Запись седьмая.
Я крутилась в ванной перед зеркалом, примеряя очки, заказанные неделю назад. Зрение, и до этого не особо острое, с покупкой ноутбука упало окончательно. С одной стороны как-то непривычно… Я повернула голову, стараясь разглядеть себя получше.
А вроде бы и неплохо! Мне даже идёт. Глаза выглядят выразительнее. Процесс самолюбования нарушил стук в дверь. Для Реймо как-то рановато. Через стеклянную дверь был виден чей-то силуэт.
- Кто там?
- Простите, здесь живёт Дже… Джейн Дельвен? – голос женский, но незнакомый.
- Это я, что Вы хотели?
Женщина замялась.
- Понимаете, около недели назад вы обедали с моим мужем и я…
Сначала я даже и не поняла, что она имеет в виду, но через пару секунд до меня дошло, о чём речь. Я открыла дверь и пригласила гостью войти. И на улице, и у меня в квартире было темно, и её лицо я разглядеть не могла, впрочем, она моё тоже.
- Послушайте, мы, конечно, вместе обедали, но, поверьте мне, - я старалась говорить спокойно, хотя слегка нервничала, мне ещё только ревнивой жены не хватало, - ничего
такого между нами не было, да я вообще впервые в жизни его видела, - как она вообще меня нашла?
- Я не за этим. Вы забыли на столе свой телефон… - я чувствовала, что она пристально смотрит на меня в этой темноте.
- Мой теле… А! Так вот, где я его потеряла! И вы приехали аж из Аппалузы, чтобы мне его отдать? Проходите, пожалуйста, - не дожидаясь ответа, я взяла у неё из рук сумку и потянулась к выключателю.
Глаза уже привыкли к темноте, и я на несколько секунд зажмурилась от яркого света. А вот с этой женщиной произошло что-то странное: с полминуты она меня разглядывала, потом как-то странно охнула и… убежала! Сначала просто-напросто растерялась и просто удивлённо смотрела ей вслед. Но, немного придя в себя, сообразила побежать за ней.
Впрочем, далеко я не ушла: поскользнулась на ступеньках (хорошо, хоть не сломала себе ничего), а пока поднималась и потирала ушибленные места, беглянки и след простыл. Ничего другого не оставалось, кроме как вернуться в квартиру. Я растерянно стояла посреди комнаты, задавая себе только один вопрос: «Что это, спрашивается, было?»
Знаешь, дорогой дневник, я некоторое время пренебрегала своими обязанностями и ничего не писала. И вот сейчас, кажется, пришло время это исправить. Откуда бы начать? С обеда с мужем этой женщины? Нет. Думаю, с того момента, когда я решила рассказать Реймо правду о себе.
***
Вообще писать и просто даже вспоминать об этом мне крайне неприятно, но, видимо, придётся.
Реймо был… удивлён… да это слабо сказано! Мало кто не удивился бы, узнав, что его девушка, видите ли, совсем ничего о себе не помнит. Ах нет, кое-что помнит: она безумно любила некоего Гюстава и, возможно, но она сама точно не уверена, была от него же беременна.
Сбиваясь, я закончила свой рассказ. Вся решимость открыться и рассказать правду куда-то испарилась. Честно признаться, я уже жалела, что вообще начала этот разговор.
Что мне мешало молчать?
- Эй, Реймо, не молчи, - я уже закончила и несколько минут стояла гнетущая тишина.
- А, я… - Реймо, казалось, пришёл в себя.
- Скажи хоть что-нибудь! – молчание меня тяготило.
- Это, - он обхватил голову руками, - просто это слишком неожиданно, и я…
- Я прогуляюсь, - я накинула куртку и вышла на улицу, чувствуя, что сейчас вот-вот расплачусь. А если он скажет, что это слишком для него? Не захочет быть со мной? Не простит того, что я его обманывала с самого начала?
Я шла по улице. Было необычайно тихо: утро Нового года, все ещё, конечно же, спят. От снега не осталось и следа. Всё растаяло. И мне было безумно страшно, что и с моей новогодней сказкой произошло то же самое. Вчера вечером я была счастлива, впервые, наверное, за те годы, что жила в Бриджпорте. В эту ночь мне ничего не снилось, меня не беспокоили ни кошмары, ни странные обрывки воспоминаний.
