Я только сейчас осознал, что ни разу не был у Бриджит. Провожал до дома часто, а вот зайти она никогда не приглашала. Мозг методично подмечает детали. Изысканный лофт, два этажа, нетронутая кухонная зона, мебель с кожаной обивкой; необычайно чисто; спальня, видимо, наверху. Аккуратно делаю каждый шаг, чувствуя, будто попал в прошлое. Бывал ли здесь Дэниел? Я уверен, что да. Возможно, сейчас я проделываю тот же путь, что проделывал он, заходя в ее квартиру. Огибаю диван, прохожу к балконной двери. Деревянная рама приятная на ощупь, но проводя по ней рукой, я вдруг вспоминаю о Бриджит. Она ведь задала вопрос, а я так и не ответил.
- Разошлись с Эль.
Бриджит издала сдавленный звук, не то "ооо", не то "ааа" - что-то среднее, но мне так и не удалось понять, было ли это воплем радости или разочарования. Впрочем, пробка из-под шампанского не вылетела в потолок с радостным треском, и Бридж не начала отбивать чечетку.
- И как ты себя чувствуешь?
- Я себя не чувствую, - признался я.
Нет былой злости, нет отчаянья. Только щемящая пустота и осознание того, что меня предали. Они обе. Но я здесь для того, чтобы дать Бриджит шанс объясниться. Может быть, зря. Ведь у Эль такой шанс тоже был. И что я получил, кроме плевка в душу?
- Дорогая, я не знаю.
- Может быть мне намекнуть ему, что я хотела бы стать миссис Брайс? Вот у нее лицо-то будет!
- Не говори глупостей, конечно, я в него не влюблена! Я ведь не похожа на влюбленную дурочку, правда?
- Бернс в прошлом. Но ты права, я ненавижу эту стерву именно из-за его помешательства на ней... Между прочим, я могла бы сейчас быть замужем и припеваючи жить в Старлайте.
Голос Эльвиры, то радостный и взволнованный, то суровый, с привкусом металла, доносился до меня сквозь пелену воспоминаний. Она стояла в кабинете и разговаривала по телефону. С лучшей подругой. С Морриган, как выяснилось позже. Я услышал лишь малую часть монолога, но этого было более, чем достаточно, чтобы понять как я ошибался на ее счет. Она говорила о Бридж. Она ненавидела Бриджит из-за того, что кто-то был влюблен в нее, в нее, а не в Эльвиру. Какая дикость. Травить Бриджит все это время. Осознание пришло не сразу, но мысль о том, что нам стоит расстаться настойчиво сверлила мой обессиленный мозг. Дело больше не в Нортоне и его "девушка будет отвлекать от работы". Дело в ее словах, в действиях, в ней самой. Она была совершенно бесчеловечной. А я, влюбленный идиот, этого не замечал. Я постучал, тут же открыл дверь и мы оказались лицом к лицу.
- Я перезвоню, Морри, - бросила она в трубку, и обратилась ко мне, внимательно изучая. - Хорошо себя чувствуешь? Выглядишь паршиво.
- Между нами все кончено, - сухо произнес я.
Не знаю, почему мой голос не дрогнул, почему я не закашлялся, ведь воздух был такой сухой и спертый. Было душно. А еще - не было звуков. Только я, дикая усталость и красные глаза первоклассной актрисы.
- Ладно, - был ответ.
Ладно. Она просто сказала "ладно". Я сказал ей, что мы расстаемся, что между нами все кончено, больше не будет никаких "нас" - эта фраза была полна смысла, и мне было горько, обидно, невыносимо, а она бросила мне в ответ всего одно слово. В ее глазах не мелькнуло ничего. В этот момент мозг моргнул и пошел на перезагрузку. Синий экран смерти. Без мыслей. Без чувств. Кажется, я спросил хочет ли она сказать мне еще что-нибудь. Кажется, она ответила, что я жалок.
А ведь я любил ее, черт возьми.
Хорошо, что я выбрал музыку.
- Хант... я...
Голос Бридж вдруг вторгается в воспоминания, возвращая в реальность. Стою к ней спиной, смотрю в закрытое окно, и чувствую запах ее духов, такой концентрированный, что перебивает даже запах областного нефтезавода, что по обыкновению разлит в воздухе.
- Я собиралась передать тебе подарок через Кристиана.
- Ты не собиралась прийти на вечеринку?
- Я собиралась позорно бежать из города, - признается она.
- Почему ты просто не сказала мне раньше? - задаю я наконец вопрос. Единственный, что меня сейчас интересует. - Ты ведь давно знала.
Судорожный вдох. Я действительно не понимаю, как вести себя с ней сейчас. Она обманывала меня все это время, а теперь ведет себя, словно милый напакостивший котенок.
- С первого дня, хоть ты и назвался другим именем, - ее голос звучит глухо, но в отличие от моего, эмоционально, с дрожью, словно слова даются ей с трудом. Другим именем? Она добавляет почти шепотом. - Слишком похож на отца.
