|
всегда новичок
Адрес: Москва
Сообщений: 878
|
Алисса, большое спасибо за комментарий 
Моей династии сегодня ровно год
А я очень щепетильно отношусь к этому, хи
В честь этого в этом посту будет ну очень много информации: страница фотоальбома, два заключительных поста четвертого поколения и предварительные итоги династии, так как по идее династия завершена. Но, я уже придумала историю пятого поколения, так что совсем уж конца ждать не советую
Итак, сначала страница альбома, вспомним очень ранние времена
Ну и заключительные отчеты, само собой
 Скоро я выяснил, что это была за туча. Как только она полностью собралась, то оказалось, что она обладала настолько разрушительной силой, что... что я отложу описание её действия на другую часть моей сегодняшней записи. Хочется вспомнить всё хорошее, что случилось до этого момента, который, кажется, полностью разрушил мою жизнь. И, какого-то черта, построил жизнь моей чертовой сводной сестры.
Мы с Натали, моей женой, которую я очень ценю и уважаю, подарили нашей дочери, любимой и обожаемой, мольберт, на котором она тренировалась. На стене рядом висела моя детская фотография и дочка говорила, что я был очень милый и мы с ней очень похожи. Первым рисунком Фиби был домик, неуклюже разрисованный. Когда я подходил к ней и спрашивал, как ей наш с мамой подарок, она всегда оборачивалась с трогательной улыбкой и светящимися глазами и радостно говорила:
- Нельзя подарить что-то лучше! - И, положив кисточку под полотном, бросалась снова меня обнять. Как бы я жил без её объятий. Это немыслимо. Картины Фиби становились всё прекраснее и лучше, она даже иногда говорила Лисбэт, что скоро станет такой же как она и тоже откроет выставку. Та ей устало улыбалась и трепала по волосам, оставляя дочку с удивленным личиком. Фиби очень полюбила каждого члена семьи, даже прапрабабушку, которая больше походила на тётю и она её так и звала — тётя Лисбэт. Тётя Софи в это время готовила телеэфиры и пропадала на работе, давно порвав со своим бывшим начальником, внезапно ставшим её подчиненным. Весь город говорил о ней, как о самой крупной знаменитости в городе и что сложно найти кого-то известнее. Софи подчиняла себе любого, кто был ей нужен, но так и не выбирала кого-то для того, чтобы наконец устроить свою семью и это весьма удивляло её отца, уже желавшего поскорее соединиться с женой — моей мамой. Так начиналась история, имеющая плачевный конец.
Стройная и прекрасная Натали после готовки ужина убегала к дочери, чтобы уложить её спать, прочитав какую-нибудь сказку. Я в это время готовился на работу, но специально выходил к ним и стоял в проходе, слушая, как ласковым и нежным голосом моя жена рассказывает Фиби о каких-то принцессах в башнях и принцах, спасавших их, а дочка смотрит полусонными глазами то на картинку, то на маму и улыбается. В конце сказки Натали всегда указывает на меня и говорит:
- Однажды, к каждой принцессе приходит её принц, рано или поздно это случается. И когда-то, когда тебя еще не было, мой принц нашел меня, правда я тогда совсем не была принцессой. Но он помог мне ею стать. Этим принцем был твой папа.
- То есть вы теперь король и королева? - Фиби удивленно моргала заспанными глазами.
- Точно. А ты наша принцесса. - Отвечал я и нажимал на пуговку её носа. Она смеялась и, уже зарываясь под одеяло, бормотала что-то про то, что и за ней придет принц, такой же хороший и лучший, как её папа. Я готов отдать жизнь, чтобы этот момент повторялся бесконечно, чтобы каждый раз моя жена с улыбкой указывала на меня и говорила о том, что я сделал её принцессой и даже королевой. Но нагнеталась та необъяснимая опасность, которая словно монстр поглощала всё самое дорогое.
Наша принцесса завела себе двух самых близких друзей и стала уговаривать нас с Натали устроить для них ночные посиделки. Жена долго не соглашалась, говорила о том, что ей в тягость готовить лишнюю тысячу печений и положить-то ребят фактически негде. Фиби умоляюще смотрела на меня, ища во мне спасения, но я пожимал плечами, не зная, что бы предпринять против упорствующей женщины.
- Мам, я обещаю тебе, обещаю-обещаю, что всё будет хорошо! Они принесут спальные мешки, мы будем в моей комнате сидеть тихонечко. - Натали поморщилась и снова начала говорить все «против» этой затеи.
- Ну ты же прекрасно знаешь, что в твою комнату нет двери и всё будет слышно. А у меня завтра тяжелый день, нужно накрыть стол в ратуше и это опять повесили на меня. Милая, мне правда надо выспаться перед целым днём у плиты. Прости, солнышко, давай через неделю? - Глаза дочки наполнились слезами и она вцепилась в мой рукав, ожидая, что сейчас я сделаю что-то невероятное и спасу свою принцессу. Пришлось королю подхватить на руки свою королеву и, подмигнув Фиби и сказав, что пора звонить друзьям, увести в спальню отчаянно трепыхавшуюся Натали.
Когда она уже заснула, то я выскользнул из комнаты и услышал, как голос дочки рассказывает страшную сказку, рассказанную когда-то мной, подсвечивая свою историю фонариком. На полу сидел странный мальчишка в ковбойской шляпе, о котором Фиби говорила краснея, и дочь моей старой подружки Ирен. Вот уж наборчик друзей у моей дочери. Она права была, они уложились в её комнате и ни звука не издали, который мог бы разбудить чутко спящую жену
Начало конца случилось после этой ночевки. Какого-то черта в доме переломалась вся сантехника и весь первый этаж залило водой, а чинить не поспевали. Роберт стал часто кашлять и посещать врачей. Софи ныла о том, что ей надоело, что её больше не повышают и жаловалась на то, что не хочет вечно быть актрисой телевидения.
