[Gloomy]

...

Свершилось D: совместными пинаниями группка спасателей-добровольцев заставила меня это сделать. Спасибо вам! :з
Вам это:
Тане и Яне за моральную поддержку
Кэти за пинки)
И Хильде, без которой я бы не наладила контакт с Моникой))
1. Отчет не перечитывался, т.как еле успеваю выложить сам отчет
2. Не стоит меня поздравлять с возвращением, если не хотите, чтоб я опять пропала)
Кстати, повествование постоянно прерывается звездочками. Я не стала вас утомлять описанием каждого шага наследницы, но все же отчет значительно больше остальных.

Отчет 12. Дым

- Нет, ты представляешь? В Китае нет кимоно! – с детской разочарованностью в голосе возмущалась Беатрис. Послышался шелест бумаги, журнал шлепнулся на пол.
- Почему никто не сказал мне об этом раньше? Тогда мы бы могли полететь в Японию. – уже потише, но все так же недовольно бурчала сестра.
- Родители же не совсем с ума сошли – отправлять детей на острова, где только-только улеглись землетрясения.
В ответ – сопение. Я приподняла край спальной маски. Беа с поджатыми губами оттянулась за глянцевым изданием, косо поглядывая на стюардессу.
- Между прочим, в Китае тоже раньше не в джинсах ходили. Возьмешь ханьфу, проблем-то.
- Это же совсем другое.
- Беатрис, - тоном учительницы произнесла я - не так давно во мне проснулась, а точнее, вышла из комы, старшая сестра, как это ни удивительно, – Уверена, ты их даже не различаешь.
Снова не ответа.
Я положила маску в карман и дотронулась до плеча сестры, - Беа, ну не дуйся.
- Морковка ты, Мон.
Почему именно морковка, я уточнять не стала. На весь салон раздалось:
«Уважаемые пассажиры, самолет идет на посадку. Пожалуйста, пристегните ремни. Мы находимся на высоте…»
Мы с сестрой одновременно щелкнули ремнями безопасности.
Оперевшись на Беатрис, я нагнулась к окну. Через несколько секунд чистое голубое полотно резко сменилось сплошным серо-зеленым пятном. Толчок. Еще толчок. Контуры становились все четче, и вскоре замерли.
По салону прошел облегченный вздох. Несколько человек неуверенно захлопали, половина салона подхватила.
- Слава Максису, - раздался тихий старушечий голос за нами.
Черт, а ведь мы могли и не долететь.
***
Спустя три часа, сорок минут и двадцать девять секунд я уже считала азиатских мух на потолке. Естественно, о том что аэропорт находится за тридевять земель от деревеньки в горной местности никто не подумал.
- Как думаешь, магазины сейчас открыты? - Беатрис уже минут пятнадцать крутилась у зеркала, поправляя невидимые выбившиеся из прически пряди.



- Я тут столько же сколько и ты. Откуда я могу знать?
- Не знаю. Ты же умная , - с невозмутимым видом пожала плечами сестра и снова спросила , - Ну как ты думаешь?
Она издевается. Она знала, как меня бесит статус ходячей энциклопедии. Дело в том, что все мои одноклассники умели видеть только вершину айсберга, и считали меня чуть ли не ученым, хотя я всего лишь говорила, что хотели от меня учителя. Да, я могла прочитать пару страниц из учебника и сразу пересказать, но это всего лишь развитая честно выученными стихами память. Ах, да, еще не пораженный социальными сетями мозг. Клеймо ботана, деградировавшие лица перед глазами за слащавой маской, за спиной же с ядовитой пеной у рта. Уважение? Нет. Страх? Тем более. Просто тихоня Мон очень часто не хотела давать идеально правильное задание по иностранному языку. Бесит.
Тут я должна была рассмеяться и в шутку кинуть в нее подушкой. Но мне, как ни странно, не смешно.
Опять эти странные размышления. Который раз я уже выпадаю из времени, который раз уже мысли в моей голове начинают роиться, переплетаться, откуда-то из глубин сознания всплывают заумные слова, которыми я никогда не разговариваю. Страшно. Страшно однажды не вернуться обратно в старую Монику, страшно остаться такой навсегда.
На этот раз я даже не заметила, как ушла Беатрис. Крикнуть? Нет, не хочу. Ничего не хочу. Хочу кричать. Мурашки по коже. Тошнит.
***
- Мон, ты точно в порядке?, - обеспокоенно поинтересовалась сестра, встретившись с моим отсутствующим взглядом.



