Не знаю, сколько я пробыл без сознания, но к нему вернулся довольно грубо - меня били по щекам.
- А-а-а, - вяло простонал я и попробовал закрыться руками. Чувствовал я себя получше, только тошнотворная слабость мешала как следует координировать движения, но глаза я всё же открыл.
И увидел вчерашнюю знакомую, разговаривающую по телефону.
- Да, очнулся. Пытается встать. Нет, скорая не приедет, они сказали, что сам проспится. Да не пил он, не курил и не нюхал. Ну па-ап, он нормальный. Да не было ничего у нас, я тебе отвечаю. Нет, домой я не вернусь! Я уже сказала!! После того, что было даже забудь об этом. Что? Подожди, это правда или ты специально так говоришь? Да? Умереть? Слушай, какой у тебя адрес?
Я не сразу понял, что последняя фраза относилась ко мне.
- Улица Аргентум, дом 12.
Она старательно повторила услышанное и нажала на отбой.
- Сейчас сюда папа приедет, посмотрит, что с тобой, он сказал, что это может быть опасно.
Я оценил тактичность, хотя мелькнувшее в разговоре слово "умереть" меня вовсе не испугало, я ведь уже пришёл в себя и мог адекватно соотнести нежелание Анвин возвращаться домой и шикарный повод, который позволит папе сюда приехать. Но свою дочку он недооценил.
- Значит так, пошли вниз, он войдёт, сразу тебя увидит и займется диагностикой, а я убегаю, потому что домой мне ну никак нельзя, а он меня так просто не отпустит это точно.
Я кивнул, просто чтобы не вступать в полемику, ясен пень, что папе я нужен как рыбке зонтик и, узнав, что Анвин тут нет, он тут же отправится восвояси, триста лет я ему сдался. Но она, похоже, и сама об этом догадалась.
- Ой, не-е, не будет он тебя лечить это точно, если меня не будет. Ладно, пусть забирает домой, никто же не мешает мне потом снова сбежать, верно?
- А почему ты вообще ушла? - я вовсе не собирался тянуть время, хотя оставаться в одиночестве не хотелось бы, но мне действительно было интересно, а ещё заинтриговал вопрос сколько Анвин лет раз папа так ею опекается. Выглядела она вполне взрослой, но мало ли, после этого их "синдрома" я уже ничему не удивляюсь.
- Я... я хотела жить с парнем, а они мне не разрешали, это просто кошмар, я взрослая давно, а они... они вмешиваются и мешают мне жить!
Да, проблемы отцов и детей одинаковы во всех мирах.
- Так если же ты к парню уходила, почему же тебе жить негде?
Она потупилась и опустила плечи.
- Ну-у, я у него не спросила перед этим и он, он... нет, он обрадовался, конечно, но просто ещё не был готов. Но я так его люблю, ты себе даже не представляешь! Вот ещё пару дней перекантуюсь, он поймёт, что потерял, будет меня искать, наймет шикарный лимузин, чтобы приехать и заберет меня к себе!
Да-а, мечты-мечты. Парень, небось обалдел от такой прыти и заявлений, что у него теперь новая жилица образовалась и вряд ли ещё когда-нибудь появится.
Тем временем приехал папа. Об этом мы узнали из первых рук, когда он возник в спальне. Это не аллегория, он действительно возник, то есть натурально материализовался, минуя двери.
- Вы входную не потрудились отпереть, а звонить и ждать пока кто-то соизволит спуститься - не для меня, - хмуро пояснил он, наблюдая мои выразительные расширенные глаза, а в следующую секунду вдруг резко изменился в лице и с глухим рыком, - Триииин!! - ударил меня в челюсть.
Упал я на кровать ибо на ней же сидел и тут во мне что-то сломалось, вместо того чтобы испугаться я откатился в сторону, увернувшись от следующей зуботычины, а потом совершенно неожиданно для себя представил под противником какое-то на удивление реальное огненное озеро и вернув ему удар, нокаутом отправил туда.
Я тяжело дышал, Анвин визжала, а ее отец валялся на полу без сознания.
Совершенно некстати посетила мысль, что обмороки в этом мире, похоже, частое явление.