Воспоминания! Зачем, спрашивается, они вообще мне сдались? Четыре года. Почти четыре года я жила, надеясь всё вспомнить. И что мне это дало? Слёзы, бессонницу и путаницу в голове? И всё! За четыре года меня никто не искал. Никто и не пытался искать! Тогда зачем мне вообще что-то вспоминать?! Прошлое останется в прошлом…
Порыв холодного ветра заставил меня развернуться назад и пойти домой.
Около дома я столкнулась с Реймо.
- Ты не взяла телефон и убежала неизвестно куда. Я собирался идти тебя искать.
Я ничего не ответила. Подъём в лифте занял, кажется, целую вечность.
- Джейн, послушай, - мы уже зашли в квартиру и сняли верхнюю одежду, - прости меня, я просто растерялся.
- Я понимаю.
- Почему ты плакала?
Я промолчала. Он пытается смягчить удар? Не хочет сильно меня обижать? Или же он…
- Послушай, Джейн, я люблю тебя. Твоя история… Это меня просто ошарашило. Я читал в газетах несколько лет назад про девушку, найденную под завалами и лишившуюся памяти, но и подумать не мог, что это ты.
- Да подожди ты тараторить! Какая разница, о чём ты там в газетах читал? Что было в начале?
- Я всё равно люблю тебя.
- Но… Разве тебя это не напрягает, что я, ну…
- Напрягает, конечно, но…
- Тогда, зачем тебе это?
- Джейн, да чего ты от меня хочешь? – Реймо плюхнулся в кресло, - это не может не напрягать, когда ты говоришь мне, что ничего не помнишь, но в то же время помнишь, что кого-то любила или до сих пор любишь. Но для меня это всё равно ничего не меняет.
- Я села к нему на колени и обняла:
- Реймо, я больше не буду стараться ничего вспомнить. С меня хватит. Я не хочу больше думать о прошлом. Я буду жить настоящим и смотреть в будущее. Только вперёд.
- Это неправильно. Ты должна дальше ходить к своему психотерапевту.
- Почему? Разве ты не должен был бы обрадоваться тому, что я сказала? Сам же сказал, что тебе не нравится, что я кого-то любила. И сам же хочешь, чтобы я это вспомнила!
- Вспомнишь ты или нет, это было и никуда не денется. Джейн, подумай сама, разве ты сможешь перестать об этом думать? Ты потратила много сил, чтобы вспомнить хоть что-то, а теперь просто сдашься?
- Смогу, будь уверен. Теперь мне всё это ни к чему.
Я твёрдо решила больше не делать никаких попыток что-то вспомнить. Какая разница, что со мной раньше было? Это не тревожило меня четыре года, и, я уверена, не будет тревожить и дальше.
***
На работе меня ждали перемены. Лола, решив полностью посвятить себя группе, ушла из оркестра. С одной стороны, это было большой потерей для театра, с другой же, сразу стало как-то спокойнее, никто не кричит (нет, кричат, конечно, но Лола она же не просто кричит, она КРИЧИТ), не бьёт чашки, если кофе недостаточно горячий… Да, многие вздохнули с облегчением. Я же по Лоле немного скучаю. Совсем немного, правда, потому что её уход из театра никак не отразился на частоте её звонков мне (и на частоте посиделок в барах, нужно признать, тоже).
Да и особо скучать мне было некогда: когда Лола ушла из оркестра, потребовалось, чтобы кто-то её заменил. Музыкант быстро нашёлся: гитарист из младшего состава оказался достаточно хорош для основного. Ну, а на его место взяли… меня! Я была просто счастлива: теперь я могла играть на гитаре, а не руководить группой помощников, носить кофе, договариваться о сдаче бандан в химчистку, таскать реквизит (или следить, как его таскает кто-то другой). В общем, не смотря на то, что выступать младший состав особой популярностью не пользовался, я чувствовала, что полностью довольно жизнью.
Единственным, что слегка омрачило мою радость, оказалось недовольство Лолы: как-то так получилось, что за всё время знакомства с ней я ни разу не обмолвилась, что умею играть на гитаре. Досталось и мне, и Реймо (он-то узнал об этом практически в первые дни нашей совместной жизни – особо не скроешь).
Лола даже предложила мне вступить в её группу, но я отказалась: не моё это. Она на меня сильно не обиделась: видимо, третий гитарист ей особо и не был нужен.