Последние слова проводят по телу электрический разряд, и я оборачиваюсь. Ее глаза наполнены слезами до самых краев. Часть моей души отзывается, и я делаю шаг вперед, сокращая расстояние, хочу обнять ее, чтобы ей было не так больно. Но другая часть - та самая, что рождена в прогнившем Бриджпорте, отчаянно требует ее страданий, кричит о том, что она заслужила это. С трудом давлю порывы злости. Глажу Бри по голове, провожу пальцами от макушки к затылку, убираю непослушные жесткие пряди. Странное состояние. Только в вампирской жизни возможно вот так на равных прижимать к себе женщину, которая видела тебя младенцем. Не могу простить ни ее, ни себя - всего за одну мысль, что промелькнула в ночь моего обращения. "Что было бы, если бы он выбрал Бриджит?". Вероятно, я бы сейчас называл ее мамой. Безумие. Нет, не хочу думать об этом, нет.
- Что еще она тебе сказала? - произносит сдавленный голос куда-то в плечо.
Она думает, мне рассказала Эль.
- Что ненавидит тебя из-за Бернса.
Бриджит резко поднимает голову и отстраняется. Смотрит на меня с крайним удивлением.
- При чем здесь Ник?
Я пожимаю плечами. Откуда мне знать, какие отношения связывают двух вампирш с боссом всей бриджпортской мафии. Пусть разбираются между собой, мне нужны ответы на мои вопросы. Задаю следующий, скорее утверждение, чем вопрос - перенял эту привычку у хозяйки лофта:
- У меня была сестра?
- Двойняшка. Аманда.
Отводит взгляд. Не хочет говорить. Возможно, все еще что-то скрывает.
- Что с ней случилось?
- То же, что и с остальными. Погибли в пожаре.
По ее щекам без стеснения градом катятся слезы, а она словно не замечает их, стоит, смотрит в сторону, куда-то за горизонт, вероятно, мечтая оказаться там, а не здесь со мной. Если бы я мог, я бы тоже сбежал. Но ноги будто бы приросли к полу. Так часто бывает, что невозможно отвести глаз от чего-то ужасного, от уродства, и ты смотришь и смотришь на него, проникаясь им, позволяя ему пустить в тебя корни. Вот и сейчас я не мог не слушать ту мерзость, что она произносила, прекрасно зная, что не смогу быть прежним, узнав правду.
- Почему я был не с ними?
Молчит. Плачет. Повторяю вопрос все тем же чужим отстраненным тоном.
- Был, - голос снова срывается, Бриджит мчится по лестнице на второй этаж, падает на кровать, и начинает сотрясаться в безудержных рыданиях. Сквозь подушку слышится ее сдавленный стон. - Я вытащила тебя из кроватки.
- Почему меня?!
Теперь и мой голос срывается на крик. Кулаки сжимаются. Слышу собственное тяжелое дыхание, и так и тянет закрыть уши. Хочу и не хочу знать, что произошло. Почему она врала? Почему сразу не сказала? Если тогда она спасла меня. Я ничего не понимаю. Опускаюсь на пол, спиной приваливаюсь к кровати, прячу голову в коленях. Что я чувствую? Ничего? Или все-таки что-то продирается сквозь выставленную преграду? Болит голова, словно правое полушарие кто-то проверяет на прочность молотком. Бриджит все еще давится истошными рыданиями. Наверное, думает, так ей станет легче. Почему она вообще плачет? Она же вампир. Не могу представить, чтобы кто-то из вампиров ронял слезы. А у нее постоянно глаза на мокром месте.
- Бридж...
- Я мечтала о сыне.
Совсем спятила. Или может я ослышался?
- Я так радовалась, что у Дэна и Кэт будет мальчик. Придумала тебе это имя, Хантер. Это в честь моего дедушки. Твои родители согласились. Я обожала тебя. Не могла не спасти.
Играть на нервах. Пожалуй, я бы смог. На своих собственных, натянутых и звенящих, словно гитарные струны. Ничего не понимаю. Где здесь логика?
- И ты скрывала?
- Я испугалась.
Что она сделала?
- Хотела сказать тебе, но не смогла. Когда ты спросил меня, убивала ли я, я испугалась. Впервые за девятнадцать лет - после смерти твоих родителей, - кто-то смотрел на меня и видел во мне человека, а не монстра или ничтожество. Что стало бы с этим милым взглядом зеленых глаз, если бы ты узнал, что я солгала? Что я стояла и смотрела, как пламя охватывает дом, вместо того, чтобы вернуться и спасти Кэтлин. У тебя есть полное право меня ненавидеть. Я... я действительно чудовище. Так бояться, что правда выйдет наружу, чтобы совершать одну глупость за другой. Глупая маленькая Бриджит. Мне пришлось сжечь ратушу, чтобы ты не узнал. А следующим шагом, вероятно, стали бы массовые убийства всех, кто жил здесь более двадцати лет. И я была бы ничуть не лучше Вогана. Поэтому я хотела уехать завтра, уже написала тебе прощальную записку. Я знаю, ты не можешь простить меня сейчас. Но я раскаиваюсь. Всегда раскаивалась, и буду продолжать раскаиваться, наверное, всю свою жизнь. У меня не хватило мужества, чтобы войти в горящий дом еще раз. Если бы я могла, если бы... можно было вернуться в прошлое, и все исправить, я бы сделала это, не задумываясь. Я бы отдала жизнь за нее, только чтобы у тебя была хотя бы родная мать, чтобы ты не рос один. Я не думала, что так получится, Хантер, прости меня. Максис, я так виновата. Виновата.... Ты... скажи что-нибудь, умоляю.
