[Седая]

Отчет 4.12

Я не знала, как с ним себя вести. Может, мое воображение решило сыграть злую шутку? Ну, мало ли, что этот паренек (нет, все-таки мужчина) за свою жизнь перенес, всякое бывает, а я его уже – ха-ха – в сообщники отчима записала. Да и как Франи могла познакомиться с… представителем профессии Мейнарда? Она, конечно, авантюристка и дамочка, много себе позволяющая, но это чересчур.
За тот десяток секунд, что я рассматривала смеющуюся и подтрунивающую друг над другом парочку, вспомнила Тэя. То, что он обманывал меня. Может ли быть, что Франи… нет, она определенно жертва. Да и вообще, этот мужчина (хотя, вроде парень…) просто не может быть наемником, он слишком смазливый и смеется громко. Слишком.
- Проходите в гостиную, - я состроила приветливое лицо. – Принести кофе? – сморозила я прежде, чем поняла, что совершенно не хочу оставлять рыжего без присмотра.
- Меееерс, угости лучше мартини, - подмигнула Франи и заливисто рассмеялась. – Ладно-ладно, шучу, мы не пьем. Сегодня.
- Ну и шуточки у тебя, - отмахнулась я от подруги и случайно посмотрела на рыжего.
И давно он меня так беспардонно изучает? Даже не отвел взгляда, наоборот, с большим интересом и вызовом продолжил смотреть в мои глаза. Меня снова пробил озноб.
- Франи, почему ты до сих пор не представила меня хозяйке дома? Мне, право, неловко немного, - я не успела и моргнуть, как гость уже совершенно невинно и скромно уставился в пол. Что за черт.
- О, простите меня, - сказала Франческа, совершенно не считая себя виноватой. – Мерс, это Баро, мой друг. Ро, это Мерседес, моя школьная подруга, ну мы и до сих пор очень хорошо общаемся.

Рыжий понимающе улыбнулся и кивнул. И, как мне показалось, снова стрельнул в меня странным взглядом.
- Мерседес, где у вас можно помыть руки? – поинтересовался Баро, для пущей убедительности потерев ладони, будто очищая грязь.
- Второй этаж, налево вторая дверь, - без задней мысли выпалила я, радуясь, что скоро он уйдет, и я смогу поговорить с Франи. Баро кивнул и поднялся по лестнице.
- У вас же уборные и на первом этаже есть? – с интересом спросила Франи.
- В этой, - я кивнула головой в сторону. – Трубу прорвало, а мастера мы так и не вызвали. А в другой - раковины никогда и не было.
- Ну как тебе парниша, а? По-моему, он очень милый, - Франческа загадочно улыбнулась.
- А не староват? – я все еще не определилась с его возрастом, но все-таки склоняюсь, что ему больше тридцати.
- Ему всего двадцать семь, - удивилась подруга. – Ну, как он мне сказал.
Все понятно.
И тут до меня дошло, что объект моих подозрений в одиночестве бродит по второму этажу.
- Прости, Франи, я забыла его предупредить, чтобы не брал мыло – оно вызывает аллергию, - крикнула я уже с лестницы.

Пожалуй, это был первый раз, когда я опаской передвигалась по собственному дому. Как мне хотелось, чтобы он сейчас вышел из туалета с сырыми руками и удивился, что я здесь делаю! Но мое подсознание упорно настаивало, что это было бы слишком просто.
И тут я заметила открытую дверь в мамину комнату. Которая всегда была закрыта. Я тихо подкралась, с трудом справляясь с нахлынувшим адреналином, и заглянула в комнату.
Подсознательное «я» и интуиция начали делать кульбиты, празднуя свою правоту. А во мне вдруг запылала ярость, которая смела весь страх и неуверенность.
- И какого черта ты тут делаешь? – я закрыла собой выход из комнаты. Оставался, конечно, балкон, но я сомневалась, что он прыгнет. Рыжий перестал рыться в прикроватной тумбочке и спокойно выпрямился. Наклонил голову так, чтобы краем глаза видеть меня, не оборачиваясь полностью.
- Ты долго, Мелисса. Ох, прости, Мерседес, - он рассмеялся, а меня прошиб ледяной пот. От того, что он ждал меня? Или от того, что он назвал меня старым, забытым именем?
- Я растерялся, когда Франческа назвала тебя Мерс. Меня ведь просили обратиться к Мелиссе. Но, я так понимаю, ты - та, кто мне нужна.
- Кто просил? – вопрос, не нуждающийся в ответе. Он прекрасно об этом знает, но оставляет реплику без ехидного «А Мей говорил, что ты умнее».
- Что тебе нужно.

