[Enlil]

- Бейлон, - я была настроена очень скептично и старалась не срываться на глупое хихиканье. – Бейлон, открою тебе страшное, но я чувствую себя идиоткой. Или стриптизершей. И я не уверена, что хуже.
Бейлон, поправлявший воротник своего костюма, извлеченного из отцовских закромов и чудом не поеденного молью, с крайне отсутствующим видом, моих страданий не оценил. Мое платье было заказано заранее и персонально им, как знатоком.
- Брось, Вен, это традиция.
- Традиция голых телес и прозрачных шелков? Да мне уже холодно в этом! У вас там в этом вашем Элириуме одни сплошные женоненавистники проживали?
- Элеммире. Это ненадолго, милая… и, уверяю, там вид твоего платья будет заботить тебя в самую последнюю очередь.
Я, задохнувшись то ли он непривычного, нежданного обращения, то ли от многозначительного обещания, замолкла, подавившись возмущением.

Я ожидала, что он будет долго ползать по полу, чертить странные знаки и бормотать заклинания, после чего мы исчезнем в ярких вспышках золотого света. Ну или какого другого цвета. Но Бейлон только помог мне запихать мои телеса и шелка в машину, после чего сам сел за руль, до сих пор, кстати, без прав. Кажется, я задремала, а когда очнулась, мы уже подъезжали к небольшому, ничем не примечательному, ободранному сарайчику. Разве что тихо тут было как то уж очень подозрительно.
Внутри оказалось холодно, очень холодно, но это в самом деле беспокоило в последнюю очередь. Внутри сарайчик оказался как ТАРДИС, гораздо больше, чем снаружи, да и вид имел несколько потусторонний. Пламя свечей десятка канделябров едва ложилось отблесками на каменные стены, пол, потолок, словно в сплошной каменой клетке. Бейлон с целеустремленностью ледокола шел вперед, а я плелась следом, очень стараясь не путаться в юбке. И мне очень не хотелось вперед, туда, к ступеням, к возвышению, на котором сидела Она, совсем юная, худенькая бледная девочка, с огромными и абсолютно черными глазами.

Их было всего трое. Хрупкая девочка в массивном кресле. Мужчина, безучастный и недвижный, словно статуя. Вампирша, красноглазая, серокожая. Последняя, стоило мне поравняться с ней, чуть улыбнулась и слегка поклонилась, единственная похожая на более-менее живое существо в этой компании. Даже забавно. И, видимо, это действительно была традиция, разве что в свои шелка, шифон и золота она была укутана куда толще, чем я.

Она поднялась со своего кресла легко и бесшумно, будто тень, и даже шороха юбки ее длинного платья не было слышно. И это было жутко, смотреть, как Она стекает по ступеням, приближаясь к нам. Нет, меня она словно и не видела, замершую, похолодевшую чуть поодаль, она смотрела немигающими своими черными глазами только на Бейлона.
- Мой славный лорд, - она говорила, но этот голос, приглушенный, будто рожденный из той самой Тьмы, не мог принадлежать живому человеку. Так не говорят даже роботы. Не может становиться так холодно. - Renia Erin Annui Daedelu Galen El. Рада тебя видеть.
- Ваше Высочество, - Бейлон чуть поклонился, кажется, улыбнулся, и я вздрогнула. – Не могу сказать того же.
- Ты думал, что смог сбежать от меня.
- Согласитесь, вышло не так дурно, как могло быть.
- Я все равно смогла пройти.
- Да, - Бейлон снова усмехнулся и голос его стал ядовитым и холодным. – Воспользовалась мертвой кровью. И застряла в крохотном сарае на несколько сотен лет. Ты бесишься от собственной слабости. Ты окружила себя фон Вальде, да только эти – побочная дочь неверной жены и давнее мертвый ключ, тебе уже не помогут. Ты жаждешь его, ты ждешь и подсылаешь своих шавок в надежде дотянутся, но каждый раз упускаешь. Ты сдохнешь, Королевна. Даже спящий, Король повергнет тебя. Ты обречена.
- Дерзкий щенок, - произнесла Она, и голос Ее не дрогнул ни на миг.

