Итак, мы подписали контракт с Нортоном. Это был неплохой шанс, и выпадал он далеко не каждому, так что наш ответ был очевиден. Никто из участников группы не питал глупых иллюзий на счет того, что теперь завтра мы ни с того, ни с сего, проснемся знаменитыми. Мы знали: предстоит долгая и муторная работа над собой, так что я оформил отпуск в театре, и с головой окунулся в новый мир. Работали как проклятые, репетируя по восемь-десять часов в день. Болели пальцы, садился голос, рвались струны. Я был опустошен. И счастлив. Как никогда. Честно. Только целиком и полностью погрузившись в работу, отдав ей все свои мысли и мечты, я понял, чего мне действительно не хватало в жизни. Этой группы.
Итан, Ката и Кристи стали моей новой семьей; и мне не приходилось жалеть, что однажды я обратил их. Все было таким правильным, будто бы это и было нашим предназначением. Мы многое поняли друг о друге, даже то, что не произносилось вслух. Например, то, что нам с Кристи не стоило раздеваться, если рядом находился раздетый Итан. На самом деле я хотел написать о серьезных вещах, но подхватил от Кристиана больное чувство юмора.
Была уже практически полночь, когда мы разъезжались по домам. Кристи болтал по телефону с очередной подружкой, Итан уже уехал, а мы с Катариной остались собирать вещи. Я чехлил гитару, когда она вдруг спросила:
- Могу я тебе кое-что сказать?
Это был странный вопрос для Каты. Обычно она просто говорила, не задумываясь о том, хочет ли собеседник услышать ее слова. Собирается сказать что-то личное? Может все-таки признается, что между ней и Итаном что-то есть?
- Я что, фальшивил? - попытался было отшутиться я.
- Нет, это... на счет вчерашнего... - она опустилась на пол, и я опустился рядом с ней.
На счет вчерашнего. Не думал, что дойдет до разговоров об этом. Мной вдруг завладела такая усталость, будто на плечи взвалили целый город. Так откуда она знает?
- Я случайно услышала, как...
- Как Джонни устроил мне разнос, - закончил я за нее с тяжелым вздохом.
Вообще-то помощник мэра не часто удостаивал нас своим вниманием, и если намеревался приехать, то заранее вписывал сие событие в график и уведомлял посредством интернета. Поэтому его вчерашнее незапланированное появление стало для нас полной неожиданностью и было воспринято как событие чрезвычайной важности. Я сразу подумал о том, что ему удалось договориться о выступлениях в других клубах или что-то вроде того, но вместо этого получил вопрос в лоб о статусе наших с Эль отношений. Джонни был весьма категоричен в своих суждениях, и его совет взять тайм-аут в отношениях больше походил на приказ, что мне, конечно же, не понравилось. В итоге мы повздорили на повышенных тонах, но мне и в голову не приходило, что кто-то нас слышал.
- Ну вообще-то ему тоже досталось, - усмехнулась подруга, и мне тоже не удалось сдержать смешок.
Не то, чтобы я вел себя несдержанно...
- Так что ты хотела сказать?
- Ты нужен мне... то есть, нам, ты нам нужен, - быстро исправилась она, и отвела взгляд. - Но ей ты тоже нужен. Вы не должны расставаться из-за Джонни. То есть, я хочу сказать, что ты ведь можешь просто сказать ему, что вы разошлись, а на самом деле встречаться. Я могу вас прикрывать, уверена, Кристи... Кристи я уговорю.
Серьезно?!
- Кристиан и Эльвира ненавидят друг друга. И не думаю, что Эль понравится идея встречаться тайно, это не в ее стиле, знаешь ли. Так что на самом деле у меня только один вариант, просто я пока еще не готов даже думать о нем.
- Хант...
- Но спасибо за поддержку.
Иногда бывает сложно сделать выбор. Особенно если приходится выбирать между людьми. Ну или вампирами. Для меня это было равнозначно. Но музыка... музыка приносила мне именно то наслаждение, ту сладкую ломку, от которой я отказаться не мог. И хотя мои чувства к Эль не смотря ни на что оставались прежними, мне не оставалось ничего другого, как предложить ей на время расстаться. В глубине души я надеялся на понимание с ее стороны, ведь это работа моей мечты, и если она действительно любит меня, она поймет. С другой стороны, я прекрасно осознавал, что поступаю эгоистично, и не могу просить ее ждать, пока ураган Джонни уляжется, и мы снова сможем быть вместе. С сумбуром в голове и ноющими висками, я ехал на запланированную на сегодня фотосессию. Джонни пригласил какого-то крутого фотографа с кучей ассистентов и оборудования. Ну что же, оставалось лишь надеяться на их мастерство, потому что позировать перед камерой я не умел никогда и чувствовал себя не в своей тарелке.