Я понимаю, что от этого парня нужно избавиться, а он уйдет, только получив желаемое. Тогда, пять лет назад, я не восприняла телефонный разговор отчима о запланированном побеге серьезно. Черт, да тогда я вообще не придала ничему из услышанного значения! Мне казалось, что «киллер» - обычный человек, который просто решает проблемы других людей. У меня не было матери, которая объяснила бы мне о морали этой профессии. У меня не было Дориана, который счел бы это важным. И даже в школе нам об этом не рассказывали, просто не принято. А потому многие молодые люди в поисках грязных легких денег бросаются в темный омут с головой, не понимая, что кровь на руках и застывшее в зрачках выражение ужаса – отнюдь не романтично, а отвратительно и мерзко. Я видела кровь во снах, я слышала рассказ Клэр, и я познала вкус жизни, чтобы начать ее ценить. И ненавидеть и бояться тех, кто считает, что вправе распоряжаться ею по собственному разумению.
- Мей оставил здесь некоторые документы. Мне нужны они. Сказал, что где-то в тумбочке, но я не успел найти. Может, ты зна…?
- Стукни три раза по правой стороне и со всей силы вытяни сначала нижний, потом второй ящик. Откроется потайное дно. Думаю, там.
Баро присвистнул. Я отвела взгляд. Дориан впихнул в мою голову массу самых разных умений, в том числе – незримо приглядывать за всеми. Мей просто не стал исключением.
Мозаика в голове сложилась так же быстро, как и свалилась тяжелым грузом. Дори вовсе не хотел, чтобы я шпионила за всеми. Он хотел, чтобы я остерегалась Мейнарда и знала, откуда он может нанести удар. Дорогой дядюшка все знал. И о появлении Баро, скорее
всего, тоже.
Послышался щелчок. Рыжий снова присвистнул и насмешливо улыбнулся и зашуршал бумагами.
- Странно, что он мне ничего об этом механизме не сказал. С другой стороны, он же говорил, что мисс Флорест нам поможет.
- Я сменила и фамилию тоже. На мамину девичью, - какая устаревшая у них информация.
- Мерседес Феллет, значит? А что, звучит, - улыбнулся вроде как даже добродушно Баро, складывая какие-то бумаги себе в задний карман джинсов. – Чтобы закрылся, тоже надо с бубном сплясать?
- Нет, просто задвинь все, как было.

Снова характерный щелчок. Я справилась с эмоциями и нахлынувшими воспоминаниями и подняла глаза, собираясь своим видом показать, что мне не страшно. Он смотрит на меня. Странно, если бы не взгляд, у него были бы очаровательные добрые глаза.
- Ты точно не дочь Мея? – насмешливо спросил Баро без злобной интонации.
- Не интересовалась, - холодно ответила я. – Хотя, это было бы нелогично.
- Может, - кивком согласился рыжий. – Я не думаю, что кто-то придет по его душу еще раз сюда, но на всякий случай…
- «Я ничего не знаю», догадалась, - оборвала я его.
- Умничка, - совсем уж развязно улыбнулся он. – Тогда нам с Франи пора. Кстати, девочка ничего обо мне не знает, и не расстраивай ее, ладно?
- Разумеется, - выдохнула я, понимая, что Франи меня не предавала. – Но и ты скажи ей, что тебе отнюдь не двадцать семь. Пусть ты на них и выглядишь.
- Бог дарует убийцам пластичные лица, - улыбнулся рыжий. - Мы часто кажемся слабыми и глупыми. Давай и по этому поводу не будем ее расстраивать, Мерси?
- Не смей называть меня так, - моментально вспыхнула я на фривольность. – Убирайся отсюда. И не смейте больше лезть в жизнь моей семьи.
Я понимаю. Слишком хорошо я сумела провести параллель, что при появлении Мейнарда Ария перестанет быть моей матерью. Альма и Лайла – сестрами. Да и я сама перестану быть, обо мне останется смутное воспоминание. И то, как о его падчерице.
Моя семья мне дорога. И я никого в нее не пущу. Повторно пережить сплошную стену одиночества и ненависти не смогу. Я отвыкла от обороны и сломаюсь при первом дуновении ветра.
Мейнард не посмеет и появится перед нашими глазами. Не позволю.