- Я достойна большего! - Верещала она весь злополучный вечер и косилась на меня. С меня требовали знания механики, а я никак не мог взяться за книги, потому что они промокли из-за залитого пола, а купить новые просто не успевал. Натали снова располнела и теперь чуть не рыдала, бегая по восемь часов на дорожке и проверяя тесты на беременность, всегда отрицательные. Лисбэт одна хранила спокойствие, но и её прорвало, когда умер Генри. Рыжий охотник заснул в луже на кухне и разбудила его только Костлявая рука. Пока кот прыгал вокруг той, что забрала его любимую кошечку, и шипел на неё, сбежалась вся семья. Лисбэт рыдала весь вечер, изредка утирая слезы, потому что в дом Генри принесла моя мама. Фиби гладила её по волосам и успокаивала, но та и слушать ничего не желала, умоляя оставить её в покое. В итоге под ночь Натали уложила дочь спать, а сама осталась с Лисбэт внизу, стараясь не дать ей впасть в совершенную истерику, так как она уже начала вспоминать всех, кто умер рядом с ней. Жена отправила меня спать, так как в середине ночи нужно было ехать командовать экипажем, а после происходящего последние несколько дней я не высыпался и командовал чистить огурцы вместо картошки.
Генри
И эта ночь стала решающей. Я ушел к себе, пока все были внизу, и уже собрался в кровать, как услышал звук закрывающей двери и увидел знакомый до боли хищный взгляд. Я не знал, когда она успела прийти сюда, пока мы пытались что-то сделать с Генри, хотя она была там же, но позже я потерял её из виду. На ней был красный корсет, утягивающий грудь настолько, что она была совершенно обнажена. Волосы её были распущены в завитые локоны, а на губах блестела красная помада, которая раньше оставляла следы на моей шее. Я в шоке наблюдал за ней, пока она подходила ко мне и проводила своими коготочками по моей груди.
- Я соскучилась, Анри. - Мои попытки убрать её руки от себя были бесплодны. Она ласково улыбнулась, касаясь своими губами моих. - И ты тоже.
- Софи, прекрати немедленно свой цирк и убирайся. - Сказал я как можно холоднее, но она все равно поняла, что я говорю это против растущего желания. Она прижалась ко мне всем телом и обняла за шею.
- Мне кажется, ты хочешь сказать мне другое. Например, рассказать мне, как ты меня любишь. Еще раз.
- Убери руки. - Софи снова поцеловала меня, на этот раз так, как делала каждый раз, чтобы я перестал сопротивляться. И в очередной раз ей это удалось. Суп из непонятных чувств рассосался и всплыло то самое, запертое давно внутри где-то, не исчезнувшее. Я любил её и люблю до сих пор. - Ну что ты делаешь, Софи, все внизу.
- Все внизу и все заняты, у нас полно времени, любимый.. - она меня словно оглушила чем-то, потянулась вперед и мы рухнули на пол. Я сделал последнюю попытку прекратить это, пока это не закончилось худо, но она снова атаковала меня, повторяя одно и тоже:
- Я ведь люблю тебя и всегда-всегда любила только тебя. Не отталкивай меня, пожалуйста... - И всё это было бы просто замечательно, если бы не одно «но». И это «но» только что открыло дверь и сказало:
- Папа, я боюсь одна... папа? - Я в ужасе взглянул на дочь, Софи, проведя тыльной стороной ладони по губам обернулась на неё и стойко вытерпела её пораженный взгляд. - Тётя Софи? Папа, как ты мог?! - Она убежала вниз и я, отпихнув Софи и напялив одежду, побежал за ней. Увы, я опоздал.
Пока я спускался вспешке по лестнице, на меня смотрели все, кто в это время находился внизу. Натали убирала прядки с лица испуганно тараторившей Фиби и с таким же ужасом, как я встретил дочь, она смотрела на меня. Лисбэт с сухими глазами выглядела застанутой врасплох и недоверчиво переводила взгляд с Натали на меня. Я встал возле лестницы и мы несколько минут простояли молча. Жена дрогнувшим голосом попросила Фиби пойти в её комнату.
- Мама, мамочка, я не уйду никуда. - Она вцепилась в Натали, бледную и совершенно отрешенную.
- Лисбэт, могу я тебя попросить...? - Та и без слов поняла её, вставая с места и уводя Фиби из гостиной, хоть она и сопротивлялась. Мы остались вдвоем против друг друга. Я позволил себе подойти к столу и опереться на него руками, размышляя о том, что сказать ей. Она подошла ко мне и, развернув к себе, со всей дури влепила пощечину. У меня в глазах залетали звездочки.
- Извращенец больной. - Процедила Натали и отвернулась, не зная, что еще сказать мне, чтобы я чувствовал себя еще раздавленнее и виноватее.
- Давай сядем и поговорим. Просто поговорим, хорошо? - Она молча села за стол и я, на ватных ногах, обошел её и сел напротив.
Я мучился мыслями, летавшими в голове. Сначала я хотел всё отрицать, врать, как последний подонок, но сейчас, когда её глаза смотрели на меня тревожно и в то же время яростно, я должен был сказать правду. Рассказать всё с самого начала, хоть кто-то должен был знать об этом. В глазах жены стояли слёзы и я хотел было взять её за руку, но она отпрянула от меня и быстро вытерла подступившие капельки.
- Говори, что хотел. - Сухо сказала она, смотря куда-то в стену. Я попытался набраться духу. Рассказывать подробности интимной жизни на трезвую голову это, между прочим, очень тяжелое дело. Я глубоко вздохнул, набирая в грудь воздуха, и медленно начал, исподлобья наблюдая за её реакцией на мои слова. Моей целью было сказать совершенно всё.
- Я надеюсь, что ты поймешь и простишь меня, Натали... В общем, это началось, когда мне было семнадцать лет, а Софи было пятнадцать. - Она опять процедила что-то про извращенца. - Мы были в нашей общей комнате, нашей нынешней спальне.
