|
династиец
Возраст: 38
Сообщений: 2,513
|
Реал против, но я все-таки пытаюсь вернуться... Ибо про побочников уже наиграно много - и хочется хоть что-то рассказать. Сегодня - про пока единственную дочь Эльруина.
Осторожно, массовое подселение светских львов и вообще гадючник.
*и да, штраф мы не записывали, ибо на ход династии побочники влияют исключительно по сюжету: баллов за них не считаем, подселять не пытаемся*
По улочке не так давно достроенного района идет девушка. Тоненькая красавица в слишком открытом для столь позднего времени платье. Сполох волос, рассыпавшихся огненной гривой, почти вызывающе белеющая в сумерках кожа, невозможно-зеленые глаза, от которых не оторвать взгляда… Опасно такой ходить по вечерним улицам одной. Девушка улыбается, вспомнив о тех, кто сегодня уже пытался сказать ей об этом. Если эти любители одиноких девушек постараются – они успеют добраться до больницы. От чего их нужно спасать – она сказала, так что может еще и откачают… А нет – так туда и дорога нападающим на беззащитных горожанок.
Девушку зовут Айри Лин. И к ее очаровательному, почти кукольному личику, доверчивому взгляду и общему впечатлению беззащитной хрупкости природа не без помощи покойной ныне матери приложила такой букет способностей и личностных качеств, что даже сослуживцам иногда страшно становится. Не случайно товарищам по работе «крошка Айри» известна как Мулга.
Впрочем, сюда Айри пришла не по работе. Она ищет дом, в котором провела первые годы своей жизни. Сейчас там, разумеется, живет уже совсем другая семья:
переезжая к новому мужу, Эдит безо всякого сожаления продала все, оставшееся от без вести пропавшего первого. Айри и не претендует на дом – она просто хочет еще раз взглянуть на то место, где провела первые пять лет жизни. Честно говоря, этот дом нравится ей куда больше, чем фамильное поместье семьи Мендоса. Тоже двухэтажный, но раза в четыре меньше и куда проще. Серенький, с простой крышей, а вместо ухоженного сада с аккуратными дорожками – несколько клуб и кустов. Ну еще пара деревьев, которые, видимо, просто пожалели губить ради строительства дома. И все-таки здесь уютнее, чем в особняке с его никому не нужными фонтанами и камином, явно лишними комнатами и скрытыми от посторонних тайнами. Чего стоила только плохо скрываемая радость Кармен, матери ее «нового папы», узнавшей о безвременной кончине мужа.
Впрочем, ее можно было понять: «новый дедушка» был даже хуже «нового папы»… Чего стоили одни взгляды, которыми он одаривал законную жену сына. А уж случайно подслушанный Айри разговор… Она почти уверена, что внезапно остановиться сердцу Тазаны-старшего помогла именно Эдит – и склонна считать это одним из немногочисленных добрых дел матери.
Айри помнит и любит свою маму, но уже давно не идеализирует. Эдит никак нельзя было назвать хорошим человеком. Красивая, умная женщина, умеющая добиваться своего, любившая, в меру сил, единственную дочь и верно следовавшая заветам своей богини – это про нее, но больше, наверное, ничего хорошего в верной служительнице Тайринн и не нашлось бы.
Эдит могла что угодно плести общественности, но от дочери никогда не скрывала правды. Айри знала, что отец не хотел ее рождения. Он вообще был слишком умен, чтобы начать встречаться с такой женщиной как ее мать, да и не слишком интересовался прекрасным полом, если совсем честно. Эдит его просто опоила, благо в то время он так удачно остался один. «Не так уж это оказалось и сложно, если удачно выбрать место и время.» - улыбалась мама, рассказывая о том вечере. Айри знает, что отец пытался жить с ними, но не выдержал. Сейчас это не вызывает у нее ни удивления (при желании и она, и мама умели быть совершенно невыносимыми), ни обиды (этот побег спас отцу жизнь, да и планы матери обошлись без убийства). Второй брак Эдит Лин был куда более громким, чем первый: отец Айри, не смотря на достаточно публичную профессию и принадлежность к известному древнему роду, личную жизнь на обозрение не выносил. Семья Мендоса была знаменита как раз тем, что даже в самое страшное время ее представители готовы были ежечасно рисковать всем, лишь бы вести хоть какую-то светскую жизнь – и уж из свадьбы наследника сделали событие не хуже, чем очередное бракосочетание Леи ан Грай.