- Мне жаль, что так вышло, Джастин, - Бейлон, не торопясь отходить от девчонки, повернулся к мужчине, черноглазому, недвижному. – Твой брат, юный лорд Аствелл, сделал больше, чем я мог рассчитывать. Но ты… ты не получил ни покоя, не посмертия. Служить ключом, кровью, самоуверенной стерве… незавидная участь. Мне жаль.

- Ты боишься, Renia Erin, - девушка спустилась еще ниже, обойдя и даже не задев Бейлона. Она шла ко мне. – И потому так дерзок и многословен. Ты боишься и ненавидишь. За потерянный дом, за пролитую кровь, за собственную слабость, за собственный страх. За девчонку, что притащил с собой, как наживку, посмотреть кинусь я или нет. Но мне не нужна обглоданная кость, - она остановилась, совсем рядом, и воззрилась снизу вверх. Захотелось шарахнуться, вопить и бежать отсюда к чертовой матери. Но я смотрела в ее глаза и тонула. – Мы не встречались ранее, а дерзкий колдун, надменный приемыш дома Galen El презрел приличия. Позволь я представлюсь сама. Я- Сияющая-в-огне. Имя мне – Silma ned Nare lor-Fenumeiell. Дочь Короля-Дракона. Законная правительница Элеммира.
- Была ею до тех пор, пока не попыталась прирезать отца и брата, - подал голос Бейлон, разбивая темную, заволакивающую жуть. – Насколько мне помниться, после этого Король счел твои права аннулированными.
Она чуть обернулась к Бейлону и я, на какие-то доли секунд, пока она отвела взгляд, смогла перевести дыхание.
- Брат проиграл. И короля-Дракона ждала та же учесть. Если бы ты не заклял на крови умирающего графа его сына, - она снова обернулась ко мне. – И теперь Король снова спит и ждет пробуждения. Я помню твоего брата, Равеннэ. Слабый младенец, бесстрашный и глупый. Он не испугался ни Джастина, ни Морриган. Пока ваша мать вопила, извивалась, молила о прощении, он тянул свои ручки, дергая золотое шитье на подоле Морриган. Ошибка была досадной. Но сейчас, я чую это в твоей крови, ты пуста и бесполезно. Это ведь снова он, не так ли? Отважный и самоотверженный маг. Твои дети… их двое, не так ли? Я чувствую их запах на твоей коже. Страх за них в твоих глазах. Глупая девка. Слепая игрушка с первого своего дня, по воле Короля, отца, любовника. Я заберу твоих детей, обоих. И ты увидишь, как они сгорают. И Король-Дракон, пробудившись, падет вместе с ними.
- Ведьма… - прохрипела я, задыхаясь, и крик давился, превращаясь в стон. – Когда тебя закопают… я буду танцевать на твоей могиле…

Когда меня дернули за рукав, разворачивая, я едва не заехала локтем по почкам, а коленом промеж ног. Но Бейлон ловко увернулся и подтолкнул меня к выходу.
- Полагаю мы уже все обсудили. Вынужден распрощаться, в вашем обществе время летит незаметно, но нам пора. Было очень неприятно увидеться снова.
- Твой страх сладок на вкус. Ты знаешь, что падешь, - не осталась в долгу Королевна. У самого порога я обернулась. Бейлон, отставший от меня на пару шагов, поднял руку, через плечо, не глядя, демонстрируя Ее бывшему Высочеству крайне неприличный, но недвусмысленный жест.

Дома Бейлон сделался тих и задумчив. Долго шатался неприкаянной тенью, четырежды ставил чайник, медитируя на идущий из носика пар и разбил любимую даламарову кружку с бегемотиками. Но даже потенциальная угроза отцовского гнева не привела его в чувство.
- Равеннэ, - наконец вдумчиво, мрачно произнес он, наконец усевшись на кровать, стоило мне задремать.
- Нет, Бейлон, я не приняла ее слова близко к сердцу и не собираюсь прыгать с обрыва, подобно леммингу.
Бейлон загадочно молчал в ответ и я, зевнув, продолжила.
- Я не собираюсь верить какой то сбреднившей ведьме больше, чем своему сердцу. В конце концов, со своим сердцем я знакома, прости господи, двадцать семь лет, а эту мымру видела в первый раз. Так что не парься.
- Равеннэ. Ты должна выйти за меня замуж, - так же мрачно поставил он меня перед фактом. И вот это уже было внезапно.
- Что я имею тебе по этому поводу сказать, Бейлон… - я перевернулась на бок и отгородилась от него подушкой. – Иди в лес… я еще из чувства долга замуж не выходила.