- Какой ужас. - Прошептала Натали, подавая знак, чтобы я продолжал.
- Софи потеряла сережку на полу и я решил ей помочь её найти. Мы долго искали её и когда я нашел эту злополучную сережку, то хотел подняться, чтобы отдать вещь хозяйке, а она в это время то же хотела подняться. Я не знаю, как это вышло, но наши губы встретились. И произошло что-то в этот момент. Мы пролежали на полу, пока один из нас наконец не отпрянул, поняв, что произошло, В конце концов, она моя сводная сестра, а это, как никак, тоже узы. Мы решили, что оставим этот момент, забудем и не станем больше никогда говорить об этом.
- Но что же вдруг заставило тебя вспомнить? И почему сейчас? - Я стыдливо отвел взгляд, пытаясь заставить себя произнести то, что её сильно ранит.
- Через несколько дней мы снова столкнулись. И это снова была случайность! Я читал книжку на ходу и входил в комнату, а она куда-то торопилась, мы врезались, моя книга полетела на пол, а она вдруг прильнула ко мне и этот взгляд...
- Взгляд продажной проститутки?
- Натали... Ей же было пятнадцать лет. В этот раз поцелуй уже был осознанный, мы понимали, что делали, но боялись брать какую-либо ответственность и снова попытались всё оставить и забыть. Но...я все равно вспоминал как моя рука лежала на её тонкой изящной талии, как я держал её за запястье. Такое нельзя просто выбросить из памяти. Но всё это стало остывать, всё померкло на время. Ближе к выпускному балу Софи становилась невыносима. Бросалась на меня, пошла на бал с другой дочерью моего настоящего отца, сказала да, когда та предложила ей встречаться. Это было дико и странно. После бала я встретил её на балконе нашего дома и мы вспомнили то, что было. Понимаешь?
- Я понимаю только то, что тебе нужно лечиться. Ну да ладно, продолжай. - Она холодно смерила меня взглядом и снова посмотрела в стену.
- Тогда Софи призналась, что уронила сережку специально и тогда столкнулась тоже специально. А после того, как мы стали совершеннолетними, процесс было уже не остановить. Да, признаюсь, я спал с ней. Я думал, что я был для неё единственным, но после первого парня в спальне, а потом другого, третьего, её шефа. У неё постоянно кто-то был, но она продолжала быть со мной. А я был слаб перед ней и не мог ничего сделать...
- Погоди-погоди. - Натали дрожала, опустив голову и запустив пальцы в волосы. - Она была с шефом, когда мы уже встречались. Ты хочешь сказать, что... - Натали вдруг закрыла рот руками и с ужасом посмотрела на меня. - Боже мой. То есть ты... с ней на нашей кровати? - Она поднялась с места и обошла стул, вставая ко мне спиной. Я понуро опустил голову.
- Да. Натали, мне нужно сказать тебе кое-что еще. - Не слушая меня, она отошла в сторону и обняла себя за плечи, стараясь унять подступившую дрожь. Я быстрым шагом встал за ней и выпалил всё, что было за душой.
- Дело в том, что я стал встречаться с тобой ради денег. - Она резко обернулась и в глазах её мелькал то безудержный гнев, то отчаяние, то ненависть.
- Что ты сказал?
- Я проиграл семейное состояние в карты. Мне нужно было поплатиться за это и мама предложила жениться на богатой невесте. Они предложили тебя и я согласился, так как был в безвыходном положении. - Натали вдруг решительно пошла куда-то, но я поспешил её остановить. - Да послушай же меня! Всё изменилось, всё, что было тогда я давно забыл.
- Был ли хоть день, когда ты не врал мне, что любишь меня? Был ли хоть один день, когда эта тварь не стонала на нашей кровати под тобой? Ответь мне, Анри! - Она хотела ударить меня, но мне удалось перехватить её руки и задержать несостоявшуюся пощечину.
- Я прекратил все связи с Софи, когда ты была беременна.
- Мы были женаты! Ты понимаешь, что ты..! ты изменял мне уже будучи моим мужем! Как ты смел, подонок! - Мне стоило больших усилий, чтобы удержаться от обвинений в её сторону. Уже светало, а мы всё стояли и выясняли отношения.
- Пойми ты уже! Я забыл про неё, мне наконец стало всё равно на неё, я был счастлив в нашей семье. Я люблю Фиби, я … привязался к тебе.
- Привязался?! Ты говорил, что любишь, что, не смотря ни на что, всегда будешь любить только меня! Ах ты больной ублюдок! - Натали вырвалась и принялась то тыкать в меня пальцем, то снова кричать что-то. - Хорошо ты устроился! И послушная жена-повариха, и любовница под боком, да еще и в одной постели! Как я могла тебе довериться?! Да плевать мне, что всё из-за денег, все те парни, ходившие за мной тогда хотели быть со мной ради денег и я никогда не верила в то, что ты был искренен! Но последние годы... ты же не врал, ты уже не врал тогда, а теперь ты позволил себе иметь свою чертову сестру на полу в нашей спальне, так еще и дать увидеть этот разврат своей же дочери!
- Натали, ты не понимаешь, я собирался лечь спать, как появилась Софи, стала нападать, вцепилась в меня когтями, твердила что-то про любовь и я... я...
- Ты вдруг понял, что тоже любишь её? - Она вдруг успокоилась и теперь с усмешкой смотрела на меня. - Вспыхнули старые чувства, так усердно скрываемые? Это ты хочешь сказать?
- Да, но...
- Заткнись ты уже! Не желаю больше находиться здесь и не хочу видеть ни тебя, ни эту проститутку!
- Не называй так её.
