[Лалэль]

Серия 2. Дневники Нуны: О любви и Стренджтауне

Дальше в дневнике Нуны ( в одной из первых тетрадей) мы нашли такие вот записи (кое-где мы их дополнили своими комментариями):

"27 апреля.


Стренджтаун – смешной городок, вот уж воистину, ему подходит прилагательное "strange" – что значит странный, необыкновенный; удивительный; чудной, и одновременно чужой; чуждый; незнакомый, неизвестный. Хотя, разве он чужой для меня, и неизвестный, ведь я живу тут уже восьмой год. Много это или мало? Для меня это много, в прежней жизни я не привыкла долго засиживаться на одном месте, за то время, что на Земле прошел бы год, я могла побывать в пятидесяти местах, не считая кратковременных стоянок. Собственно, прожить на одном месте такой долгий срок – для меня все равно, что изменить свою природу, настолько я к этому не привыкла, но у меня есть на то серьезные причины, ведь я по-прежнему опасаюсь за свою жизнь, которая для меня кое-что еще значит. Итак, семь лет в Стренджтауне для Нуны Озирис - огромный срок, значительно изменивший её жизнь, её привычки, взгляды на жизнь и род занятий. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что никогда уже не стану такой, какой была раньше. А что же значат для Стренджтауна семь лет, которые в нем живет Нуна Озирис? Какое место я найду себе в этом городе?

Нуна Озирис, 1946 год. Фото из архива семьи Озирис

Сложно ответить на этот вопрос. Для этого надо сначала понять, что же это за городок, и как он живет.

Еще в прошлом веке здесь была пристань контрабандистов, забытое Богом местечко, но в 20х годах этого века, в пустыне нашли титаномагнетитовые руды. Я не сильна в химии, но, насколько я помню, титан – крайне редкий элемент земной коры, почти нигде не встречается, а значит, Стренджтаун снова вытянул счастливый билетик. Сперва здесь разбили лагерь ученые, тогда никто не мог придумать, зачем, собственно, этот металл нам нужен, и пробы руд брали исключительно для научных исследований. Образовался небольшой поселок. Затем новым металлом заинтересовалась авиация, и в городке замелькали военные, открыли даже военную базу. В считанные десятилетия снова построился, как бы сам собой, маленький городок, лучше и прочнее предыдущего, а потом случилась вторая мировая война, военную базу перебросили куда-то в другое место, ближе к линии фронта, оставили лишь один взвод для охраны прииска, зато вернулись контрабандисты, и уж они-то своего не упустили, нажились на военном времени до отвала.

И сейчас, когда в город вернулись военные и вокруг полно трофейного оружия, когда действительно ценные вещи продаются за бесценок; когда контрабандисты, жулики и бандиты, хотя и придавленные законом, еще не совсем опустили голову, а скорее всего, они себя еще покажут; когда снова поднялся интерес к титановым рудам, потому что из этого сырья делают самолеты и очень странные, на мой взгляд, космические корабли, далекие от совершенства, но крайне важные, почему-то, для нашего правительства, - а шахта по добыче руд вот она, рядом, в нескольких километрах от города – в этой просто волшебной ситуации здесь появляюсь я.

Лучшего подарка судьба не могла мне сделать, потому что сейчас в моих руках все: контрабанда, оружие, золото, ценности и ценные металлы – подходи и бери их. Я могла бы стать королевой, одной из самых богатых женщин страны, даже если бы у меня в руках было что-то одно из всего этого. А если в моих руках будет ЭТО ВСЁ, я смогу стать не просто королевой, я смогу стать ВЕЛИКОЙ. Хозяйкой всего этого. Исполнительница чужих поручений, наемница станет ГОСПОЖОЙ. Как это великолепно звучит, как ласкает слух!
Но чтобы мое желание стало реальностью, придется хорошенько натренировать себя. Пойду позанимаюсь спортом, ведь чтобы мне добиться своего, тело должно стать упругим, как резина, и крепким, как стальной гвоздь."