***
Ладно, я начинаю подбираться к сути. В один прекрасный день было объявлено (с торжеством в голосе), что нам, т. е. младшему составу оркестра, выпала честь (весьма сомнительная, на мой взгляд) – сыграть на благотворительном концерте. В Аппалузе Плейнс.
- А места, где требуется благотворительный концерт, поближе не нашлось? - это Баро, играет на контрабасе.
Он самый загадочный человек из всех, кого я встречала. И самый странный: нелюдимый, молчаливый, разговаривает редко, ни с кем из оркестра близко не общается, на вопросы отвечает крайне неохотно. Да и один его взгляд отбивает всю охоту пообщаться. Но в данный момент я была с ним абсолютно согласна. Аппалуза Плейнс, чёрт, это вообще где?
- Нашлось. Но не для вас, а для основного состава. А вы летите в Аппалузу.
Яснее и не скажешь.
Само выступление запомнилось мне плохо: долгий перелёт меня утомил, на новом месте спалось плохо, поэтому я больше напоминала зомби, а не музыканта, и была рада, что у меня вообще получилось что-то сыграть. Но, впрочем, всё закончилось удачно.
***
На следующий день мы были вольны делать всё, что захотим: вылет назначен на девять вечера, никаких важных встреч и мероприятий не планировалось. Так что, я могла спокойно гулять весь день по Аппалузе, наслаждаясь видами, любуясь памятниками и фотографируя достопримечательности. Ох, если бы всё было так просто. Единственная достопримечательность Аппалузы Плейнс – лошади. Здесь их выращивают, покупают, продают, разводят, устраивают для них выставки, проводят скачки. На них даже по улицам ездят! Даже в самом центре города, у любого магазина или кинотеатра есть коновязь.
Я была немного шокирована, увидев в первый раз человека в деловом костюме верхом на лошади: местные жители вообще в курсе, что Средневековье давно миновало? Сейчас есть машины, мотоциклы, велосипеды. Город, называется!
Правда, никто из оркестра моего недовольства не разделял. На вопрос, кто куда собирается пойти, я неизменно слышала одно и то же:
- На ипподром! Хочу прокатиться верхом на лошади. Пойдёшь с нами, Джейн?
- Я пойду на выставку лошадей. Говорят, в этом году выставят новые породы! Ты любишь лошадей, Джейн? Пошли вместе.
- Сегодня будут скачки, мы все идём туда. Тоже хочешь с нами, Джейн?
На все предложения я отвечала отказом. Мне вовсе не хотелось потратить весь день на созерцание грив и копыт. Ничего против лошадей не имею, но это так глупо, чёрт возьми! Интересно, а если мы отправимся в город, где разводят пингвинов, все тоже ринутся смотреть на пингвиний заплыв?
Так или иначе, этому лошадиному безумию смогли противостоять только мы с Баро.
- А ты почему не пошёл на скачки или уроки верховой езды? – поинтересовалась я у него.
- Не хочу.
- Почему?
- Просто не хочу.
Вот и поговорили. Баро как будто лень лишний раз рот открыть! Но я всё же сделала ещё одну отчаянную попытку, потому что мне вовсе не хотелось шататься весь день в одиночестве:
- Куда пойдёшь?
- Никуда.
- Останешься в отеле?
- Да, - Баро отвернулся, ясно давая понять, что разговор можно считать законченным.
***
Я шагала по улице, злясь на всё и всех на свете: на лошадей, на ребят из оркестра, потому что они сходят с ума по лошадям, на себя, потому что не люблю лошадей, на Баро, потому что он такой колючий, разве что иголками ещё не оброс, на солнце, которое слишком ярко светит в глаза, на разницу во времени, из-за которой в Бриджпорте сейчас три часа ночи, на Реймо, который смеет в три часа ночи спать… Короче, моему брюзжанию не было конца.
Я вздохнула. Злись не злись, лучше не станет. Всё-таки я в другом городе (хоть здесь и всюду лошади), значит, не нужно терять ни минуты и постараться осмотреть побольше достопримечательностей. Они ведь тут есть, я надеюсь? Или все памятники переправили на подковы?
- Мисс, берегитесь! – это мне, что ли?
Я подняла голову и еле успела отскочить: на меня неслась лошадь! ЛОШАДЬ!
- Какого чёрта?! - Я набросилась на полицейского, который окликнул меня. – Почему у вас по улицам носятся лошади? Если они тут у вас как транспортное средство, так пускай за ними следят, чёрт возьми!