Впрочем, прежде чем пригвоздить меня к столбу позора, доброй души фотограф отдал меня на растерзание гримерам. Да, гримерам. И нечего мне тут гнуть свою линию, что гримеры в кино, а на фотосъемке - визажисты. Я никогда и ни за что в жизни не скажу, что сел в кресло... визажиста, блин. Я ж вам не девушка. Две очаровательные леди приступили к работе, пытаясь сделать из меня, уставшего и заспанного, хоть что-то относительно похожее на рок-звезду. Если до этого момента я пытался сосредоточиться и состроить планы на день, то едва моего лица коснулось что-то мягкое и щекочущее, мысли тут же испуганно бросились в разные стороны, оставив только одну, настойчиво бившую в висок и усиливавшую мигрень "что это?!".
- Вам неприятно? - тут же раздалось щебетание над ухом.
Я что-то невнятно пробурчал в ответ.
- Как вы обычно укладываете волосы? - раздалось другое щебетание.
- Не трогайте хотя бы волосы, - взмолился я.
Это мучение тянулось целую вечность. Все эти "закройте глаза", "а теперь откройте", "смотрите вверх", "постарайтесь не моргать", "не щурьтесь, пожалуйста". Все это время вторая девушка, Мари, не переставала копаться в моей шевелюре, ровняя и выпрямляя пряди. И почему я мог без этого жить, а вот на сегодня прям не обойтись? У меня может отношения коту под хвост, может я решаю судьбы мира, а они мешают мне сосредоточиться.
- Вы же не думаете, что я это надену?! - в гримерку ворвался Итан, размахивая парой штанов. Он сделал особое ударение на предпоследнем слове, и я заинтересовался, что его не устроило. Штаны как штаны. - Я, между прочим, против равноправия полов, и не собираюсь носить женские штаны в обтяжку.
- Они мужские, - коротко возразил костюмер, взъерошенный парнишка лет двадцати.
Я сразу догадался о причине негодования друга. Зауженные джинсы, так любимые остальными членами группы, не были пределом его мечтаний.
- Спасибо, Итан, - я попытался одарить его злобным взглядом, но гример настойчиво повернула мое лицо за подбородок обратно. Пришлось воззриться на него через зеркало, отразившее нечто с чужим тяжелым взглядом и плотно сжатыми губами. А еще гримеров, давящихся смехом и изображающих, как сейчас полетят перья.
- Я это не надену! - упрямо повторил Итан, сложив руки на груди.
- Что Вас не устраивает? - поинтересовался костюмер.
- Они женские.
- Они мужские.
- Я это не надену!
- Что Вас не устраивает?
И все повторилось снова. Коко и Мари, все еще колдовавшие над моей внешностью, едва сдерживались, чтобы не расхохотаться. У меня тоже было чувство, что их коллега просто пытается довести беднягу Итана. Они повторили свой диалог по кругу еще несколько раз, было видно, что Брилль еле сдерживается, чтобы не послать парня к чертовой бабушке. Как выяснилось, тому тоже пришлось нелегко.
- Они мужские, - вздохнув, в пятый раз повторил костюмер. - Мужские, видите? Они застегиваются на левую сторону, а женские - на правую!
- Они облегающие и зауженные.
- С этого и надо было начинать.
- Я же Вам пять раз так и сказал!
О, Максис... Итан был консерватором во многих вещах, и особенно в плане внешности, и почему-то считал, что все должны понимать это с полуслова. Бедняги, с ним им придется повозиться.
- И как часто вам так везет с клиентами? - поинтересовался я.
На этот раз зеркало отразило меня прежнего. Мне даже удалось немного отвлечься и расслабиться.
- Да каждый раз так, мы привыкли, - весело ответила Мари. - Это нормальное явление, особенно для тех, кто в первый раз. Ну что, как настрой? Выглядите отлично. Мы готовы отпустить Вас к Шону.
- Спасибо. Мне стало немного легче.
- Ну и замечательно.