Для начала, в интересах дела, Нуна крепко сдружилась со своими юными «братьями»,вошла к ним в доверие, даже познакомилась с семьями некоторых из них. Она поняла, что родители ничего не знают о криминальной жизни своих детей. Те приезжали из школы, кидали в угол сумку с учебниками, обедали и уезжали в город – якобы погулять, на самом деле сбывать краденное. Возвращались, отсыпались и ночью тайком уходили из дома, возвращаясь только к утру, чтобы снова ехать в школу.

Нуна считала, что пора заняться более серьезными делами. С общего согласия, она стала лидером банды, которая так и стала называться – банда Нуны Озирис. Нуна взялась за дело круто: детские шалости, вроде уличных грабежей, остались в прошлом, они занялись рэкетом и махинациями на скачках. Банду начали уважать и побаиваться.
"Почему я выбрала карьеру мошенницы? Наверное, потому, что это единственное, что я умею делать идеально. Кроме того, я всегда чувствовала, что наемница – это не мой масштаб, считала, что я способна на большее, чем выполнять за других "грязную" работенку. О, я могу больше... гораздо больше, чем вы думаете... И в этом вы скоро убедитесь..."

31 апреля.

" Только что купила в лавке продукты на неделю и новый модный журнал, буквально на последние деньги. Придется немного затянуть пояса.
Этим летом в моде женственность - пышные юбки, белые носочки, туфельки и сандалии с закругленными носами, талию надо подчеркивать, а плечи увеличивать. Снова в моде рисунок в горох, клетка. Особенно смелые модницы оголяют колени почти полностью, ох ты. По-прежнему в моде брюки.
Какое интересное искусство – мода. Неприменно надо сшить себе одно-два модных платья, даже если нечем будет платить за квартиру.
И какой молодец Мэтью, что приучил меня читать газеты и книги, ведь там так много интересного, и что научил меня так красиво выражать свои мысли, чтобы самой оставлять для себя такие записи. Спасибо ему большое."

3 мая.

"Припугнула портниху, с оплатой повременит. Платья забрать можно будет уже завтра, а заплачу я ей, когда смогу. Заплатить, естественно, придется, но скорее всего, я это сделаю на следующей неделе, не раньше. Но и не позже, это Стренджтаун, здесь не принято копить долги.

Так что же, собственно, есть Стренджтаун? Давно задаюсь этим вопросом. Что за люди здесь? За то время, что я тут живу, сумела войти в "общество", то есть в ту небольшую группку мало-мальски приличных людей, которые здесь живут давно, которым только и можно доверять и которых только и можно дурачить. Сумела ли я их понять? Вряд ли.

Вот взять для примера, самого приличного человека, которого я знаю, к моему счастью, это мой Мэтью. Что я могу сказать о нем? Столько времени прошло с нашего знакомства, а я так и не смогла изучить его до конца.

Если вспоминать, как все это начиналось, то надо отмотать время на полтора года назад, вернуться в сорок седьмой год. А началось все, наверное, с того, что я наконец-то накопила денег на собственный дом".

С того момента, как Нуна поселилась в городе, прошло совсем немного времени, а она уже накопила денег, небольшую сумму, но маленький домик на них купить можно было. Это была победа! Это было счастье! Прощай, арендованное жилье и хозяйская мебель!
Но счастье оказалось неполным. Нуна вовсе не спешила переезжать из давно надоевшего съемного бунгало. "Что я буду делать одна в большом доме? – думала она, ворочаясь по ночам без сна.
"Впервые в жизни меня волновали какие-то нематериальные проблемы. Я знала, что люди начинают тосковать, когда их жизнь становится слишком благоустроенной, но никак не думала, что это коснется и меня. Вот не было напасти..."

Хотела она того или нет, но Нуна, живя среди людей, принимала их правила игры. Там, откуда она прилетела, не принято было заводить семьи, считалось, что это мешает работе. Местные жители размножались клонированием. Нуна и сама выполнила свой долг перед народом, добросовестно отклонировав от себя по очереди десять маленьких Нун. Но она никогда не встречалась с ними больше. "Что толку, - думала она тогда, - они все равно вырастут и станут такими же, как я".