- Да.. Только душно очень. Открой окно, - я схватила со стола картонную папку с бумагой и принялась яростно ей обмахиваться. Блудная адекватность наконец вернулась к своей хозяйке. Давно я была у врача? Не сейчас. Потом. На выходных. Через недельку. Каждый раз я нахожу повод не выбираться из тепленькой постельки.
- Ты целыми днями торчишь дома. И можешь не рассказывать про загазованный Бриджпорт – вполне можно подышать воздухом в эспланаде. Так что чтоб через час тебя тут не было. – резко сменила милость на гнев Беа, выхватив у меня папку. – Собирайся.
- Но тошнота… , - слабо попыталась сопротивляться я, непроизвольно приложив руку почему-то к виску.
- Расскажешь это сердобольной старушке из заросшего дома у дороги.
Ненавижу моменты, когда последнее слово остается не за мной. Это касается только споров со сверстниками – была бы это мама, или папа, мне было бы все равно, они больше понимают в жизни, в конце концов. А когда нечего возразить одногодку и приходится делать, что он хочет, (ибо сказать «И что» или вообще развернуться и уйти будет выглядеть по крайней мере глупо) появляется неприятное чувство, будто тобой манипулируют. Может и глупо, но комплекс прислуги на полочку не положишь.
- Нет, ну правда, Мон, зря мы, что ли, в Китай приехали?
- Да иду я, иду, - а еще не люблю, когда ты все уже понял и решил, а тебе продолжают объяснять. Неужели я выгляжу таким тормозом?
- Ну, до скорого, - Беатрис улыбнулась, - если что, я у Терракотовой Армии.
Кивнув спине спешащей сестры, я выползла из номера. Лицо тут же обдул свежий горный воздух, от переизбытка кислорода закружилась голова. Я схватилась за перила. Вдох. Приятная свежесть разливаются по всему телу. Я не чувствовала такого подобного до этого. А может, просто не замечала? Не хотела замечать. Люди сами превращают свою жизнь в рутину. Не поднимая взгляд на голубое небо, не замечая алых лепестков розы, ненавидя дождь и жалуясь на жару, не обращая внимания на дуновение ветра и щебет птиц, люди окрашивают мир в серый цвет. Превращая свою жизнь в существование, мы проживаем день за днем по одному шаблону. Дни складываются в недели, недели в месяца, месяца в года… Оглядываясь назад, мы не понимаем, куда делось время. А ведь его так легко остановить.



Я легко побежала по бесконечным ступенькам, по пути вдыхая сладковатый от цветущих и плодоносящих деревьев воздух. Всего неделя , чтобы сбегать на все четыре направления. Ну и утро перед отъездом, чтобы сбегать на пятое. В висках все также стучало в такт с ударами сердца, но было уже все равно. То, что мы чувствуем, зависит от нас, надо просто не обращать внимания на неприятности, и они пройдут сами собой.
С каждой ступенькой пейзаж немного менялся – глаза прыгали с мостов на кроны деревьев, прокатывались на изогнутых пагодах миниатюрных побеленных домиков, бежали вдоль заборчиков и спускались к реке, затем прошлись по идеально чистой вытоптанной дороге и, наконец, остановились на буклете-путеводителе у моих прямо у моих ног.
Я развернула почти что чистую бумажку и уставилась на карту поселка, тут же мысленно решив, где и в какой очередности оставлю свой кривой след. Первым выбор пал на одинокую смотровую площадку возле заброшенного лагеря – самое подходящее для раздумий место.
***



Последние лучи уходящего за горы солнца медленно растворялись в голубовато-пепельной дымке, забирая с собой остатки моей самоуверенности. Привычный эпилог.