- Мисс, прошу, успокойтесь. Вы не ранены? Я приношу вам свои извинения, - он тяжело вздохнул. - Это была дикая лошадь, от них никакого спасения: носятся по всему городу, сшибают прохожих, топчут клумбы. А где те, кто должны их отлавливать? Они, видите ли, очень заняты! Работы много! А у меня мало, так что ли получается? Мне больше заняться не чем, кроме как следить, чтобы они никого не затоптали? Вы точно в порядке?
- Абсолютно! – от его тирады мне почему-то стало очень смешно.
- Сержант Феллет к вашим услугам, мисс!
- Не подскажет ли мне сержант Феллет, как пройти в ближайший музей.
- В единственный, Вы хотели сказать. Он совсем рядом – вон то здание.
- Спасибо.
Я помахала сержанту и направилась в нужном направлении. Настроение было лучше некуда: я заметила, что у этого сержанта глаза очень красивого голубого цвета. Почти как у Реймо.
***
Собственно, музей Аппалузы оказался местом весьма занятным, и я бродила по нему не один час. Я даже вспомнила музей Шам ле Сим и приглашение Колетты посетить его. Такая ностальгия! Конечно, множество экспонатов было посвящено (барабанная дробь) лошадям, но, когда они на картинах или в виде статуэток, мне проще смириться с этим фактом. Я даже купила в сувенирной лавке фигурку в подарок Реймо. Он будет в восторге, как ребёнок.
В недоумение меня привёл зал, где по стенам были развешаны рулоны туалетной бумаги. Я несколько минут разглядывала эти произведения целлюлозно-бумажной промышленности, намереваясь отыскать что-то типа позолоты или росписи, таблички с надписью: «Самая первая туалетная бумага в мире» или «Это вовсе не привычная для нас с вами туалетная бумага, а свитки из тончайшей бумаги, на которой писали ещё в I в до н.э.», на худой конец хотя бы «Аппалуза славится своей туалетной бумагой». Но ничего такого. Наконец, я решила задать вопрос экскурсоводу. Милая женщина-гид такого явно не ожидала, слегка смутилась и попросила пройти в следующий зал. Странная место – эта Аппалуза!
***
У меня оставалось ещё два часа до возвращения в отель. Чемоданы были собраны ещё с вечера, так что спешить было некуда, и мне в голову пришла вполне закономерная мысль – поесть.
Собственно, я подхожу к той части рассказа, из-за которой весь этот рассказ и затевался. Из карты я узнала, что самый лучший ресторан находится на первом этаже бизнес-центра, совмещённого с издательством «Аппалуза Таймс».
Гадая, есть ли в меню блюда из конины, или здесь это священное животное, как корова в Индии, я отправилась к ресторану. Там меня ждало горькое разочарование: час был обеденный и состоятельные (и не очень состоятельные) сотрудники спустились в ресторан, чтобы поесть. Я наблюдала за ними даже с каким-то удивлением: все в дорогих костюмах, девушки в туфлях на шпильках, мужчины в галстуках. Совсем другая атмосфера!
Какая-то женщина вытерла губы салфеткой и встала из-за стола, и я тут же плюхнулась на её место, а ко мне подскочил официант. Обслуживание по высшему разряду!
Я сидела и ждала свой заказ, когда ко мне обратился мужчина. Он объяснил, что работает здесь, немного задержался и не успел занять стол. Не против ли я, если он и его жена, которая подойдёт чуть позже, подсядут ко мне. Я была совсем не против. Он поблагодарил меня и сел.
Пока мужчина делал заказ, я потихоньку разглядывала его: настоящий красавец! На вид ему лет сорок, но возраст ничуть его не портит. Готова поспорить, что в молодости выглядел, как модель. Интересно, его жена так же красива?
- Вы здесь работаете? – поинтересовался он у меня.
- О, нет, просто пообедать зашла, - я откусила кусочек от своего бифштекса, - я вообще не отсюда.
- Приехали купить лошадь? – я чуть не подавилась.
- Нет. Нет! Я здесь просто проездом. Сегодня же возвращаюсь в Бриджпорт.
- Так Вы из Бриджпорта?
- Да, из Бриджпорта, места, где по улицам ездят машины, а не кареты, запряжённые лошадьми.
- Пожалуй, даже слишком много машин, - мой собеседник слегка улыбнулся. – Знаете, я родился в Бриджпорте. Правда, не был там уже лет десять. Слышал, что там всё сильно поменялось… В какой части города Вы живёте?