Но в отключке пришедший господин пробыл совсем недолго, буквально через минуту он открыл глаза, а потом, поддерживаемый дочерью, поднялся и на нетвердых ногах сделал пару шагов до кресла.
- Трин, зачем ты так? - укоризненно обратилась ко мне Анвин, - А ты, пап? Почему сразу драться, что случилось?
- Ты, гаденыш, магии подучился с нашей последней встречи? - сказал ее отец, впрочем, весьма слабым голосом, - Ты что же, забыл меня?
По логике сейчас я должен был бы перепугаться по поводу синдрома и всего такого, но этого не произошло. Какая-то передозировка со мной случилась, слишком много всего было в последнее время, слишком много новых людей, новых обстоятельств, каких-то событий, претензий и прочего. Сколько можно в самом-то деле?
- Как же все это меня достало!!
А потом обратился к гостю:
- Не знаю, что там случилось на вашей последней встрече с Трином и чем он смог так насолить, но мне все равно, я в этом теле только три дня и не собираюсь отвечать за то, что этот товарищ успел натворить. С меня хватит, слышите?
Через секунду я, правда, уже жалел о возникшей вспышке, неизвестно ещё чем она обернётся, вполне возможно Анвин вспомнит про мои странности с чтением и поездка в больницу мне обеспечена, на этот раз скорая не задержится.
Девушка смотрела на меня, открыв рот, а вот взгляд ее отца почему-то не выражал ни гнева, ни удивления, ни недоверия, напротив, в его глазах сквозило нечто, похожее на понимание.
- Ани, девочка, сбегай-ка, пожалуйста, на кухню, поищи там пару чистых стаканов, нам с Трином обязательно нужно выпить, бутылки вижу, а вот с посудой не сложилось.
Анвин нахмурилась, но послушалась.
- А не боишься, что она сбежит? - поинтересовался я, безошибочно ощущая моментально потеплевшую между нами атмосферу.
- Не боюсь, когда тут такое происходит, никуда она не денется. К тому же я входную дверь заблокировал. На всякий случай. Значит ты тоже из другого мира?
Я медленно кивнул, правильно интерпретировав акцент на слове "тоже".
Он широким жестом протянул мне руку:
- Крон, бывший Алемсонедр из мира Звелинн.
Я с чувством пожал крепкую ладонь.
- Трин, бывший Джон Мердвик Сторм, название моего мира мне, к сожалению, неизвестно.
Я был рад, честно рад! Да, несколько эксцентричное (хотя подозреваю, что в этом мире по-другому и не бывает) знакомство вполне могло перерасти в крепкую надежную мужскую дружбу, на которую я в этом засилье оголтелых девиц уже и не рассчитывал.
Мы поняли друг друга с полуслова и, синхронно рассевшись по креслам, приготовились к длительному разговору.
- Тебя кто-то в курс вводил или пока сам барахтаешься?
- Мелодия, только фамилию не знаю, она мне очень помогла, но не уверен, что я уже в курсе всего.
- Лоди? Да, логично, она с Трином дружила, вероятно, нарвалась на тебя и поняла, что ты – не он. Тогда тобой займусь я, честно говоря, рад, что вместо этого... Трина, - тут он выразительно поморщился, - появился кто-то другой.
- А что там между вами случилось?
- Давай об этом не будем. Ты только вот что имей в виду, Анви... Пока не вернулась, быстро расскажу, она не обычная девушка… Трин прежний обязательно бы закрутил, а это нельзя, ей пятнадцать лет, маленькая она ещё.
- Как пятнадцать? Тут все так выглядят? - лихорадочно вспоминаю Арту.
- Нет. Только она. В восемь лет заболела летаргией, часто это проходит через неделю-две, раньше самый длительный случай длился полгода. Она же не просыпалась пять лет, обычно те, кто спит так долго уже никогда не возвращаются, но мы надеялись и однажды она проснулась. Тело ее росло, развивалось, а вот психика осталась на прежнем уровне. Проснулась, ей в куклы играть хочется, а телу уже тринадцать. Грмональная перестройка очень тяжело проходила, она по неделе не могла с постели подняться, только плакала всё время. А потом ей самой исполнилось тринадцать, точнее ее сознанию. И тут началось. Выглядит-то она вполне взрослой, потом даже документы перестали спрашивать и в баре нальют и парни всякие, а она телевизора насмотрелась, во взрослую жизнь рвётся, считает, что раз родилась двадцать лет назад, то это и есть ее возраст. Что мы с женой только не делали, уговаривали, наказывали, запирали, даже к психологу пробовали обращаться - ничего не помогает. Влюбляется на раз и хоть кол на голове теши, законодательно она совершеннолетняя и всё тут. А мозгов-то нет ещё. Эх, прости, что-то я увлёкся. Давай посмотрю, почему ты сознание теряешь.