- Эй! , - раздалось за спиной. Я обернулась. Мне махал рукой симпатичный черноволосый парень. По разрезу глаз сразу видно, что местный. Тогда что ему от меня нужно?
- Сразу видно, приезжая, - эхом повторил мои мысли незнакомец и улыбнулся, - Тут часто теряются туристы, и у всех точно такое же лицо как у тебя.
Я на пару секунд опустила голову, пытаясь стряхнуть выражение лица а-ля муха в паутине, и заявила:
- Я не заблудилась. Я художница, и вообще-то пришла сфотографировать пейзаж. Вечерний. – Опомнившись, я похлопала себя по карманам. Естественно, ни фотоаппарата, ни телефона в них не было.
- Понятно. Дорога там, - парень махнул рукой куда-то влево.
- Благодарю, - наплевав на то, что он подумает, я направилась в указанную сторону. Все равно, если такой умный, уже давно догадался бы, а нет… Впрочем, какая уже разница, не буду же я, пройдя уже метра три, возвращаться, тем самым производя контрольный выстрел в голову логике моих поступков.
- Немного правее.
Тщетно я пыталась уловить в голосе незнакомца ядовитые нотки – то ли он и вправду относится к людям намного лучше, чем привычное общество, то ли просто хороший актер. Но мания преследования у меня наверняка.
***
Мазок за мазком, все многочисленные листья приобретают очертания, появляется ствол, тонкие ветки. А вот на эту можно посадить птицу. Аккуратный мазок тут же подло растекается кляксой. Вот черт. Теперь на дереве сидит госпожа Чупакабра. Как вариант – нарисовать на остальных по такой же кляксе, дабы создать иллюзию симметрии. Но я не видела ни на одном дереве в Шанг Симле стаи мусорных пакетов – придется замазывать белым и ждать, пока оно высохнет. Действительно высохнет, Моника, хватит уже пачкать рукава краской.
Мини-мирок поворачивается на девяносто градусов. Извиваясь, из травы появляется еще один ствол – он становится все толще и длиннее, и, в конце концов, обрывается, начиная распадаться на многочисленные тонкие веточки. Через долю секунды кисть осыпает дерево розовыми лепестками. То деревце, светло-розового цвета, давно уже отжило свой век, и стоит теперь в качестве памятника героически погибшему императорскому садовнику, вынесшего из огня крохотных близнецов-наследников Шанг Симлы вместе с еще десятком деревень. Отец маленьких императоров – внебрачный сын главного правителя Китая, но это уже другая история. Даже издалека мертвое дерево, не роняющее ни одного лепестка, и еле заросшая могила выглядят жутко. Вся странность в том, что дерево никак не укрепляли – его словно охраняли потусторонние силы, не дававшие растению рассохнуться окончательно.
Вдруг по полотну пробежала тень. Затем она еще немного подрожала и замерла. Я медленно повернула голову на девяносто градусов и вздрогнула. Ко мне через плечо заглядывал тот самый парень, который, как бы мне не хотелось это признавать, спас меня тогда, испуганную и потерявшуюся.
- Опять ты?!
Парень отшатнулся, явно не ожидая такого приветствия. Я попыталась навесить на лицо дружелюбную гримасу, но не очень-то получилось, поэтому я просто сказала,
- Что ты тут делаешь?
- Тут? , - китаец огляделся по сторонам, - я тут живу.
- Я серьезно.
- А я шучу?
- Что тебе от меня надо? - неужели я непонятно спросила?
- Разве я от тебя что-то требовал?
- Может хватит? Смотришь – смотри молча, - прошипела я удивилась самой себе – я никогда себя так не вела. Разве что в четыре года с Беатрис, когда та съела мою конфету.



- Я так и делал, но потом ты повернулась и весьма неженственно стала меня о.. Кхм.. Повышать голос, - резонно заметил парень и немного приблизился. Я, воспользовавшись правом побежденного, уткнулась в носом в рисунок.
- Ладно, ты…, - азиат замялся, я почувствовала прикосновение к своему плечу. Только этого не хватало. Я хотела выплеснуть новую порцию застоявшейся желчи, но язык не слушался меня, и я лишь судорожно вздохнула. Как назло, время заклинило, а немая сцена и не думала прерываться репликами.
Стоило мне об этом подумать, как до уха донесся нежный бас моей феи-крестной. Не совсем феи, пожалуй, но чудо свершилось. По крайней мере, мне так показалось.