Дождь закончился. Франи и Баро извинились за внезапное посещение и быстро ушли. Мей знал, что я ему помогу. Подгадал, что я буду одна. Что на улице будет дождь, а Франи и Баро будут гулять неподалеку. И даже то, что у нас прорвало трубу, и я отправлю его на второй этаж.
Это страшный человек.
Маме я ничего не сказала. Понадеялась, что это была последняя весточка от отчима. Понимала, что если это всплывет, то я снова буду сиротой. Франческе все-таки посоветовала завязать с новым знакомым, а на ее недоуменный вопрос просто сказала, что его шевелюра не подходит к ее новой сумочке. Кажется, она меня поняла, ну или во всяком случае я перестала слышать от нее вести о Баро. Интересно, почему он стал убийцей? Его Мейнард в это втянул, или наоборот получилось?
Я никак не могла успокоиться, меня все время преследовала мысль, что скоро один из них снова появится, и жизнь перестанет быть прежней. Стала дерганной, и на моих «концертах» люди все чаще стали кричать ругательства и выказывать недовольство. Дрожащие пальцы не способствовали игре на гитаре и успокоению, скорее наоборот - нервное звучание подруги по несчастью вызывало во мне подозрения, что вот сейчас точно что-то произойдет, и все сгорит вмиг как спичка, и опять начнется что-то невообразимое по своей боли для моей едва зажившей души.

Меня, как ни странно, поддерживал Хейн. Разумеется, о причинах я ни словом не обмолвилась, но он был рядом и молчал, изредка смотря в мою сторону. Я научилась различать эти взгляды – заинтересованность, гнев, расстройство или же обеспокоенность. Я, наконец, познакомила его с матерью. Для уверенности сто раз упомянула, что мы просто друзья. Да нет, мы не были друзьями, но наши отношения сложно назвать чем-то определенным. Хейн никогда не рассказывал, что же он делает возле меня, почему до сих пор маячит в моей жизни. Я не спрашивала. И не говорила спасибо. Пускай и была бескрайне благодарна. А еще ни черта не понимала.
Альме в ее интернате нравится, но и про семью она не забывает. Сказала недавно, что нарисовала меня по памяти в образе бунтарки. Но картину я не увижу, потому что ее забрали на выставку. Пару раз мы с Арией ездили к ней, в это светлое и теплое место, где дожди – очень редкое явление, а солнце греет землю 20 часов в сутки. Климат мне понравился – очень похож на Санлит, с которым у меня связаны только светлые воспоминания, но здесь нет моря, да и вообще никакого источника воды. Здание интерната было огромным, как четыре наших школы. Комната Альмы и ее соседки Лимы отделана в постельных тонах, большая, с двумя письменными столами и огромным гардеробом. Мама выслушала похвалу от куратора, что воспитала такую прилежную и талантливую дочку. Ну и еще он попросил у нее автограф и пригласил на свидание. Странный мужчина, но симпатичный, не спорю. Мама согласилась, но как сказала мне по секрету на обратном пути, что ни одного мужчины больше в ее жизни не будет.

Но она все так же, когда волнуется, поглаживает обручальное кольцо.
***
Я сидела в кафе и наслаждалась перерывом после стихийного концерта в парке, когда погода резко испортилась – небо посерело, будто обиделось и готовилось заплакать. Подул неприятный сквозной ветер, первые несколько тяжелых капель упали на землю. Я поежилась и заказала латте, чтобы согреться. Приятная девушка-блондинка принесла мне чашку, улыбнулась и неспешно удалилась. За окном все двигались также медленно – никто не торопился спрятаться от дождя. В Бриджпорте он бывает крайне редко.
Визг тормозов. Ошарашенные резким звуком посетители кафе обернулись к окнам. Я не стала обращать внимание – мало ли, какой лихач нашелся. И зря.
Через несколько мгновений дверь кафетерия распахнулась, и в комнату вошел рыжий парень, которого я узнала без труда. Заказывали внезапное разрушение привычного мира? Получите-распишитесь, и не забудьте рассказать о нас своим друзьям! Я почему-то даже не засомневалась, кто ему нужен. И начала поспешно собирать сумку, потому как мое желание - хочу я иметь с ним дело или нет - вряд ли сыграет особую роль. Да и я вряд ли выживу, ввязалась уже.