На самом деле, Айри не понимает, что Эдит нашла в Тазане-младшем.
Разве что деньги… Но ведь после исчезновения отца они не бедствовали. Не было никакой нужды срочно выходить за богатого наследника, не обращая никакого внимания ни на внешность (а особым красавцем Тазана-младший никогда не был. Даже странно, учитывая, какой красавицей была его мать, да и Тазана-старший даже в старости вызывал куда бОльший женский интерес, чем его наследник), ни на ум (который у «нового папы» если и был, то был направлен на решение только одной задачи: соблазнить хорошенькую девушку). Что еще могло привлечь в нем Эдит? Разве что отсутствие ревности. Тазана-младший, как и отец, не ограничивал себя в общении с женщинами, но при этом не требоват от жены ни верности, ни покорности. Наверное, они вполне могли бы прожить жизнь не то чтобы вместе, но счастливо: гуляли бы, с кем хотели, а когда-нибудь завели бы общих детей, которых так хотела Эдит.
Нет, мать Айри не прониклась красотой материнства. Более того, ей было более чем достаточно дочери, но роду Мендоса нужен был наследник. Мальчик. Рожденный в законном браке. От Тазаны-младшего. Впрочем, на род Мендоса Эдит было чихать. Ее бы устроила и девочка, лишь бы ребенок от законного мужа. Ребенок, который «подтвердил бы» их брак и позволил ей претендовать на наследство. Ради этого она даже стала пренебрегать дочерью. Увы, ребенок так и не родился
Айри думает, что проблема была в «новом папе». В конце концов, у Эдит-то была она, а вот у Тазаны-младшего не было даже незаконнорожденного ребенка, которого, в крайнем случае, можно было бы признать и сделать наследником. И он боялся. Боялся даже не столько матери, которая и в особняке-то старалась появляться как можно реже, а если уж появилась, так хоть с сыном не пересекаться. Боялся сестры.
Карен Мендоса. Не слишком красивая девочка, на момент смерти отца еще не ходившая в школу. Лучшая (да что там, единственная!) подруга. Самый близкий человек после матери в жизни маленькой Айри. Они все время были вместе. Делали уроки, шалили, секретничали под одеялом… Разумеется, за столом они сидели рядом, а спали в одной комнате, упросив леди Кармен, вдову прежнего хозяина дома, и Нину, молодую служанку, сдвинуть им кровати. Девочки даже платья носили одинаковые. Именно ради подруги Айри променяла любимый золотой цвет на розовый, а после и вовсе на черный.
Карен было пятнадцать,
когда внезапно погибла Эдит – и Тазана, не выждав даже двух месяцев, женился второй раз.
И первым, что сказала новая миссис Мендоса семнадцатилетней Айри, было «через год ты уже сможешь начать самостоятельную жизнь».
«Через два с половиной.» - тихо поправила тогда девушка – «Совершеннолетие наступает в двадцать.» Она не стала добавлять, что «новая мама» может и не дожить до этого срока. Во-первых, женщина, причастная к внезапной смерти удачливой соперницы, должна понимать это лучше многих. А во вторых… Во-вторых – мама говорила, что предупреждать врага – роскошь, которую редкий мастер может себе позволить. Айри не была мастером. Она была просто очень способной девочкой, поэтому промолчала. Просто через пару месяцев, за обедом, новая супруга Тазаны отравилась. Нина тогда удачно отпросилась на какой-то праздник, Нани, старая служанка, давно жила с мужем где-то на другом конце города и в поместье не появлялась, супруга хозяина дома была занята на работе, девочки весь день были в школе, а Кармен нездоровилось, так что готовить ужин пришлось самому Тазане. И все бы ничего, если бы кто-то из врачей не узнал яд, от которого умерла миссис Мендоса. Вызвали полицию, которая перевернула весь дом. Яд нашли во всех порциях кроме предназначавшейся хозяину дома – и в его личной аптечке.