- О, я человек скромный. В квартире, близко к деловому центру. Я через мост-то пару раз всего переезжала.
- Даже немного завидую. Я жил на острове, где стоят коттеджи, - он задумчиво улыбнулся, - добраться до места работы было пыткой: даже на машине переехать через этот мост занимает много времени. Вам нравится Бриджпорт?
- Очень! Ни за что не поменяла бы его на место вроде этого.
- Аппалуза не так уж и плоха, - мужчина улыбнулся.
- Может быть, но мне лучше в Бриджпорте, - я достала кошелёк и расплатилась по счёту, - жаль, что я не познакомилась с Вашей женой. До свидания!
- До свидания.
Собственно на этом и всё, когда я отошла немного и оглянулась, то увидела, что за столик подсела какая-то женщина. Его это была жена, коллега, секретарь или ещё кто, я не знаю. Я даже имени человека, обедавшего со мной, не знала, а вскоре вообще о нём забыла.
***
В отель я вернулась на полчаса раньше и застала в холле Баро.
- Ты правда просидел весь день в номере? – ответом меня не удостоили.
- А где остальные? – я просто так сдаваться не намерена.
- Не знаю. Позвони и спроси, где их носит. Не хватало ещё опоздать.
- Сам позвони.
Баро смерил меня взглядом.
- У меня нет ничьих номеров телефона.
- Ладно, позвоню, - я принялась копаться в карманах, удивляясь, насколько необщительным может быть человек, чтобы ни с кем из своих коллег не обменяться номерами.
- Ох, - сдавленно пробормотала я.
- Что?
- Я, кажется, телефон, - я принялась выгребать из карманов всё, что там было, - потеряла.
- Как так можно?
Я злобно посмотрела на Баро:
- Не все так великолепны, как некоторые. Дай свой мобильник, я помню номер Алисии наизусть.
- А как же твой телефон? - Баро поднялся с кресла и, схватив меня за руку, потащил к выходу. – Пойдём поищем. Может ты выронила его недалеко от входа.
Минут двадцать мы пошатались вокруг отеля, но, разумеется, ничего не нашли. Впрочем, я недолго грустила. Радость от того, что Баро всё-таки человек и способен на какие-то положительные эмоции, и даже пытается помочь, затмила огорчение вызванное потерей телефона.
Вскоре вернулись все остальные, приехал автобус, отвёз нас в аэропорт, ровно в девять мы вылетели, и через несколько часов самолёт приземлился уже в аэропорту Бриджпорта.
***
- Так всё и было, - я закончила пересказывать Реймо недавний эпизод.
- Подожди, она сказала, что привезла твой телефон?
- Да, но я представить себе не могу, кто в здравом уме потащится чуть ли не на другой конец света, чтобы отдать мобильный телефон? Да ещё и неизвестно кому. Можно было бы позвонить сначала по любому номеру из списка контактов. Я бы так и сделала.
- И ты решила, что она ревнивая жена, которая приехала устраивать разборки из-за того, что увидела тебя со своим мужем? – Реймо поднял бровь. – Не находишь, что это тоже не совсем правдоподобно.
- Она начала разговор со слов: «Вы обедали с моим мужем.» Конечно, я в первую очередь подумала об этом.
- Этот парень, он симпатичный?
- Не симпатичнее тебя, - я улыбнулась, - но это сейчас не важно.
- А может… эта женщина…. В общем, может она тебя знает? И не нужно так на меня смотреть! Даже если ты решила ничего не вспоминать, тот факт, что у тебя было какое-то прошлое, никуда не делся!
- И то, что она меня знает, она безошибочно поняла по виду моего телефона, да? – зачем он вообще заводит разговор об этом?
- У тебя в телефоне есть твои фотографии, записано твоё имя, - Реймо упорно не сдавался.
Я упрямо покачала головой:
- Даже если и знает, Реймо, она предпочла убежать. И я больше не намерена бегать ни за ней, ни за кем-либо ещё, ни за своим прошлым!
Короче, мы с Реймо решили эту тему (временно) закрыть.
***
- Снова репетиция? – я наблюдала, как Реймо взваливает себе на плечи гитару.
- Прости… Обещаю, что в воскресенье никаких репетиций. Ты сходишь к психотерапевту (не делай такое мученическое лицо, ты всё равно к нему пойдёшь, а не пойдёшь, я сам отведу), - и откуда в Реймо это? Обычно он более покладистый. - А потом сходим куда-нибудь. Куда ты хочешь?
