, я бы этому умнику язык вырезала, может, и не только,
а Амадею хоть бы что.



Еще и подсмеивается над собой, мол, чем не вампир.
Ненавижу нежить.
С другой стороны, мерзкие шуточки – почти единственный его
недостаток. И потом, даже к ним можно привыкнуть – а
для разнообразия даже… приятно. Из всех моих любовников,
пожалуй, только Зишен обладал чувством юмора, причем нормальным,
в отличие от некоторых. Если же оглянуться на прочих, то Игорь
с его высокой нравственностью мог переварить только крайне
пресные шутки, Джером даже их не понимал, с Сандером несерьезно
разговаривать… да что там, просто разговаривать сложно было! Кель,
увлеченный своими страданиями, вообще, по-моему, смеяться
не умел, Альмерика по достоинству оценить сложно, у Гилберта
и оценивать нечего. На их фоне Амадей со своими дурачествами
выглядит очень даже неплохо.



Также уместно вспомнить, что у него есть и достоинства – к примеру,
щедрость. Пожалуй, кому-то это покажется транжирством, но что там,
я сама такая же. Мы любим вдвоем тратить деньги на развлечения,
вкусную еду, красивые тряпки. Среди разного праздного люда наши
имена уже достаточно известны, даже приносят некоторый доход.
Свою роль сыграло и то, что я мать многих влиятельных лиц и
в некотором роде мать-основательница Светлых Земель.



Правда, многие удивляются, как это мы все успеваем – всем известно,
что у пары светских львов двое детей… В этом симпатичном
террариуме, я имею в виду окончательно сформировавшийся
лет десять назад местный высший свет, утаить свои семейные дела
невозможно. Жаль, терпеть не могу, когда в святое лезут немытыми
лапами, да еще позволяют себе диктовать условия – «то делай,
это не делай». А такое тоже имело место быть, когда некоторое время
мой ненаглядный появлялся везде без меня, и все с наслаждением
обсуждали «разрыв», а потом пронеслось известие о рождении Лотара.



Счастливый отец даже подзабыл на время о своей работе
и взял на себя заботы о старших, пока я занималась с малышом.
И благословенны были те несколько месяцев.
Дети росли равнодушными ко всей этой кутерьме. Они привыкли,
что по вечерам родителей не бывает дома, зато весь день мама и папа
в их распоряжении. Им нравилось видеть нас во всем блеске вечерних нарядов;



Танэль не раз пытался нарисовать это великолепие. Обещает,
что попытается снова, когда его брат или сестра появится на свет
и я опять смогу позировать. Интересно, как он себе это представляет…

...Ансельм – так мы назвали третьего сына. Красивое имя, в кои-то веки.
Мне его звучание напоминало звон серебряных колокольчиков.
И другое имя. Священное.
Десятилетиями я старательно вычеркивала его из памяти – а тут вдруг
явился на свет малыш, в чьих чертах я все отчетливей видела лицо
того, умершего. Только волосы не белые, а кроваво-красные.



Не знаю, сколько бы я молчала, если бы Амадей, внимательный,
как никто, сам не попросил рассказать, что случилось.
...Из всех детей Матриарха Мэлис щедрее всех природа одарила
Нальфейна, второго ее ребенка, старшего из троих сыновей.
Он был магом, причем, в отличие от своего отца – полнейшей
посредственности – магом гениальным. Не слишком сильный
в изготовлении боевых заклинаний, он не знал равных в защите;
охранная паутина, сотканная его руками, была воистину
произведением искусства. Насколько мне известно, в свое время
он обучался у самого Гомфа Бэнра, Архимага города – это великая
честь и высшая оценка таланта, ведь Архимаг за все время,
что занимал свой пост, обучил всего четверых студентов.
Включая Нальфейна.
Он был гением во всем. Воплощением магии – иногда, видя его
колдовство, я даже сомневалась, что передо мной живой дроу,
а не создание эфира. Да ему и колдовать не нужно было –
его длинные волосы, казалось, уходили в самое сердце камня,
его руки были омыты чистой силой, как у других водой.
И надо ж было случиться, чтобы этот светоч был погашен рукой
завистливой твари – Дайнина, второго сына Матриарха, простого
воина, возмечтавшего о положении старшего принца! В ту ночь,
когда пал дом Де Вир, когда родился третий сын Мэлис, Дриззт, еще
до рождения приговоренный к смерти на алтаре – погиб Нальфейн.
Я точно знала это, я почувствовала, как оборвалась мысленная связь
между нами. Но долго не могла поверить – как же так?
Он был слишком умен, чтобы умереть…
Он должен был предвидеть свою смерть – и отвратить ее.
Так мне казалось.
- Знаешь, Майя, - тихо сказал Амадей, - есть вещи, которые
подвластны только богам. А он был всего лишь дроу, хоть ты и
норовишь забыть об этом.



Да будет спокоен его сон, - рука у бывшего оборотня горячая,
как раскаленный уголь.

Заметочка

Эпизод, выделенный курсивом, взят из канона, сиречь книги "Отступник". И вывернут наизнанку в угоду моей фантазии.