Она всхлипывала и всхлипывала, голос срывался, становился то громче, то вновь тихим, а мне так хотелось усесться в угол, зажать уши руками и петь, как я делал в детстве, чтобы не слышать ругань приемных родителей. Горький привкус правды. Я ведь этого хотел, да? Хотел знать, что произошло и почему. Кажется, теперь я понимаю, почему большинство людей предпочитают ложь. Никто не хочет терпеть эту невыносимую боль, словно кто-то посыпает солью твои обнажившиеся кровоточащие раны. Мне казалось, я умирал, медленно, мучительно, заслуженно. Я должен был умереть еще двадцать лет назад, чтобы не испытывать себя жизненным опытом. Потому что я не уверен, что выдержу, что заслужил этот шанс.
- Как у тебя получается плакать?
Это все, что я смог сказать ей. Если бы я мог заплакать, разгрузить себя, возможно, мне стало бы легче. Но у меня не получалось, я увязал в трясине отчаянья, понимая, что оно вот-вот вырвется наружу. И тогда... лучше не думать, что произойдет тогда. Мне надо уйти. Срочно. Пока никто не пострадал.
Я поднимаюсь и направляюсь к двери. Бриджит окликает меня и протягивает картонную коробку, перевязанную красной лентой.
- Просто возьми. Это тоже должно принадлежать тебе.
- Прощай, Бри.
- До свидания, Хант, - она резко прижимает меня к себе в подобии объятья, резко отталкивает, и так же резко захлопывает дверь. Бриджит и ее проблемный характер. За дверью снова слышатся сдавленные рыдания.
Уже дома я срываю шуршащую обертку и аккуратно вынимаю книгу в коричневой обложке. "Моей дорогой Бри, самому человечному вампиру, от самого ужасного фотографа столицы" - выведено размашистым почерком на первой странице. Вероятно, рукой Дэниела. Пролистываю страницы собственного детства. Холодок бежит от шеи вниз по позвоночнику. Жизнь, которую я совсем не помню. Моя сестра. Мои родители. Друзья родителей. Натыкаюсь на свадебную фотографию, и с жадностью впитываю черты их лиц.
Глаза. Глаза в точности как у отца. Нос, кажется, тоже его. Жалею, что я не художник, или хотя бы не фотограф, и не могу улавливать тончайшие сходства. Мама... от нее только цвет волос и линия подбородка. Такие счастливые... Он не хотел быть вампиром, хотел прожить человеческую жизнь с мамой, сколько мог, сколько было отведено. Ведь никто не знал, что у них было так мало времени. Это был его выбор, осознанный. Кем стать - каждый выбирает сам. Только мой выбор уже сделан.
Горло перехватывает, и из глаз должны вот-вот брызнуть слезы. Но этого не происходит. Вместо этого приходят совсем другие чувства, будто поднимаясь из самой преисподней. Злость. Отчаянье. Немая ярость. Непонимание. Осознание собственного одиночества. Как? Как все это могло произойти? В один день, в один момент, перевернув мою жизнь с ног на голову, собрав ее как паззл, а затем уничтожив волной пылающего в душе пожара. Все казалось таким реальным, таким правильным. Моя жизнь становилась все лучше и лучше. Я думал, что оставил все свои неудачи далеко позади, что открыл новую страницу книги.
Как я ненавидел их. Ненавидел их обеих. Маленькие лживые стервы! Да как они смели смотреть мне в глаза, после всего, что сделали? Я вырвал страницу с фотографией Бриджит, смял и швырнул в огонь, с мстительным удовольствием наблюдая, как края быстро охватывает пламя, уничтожая ее ненавистное лицо. Как я ненавидел ее сейчас! В немой ярости отшвырнул стул, опрокинул стол. Как они вообще посмели? Огонь, бушевавший где-то внутри, метнулся ниже, уничтожая меня уже в районе солнечного сплетения. Хотелось кричать, орать, рвать волосы, хотелось найти ее и свернуть шею. Она должна была спасти ее, черт побери! Воздуха почему-то стало резко недостаточно, и я судорожно хватал его ртом, пытаясь сделать вдох или хотя бы выдох, но не получалось ни то, ни другое. Лишь судорожное желание причинять людям боль. Почему я? Почему я один должен страдать? Как я ненавидел их. Эльвиру. Бриджит. Они обе вызвали отвращение. Монстры. Вампиры. Зачем я стал одним из них? Они же просто чудовища. Гребаные эгоистичные чудовища! Как все они, как все Хэмлоки, Слэйеры и прочие... Я медленно поднял голову. Клыкастый монстр оскалился на меня из зеркальных недр.
Чертов Бриджпорт. Чертов город грехов.
И я - один из них.