Как выяснилось чуть позже, душевные терзания на моем лице отражались, даже более чем. Даже если бы я умел позировать, вряд ли бы выдал сегодня что-то, о чем можно было бы скрепя сердце сказать "Три, Брайс, садись". Провал. Полнейшее фиаско. Я чувствовал себя так, будто на меня смотрели не через видоискатель, а через оптический прицел. Сначала Тина, наш фотограф, пыталась меня растормошить и заставить сконцентрироваться на съемке, но в итоге с тяжелым вздохом пригласила на мое место Кристиана, натянуто улыбнувшись и пробормотав что-то вроде "будем коллажировать". Я развалился на диване, наблюдая за тем, как друг легко и непринужденно чувствует себя на площадке, под пристальным взглядом фотографа, а из головы не шел разговор, который мне только предстоял. Что я скажу Эльвире? "Нам надо поговорить"? Тогда разговор точно не сложится. С этого можно начинать, только если этой же фразой и хочешь закончить. Придумать вариант понадежнее... Но в голову как на зло не шло ни единой мысли. Не то что путной, а вообще ни одной. Потер виски, побился головой об стену - никакого эффекта. А что если действительно предложить ей встречаться тайно? Казалось, голова вот-вот взорвется, не выдержав атаки. Может быть, у меня просто невроз? Глубокий вдох. Так. Мы любим друг друга, мы это переживем.
Даже внутренний голос звучал предательски наигранно. Я знал, что как только облачу свои приоритеты в слова, между нами все будет кончено навсегда. Эльвира не будет терпеть пренебрежения. Она должна быть либо первой, либо... Либо, вероятно, не в моей жизни. Я сделал свой выбор. Так почему так больно, словно чья-то невидимая рука сжимает сердце до полной остановки? Почему так хреново? Почему?
Чья-то рука легла на плечо. Катарина. А рядом Итан и Кристиан, плечо к плечу, и у обоих, не смотря на расслабленные позы,
этот самый взгляд.
- Мы волнуемся за тебя. Ты в порядке?
- Да, все хорошо. Мы закончили? - я нацепил непроницаемую маску.
Не нужна мне жалость. Самое последнее, что я хочу вызвать в людях - жалость.
- Надо сделать несколько групповых кадров.
- Хорошо.
- Точно?
- Да, все отлично, Кэт, я справлюсь.
И я справился. Мы справились. Хотелось бы так же быстро разобраться и со следующими пунктами в моем расписании.
- Где у Вас тут родильное отделение?
Медсестра в приемном отделении окинула меня хмурым взглядом, но от вопроса "а ты что - роженица?" воздержалась, сдержанно ответив "третий этаж". Эти полторы недели я уматывался так, что у меня не было времени даже на то, чтобы подумать о пожаре в ратуше, не то, чтобы сделать что-то толковое. Я был так спокоен отчасти от того, что у меня был готов запасной вариант - врач, принимавший роды. Мои роды. Стоило найти его и расспросить о родителях. Оставалось надеяться, что он сегодня на дежурства, как и Эльвира. Я понятия не имел как фамилия нужного мне врача, но идти сначала к Эль мне не хотелось. Оставалось действовать по наитию.
- Добрый вечер, - я отловил медсестру и изо всех сил старался быть вежливым, хотя на душе скребли кошки. - Я ищу врача, который принимал роды двадцать два года назад. У вас ведь таких немного, да?
- Вы, наверное, о докторе Ли, - сдержанно улыбнулась она. - Его кабинет в конце коридора.
- Спасибо.
Коридоры больницы были освещены неестественно ярким холодным светом, от чего становилось неуютно. Никогда не понимал, зачем они это делают? Чтобы пациенты поскорее выписывались? Здесь было чисто, ухоженно, и пахло химикатами, которые не могли заглушить никакие отдушки. Дискорморт в квадрате. В кубе. Даже так: дискомфорт, возведенный в абсолют. Неужели я здесь родился? Я на несколько минут задержался у окошка комнаты с новорожденными. Маленькие, беззащитные комочки. Еще не знают сколько всего им придется перенести. В какой ситуации я бы не пожелал им оказаться? В моей? Или все-таки в ситуации Эль? Пожалуй, ни в одной. Может быть хоть такая участь их минует. Кто знает, что им там предначертано. Может быть, у кого-то из них уже нет родителей...
- Который из них Ваш? - раздался голос, заставив меня вздрогнуть.
Внезапно. Рядом стояла молодая медсестра и улыбалась мне одними глазами.
- Нет-нет, к счастью, никакой. Я к доктору Ли.
- Зря вы так, - посетовала она. - Кабинет в конце коридора.
- Ага, спасибо.
Подобие улыбки, которое, конечно же, не могло ее порадовать. Но это милое создание смотрело на меня все с тем же теплом и жизнелюбием. Ну, возможно, это здорово принимать роды. Каждый день видишь как люди рождаются, помогаешь им... Мне только кажется, или мои мысли скачут, словно напуганные мыши?
Я постучал не раздумывая. Было страшно, но стоило перебороть себя. Потому что лучше сделать и жалеть, чем жалеть о том, чего не сделал. Из-за двери раздался голос, предложивший войти. Я приоткрыл дверь и зашел в кабинет. Из-за чистого стола на меня взирал седовласый доктор Ли. Человек. Он выглядел так серьезно и был так похож на моего преподавателя по социальной антропологии, что первым желанием было втянуть голову в плечи и пригладить волосы.