- А как её назвать? Она водит в нашу спальню мужиков, порочит всё, что может, и ты говоришь не называть её так? Открой глаза, идиот! - Она раздраженно принялась сжимать и разжимать кулаки, когда я хотел успокоить её. - Не смей меня трогать своими грязными руками! Так, всё, нужно сообразить. - Она отошла от меня и снова запустила пальцы в прическу, размышляя о чем-то. Я надеялся услышать что угодно, но не следующее. - Значит так, Анри. Мы разводимся. Это во-первых. Во-вторых, я и Фиби немедленно уезжаем из этого гнезда разврата, в-третьих...
- Притормози. - Вся моя нежность и жалость к этой женщине вдруг растаяла. Я снова вспомнил всё то отвращение и неприятие в первый день и оно нахлынуло на меня, как в старые времена. - Фиби остается с отцом.
- Да что ты говоришь, дорогой мой? Ты правда думаешь, что она останется с тобой после того, как застала тебя лежащим под тётушкой в одних трусах? Наивный идиотик, - проворковала Натали, хлопая меня по щеке. Я презрительно взглянул на неё. И что меня вообще связывало с ней, кроме брака?
- Мне плевать, как она меня застала и что ты там думаешь об этом. Моя дочь останется со мной, а ты можешь убираться куда пожелаешь. Кстати, я тут вспомнил финансовые дела... - Натали побледнела и я довольно улыбнулся. - Да, да, дорогуша. Кое у кого дела не очень, а у нас наоборот дела идут в гору. Так что одна дамочка должна умолять меня подарить ей новый дом. Куда она отправится в одиночку. - Я посмотрел на неё, уверенный в своей победе.
Это был конец. Натали холодно сообщила мне, что сама разберется с переездом и пришлет мне бумаги на развод. Невероятная удача, что за время нашего брака, всё так изменилось в плане финансов. Если бы не это, то я бы сейчас и вправду пропал. Но, к счастью, удалось все-таки сделать практически бывшую жену. Вечером того же дня Натали стояла на пороге со своими вещами и не смотрела в сторону дочери, которая держала за руку пораженную происходящим Лисбэт.
- Прощай, Анри. - Сухо произнесла она, сурово смотря мне в глаза. Я пожал плечами и помахал ей рукой. Подошла таксистка и взяла багаж. Стоило ей отойти, как Натали приблизилась ко мне и, быстро взглянув на Фиби, сказала мне, что если я посмею тронуть её дочь хоть пальцем, то она достанет меня из-под земли. Я усмехнулся ей в лицо и так же язвительно ответил, что если она посмеет заявлять права на ребенка, то я сотру её в порошок. Она снова едва сдерживала слезы, потом вдруг отвернулась и стремительно бросилась к машине, отпихнув удивленную таксистку, идущую за ней. Я еще раз помахал ей, получив в ответ очень грубый жест.
- Мама вернется? Куда она едет? - Фиби смотрела на Лисбэт, избегая меня.
- Нет, не вернется. - Холодно произнесла она, прижав ребенка к себе.
- Что ты делаешь? - Я злобно смерил вампиршу взглядом. - Зачем ты её пугаешь? - Дочь впервые в жизни смотрела на меня с презрением. Отойдя от входной двери, я подошел к ним и сел перед Фиби на корточки. - Не волнуйся, солнышко. Мама просто уехала в отпуск. - Мне хотелось взять её за руку, но она резко вырвала её и отступила на шаг.
- Иди к себе, я сейчас подойду, хорошо? - Лисбэт погладила мою дочь по голове и та убежала.
- Доволен, Анри? Единственное существо, которое жило счастливо в этом проклятом доме, которое ни в чем не нуждалось, кроме любви и заботы. Цветок, готовый распуститься в любую секунду и предстать перед нами. И теперь ты вытворяешь всё это? Ты ненормальный? - Голос её звучал спокойно, как будто она диктовала рецепт пирога. - Сложно было не догадаться, что у вас с Софи отношения. Но надо же быть таким извращенцем, честное слово, не думала, что всё будет так плохо. Я никогда не возлагала на тебя особых надежд, но и разочаровываться не хотела. - Лисбэт сложила руки и развернулась, уходя к моей дочери, которая больше никогда не назовет меня любимым папой.
После развода Анри замкнулся. Естественно, что Софи больше никогда не пыталась подойти к нему и они больше не разговаривали. Фиби, ненавидящая их обоих, была близка только мне. Более того, после того, как её мать исчезла, оставив её с отцом-предателем-извращенцем, девочка больше никогда не заговаривала о ней и так же замкнулась в себе. Я единственная общалась с ней, учиться она стала средне, в основном потому, что я всё время помогала. Анри постоянно был на работе и флиртовал с секретаршей своего шефа, но даже не пытался сделать что-то большее в её отношении. Софи оставалась на телевидении и проверяла кастинги в актрисы массовок, с которых тоже когда-то начинала свой путь. И, судя по её мыслям и личному дневнику, который я обнаружила в кошачьем домике(Лиска, потеряв обоих родителей, перестала активничать и целыми днями лежит в углу комнаты), так вот, по мыслям и дневнику я узнала, что Софи познакомилась со знойной девушкой с бледно-голубыми глазами и волосами цвета жженого сахара. А так же, что эта девушка занимает очень много места у неё и в голове, и на бумаге. Эта красавица проходила кастинг и попалась в руки нашей звезды, конечно же пройдя его блестяще. И они уже несколько недель проводили время вместе, пытаясь всё это скрыть от нас, точнее от Анри. В таком темпе мы прожили несколько лет, никак не контактируя между собой. Софи, несмотря на то, что разрушила счастливую семью, даже не планировала съезжать, а преспокойно обосновалась в гостиной. Роберт продолжал жить на пенсии, читая книги и играя в шахматы с компьютером. Анри так же жил в своей спальне, после того как в приступе ярости оборвал красные обои, разодрал постельное белье в клочки и сломал колонны у кровати, ну и различные разрушения в таком же роде. С трудом удалось сделать в комнате ремонт, но он сделал вид, что не обратил внимания на рабочих и строителей. Я соединила свою комнату с комнатой праправнучки и даже приучилась спать при лампе. Софи, как я говорила, жила в гостиной на диване, но чаще пропадала где-то, а дома в основном исписывала свой дневник, заведенный перед тем, как разрушить семью Анри. К моменту последней записи Анри оставшиеся жители дома готовились к свадьбе.