Мне и в самом деле совсем недурно жилось и так. Когда у тебя на руках два карапуза, даже при наличии стольких алчущих реализации нянек, замужество как тов самой малой степени занимает твои мысли. Я возилась с мальчиками, после того похода, очевидно, еще более отчаянно и жадно, иррационально боясь оставить их, хотя знала, что под присмотром родственников с ними ничего не случиться. Улыбалась, смеялась, рассказывала им сказки с остервенением одержимого. Что мне до всего мира?

Однако я недооценила упрямство Бейлона. Он и не думал бросать свою идею и, выждав какое-то, понятное только ему, время, он подобрался практически с тыла. Воспользовавшись тем, что однажды я отправилась вынести мусор, он отловил меня на обратном пути и, ничтоже не сумняшеся, бухнулся коленями в сугроб. Я шарахнулась назад, не ожидав такого поворота событий, но Бейлон на свершенном не остановился, вцепился в мои ладони и, с должным пылом их облобызав, предложил руку и сердце. За время, проведенное у нас, Бейлон основательно поправился и окрепчал, так что вырваться из его хватки и сбежать мне не удалось. Он смотрел на меня снизу вверх умильным кошачим взором и я дрогнула.
- Ладно, черт с тобой. Где там это твое кольцо?

Не прошло и месяца, как я снова стала женой. На этот раз без аренды особняка бракосочетания, сотен гостей и, страшно сказать, даже без четырехслойного свадебного торта, того, что с фигурками новобрачных на верхушке. Гости, все наше скромное семейство, дружно хлопали и стучали зубами от холода в трепетном ожидании, когда же, наконец, эти молодожены закончат и отпустят их греться в дом. А Бейлон взирал на меня, держал в своих руках мою синеющую ладошку и вещал длинную, по всей видимости ритуальную, клятву. И я даже нахолодила это довольно милым. Мне было почти тридцать. Я второй раз выходила замуж и любила мужчину, чьей женой сейчас становилась. Это не была та безумная, пылкая влюбленность, настигнувшая меня добрые десять лет назад, отшибающая мозги и отнимающая возможность соображать, прошедшая, как только я получила то, о чем мечтала. Я любила Бейлона, глубоко, ровно, спокойно и с полным осознанием, хотя даже ни разу не сказала ему об этом. И наша свадьба не была романтическим праздником, священным обрядом и прочей пафосной мутью. Я становилась его женой. Вот так просто. Стояла под свадебной аркой, пыталась наугад попасть дрожащими пальцами в кольцо, смотрела в его глаза и улыбалась.

Но я недооценила Бейлона дважды. В отличие от меня, он не собирался нежиться, предаваться безделью и любоваться на красиво поблескивающее на безымянном пальце колечко.
Что тут что-то не так я заподозрила практически пятой точкой, как только вернулась с работы домой. Гости были в нашем доме нечастым явлением, как правило родня, но все же случались. И этого типа я видела впервые в жизни. С каменным выражением холеной физиономии, холодными серыми глазами он взирал на окружающий мир в целом и мою скромную особу в частности. Чем то странным, неуловимым он напоминал мне моего ненаглядного уже супруга. Быть может этой несгибаемой, написанной на лбу крупными буквами, уверенностью в собственной правоте?
- Джолион де Лоран, - представил его Бейлон, вежливо приподнимаясь с кресла, приветствуя меня. Мне, конечно, тут же все моментально стало ясно. Глядя на мою откровенно скептическую, явно требующую более подробных разъяснений, рожу, Бейлон кашлянул и многозначительно пояснил. – Потомственный маг рода де Лоран.
- Оу… какая… радость… и что же, господа маги, может вам чайку принести, пока вы будете тут зверские ритуалы проводить и девственниц разделывать?
- Добрый день, - Джолион меня прохладным взглядом, и стянул перчатки, обращаясь снова к Бейлону - Я бы предпочел черный кофе, но от чая тоже не откажусь.