- Куда угодно, только не в театр.
- В выходной день я и сам к театру близко не подойду. Как насчёт ресторана? Шикарное свидание, ужин при свечах, живая музыка?
Я улыбнулась и поцеловала Реймо.
- Если нам не придётся мыть потом посуду, чтобы расплатиться, то я согласна.
***
Я вышла из душа и кинула взгляд на часы: половина двенадцатого. Хотелось во что бы то ни стало дождаться Реймо, но меня уже клонило в сон. Стараясь отогнать сонливость (да и тяжёлые мысли, что скрывать), я взяла с полки книгу и попыталась начать читать.
«Дни шли на Мызе своей прежней отрадной чередой, пока мисс Кэти не исполнилось шестнадцать лет.»
Чёрт возьми, кто была та женщина, что ей было нужно?
«В день ее рождения мы никогда не устраивали никаких увеселений, потому что он совпадал с годовщиной смерти моей госпожи.»
Бред! Она не может меня знать! Это нереально: я несколько лет гонялась за своим прошлым, лезла, куда только можно, прислушивалась к своим снам, пыталась найти тех, кто знает обо мне хоть что-то, а теперь всё вот так просто?
Я наугад перелистнула страницу.
«Она продолжала в том же духе, пока я не оставила попытки убедить её, что она ошибается.»
А вдруг всё-таки… Аппалуза же чёрт знает где, может, никто просто и не слышал, что под завалами нашли девушку? Нет, это всё бесполезно, я не должна об этом думать!
Я закрыла книгу и вернула её на полку. Всё рано не получается сосредоточиться. Лечь спать, что ли? Всё равно я чутко сплю и проснусь, когда Реймо будет открывать дверь.
Я пошла проверить, закрыта ли входная дверь и в темноте споткнулась обо что-то. Реймо опять бросил свою сумку посреди комнаты? Включив свет, я обнаружила, что на полу действительно валяется сумка (даже, скорее, небольшой чемодан), но, ни у Реймо, ни у меня такой не было. Я растерянно разглядывала находку, прикидывая, не позвонить ли 911, как вдруг меня осенило: я пригласила ту нежданную гостью войти и (меня неожиданно разобрал смех) взяла (почти вырвала) у неё сумку из рук. Ну что же, просто замечательно: в сумке наверняка кошелёк, ключи от дома, билет на самолёт – да что угодно, а это значит, что ещё вернётся. А я смогу её разговорить.
Если на то пошло, зачем ждать? Может внутри есть что-то интересное? Не знаю, какие-нибудь записи, фотографии или ещё что-нибудь? Я на секунду замерла в нерешительности: сумка всё-таки чужая. Но через несколько секунд всё же решилась. В первом отделении ничего необычного не оказалось: носовой платок, расчёска, зеркальце, губная помада, ежедневник с записями типа: 15:00 – косметолог, 18:20 – позвонить Меган (да, я пала так низко, чтобы читать чужой дневник). В маленьком кармашке оказался… мой телефон. Неужели она действительно прилетела из Аппалузы, чтобы просто отдать мне мой несчастный мобильник?
При дальнейшем обыске отыскался билет на самолёт и удостоверение журналистки на имя Джорджии Лайт. Правда, кошелька нигде не было. Видимо, она оставила его в кармане пальто. Ну, хоть ночевать на улице не будет.
Итак, что нам (мне и тебе, дневник) известно? Да ничего! Только то, что она действительно привезла мой мобильный. Либо она невероятно добра и любит путешествовать (что маловероятно), либо настолько ревнива, что хотела лично выдрать мне волосы (надо признать, эта, первоначальная версия, тоже неправдоподобна), либо… Она действительно порылась в моём телефоне (значит, из-за сумочки можно не переживать: мы квиты, получается) и узнала меня. Я вздохнула. Оставался всего один отдел и руки у меня почему-то дрожали. Не лучше ли бросить эту затею и просто сложить все вещи обратно? Вдруг там письмо мне? Какая-то моя вещь? Или вообще ничего стоящего, как всегда? Из-за того, что руки тряслись, «молния» никак не расстёгивалась, но, в конце концов, поддалась. Внутри лежал небольшой свёрток.
Глубоко вздохнув, стараясь подавить волнение, я зашелестела бумагой.