  За неделю до свадьбы.
Выдержки из дневника Софи.
Два месяца назад я познакомилась с потрясающим симом — Анжелой Баффингтон. Как я уже писала, она проходила какой-то кастинг и я, только увидев её, поняла, что именно её и ждала эта роль! Хах, сейчас вспоминаю, как ненатурально она обрадовалась, уж мне ли не знать тонкостей эмоций. А вот вчера Анжелочка и призналась мне, что она работает сыщиком и на кастинг пришла, чтобы проследить за каким-то там придурком из тех, кто вроде бы мой начальник, но это я скорее их начальница — известная актриса, так теперь меня называют. Но меня почему-то этот факт, что она сыщик, совсем не смутил, скорее даже обрадовал, потому что такая красивая девушка вполне могла бы составить мне конкуренцию, а я этого ну совсем не хочу. Как бы странно это ни звучало, но...я влюбилась. Да, именно в неё. Это так неожиданно для меня самой, ведь последний сим, которого я любила...давно забыт. В общем, нечего скрывать, что у меня уже были подобные отношения, правда не основанные на взаимных чувствах, но теперь всё было по-другому. Мне голову вскруживали наши встречи, ужины в ресторанах, прогулки по пляжам. И я точно знала, что за мной Анжела не следит, а что точно так же смущается того, что чувствует. Своей бывшей семье я ничего не хотела говорить, потому что им нет до этого дела, да им ни до чего нет дела, кроме самих себя. Но, несмотря на атмосферу в доме, я все равно пригласила, нет, упросила Анжелу жить со мной. Папа умер полмесяца назад, особо не оставив завещания или пожеланий кому-либо из нас, враждующих между собой, поэтому я предложила моей пассии жить со мной в комнате моих родителей. Может быть это и кощунство, но в создавшейся обстановке никто из нас уже не помнил о моральных принципах.
И вот, когда мы вместе уже месяц и я никогда не была так счастлива, мне в голову ударила сумасшедшая мысль. Возможно, я поступила поспешно, но я точно уверена, что ни за что не пожалею о сделанном, даже спустя множество лет. Я попыталась вспомнить еще такие случаи у Петерсонов, но на ум пришел только отец жены моего дяди, давно умерший, но когда-то имевший достаточную известность в узких кругах, увы, он так и не сделал предложения своей половинке. Мне было страшно делать то, что я собиралась. Во-первых, я ждала отказа, а во-вторых, я никогда не думала, что это будет выглядеть так. Все-таки, каждая девушка мечтает о том, чтобы перед ней встали на одно колено и говорили какие-то глупости и я когда-то хотела именно этого. Но сейчас, когда я совершенно изменила свою жизнь и своё отношение ко всему, то, что я хочу сделать, не кажется таким странным или сверхъестественным. Мне просто хотелось сделать самого близкого мне сима счастливым настолько, насколько я сама была счастлива рядом с ней. И, когда все эти волки-Петерсоны разошлись по кроваткам, я осталась с Анжелой наедине. Она тоже уже собиралась идти в спальню, но я остановила её и, сама не заметив, оказалась перед ней на том самом одном колене. Любимая моя ахнула от удивления, всё поняв, и у неё в глазах заблестели слезы. Ничего не говоря, а разве нужно было?, я просто одела на неё обручальное кольцо и она закивала, как будто я задавала положенный вопрос. И мы обе стали утирать друг другу эти глупые счастливые слезы.
Я летаю по дому окрыленная, потому что уже через неделю мы собираемся поженится. Не знаю, какая церковь позволит, но я не собиралась спрашивать ни у кого из них. Не знаю, поймет ли кто из моей семьи мой поступок, но даже не надеюсь на это. Анжела и вовсе не разговаривала ни с кем из них и тут же сбегала при их появлении. Но вот вчера я столкнулась с Анри и он тут же принялся на меня наезжать.
- Что, успела найти какого-то бедняка, готового связаться с такой стервой? - Он гадко улыбнулся, намекая на то, что произошло тогда, сложно сказать, как давно это было. Анри указал на кольцо у меня на пальце и я поспешила убрать руки за спину. - Ну что же ты молчишь, дорогуша? Мы же фактически родственники, мне ты можешь доверять. - Он был пьян, это ощущалось по запаху алкоголя из маминых запасов. Я отшатнулась от него.
- Да, обручилась.
- С этой козочкой, которая тут по дому от нас шарахается? - Анри пошатнулся, словно он в самолете во время шторма разгуливает по салону. - Опять за старое-е, и не надоело же тебе с бабами-то водиться. Они же все — дуры. - Он попытался схватиться за меня, но я увернулась и он вцепился в кухонную тумбу. - Ты же понимаешь, что ты мою жизнь разрушила? Понимаешь ты это? - Я хранила молчание, не желая вступать с ним в разговор, да и что я могла ему сказать. Он принялся складывать пальцы, словно собирался взять щепотку чего-то, и тряс ими передо мной. - Я жену потерял из-за тебя, дочь свою любимую. Отвернулась от меня, родимая. А ты тут жизнь свою строишь значит. Да я тебя... - Он хотел ударить меня, но я отбежала, уже будучи на нервах и умоляя, отстать от меня. Анри, не ожидая такого, рухнул на пол и продолжал проклинать меня.
Мне бы хотелось чувствовать себя виноватой перед ним, но этого не было. Даже самого маленького стыда — и того не присутствовало. Я забыла про всё это и не собиралась вспоминать, чтобы не ранить себя лишний раз. И мне было жаль Анри, что он не смог пережить случившегося. А я зато готовилась к свадьбе и была счастлива.