Тазану, разумеется, посадили. Все его имущество отошло матери и сестре. Временно отошло, но и Айри, и Карен, прекрасно знают, что из тюрьмы человек, на пару с очередной любовницей погубивший Эдит Лин, не выйдет. Если его не достанет месть за вторую жену, Айри закончит дело, начатое тем вечером. Она ведь не случайно тогда выбирала яд. Достаточно простой, чтобы преобразовать в него почти любое вещество. Достаточно узнаваемый, чтобы поднять тревогу. И достаточно медленно действующий, чтобы если что – успеть спасти Карен, ее мать или Нину, если они вдруг попадут в не на них расставленную ловушку. Единственное, что могло ее подвести – недельной давности воздействие на пузырек. Если бы кто-то его почуял… Но нет, на ее счастье магия все еще не была в чести в Фэйритауне. Будь среди этих ищеек по-настоящему толковый специалист, способный разглядеть ее неуклюжие воздействия – в тюрьме сейчас была бы она.
О сделанном Айри не жалеет. Она не считает, что сделала что-то более ужасное, чем эти двое, погубившие ее мать (тоже, между прочим, далеко не ангела). По сути, что произошло? Просто в логове гадюк выросла мулга и, проголодавшись, сожрала парочку соседей. Никто из погибших в этом доме не был невинной жертвой. Никто не пострадал безвинно. Все они жили как в змеином клубке и подчинялись змеиным законам. Просто она была более ядовита – и ей пока везло. Исключения? Ну она знает двоих, формально принадлежащих к этому гадючнику, но не желающих участвовать в змеиных играх: Карен и вдова Тазаны-старшего. Ну еще в них временно не участвует сама Мулга, но лишь потому что на работе задачки предлагают куда интереснее, да и риск оказаться в тюрьме за свои художества значительно меньше.
Хотя о работе Айри сейчас не думает. Она смотрит на дом, в котором родилась – и слушает старую запись не существующей уже группы. Одну из немногих записей Фениксов, на которых поет не Шаман, а Игрок. За последние пять лет Айри собрала, кажется, всю доступную информацию о группе, из участников которой выжила только Ирли – новая Хранящая города. Ей нравится смотреть записи их выступлений – и слушать, как пел когда-то ее отец. Сейчас, работая со Змеями, она знает и о второй, основной деятельности группы Шамана. И единственное, чего она не понимает в поступках матери – это как можно было променять этого талантливого красавца на невзрачное нечто, в конце концов ее и погубившее. Разумеется, Айри предвзята. Но даже Карен, которая может без опаски высказать лучшей подруге любую неприятную мысль, не рискует заикнуться об этом: Айри не заблуждается на свой счет и не оправдывает мать, но практически боготворит отца, которого просто не может помнить.
Немного о смерти мачехи от самой Мулги
Я не святая. Никогда не была – и никогда не буду. Я даже на звание «хорошего человека» не претендую – куда мне. И нет, страдать по этому поводу я тоже не собираюсь. Да, у меня на руках кровь. Много крови. По-настоящему много, если вспомнить, что мне еще нет тридцати. Обычно я стараюсь об этом помалкивать: такая информация плохо сочетается с привычным образом очаровательной и чуть наивной девочки-полукровки. Правда? Ну правда в нем есть. Я действительно вполне себе симпатичная полукровка. Вот с наивностью не заладилось… Да и какая может быть наивность у ребенка, выросшего в таком змеючнике как наш «высший свет»?
Да. Я знаю, как выгляжу. По большей части, это врожденное. Мне оставалось только не испортить подаренное природой ангельское личико. И это не прихоть – это часть моей работы. Такая внешность, знаете ли, часто упрощает дело.
Раскаиваюсь ли я в том, что делаю? Глупый вопрос. Если бы раскаивалась – нашла бы себе другое занятие, благо нищета лучшей подруге и почти племяннице единственной наследницы семьи Мендоса не угрожает.
Нет, я убивала не только по работе, но вы же не станете жалеть тех, кто подстерегает по вечерам беспечных горожан с целью… ну например ограбить. Я, во всяком случае, не жалела. Равно как и своего отчима с его новой женой.