- Мао Ли! По какой причине вы прохлаждаетесь во время своего же поединка? Если я не ошибаюсь, чтобы провести бой, нам необходимо ваше присутствие.
Я спиной почувствовала, как сник Мао. У меня было такое ощущение, что рядом стоит съежившийся котенок, которого за пакость грозятся вышвырнуть из дома. Бедное животное.
- Это уже третий прогул за полугодие, уважаемый. За такую халатность ученика школы боевых искусств «Феникс» ожидает…
- Исключение, - еле слышно, но спокойно ответил парень. Мне стало его жалко. Набрав побольше воздуха в легкие, я повернулась лицом к учителю моего с недавнего времени знакомого пролепетала,
- Он не виноват. Это я. Попросила. Я приезжая, и не знаю тут ничего. Я попросила показать красивое место, ну, пейзаж, чтоб нарисовать, ну он и показал, - скороговоркой, заикаясь проговорила я и отвела взгляд. В висках стучало, кровь метнулась к лицу. Выглядела я не лучшим образом, но внутренний голос словно гладил меня по головке, приговаривая « Молодец, Мон, ты почти успешно совершила хороший поступок. Актриса из тебя никакая, конечно, и этот тип вряд ли поведется, но ты сделала все, что смогла, пожалуй.»
Я поймала на себе презрительный взгляд наставника Мао. Было неприятно ощущать, как он ощупывает меня глазами, и я молила небо поскорее закончить это. Наконец, учитель произнес,
- Допустим, я вам поверил. Но учти, Мао, ты на месяц отстраняешься от занятий, - мужчина вздернул голову и горделиво посеменил по тропинке. Как индюк, честное слово.
Опомнившись, я схватила в охапку все свое творческое добро и кинулась в противоположную сторону, не дав сказать и слова заметно повеселевшему парню. Извини, дорогой, лимит неловких сцен на сегодня исчерпан.
***
Я решилась. Тараканы в моей голове были против, но кто их спрашивает? В конце концов, это живучие существа, а особенно в голове, выживут, чем их не трави. Куда я иду? К психологу, как и собиралась.
Трясущейся рукой я постучала по двери под номером шесть, чувствуя, как с каждым сухим ударом сердце становится все тяжелее. Головой я понимала, что нельзя вечно быть зашуганным параноиком, но при мысли, что мне, возможно, придется выкладывать всю подноготную человеку, который:
1) Незнакомец
2) По идее намного старше по возрасту
3) Представитель совсем другой страны с другими обычаями и нравами
4) Ну и еще какая-нибудь причина, которая еще больше отдалит мои откровения от мемуаров нормального человека
Мне просто хотелось бежать, пока не поздно.
- Входите, - вывел меня из раздумий тоненький голосок.
***
Как оказалось, в кабинете меня ждала секретарша, которая по причине чрезвычайной занятости (горделивости, лени etc) местного гуру записывала всех на мозгопромывательную беседу. Всю дорогу до назначенного пункта, (названия которого я даже не помнила и шла по пояснениям молоденькой китаяночки в приемной) я повторяла про себя имя психолога – Ксинг Шанг, Ксинг Шанг, Шанг Ксинг, Шан Ксин, Син Шан…. В итоге от невыговариваемого имени осталось универсальное «Вы».
Увлеченно смотря по сторонам, я чуть не налетела на худощавого старика. Не оборачиваясь, тщедушная тень велела неожиданно звучным голосом:
- Садись.



- Прямо на землю? – я вопросительно посмотрела на деда, но тот продолжал куда-то за горизонт. Кивок. Прежде чем приземлиться, старательно осматриваю землю. Новые джинсы, в конце концов.
- Что дальше? – мне не терпится наконец начать занятия, но старец и не думает приступать. Наконец, слышится:
- Сиди здесь столько, сколько считаешь нужным.
- И все? – с плохо скрытым разочарованием протянула я, уже собираясь отказаться и уйти. Но, посмотрев на деда, ощутила себя просто напросто хамкой. Если бы я сейчас убежала, все оставшееся путешествие меня бы грызло бы вредное и очень редкое существо – совесть. Лучше уже просто смириться с потерянным временем и попытаться поверить старику. Ну а вдруг.
На губах Ксинга проскользнула едва заметная довольная улыбка. Ну хоть что-то я делаю правильно.
- Можешь закрыть глаза, чтобы не отвлекаться, хотя удобней просто смотреть в одну точку. Не садись в позу лотоса, тебе же неудобно. Расслабься, - Ксинг Почти не выговаривал букву «р» и сильно свистел и на слух этот монолог был весьма забавным, но стоило поднять глаза на грозное лицо «психолога» и становилось не до смеха. Я наконец умостилась поудобнее и слушала, казалось, всей поверхностью тела.
- Думаю, тебе трудно будет усидеть более часа. Но это твое дело.
- Шко… Сколько это будет стоить? – до меня только сейчас дошло, что все это может быть мне не по карману. В подтверждение этой мысли я вспомнила, что в регистратуре просто-напросто проигнорировали мой вопрос о цене. Странно, не так ли?
- За что это вы собрались платить, мадам?
- Ну… Вы же психолог, - неуверенно протянула я, но мудрец прервал меня:
- Я всего лишь помогаю людям найти время, которое они не могут выкроить сами. Разве оно принадлежит мне, чтобы я мог его продавать?

UPD. Невошедшее