Вот такими были все её записи. В отличие от Анри всем остальным жильцам было совершенно плевать на личную жизнь Софи. Фиби только пожала плечами, всё время витая в облаках. Рассказать или нет? Да уже всё это не имеет значения. Мысли нашей юной наследницы занимал только Нолан — её одноклассник и лучший друг. Тот самый мальчишка в ковбойской шляпе. Он повзрослел и возмужал и теперь совершенно очаровал Фиби, которая ни минуты не жила без мыслей о нем. Мне всё время говорила о том, как она безумно-безумно рада тому, что он её друг. Малышка Анри выросла, став не совсем складным подростком с постоянными гормональными всплесками. Она была совсем худенькой, но личико было круглым. Сложно сказать, в кого она пошла, но она словно и не была дочерью Анри и Натали, а совсем других каких-то симов, никому неизвестных. Я с удовольствием наблюдала за её светлыми волосами, собранными в пучок и украшенными бирюзовым бантом, и за серыми глазами, оживленными и взволнованными. Она, задыхаясь от волнения, говорила мне вечерами о том, что у них скоро бал в школе и ей хочется только одного — пригласить туда Нолана или чтобы он её пригласил. Я уговаривала её сделать первый шаг самой. Фиби отказывалась, боялась, но один раз прибежала домой вся взбудораженная, с блестящими глазами и залитыми краской щеками.
- Что, что случилось? - Она стала махать на себя руками и бормотала что-то, а потом вдруг схватила меня за запястье и с улыбкой выпалила:
- Он меня поцеловал. И позвал на бал! - Фиби прижалась к моему плечу, обвив мою руку своими и переплятя наши пальцы. - Я самая-самая счастливая, Лисбэт, самая-самая! - Я ласково погладила её по растрепавшимся волосам и поцеловала в макушку, надеясь унять это волнение в радостном ребенке.
- Я уверена, бал будет замечательным. - Фиби посмотрела мне в лицо и снова зарылась носом в моё плечо.
На следующий вечер Фиби улетела на свой бал в весьма странном наряде — бирюзовой кофте с черепом, черных легинсах и балетках. Нолан тоже встретил её в чем-то отдаленно похожем нам спортивный костюм. Но они были счастливы вместе и это было самым главным. Пока ребенок был на празднике, я решилась поговорить с Анри, с которым вот уже очень давно мы не перемолвились ни одним словечком. Он сидел со стеклянными глазами на кровати, встретил меня равнодушным взглядом и снова стал пялиться в стену. Это был вечер после его разговора с Софи. Анри был откровенно пьян и зол, но ничего мне не сказал.
- Здравствуй. - Я присела рядом, он молчал. - Как поживаешь? Постой, не отвечай, вижу, что дурно.
- Чего тебе надо? Посмеяться пришла? - Он бросил на меня взгляд ненависти и снова вернулся к рассмотру стены.
- Пришла рассказать тебе, что твоя дочка переживает переходный возраст и первую любовь, а её отец пьяный выясняет отношения со своей бывшей любовницей. - Анри не отвечал, а потом медленно повернулся ко мне.
- Что ты сказала?
- Ты слышал.
- Что ты сказала?! - Голос его вдруг изменился до неузнаваемости, он вскочил с места и повторил свои слова с яростью и безумием. Я глубоко вздохнула и не пошевелилась.
- Я сказала, что тебе пора, - тут я так же поднялась с места и в том же тоне заорала, - опомниться! Ты совсем замкнулся в себе, когда уже ты вспомнишь, что Фиби нуждается в отце?!
- Пошла! Отсюда! Вон! - Анри затыкал в сторону двери и глаза его так бешено крутились, что я невольно попятилась. - Проваливай! Не смей больше тут появляться! - Он хлопнул дверью перед моим носом. В общем, не удалось уговорить его вернуться к прежней жизни. Зато Фиби вернулась с бала счастливая, с фотографией и короной, тараторившая о том, как прекрасно было танцевать с Ноланом, целоваться с Ноланом, пить пунш с Ноланом, фотографироваться с ним.
- Мы с ним теперь официально встречаемся! Разве был день лучше? - Фиби так и легла спать в том, в чем пришла, положив корону возле кровати. А я закусила губу, вспоминая о том, как когда-то она неуверенно топала, идя к папе навстречу. Как плюхалась на попу и не хотела вставать, потому что боялась снова упасть. И, мне кажется, этот день был намного лучше, чем то, что один из тысячи её будущих парней предложил ей встречаться. Ну, я думала, что тысячи тогда. Разве можно было представить какая трагедия случится уже через полторы недели?
А еще эти внезапные странности перед всем этим. Еще до того, как Фиби пошла на бал, а Софи стала невестой, а Роберт умер, что-то случилось с фотографиями с балов. Четыре из них были на месте и всё такими же, но фотография с Чарли исчезла. Более того пустая рамка переместилась выше остальных. Я спрашивала у Фиби, видела ли она, кто это сделал, но она пожимала плечами. Я даже к остальным обратилась, но все сделали такой же жест. Фотография просто исчезла без всяких объяснений. Я даже призраков опросила, но все они молчали и сами не понимали, как такое могло произойти. Призрак Чарли особенно грустил, потому что теперь чувствовал себя еще более обособленным от семьи. Все остальные его утешали, как могли, но пустую рамку пришлось снять. А еще Ян, который принялся разгуливать по городу призраком, учитывая то, что я всегда думала, что призраки не могут выходить за пределы нашего участка, это было очень странно и даже пугало. Да и вообще стало казаться, что дом попросту прокляли. Хотелось поскорее уехать отсюда, скрыться или сбежать, но мы жили все вместе всё в том же доме, с теми же призраками, с теми же проблемами. Но теперь было это чувство нагнетенности, совершенно новое и непонятное. Плохой нагнетенности, именно казалось, что тут проклятие. Я говорила об этом с Фиби и она согласилась, что тут находится просто невозможно и тихо упомянула, что слишком много плохих воспоминаний. Нужно было отсюда уезжать. На следующий день пропал портрет с выпускного Яна.