Честное слово, там не о чем было жалеть. Марина не была доброй женщиной. С первых своих дней в доме тогда еще жениха она старательно изображала королеву – и частенько вслух мечтала, кого и куда отправит, когда станет хозяйкой.
Нет, я вполне понимаю, что она хотела избавиться от меня. Дочь прошлой жены наследника от первого брака – я не имела никакого права находиться в доме отчима. Меня не выгнали только чтобы не слишком привлекать внимание к смерти моей матери. Можно подумать, кто-то из живущих в доме сомневался в том, кто именно убил Эдит Лин. Я понимала их ненависть ко мне – и отвечала взаимностью.
Я ненавидела Марину за то, что она прошла в этот дом практически по телу моей матери.
Я ненавидела ее за то, что она мечтала выгнать на улицу сестру и мать собственного мужа, чистоту которых эта дрянь и представить-то себе не могла. Я ненавидела ее за то, как часто стала плакать Нина, к которой так, как эта новоявленная «хозяйка» относился разве что покойный ныне Тазана-старший.
А еще я люто, бешено ненавидела своего отчима. За то, что он позволял новой жене издеваться над домашними. Ладно я или Нина, но за родных-то, за мать и сестру он заступиться мог? Не знаю. До сих пор не понимаю, не хотел – или действительно не мог и слова против сказать «своей королеве». Да и не хочу уже разбираться. Они оба получили по заслугам.
Карен и Кармен случившееся пошло только на пользу. А я… Ну когда-нибудь я отвечу за каждого убитого. Однажды, когда я наскучу Тайринн, мне придется отвечать Законнице за все. Отвечать самой, ибо моя богиня не интересуется судьбой наскучивших игрушек. Страшно ли мне об этом думать? Должно быть страшно, наверное. Но ведь чем страшнее – тем интереснее.
В альбом
Техническое (и сюжетное).
1. Айри в случае с дочерью Эдит – полное имя. По сути – сокращение от Тайринн, но назвать дочь совсем уж именем богини счастливая мать не решилась.
2. Мулга, если верить паре сайтов, - это Коричневый король, одна из самых ядовитых змей в мире. Почему такое прозвище? Ну прежде всего потому что Айри входит в число «змей», о которых упоминает Ланика в первом своем отчете. Это такие же оперативники, но специализирующиеся на ядах и (реже) химии вообще. В качестве позывного берут названия змей (обычно - ядовитых).
3. Айри, если что, то ли маг, то ли псионик, но в любом случае девочка способная. Прежде всего, она способна менять структуру вещества. В небольших объемах – изменять полностью, но чаще предпочитает изменять только часть объема. Собственно, именно так она поступила с нападавшими: один получил дозу яда гораздо больше смертельной. Остальные – несколько меньше, но увидев, как рухнул подельник, не стали искушать судьбу. Возможно, не обошлось без легкого воздействия со стороны Айри, но отследить это вряд ли возможно: Айри внушает только эмоции, не слишком сильные, обычно вообще лишь чуть усиливая уже имеющиеся, но на столько аккуратно, что через какой-то час следов воздействия уже не найти. Может еще немного влиять на физиологию без привлечения основной способности, но это практикует в основном на себе.
Вот, наверное, и весь список. Пункта всего три, да еще два и не в полной мере, но в сочетании с трепетной, родившейся еще в детские годы, любовью Айри к химии и биологии и практически полным отсутствием у этого ангела внутренних запретов они превращают хрупкую рыженькую девочку в страшного врага.
4. Фокус с ядом девочка провернула именно с помощью своей способности изменять вещества: в блюдах она изменила часть приправы, а в аптечке изначально вообще стояло что-то вроде нашатырного спирта или раствора марганцовки. Разумеется, ее отпечатков пальцев на пузырьке не было. Она к нему действительно не прикасалась, действуя на расстоянии.
5. Технически новых жильцов приглашал еще Эл (который вообще школьного возраста Айри не дождался, так что того, что видно на этом скрине, вообще быть не могло).
И да, живущая с ним женщина – бывшая невеста Артура, действительно не ставшая объявлять пожизненный траур (и ее мало кто осуждает).
6. Стремления
7. Карьера Эдит.
 |
|