Теперь же Нуна поняла, что семья – это важно для землянина. Может быть, самая важная вещь в жизни земного человека– это семья. Она вспоминала, с какой теплотой вспоминают её «детки», например, Джон, о своей семье. Его восторженные рассказы про папу-инопланетянина, маму-медсестру, бабушку, дедушку, младшую сестренку. Про именинный пирог с шестнадцатью свечами на день рождения…

"Кстати, об именинных пирогах. Как раз на том самом дне рождения у Джона Смита мы и познакомились. Очень мило получилось.

День рожденья Джона, 1947 год. Фото из архива семьи Смит

Кто пригласил его туда, не помню. Кажется, Мэтью пришел вместе с Паскалем Кьюриос, дядей именинника, тогда они были коллегами, работали в одной и той же лаборатории. Новые лица в нашем городе появляются нечасто, и я сразу обратила на него внимание. Разумеется, хозяева представили нас друг другу, мы даже перебросились парой фраз, но поговорить толком так и не удалось – такая началась суматоха. К тому же вокруг Мэтью закрутились незамужние девицы, которых в Стренджтауне много). Глупее всего было бы пытаться разговаривать с ним в такой обстановке, еще подумал бы, что я одна из них.
Познакомиться нам все же удалось, но это произошло часа через четыре, ближе к ночи, когда взрослые отправили детей спать и большинство гостей уже разъехались. Он предложил мне шампанского, я согласилась. Ха. Да я с самого начала знала, что так будет.

Мы поболтали немного, я исподволь выяснила все, что мне нужно было знать – ему двадцать шесть лет, он родом из нашего городка, недавно закончил университет и вернулся в родной город. Родных в городе нет, зато осталось много армейских и университетских друзей. Он, конечно, этого не сказал, но я догадалась, что он работает в той самой лаборатории, которая проектирует космические корабли и ракеты дальнего действия с ядерными боеголовками. Их примитивные космические корабли меня интересовали мало, а вот боевые ракеты пригодились бы.

Мы немного не поняли намерения друг друга. Я планировала, как выманить у него некоторые военные секреты, а он сразу проявил ко мне свой мужской интерес, причем так наивно, что это было даже смешно.

Когда он понял, что мне от него нужна только информация, то так расстроился, что даже мне, хладнокровной и бессовестной девице, захотелось его как-то приободрить. Секреты он, как честный человек, мне не продал, а я, как честная мошенница, не стала морочить ему голову дальше. На этом все и закончилось... тогда. Я снова вспомнила о нем , когда поняла, что одной заселяться в новый дом мне не хочется."

Да, и наша бессовестная, как она сама себя называет, девица, впервые почувствовала, что такое одиночество. "Совсем очеловечилась," - фыркала она в подушку, но, тем не менее, перебирала в уме всех знакомых ей земных мужчин. Мало кто соответствовал её высоким требованиям.

Вот тогда, среди прочих, и вспомнила она одного симпатичного ученого, по имени Мэтью, у которого недавно пыталась выкупить одну военную тайну. Ученый оказался неподкупен, зато пригласил её в ресторан. Нуна не пошла, конечно, она не уважала таких "образцовых" парней, они казались ей нудными. Но в этом Мэтью было что-то особенное…

"Возможно, стоит ему позвонить, - невольно вспомнилась ей фраза, - можно даже завтра", - и, успокоившись, сладко заснула.

Нуна приобретала вес. Это не значит, что она растолстела, просто её слово становилось все более весомым в обществе Стренджтауна. Она была своей на всех вечеринках, где поражала всех язвительными и остроумными шутками. Её можно было видеть и в доме "крестного отца" Стренджтауна, и в кабинете мэра. Её уважали, а вместе с ней уважали и её ребят.