Странности
Через неделю после вышеописанных событий случилась свадьба Софи и Анжелы. Ничего пышного, никаких гостей, может быть, им так и не разрешили официального торжества, но почему-то, это никому не помешало. Они были на нашем кладбище, возле могил родителей Софи. Говорили клятвы, одевали кольца, светились счастьем. После их маленького праздника Софи подошла ко мне и, будучи вся на нервах от волнения, попыталась заговорить. Мы не общались так долго, что я даже удивилась её внезапному откровению.
- Лисбэт, я могу тебя кое о чем спросить? - Я удивленно кивнула, стараясь предположить, что ей было нужно.
- Да, конечно, что случилось? - Она глубоко вздохнула, глаза её сияли.
- Мы с Анжелой хотим усыновить ребенка. - Я раскрыла рот от удивления.
- А... это очень... здорово! - Никогда бы не подумала, что всё будет так.
- Правда? Ты так думаешь? Я очень волнуюсь! - Софи радостно стала жать мне руку и улыбаться. С этого дня мы помирились, хотя у меня и не было оснований на неё злиться. Когда она убежала, то я увидела Анри, высовывающегося из ванной. Он тут же стукнул дверью и послышались какие-то жуткие звуки, как будто он вырвал ванну и теперь ей пытается сломать стену.
Если бы мы знали, чем всё это кончится. Если бы хоть кому-то пришла в голову эта мысль... Но ничего. Никто ничего не заподозрил. И это было ему на руку. Это был обычный день, Фиби еще была в школе, я бегала на дорожке на втором этаже, а новоиспеченная парочка гуляла где-то по паркам. В дом забежала Фиби с улыбкой до ушей, очередной день, когда она не училась, а строила Нолану глазки, кинула сумку в коридоре и принялась звать меня, чтобы о чем-то рассказать. До сих пор помню этот день, каждый момент, любую мелочь. Я крикнула ей, что вот-вот спущусь, а она ответила, что сначала ей надо зайти в ванную. Тут свет в комнате мигнул, словно бы проблемы с электричеством, а лампочку в кабинете и вовсе выбило. Я мигом спустилась вниз, чтобы узнать как там девочка, а она только что хлопнула дверью в ванную. И тут раздался крик. Точнее дикий визг, полный отчаянья, страха, ужаса. Я рванула было дверь, но Фиби сама пятилась назад и, врезавшись в меня, обернулась. Она вся тряслась, пыталась что-то сказать и не могла от страха.
- Что? Говори! - Фиби затыкала пальцем в сторону ванной и я, держа её за руку, но не позволяя видеть то, что внутри, заглянула в комнату. Меня словно парализовало. Всё было как обычно, блестящая от чистоты раковина с какой-то бумажкой на столешнице рядом, вытертое до идеала зеркало, в котором отражалась картина на противоположной стороне. А под картиной находилась ванная с Анри. Он как будто собирался принять ванную и это было бы так, если бы не фен, всплывший среди пены. Вот почему было замыкание и лампочка у меня взорвалась. Я крепко стиснула ладонь Фиби, которая продолжала трястись и что-то повторять. Пол был залит водой, лицо Анри было словно в раздумьях или напряжении, лоб пробивала морщина глубокой сосредоточенности. Феном пользовалась Софи, я помню, его ей подарила Анжела. Фиби впилась мне ногтями в ладонь и стала задавать один и тот же вопрос:
- Он мертв? Мертв? Мертв? Мертв? - Я медленно кивнула, потому что в этом не было сомнений. Поражало только одно.
- Как ты мог... - Тихо произнесла я, наблюдая за его сосредоточенным мертвым лицом. Бедная девочка принялась рыдать, оттолкнула меня и бросилась к телу отца. - Не трогай его! Тебя может тоже ударить током. - Фиби села возле него и, пытаясь не касаться тела Анри, принялась бормотать что-то. Я услышала звук входной двери, в коридоре показались радостные лица Софи и Анжелы. Они смеялись, но увидев мой пораженный взгляд, остановились и спросили о чем-то. Наверное, что случилось. Я не знала, как стоит поступить: сказать или показать. В итоге я просто отошла в сторону и указала в сторону ванной. И снова прозвучал крик.
Кто-то нашел в себе силы вызвать скорую. Пока Фиби сидела на диване, накрытая одеялом, молчаливая, с раскрытыми от ужаса глазами, пока Софи пила что-то из рук врачей, а Анжела уткнулась ей носом в плечо, пока другие врачи вытаскивали тело Анри из ванной, пока к нам ехала полиция, я стояла возле раковины в той самой ванной и вертела в трясущихся пальцах ту самую бумажку. Аккуратным, твердым почерком было написано:
«Это должно было случиться. В моей смерти есть как виновные, так и невиновные. Можно было многое написать и тут, но, мне показалось, что лучше будет, если каждая из вас получит свою особенную мою предсмертную записку. Я оставил каждую на ваших кроватях. Не плачьте, мои дорогие, хотя, вряд ли хоть кто-то прольет слезинку у моего трупа.»
За моим плечом уже стояла Софи, быстро бегущая глазами по строкам. Мы встретились взглядами и рванули к лестнице, найти его последние слова, которые были так необходимы, без которых, как казалось, было невозможно прожить уже ни секунды. В голове у каждой была одна мысль: «Почему он это сделал? Почему? И почему сейчас? Почему не сказал, не сообщил, не поговорил со мной?». Фиби сидела внизу, продолжая молчать. Я нашла её кровать пустую, видимо, свою любимую дочь Анри решил оставить без внимания. На моей тоже было пусто и я огорченно ушла вниз. Неужели он ничего мне не сообщит? Неужели ни одной строчки? Но мой взгляд упал на мольберт и я кинулась к нему, подкидывая краски и кисточки. Я нашла её.