- Подожди, - я пытался переварить информацию, - она совсем не похожа на подростка, говорит вполне как взрослая, а поступки... двадцатилетние тоже так делают. Нет, не смотри так, я верю, просто пытаюсь понять.
- Умная она, Джон, даже сильно, но я-то прекрасно знаю, что у неё внутри.
- Ничего ты не знаешь!! - наконец, открытая дверь выдаёт, что за ней находилась любопытная Анви. - И ты... перед посторонними... так меня унижаешь! Открой двери, выпусти меня, наконец, я сама проживу, сама... - она разрыдалась.
- Анвин! Ты подслушивала?
Ох не на том акцент делает, не на том, к чему чувство вины подменять обвинением.
В два прыжка отказываюсь рядом с ней, шепчу на ухо:
- Ан, послушай, послушай, пожалуйста. Тебя наверняка заколебали этим постулатом, но папа действительно боится за тебя и переживает, он хочет, чтобы у тебя все было хорошо, они просто боятся, что с тобой что-то случится, а они не смогут помочь.
Она поднимает на меня прозрачные заплаканные глаза.
- Но... но зачем так говорить? Рассказывать обо мне такое, что я дурочка малолетняя, прямо распутную алкоголичку из меня делает.
- Это не так, - к нам подошёл встревоженный и пристыженный Крон, - прости, милая. Я... я неправильно поступил, поехали домой?
- Нет. Ты сюда приехал, чтобы помочь Трину, а сам не начинал ещё даже. Когда закончишь, тогда и поедем. Я... Тод действительно меня не любит, никто меня никогда не полюбит!
Она снова расплакалась и убежала вниз, Крон ринулся за ней, я же остался в комнате, не до меня сейчас, пусть поговорят. Я прикрыл двери, сделал два шага вглубь комнаты и тут снова...
На сей раз удушливая волна темноты накрывала медленно-медленно, словно по капле высасывая то немногое, что осталось во мне живого, казалось, что всё скоро закончится, вся энергия иссякнет, высохнет, впитается иссохшейся, ненасытной, бесплодной пустошью, и я навечно растворюсь в жадном ничто. Обо мне останется лишь память, которая тоже. Со временем. Угаснет...
- Эй, погоди умирать.
Чужой голос почти раздражает, я не то чтобы смирился, я даже не видел для себя другой участи, которую, между прочим, полностью заслужил.
Но меня вытаскивают из трясины, которая ласково обнимала мою мятущуюся душу, вытаскивают почти грубо и свет, яркий искусственный свет режет глазные яблоки.
- Это не ты, слышишь, не тебя туда затаскивают, не ты нужен, понял? Это не твоё, брось и выходи.
Подчиняться голосу вовсе не хочется, хочется расслабиться и просто позволить неведомому нечто сделать все что заблагорассудится, но этому случиться не суждено, глаза открываются, и некоторое время просто лежу, потихоньку возвращаясь в сознание.
- Всё, живой? Ну ты, парень, и заставил меня попотеть. Давай, сейчас станет легче.
И правда, мир светлеет, телу становится легче, душа больше не стенает пойманная неведомой паутиной.
- Я освободил тебя не навсегда, тьма уже пришла и вошла, полностью избавиться от неё ты сможешь только сам. Это не твоя вина, настоящий Трин, скорее всего, очень насолил какой-то могущественной женщине, возможно, соблазнил и бросил и то, что происходит с тобой – месть. Каждая новая приходящая женщина сильнее привязывает к тебе тьму и так будет до тех пор, пока тебя самого больше не останется.
- Что мне делать? – не узнаю свой глухой бесстрастный голос. Его слова – правда, понимаю это чем-то большим, чем разум.
- Жди. Все приходящие женщины – от неё. Дождись и поговори.