- Моя дочь прибудет после того, как получит высшее образование, - заявил хмырь, когда я таки принесла и чай и кофе. – Точная дата свадьбы может быть назначена по вашему усмотрению.
- Могу я узнать, в чем все-таки дело? – не выдержала, наконец, я. И Бейлон воззрился на меня очень внимательно и серьезно.
- Я пригласил Джолиона для заключения помолвки?
- Прости… чего? Я ослышалась?
- Помолвки, Равеннэ. Обручение Визериса фон Вальде и Ремедиос де Лоран.
- Обру… я, возможно, выпала из жизни, что-то забыла… но Визерису четыре года, Бейлон!
- Моей дочери сейчас три, - невозмутимо вклинился отец невесты, и мне невыносимо захотелось вылить ему кофе на голову.

Бейлон сжимал мой локоть до боли, лицо мое перекосило мученической гримасой дружелюбия, однако я не рыпалась. Мужчины прощались, пылко пожимали друг-другу руки, заверяли во взаимной преданности и восхищении, несли всякую другую чушь. Я скалилась и всем своим видом изображала полное согласие с мужем. А так же то, что еще полчаса, и я повыдергиваю кому-нибудь все его брюнетистые патлы.

Когда Джолиона, наконец, выпроводили, то есть с почетом проводили до метлы, я, наконец, зажала Бейлона в угол.
- Ты охоренел?... Какого черта, Бейлон?! Это вообще что?!
- Обручение. Вынужденная мера, Равеннэ. Я надеюсь, ты поймешь.. – он казался просто возмутительно спокойным. А еще немного уставшим.
- Пойму что?! Что ты продал нашего сына?! Какое обручение, Бейлон?! Ты всерьез рассчитываешь женить его на какой-то левой девице, которую он увидит впервые у алтаря, только потому, что она из благородного магического рода?!
- Ты видела Ее, Равеннэ! Я защищаю наших детей!
- Защищаешь?! Быть может, стоило хотя бы подождать, пока Визерис научится читать?! Мордреда ты тоже собрался так защищать?!
Бейлон замер, глядя как то очень странно, и я заподозрила неладное.
- Недавно я был в доме Купало.
О Купало, я слышала. В отличие от таинственных де Лоранах из какой-то далекой но, без сомнения, очень магической, Тмутаракани. Купало – местная интрига и загадка Вероны. Потомки то ли фейри, то ли еще какой магической пакости. О да, о них я слышала.
- Бейлон… только не говори мне…
- Помолвка уже заключена. Женой Мордреда станет Ботта Купало.
- Ты совсем сбрендил со своими магическими закидонами…
- Ты видела Ее! Ты Ее слышала! Ты не знаешь, что Она, такое, даже увидев! А я – знаю! Так поверь мне, черт возьми!
- Поверить?! Да я вообще, судя по всему, могла и не узнать!
- Равеннэ! – он попытался пыдо поймать мою руку, но я дернулась в сторону.
- Не прикасайся ко мне. Надеюсь понятно?

С тех пор мы с ним не только ночевали в разных комнатах, но и не разговаривали. Я мрачно демонстрировала гордость, независимость и непреклонность, Бейлон злился, что, как обычно, выражалось в том, что он запирался в спортивном зале и до одури лупил несчастную грушу. И, само собой, был столь же горд и неприступен. Конструктивный диалог зашел в тупик.

Я не выдержала месяца через полтора. Мальчики требовали внимания, сказку, манную кашу и шоколадный батончик, а я не могла встретиться взглядом с их отцом. Мир будто замер в одной точке и в то же время невыносимо крутился вокруг оси.
Я правда помнила Ее. Лучше, чем мне бы хотелось. Помнила черные глаза, холод и голос, до сих пор приходящий ко мне во снах. Я не хотела помнить!
И ты увидишь, как они сгорают…
И в тишине, одиночестве пустой спальни было еще страшнее.
Я пришла сама, села на край кровати, на которой Бейлон уже спал сном праведника, и тупо уставилась в одну точку. Поверить, что тебе виднее? Позволить тебе отдать детей на алтарь твоей параноидальной защиты? Я даже в страшном сне не могла представить себе… но во сне приходила Она.
Я заберу твоих детей…
Будь ты проклят, Бейлон, лорд Galen El. Я верю тебе. Слышишь, мерзавец?! Верю! Будь по-твоему…
Бейлон спал, а мои плечи дрожали, по щекам текло холодное и соленое.
Будь по-твоему…