- Мерси, - меня передернуло и от слова, и от интонации. – Ты сорвала джек-пот, представляешь? Хватай вещи и поехали.
- Чем еще могу помочь? – мои движения стали очень медленными, будто парализованными. Потому что я снова заглянула в эти до омерзения голодные и кровавые глаза.
- Потом объясню, поехали, пока я не передумал.
Он схватил меня за локоть и силой выволок на улицу. Дождь все так же лениво капал, а я села на сиденье белоснежного кабриолета. Ездить без крыши в такую погоду – можно было догадаться, что он сумасшедший.

Доехали мы быстро, хотя Баро любезно исполнил мою просьбу останавливаться на светофорах. Он завел меня в приличного вида пятиэтажку, которая ничем не выбивалась из общей картины города – такая же серая и бездушная. Мы поднялись по лестнице на четвертый этаж, и рыжий любезно открыл передо мной одну из дверей.
Я оказалась в достаточно богато обставленной квартире. Она вроде как не предназначена для ПМЖ, потому что нет милых разбросанных по всему дому мелочей, но кто-то здесь определенно жил. Я продрогла, пока мы неслись с ветерком в машине без крыши.
Из соседней комнаты внезапно вышел прекрасно знакомый мне брюнет. Он окинул меня взглядом, странно улыбнулся и бросил Баро:
- Так и знал, что даже куртку не предложишь, а моя дорогая падчерица продрогла, вообще-то.
- Блин, не подумал, так торопился, так торопился, - рассмеялся рыжий и с незлобной насмешкой спросил меня: - А ты чего молчала, что замерзла?
Ответа он не услышал, но даже без него удалился в комнату напротив той, откуда вышел отчим.
- Возьми теплые тапочки в шкафу и проходи. Он сейчас принесет что-нибудь теплое, а я пойду налью коньяк, будем тебя согревать.
- Я не пью, - бросила я вдогонку.
- А вот это зря. Да и пить тебя никто не заставляет – только согреться, даже прихмелеть не успеешь, - сказал, даже не обернувшись, Мейнард и направился в комнату.
Ох, мамочка, во что я влипла. В твоего муженька дорогого влипла, кстати. Но, несмотря на весь страх, я была очень заинтересована. Настолько, что послушно надела тапочки, накинула предложенный плед на плечи и взяла из рук Мейнарда красивый бокал с янтарной жидкостью. Выпить не решалась, но потом поняла, что и так уже влезла в какую-то историю по горлышко, и пара глотков коньяка вряд ли сумеют что-то испортить еще больше.

- Ну вот, теперь, когда ты более-менее похожа на человека, можно и поговорить, - улыбнулся Мейнард. Тепло улыбнулся. Основная опасность исходила от Баро, но рядом с Меем я упорно чувствовала себя в безопасности. Хоть это и противоречило здравому смыслу.
- Вам что-то еще от меня нужно? Я никому ничего не говорила, - я убрала плед на соседнее кресло - вряд ли он меня защитит, если что-то пойдет не так.
- Знаю, - утвердительно кивнул Мейнард. – И благодарен тебе за это. Как и за помощь. Знаешь ли ты, что спасла мою шкуру?
- Мне не сказали, зачем нужны эти бумаги, - я взглянула на Баро. – Но теперь знаю, что да.
- Отлично, - вновь улыбнулся Мей. – А за работу полагается награда. Конечно, в твоей награде будет и наш интерес, но, в общем, тебе не на что будет жаловаться.

- А если отказ? – я все-таки собралась с силами и спросила это.
- Ты просто развернешься и уйдешь. Знаю, что никому ничего не расскажешь. И больше мы ни тебя, ни Арию с девочками не побеспокоим. Не ищи подвоха – моя доля выгоды в том не меньше твоей, сейчас все расскажу.
Я слушала его мерный, немного хриплый баритон, и не верила своим ушам. Предложить мне ЭТО?!
Пока я сомневалась и терзалась в раздумьях, случайно заметила, как на его безымянном пальце блеснуло обручальное кольцо. Которое он, оказывается, до сих пор носит.