И все же она не находила себе покоя. Среди ежедневных хлопот ей не сразу удалось выкроить минутку, чтобы позвонить тому Мэтью."Через полчаса, в кафе", - тоном, не терпящим возражений, велела она и бросила трубку, даже не поинтересовавшись, понял ли он, кто звонит. Должен был понять.


"Когда я увидела, как он, волнуясь – какие ещё секреты у него будут требовать? – робко вошел в кафе, у меня что-то сжалось внутри. Это была, может быть, не любовь, но какое-то очень теплое чувство… Я в чувствах не разбираюсь в принципе, но очень приятно чувствовать , что тебя обожают. И это обязывает. Того, кто доверяет тебе, нельзя обмануть, это все равно, что обидеть ребенка. Наверное, поэтому я предложила ему встречаться – да, прямо там, на первом свидании. Что же в этом такого? Я не собиралась долго делать вид, что не замечаю, как он ко мне относится, и отделываться ничего не значащими фразами насчет дружбы и всего прочего. Надо называть вещи своими именами".

6 мая.

"У меня появилась привычка браться за дневник каждый раз, когда меня начинают донимать навязчивые мысли . Обычно это случается рано утром, днем я занята, а к вечеру так устаю, что просто нет сил ни о чем думать. Зато рано утром, когда я в одиночестве бегу по пустым улицам, или, лежа в постели и глядя в потолок, слушаю мерное сопение спящего жениха, я остаюсь наедине с собой. И тогда я начинаю думать о том, о чем мне некогда думать днем. Да, наверное, лучше бы об этом и не думать. Но я не могу отделаться от этих мыслей, единственное средство от них избавиться – записать.
Что меня беспокоит? Карьера у меня складывается неплохо, в личной жизни тоже все прекрасно. У меня замечательный жених, лучшего я не могла бы и пожелать. Он умный, воспитанный, образованный, помогает мне во всем, помог даже, когда мне понадобилось получить документы – паспорт, страховку, водительские права. Мало кто так романтично ухаживает за девушкой, с цветами, с серенадами под окнами.

Нуна Озирис и Мэтью Галлахер, 1948 год. Фото из архива семьи Озирис

Мэтью настолько предан мне, что прощает мне все, любой некрасивый поступок.
В этом, наверное, все и дело. В преданности. В романтизме.
Ну не могу я смотреть на него такими же восхищенными глазами. Хотела бы, а не могу. Не могу я так же безумно влюбиться, как ни стараюсь.

Мы с ним встречаемся уже два года, и чего я только не делала, какие эксперименты только не ставила над собой (и над ним). Я флиртовала с другими, не испытывая никакого к ним интереса, только чтобы проверить свою реакцию. Устраивала скандалы время от времени. Было неловко, даже стыдно, я чувствовала раскаяние и старалась загладить свою вину, но ничего похожего на любовь у меня не появилось.

Тогда я решила поставить еще один эксперимент.

Дело в том, что первые полгода наши отношения не заходили дальше поцелуев в губы или плечико. Я решила проверить, почувствую я что-нибудь, если мы будем близки.

Отмечать годовщину мы собрались в ресторан. Я нарядилась, как куколка, и сделала новую прическу. Я была обворожительна, мила и буквально очаровывала его, смеялась и танцевала до упаду – в общем, сделала все, чтобы мой парень понял, что его девушка – это что-то.

И когда он провожал меня домой, вместо того, чтобы поцеловать его и попрощаться, я целовала его так страстно и так долго, что, будь Мэтью даже круглым идиотом, он бы понял мои намерения.

Затем я, конечно, предложила ему зайти в дом и выпить кофе.
Ну, кофе мы действительно пили, а потом я решительно взяла дело в свои руки. Не успели мы и глазом моргнуть, как оказались в спальне.

Нуна Озирис, 1948 год. Фото из архива семьи Озирис

На следующее утро он был ко мне особенно нежен, а я была настолько счастлива, что мне казалось, будто это и есть любовь, наконец-то. Но прошло время, и меня снова одолевают сомнения. Что же это такое, черт побери, со мной происходит?"