- Почему Вы в уличной одежде? - ожидаемо строго поинтересовался он.
- Потому что я не роженица? - робко предположил я.
Доктор Ли окинул меня долгим взглядом, потом вздохнул и предложил мне присесть. Я послушно уселся на краюшек стула. Его взгляд с прищуром внимательно изучал меня сквозь очки.
- Так Вы пришли помолчать, мистер Брайс? - наконец не выдержал он.
Надо же, знает мою фамилию...
- Вы принимали роды у моей матери.
- У Кэтлин, - он утвердительно кивнул.
Мы оба молчали. Он - ожидающе, я - потрясенно. Он только что назвал мне имя матери. Кэтлин. Кэтлин Брайс. Какой она была? Наверное, красивой. Когда я был ребенком, я часто представлял себе какими были мои родители. Мне хотелось, чтобы они были красивыми. И заботливыми. И мне всегда казалось, что у мамы должны были быть мягкие теплые руки.
- Мистер Брайс.
- Простите, - почти шепот; прокашливаюсь. - Вы говорили об этом Эльвире? О том, как звали мою маму?
Понятия не имею, почему это важно. Кажется, будто она может разделить со мной эту тайну, что нас связывает даже нечто большее, чем любовь. Доктор Ли пристально смотрит на мои пальцы. Я тоже опускаю взгляд. Оказывается, я едва не ломаю их, выгибая в обратную сторону. Прекращаю это занятие.
- Вы имеете ввиду мисс Слэйер? - искреннее удивление доктора Ли заставляет меня напрячься. Что-то здесь не так. - Она не спускалась сюда уже... дайте-ка подумать... лет этак двенадцать.
Я не совсем понимаю. Что это означает? И как это можно объяснить?
- Впрочем, - продолжает добивать меня доктор Ли. - Думаю, мисс Слэйер в курсе. Кто не знал Дэниела и Кэтлин?
Он пожирает меня внимательным взглядом, я же стараюсь на него не смотреть. Эта фраза. Эльвира ведь тоже произносила ее тогда, под рождество. Кинула Бриджит, когда та подарила мне... мотоцикл Дэниела. Несколько глубоких вдохов помогают собраться с мыслями, но сумбурное торнадо из отрывков воспоминаний продолжает раскручиваться. Желудок сжимается и пульсирует. Вот почему Бридж хотела, чтобы я получил этот подарок. Он принадлежал... моему... отцу?
И Бриджит была влюблена в него.
О Максис... Это же омерзительно.
- Может быть хотите выпить, чтобы успокоиться?
Но я лишь отмахнулся. Они знали. Они обе знали, черт побери, кто мои родители! Почему нельзя было сказать правду? Ни одна из них даже не заикнулась за все это время! Торнадо принимало сумасшедшие обороты, вырывая воспоминания, словно страницы книги, и бросая их мне в лицо. Все эти маленькие фразы, несостыковки, которым я не придал значения раньше - все говорило, нет кричало, о том, как я был слеп. О том, что эти две вампирши с самого начала знали, кто я. Но почему не сказали?!
- Как погибла моя семья? - мой голос. Я даже не узнаю его, он звучит как совсем чужой, отстраненный. Или это я не здесь нахожусь? Захлебываюсь в собственной беспомощности. Хочется кричать, бить кулаками по столу, перевернуть всю мебель к чертовой матери, но я сдерживаюсь. Держусь из последних сил.
- В пожаре, - в словах пожилого врача мелькает сочувствие. - Они оба. И... Ваша сестра.
Пулей вылетаю из-за стола, будто ошпаренный. Проношусь по коридору, стараясь не смести ничего на своем пути. Ничего не выходит. Пелена неизвестных чувств затмевает глаза, не дает выдохнуть. У меня даже сестра была! Эта новость стала последней из серии "добей лежачего". У меня была настоящая полноценная семья. И вся она умерла. Кроме меня! С чего вдруг такая честь выпала на мою долю? Неужели отсюда началось мое проклятье? С самого детства. Мне нужно поговорить с кем-то... Срочно. Эльвира, - приходит в мою голову мысль, и я хватаюсь за нее, словно за спасительную соломинку. Мне нужна Эль. Максис, да не хочу я с ней расставаться, особенно сейчас, когда ее помощь мне так нужна. Пусть объяснит мне, почему она молчала все это время, почему врала мне.
Я вломился на пятый этаж, никого не предупредив. Пусть будет сюрприз.
Как водится, сюрприз поджидал того, кто его готовил.