«Здравствуй, Лисбэт! Я знаю, какой вопрос сейчас мучает тебя — виновата ли ты в моей смерти? Нет, моя дорогая, не виновата. Эту роль на себя взяла совсем другая девушка, наверное, уже читающая свою бумажку. Не поверишь, сколько мне пришлось исписать таких, чтобы наконец вышло то, что ты читаешь. Я закидал всю комнату бумагой, а несколько часов назад сжег всё ненужное. Что сообщить тебе? Что ты хочешь услышать? Почему я это сделал? Я устал. Я понял это после разговора с одной из вас. Жизнь моя проходит впустую. Моя дочь меня ненавидит, моя любовница стала чужой любовницей, а завтра станет женой, мои родители умерли, моя жена ушла от меня из-за той, которую я любил. Зачем тогда мне жить? Разве не остается мне теперь выживать? Эта пустая комната, этот враждебный пустой дом, эти симы, проклинающие одно моё существо — ради этого мне стоило жить? Я прошу тебя, дорогая Лисбэт, прошу об одном. Позаботься о Фиби, я никогда не желал ей зла и хочу, чтобы она была счастлива с тобой, ты хорошая мать, Лисбэт. Но я согласен, мне есть за что просить прощения. Прости, что залью пол в ванной, я этого не хотел. Прости и прощай!»
Я отшвырнула это от себя и зажала рот рукой, боясь пошевелиться. Под дверью уже наливалась лужа из сломанной ванной, я тряслась от беззвучных рыданий, потому что он доверил мне ребенка — своё самое дорогое. Ребенка доверил.
«Здравствуй, Анжела! Я хотел бы тебя ненавидеть, но тогда я буду похож на сопливую брошенную любовницу, чей мужик ушел к своей собственной жене, а я сейчас не в том положении, чтобы так себя вести. Перед смертью не надышишься, но я не могу надышаться, пока ты не узнаешь правду. А я, почему-то, уверен, что ты ни черта не знаешь правды. Что там тебе рассказала Софи? Что я её сводный братец-алкоголик, неудачник, а моя дочь предпочитает мне свою прапрабабушку, потому что боится и стыдится меня? Наверняка, наверняка именно это она тебе и сказала. Но я скажу тебе правду, ведь ты уже не оспоришь горячо моих слов. Я любил, люблю и буду любить Софи. До того, как в её жизни появилась ты, она была моей любовницей, своего сводного брата. Она была моей в машине, в моей спальне, на кровати, где сейчас спите вы вдвоем, в гостиной, на кухонной тумбе, в парке и в туалете в клубе. Поверь, ты просто занимаешь моё место, но в её жалкой душонке, я все равно занимаю больше, чем ты со своей кукольной внешностью. А знаешь почему я один? Не потому, что ни одна девушка не хочет со мною связываться, а потому, что у меня была жена, нежно и преданно любящая меня, у меня была дочь, которую я любил всей душой. И в один день твоя жена решила соблазнить меня, грязно приставала и повалила на пол, не переставая ласкать и говорить о своей преданности и любви, но в нашу комнату зашла моя дочь, еще будучи в начальней школе. Она разочаровалась во мне и отвернулась от меня, а моя жена от меня ушла. И я остался один. Без семьи, без детей, без любовницы. Хорошо мне? Нет, не очень. Может быть, МОЯ Софи даже была знакома с тобой, когда разрушала мою жизнь, не знаю, не знаю, ни в чем нельзя быть уверенным перед смертью. Надеюсь, тебе будет счастливо житься с этой змеей. Удачи!»
«Софи. Софи, Софи, Софи. Как там пишут в предсмертных записках? «Прошу винить в моей смерти таких-то и таких-то.» Так вот, прошу винить тебя в моей смерти саму себя. Ты уничтожила меня. Раздавила, втоптала в грязь, причинила столько боли, сколько не смог бы даже бульдозер, давя меня колесами. Хоть на одну секунду ты понимала, что ты делала и сделала? Я уже не узнаю этого, но очень бы хотел узнать тогда, в ту минуту, когда лежал на полу и смотрел в глаза своему ребенку, любившему меня и боготворящему, как своего отца. Я люблю тебя даже сейчас, даже когда вижу твою расцветающую улыбку на твоем чудесном лице, когда рядом находится эта твоя козочка. Разговор с Лисбэт внушил мне, что я совершенно не нужен своей дочери, я потерял момент. Из-за тебя, просто, чтоб ты знала. Разговор с тобой я помню, хоть и был пьян. Не думай, что я наложил на себя руки только потому, что хотел избавиться от этих проблем. Я хотел избавиться от невзаимных чувств, от тоски, поедающей меня эти годы, от разбитого сердца, оставленного после твоих туфель. Как ты посмела тогда сделать это? Прийти ко мне, когда я был счастлив, был благодарен тому, что наши пути разошлись и то, что между нами было — всего лишь ошибка. Прийти ко мне и разрушить мою жизнь в щепки, опрокинуть меня в пустоту, зачем? Зачем ты это сделала, Софи?! А есть ли смысл спрашивать, ты никогда уже не ответишь на этот вопрос, потому что побоишься признаться даже самой себе. Трусливая ты. Пусть всё так, пусть ты была такой тогда, но сейчас ты ведь другая, да? Совсем другая? А все равно мной любимая. Знай, знай всю свою жизнь, до последнего вздоха, что я любил и люблю тебя каждую секунду своей жизни и не может быть иначе. К Натали я относился потребительски и был просто привязан к ней, как к личной поварихе или уборщице. Единственное хорошее явление в нашем браке — наша дочь. Но теперь и её я лишен, а значит какой мне смысл жить? Только на бесполезной любви к тебе? Прости, что так скомкано, но я собираюсь покончить с собой и не собираюсь стараться над тем, что уже очень скоро не будет иметь ни малейшего значения. Знай, я люблю тебя.»
Последний раз редактировалось Мята, 20.07.2014 в 17:00.
|
|